Ты меня не хочешь

ПО ПУТИ ВНИЗ, К «СКОРОЙ ПОМОЩИ» В ВИНОГРАДНИКЕ, в ярком свете полудня я лучше разглядел своего двойника. Пластырь отлично работал, прижигая рану на лбу Джоэля², но его правый глаз походил на раздавленную виноградину. Я перевязал его.

– Чтобы не занести инфекцию, – сказал я Джоэлю². Но на самом деле я сделал это, чтобы не видеть этот отвратительный глаз.

– Хорошо. Ты получишь отличную оценку, – с энтузиазмом сообщил я «Скорой помощи», когда мы сели на передние сиденья. – Ты ведь меня не обманывала? Все другие ИИ отключены?

– «Скорые помощи» не обманывают, – сказала машина.

– Еще одно последнее задание, и ты сможешь приступить к работе, – сказал я. – Как можно быстрей отвези нас обратно в больницу Сан-Хосе.

– Хорошо, – сказала машина. – Похоже, мистер Байрам нуждается в медицинской помощи. Травма глаза очень серьезная.

– Черт, – сказал Джоэль² и схватился за повязку.

– Не трогай, – посоветовал я. – Пусть пластырь работает.

«Скорая помощь» отъехала от виноградника. Под вой сирены мы покатили вниз через дождевой лес, оставив позади Роберто Шилу и остальных геенномитов вечно покоиться в винном погребе.

– Кажется, что-то с моими датчиками, – сказала «Скорая помощь», когда мы выехали на дорогу к Перро-Негро. – Ваши генетические профили идентичны. Наверно, мне все-таки нужно в ремонт.

– Нет… хм… это моделирование, – сымпровизировал я. – Рана у него на голове ненастоящая. Отрабатываем перевозку пациента с травмой второй степени.

Я показал на Джоэля², не зная, бывают ли «травмы второй степени».

– Хорошо. Расчетное время прибытия – примерно сто десять минут.

– Правда? – сказал я. – Потому что другая «Скорая помощь» преодолела это расстояние меньше чем за девяносто минут.

– И никто их не заметил, – подначил Джоэль².

Наступила короткая пауза.

– Выполнимо, но дорого, – сказала машина.

– Не экономь. Не забудь: ты везешь в больницу пациента с травмой!

– И не забудь отключить сенсоры. Даже аудио, – добавил Джоэль².

Я посмотрел на него. Почему тебя тревожат сенсоры?

– Но тогда я не смогу общаться с вами.

– Мы вернем тебе речь, если нужно будет поговорить. Не хочу, чтобы какие-нибудь неполадки сорвали это испытание.

Джоэль² посмотрел на меня и прищурил левый глаз; я решил, что это попытка подмигнуть.

– Хорошо. Я включу режим общения после прибытия или в случае чрезвычайных обстоятельств.

– Спасибо, – в один голос сказали мы с Джоэлем².

– А можно самого себя сглазить? – одновременно спросили мы и рассмеялись до жути одинаковым смехом. А потом просто посмотрели друг на друга. У слова «неловко» недостаточно синонимов, чтобы описать наши ощущения. Что положено говорить самому себе при встрече? Может, можно спросить его о чем-нибудь таком, что объяснит что-нибудь обо мне? Я гадал, не думает ли он о том же. Вероятно, решил я.

Хочу сказать, что был момент «срань господня!», когда мы с ним признали парадокс, в котором оказались, и достигли некоего одновременного прозрения. Но в то время – может, из-за всего случившегося, а может, потому что я не мог осознать нашу одинаковость, – я ничего такого не подумал. Мне было неловко смотреть ему в лицо, пусть на глазу и красовалась повязка. Всякий раз как мы пытались посмотреть друг другу в глаза, мы тут же неловко отводили взгляд.

– Итак, – сказал я, пытаясь хоть к чему-нибудь прийти, – как ты позволил, чтобы тебя захватили геенномиты?

