Вероломная снисходительность

ПОМНИТЕ, Я СКАЗАЛ, ЧТО ЛЮДИ СМОТРЯТ НА СВОИ ИРА (искусственных разумных ассистентов) как на любимых родственников? В случае Сильвии ее отношения с аппом были более чем тесными – родственными. Джулия стала сестрой, которой у моей жены никогда не было. Я несколько раз предупреждал ее, что нельзя слишком сближаться: какой бы «реальной» Джулия ни казалась, она оставалась аппом, запрограммированным, чтобы служить, но я не мог контролировать чувства Сильвии. ИРА подключился к какой-то розетке в ее душе, занял место, которое даже я не мог занять.

Поэтому я не вмешивался, хотя понимал, что отношения у них несколько нездоровые. Если бы Джулия вышла из строя или ее стерли, для моей жены это было бы равнозначно потере близкого человека. Я видел, какой счастливой делает ее Джулия, и не хотел быть тем, кто отберет у нее это счастье.

Но Джоэль² предлагал не отнять у Сильвии Джулию, он предлагал хакнуть ИРА Сильвии, вскрыть ее, раскодировать и заглянуть в самые глубокие тайны моей жены. Мы бы просто вскрыли ее и голыми руками вытащили мозг. Это было не просто в высшей степени противозаконно – это было бы насилие над самой сущностью Сильвии. Вот почему предложение Джоэля² так меня завело.

– Что? – ошеломленно произнес я. – Чувак, ты спятил. Даже не думай об этом.

– Послушай меня. Она может работать с консолью ТЦ в Сан-Хосе. У нее есть допуск Сильвии и ее опыт.

– Ерунда. Мы можем нанять дрон. Можем…

– Хрен мы можем нанять. Ты ранен. Как скоро власти заметят, что «Скорую помощь» угнал калека с отключенными коммами? Разве ты не понимаешь, что всякий раз, как тебя будут замечать, это будут расценивать как повод для объявления тревоги? Ты – ходячая сирена, орущая «Опасность! Опасность! Опасность!» всему вокруг. Чем дольше мы тянем, тем выше риск для нас и для Сильвии. Нет, нужно действовать по-моему.

– Если ты хакнешь Джулию, Сильвия никогда нас не простит. Ты однажды уже засолил ее…

– Тоже чтобы спасти жизнь Сильвии…

– Нет, я на это не согласен.

– Еще раз: это наша единственная возможность телепортироваться в Нью-Йорк. Подумай сам!

– Я и так думаю. Ты чокнулся. Если мы это сделаем, мы с Сильвией в итоге разведемся, и я попаду в тюрьму.

– Ты себя послушай! Думаешь, я спятил? Это ты все время говоришь обо мне как о себе. Спросить мои коммы, кто из нас настоящий Джоэль Байрам? Не знаю, когда ты перестанешь считать себя настоящим мной. На самом деле это я добрался до Сан-Хосе, и это у меня хватило здравого смысла понять, что реальный я мертв. Мы мертвы, Джоэль. Иоанна Ангеликус, Джоанна Шила – как бы там ее ни звали – она взорвала Джоэля Байрама. Ты случайный Джоэль. А я – Джоэль, которого моя жена сфранкенштейнила в Коста-Рике. Идиот, ни один из нас не Джоэль Байрам. Тот парень погиб в самый первый раз, когда телепортировался.

– Ты говоришь, как чертов геенномит!

Я покраснел от гнева и почувствовал, как адреналин хлынул в кровь.

– А еще я единственный в мире человек, которому ты сейчас можешь доверять. Неужели ты правда считаешь, что можешь в одиночку справиться с этой небольшой спасательной экспедицией? Если так, останови машину. Я уйду в дождевой лес, и ты больше никогда меня не увидишь.

Казалось, он действительно готов это сделать.

– Я просто говорю, что вопрос в доверии. Если после всего этого мы хотим вернуться к нормальной жизни…

– Нормальной? – Он рассмеялся – и очень неприятно. – Думаешь, сейчас меня тревожит, что я обману доверие Сильвии? Задумайся хоть на минуту о том, что она с нами сделала! Она лгала нам о «Сотах», лгала о телепортации, лгала о том, что сфранкенштейнила меня…

Я перебил:

– Прекрати использовать это слово как глагол. Оно не…

Он продолжал говорить, не слушая меня.

– Она лгала и о тебе, Джоэль. Может, у тебя было меньше времени, чем у меня, чтобы обдумать это, но чем скорее ты поймешь, что жена бросила тебя умирать в Нью-Йорке, тем лучше. Дьявольщина, может, она даже предпочла меня тебе. Ты об этом не задумывался? Сильвия знала, что ты в Нью-Йорке, но оставалась со мной в Коста-Рике. Почему, по-твоему?

Я наконец сорвался и ударил его, целясь по рту. Хотелось бы сказать, что я не хотел еще серьезнее ранить глаз, но на самом деле мне просто надо было заставить его замолчать. Он говорил жестокие вещи – но опасно близкие к тому, что думал я сам. Неужели жена уже выбрала одного из нас? Всю свою безответную тревогу я вложил в этот удар.