Он рассказал, как очнулся в больнице и как по настоянию Сильвии они живо убрались из Сан-Хосе.

– Она вроде как психанула после того, как та женщина, Пема, связалась с ней по коммам.

– Пема? – встревоженно спросил я. – Худая, с раскосыми глазами, в брючном костюме злодейки из Джеймса Бонда?

– Да. Ты с ней тоже столкнулся? Я только-только начал приходить в себя от этого безумного кошмара. Прикинь: в моих коммах начинает звучать «Карма хамелеон», я просыпаюсь и понимаю, что пою…

– Проклятие!

– В чем дело?

– «Карма хамелеон», мать ее! Вот откуда она узнала.

Я объяснил, что Пема использовала эту мутную песню, чтобы дать мне сбежать, вследствие чего я объявился в офисе Моти и меня ударила током его система безопасности.

– Они определенно заодно. Прошел всего час с тех пор, как мои коммы вышли из строя. Черт.

– Когда включились мои коммы, твои отключились?

– Ага. М-мать! Ее план побега привел меня прямо в руки Моти.

– Еще раз – кто такой этот Моти?

– Левантийский шпион, использующий нас. Он решил, что таким образом сможет победить в странной игре, которую ведет с МТ, и прибрать его к рукам. Думаю, он использует нас потому, что мы те игроки, от которых никто не ждет победы. И он же, вероятно, убедил геенномитов использовать нас.

– Ну и сволочь!

– Точно, – сказал я.

– Но тебе по крайней мере лгали незнакомые люди. Меня трижды обманула собственная жена.

От злобы, звучавшей в его голосе, кровь стыла в жилах.

– Спокойней, приятель. Это не соревнование. Я уверен, у нее были на то причины.

– Думаешь, ты так хорошо ее знаешь? Тот вздор, который она скормила мне после разговора с Пемой, был только первой ее ложью, – сказал он и рассказал о вечернем посещении Таравала и о том, что тогда сказала ему Сильвия. – Это было предательство номер два. Я хочу сказать, она искренне об этом сожалела. Ну или она сказала, что ей очень не нравилось лгать мне – нам – весь прошлый год. А на другое утро она исчезла.

– Сбежала?

– Да, но я крепко спал после того, как мы…

Он покраснел. Они этим занимались.

– О, – сказал я и тоже покраснел. Неловко.

– Во всяком случае, – сказал он, пытаясь снова заполнить кабину кислородом, – я проснулся, а ее не было. Не знаю, как геенномиты сумели отключить ее коммы. Но оставили ее джи-ди-эс – думаю, они хотели, чтобы я ее нашел. И все ради того, чтобы мы встретились и она сама сказала мне, что я – твоя копия.

Его лицо превратилось в маску осязаемой горечи. Я откашлялся, не желая еще больше рассердить его. Когда я сердит, я сам себе не нравлюсь.

– Эти уроды, геенномиты, наверно, заставили ее это сделать. Будь они прокляты! Нужно найти Сильвию, тогда разберемся.

– Да. – Он обдумал это и, по-видимому, решил идти дальше. – А что насчет этого Моти? Похоже, он с самого начала знал, где кто.

– Хорошая мысль. А даже если не знает, наверняка знает, как ее найти. Проблема в том…

Я замялся.

– В чем?

– Понятия не имею, как нам вернуться в Нью-Йорк. Ну то есть в больнице есть ТЦ, но нам понадобится оператор консоли. Даже если кто-то из нас, ты или я, сумеет в ней разобраться, что, судя по моему опыту, маловероятно, отправиться сможет только один из нас.

– Это единственная проблема? – спросил Джоэль² снисходительно. Сильвия не раз говорила мне, что терпеть не может этот тон. Впервые услышав его со стороны, я понял почему.

– Я не могу играть в эту игру в одиночку, – сказал я.

– Что ж, если нас останавливает только это, Моти проиграет.

– О чем ты?

– У меня есть план, – сказал Джоэль², – но тебе он не понравится. Я хакну Джулию.