Предвидя мою атаку – возможно, он и сам хотел мне врезать, – он быстро пригнулся на сиденье. Мой кулак пролетел мимо его лица, и мягкая обивка подголовника смягчила удар. Я остановился. Он воспользовался этим, вскочил и нанес мне апперкот в незащищенный подбородок. Я затылком ударился о ветровое стекло, голова закружилась.

– Сука! – закричал я в гневе и раздражении.

– Сука – это точно! – крикнул он в ответ. – Сука, заткнись! Ханжа! Дай мне действовать, чтобы я мог спасти нашу жену.

И мигом успокоился, сосредоточившись на своих коммах.

– Не понимаю, – сказал я, потирая шишку на голове. – Если ты так ненавидишь Сильвию, зачем тебе ее спасать?

Он искоса бросил на меня уничтожающий взгляд.

– Все очень сложно. Кому и знать, как не тебе. К тому же она с Таравалом. Кто знает, чего этот псих от нее захочет?

– Ты серьезно считаешь, что, если хакнешь Джулию, Сильвия с этим смирится?

– Если она умрет, то ни с чем не сможет смириться. – Он сделал пальцами несколько движений, адресованных коммам. – И чтобы ты знал, Джулия утаила информацию, которая могла бы быстрей привести меня к Сильвии. Она не невинный ангелочек. Просто код, выполняющий свою работу. – Он замолчал, на его лице появилась самодовольная ухмылка, которую, как я знал, любила и ненавидела Сильвия. Он начал.

– Привет, Джулия, – сказал он безмятежно, глядя прямо на меня.

Я готов был его убить, но он действовал разумно. Он проецировал свой разговор с Джулией, чтобы я мог за ним следить.

Ее ИРА ответил; на этот раз на аватарке Клепальщица Рози показывала озабоченный смайлик.

– Джоэль! – тревожно воскликнула она. – Есть новости от Сильвии? Я с самого утра ничего от нее не получала.

– Если честно, есть, – сказал Джоэль². – Новости очень плохие. Сильвию похитила банда геенномитов. Я попытался спасти ее, но они и меня схватили. Я сумел выпутаться, но она исчезла. Поэтому я и связался с тобой – узнать, нет ли чего от нее.

– Нет! Нет, и я не могу даже определить ее джи-ди-эс. – Голос ее дрожал. Она начала сыпать вопросами: – Что с твоим глазом? Это они? Ты в порядке?

– Все будет нормально. – Он поднес руку к повязке на глазу. – Я возвращаюсь в Нью-Йорк, чтобы найти что-нибудь, что приведет меня к ней. Надеялся, что ты на несколько минут составишь мне компанию. Дашь возможность немного отвлечься.

– Конечно!

– Я знаю, ты работала над своим чувством юмора. Когда все это кончится, Сильвию нужно будет подбодрить. Позволишь мне засолить твои алгоритмы смешного?

– Ой, это было бы здорово! Сделаешь это для меня? Но ты ведь знаешь, у меня не хватит читов, засолка мне не по карману.

– Нет, это pro bono. Я делаю это, потому что ты мне нравишься и потому что люблю Сильвию.

– Ах, как мило, – тепло сказала Джулия. – Ты теперь совершенно другой человек.

– Ты даже не представляешь, насколько ты права, – сказал он и снова покосился на меня, едва ли не подмигнув. Я дал себе клятву никогда так не делать, пусть только все это закончится.

– Я так волнуюсь! Меня еще никогда не засаливали! С чего начнем?

– Ты в режиме отладки?

Последняя возможность прекратить это. Скажи что-нибудь! Но поскольку лучших планов у меня не было, я продолжал молчать, нервно грызя ноготь на большом пальце. Трус.

– Включила.

– Прекрасно. – Джоэль² глубоко вдохнул и сосредоточился. – Думаю, стоит начать с какого-нибудь каламбура.

– О! Я нашла замечательный отрывок из «Ромео и Джульетты» Шекспира, действие второе, сцена четвертая. Кормилица говорит: «С добрым утром, добрые государи!» Меркуцио отвечает: «С добрым вечером, добрая государыня!» Тогда кормилица спрашивает: «Разве уж вечер?» И Меркуцио говорит: «По-видимому. Бесстыдная часовая стрелка средь бела дня легла поперек всего циферблата». Что за шутка! Ведь «бесстыдная» (bawdy) означает также «похотливая», а «циферблат» (prick of noon) значит «пенис». После этого кормилица выгоняет его пинками. Ты это имеешь в виду?

Джоэль² вздохнул.

– Нет, это слишком… смело. Начнем с чего-нибудь попроще и постепенно дойдем до Шекспира. К тому же искать ответ – это жульничество, оно помешает достичь цели засолки. Ты ведь не можешь научиться тому, что уже умеешь, верно?

– Тебе видней.

– Хорошо. Я люблю начинать вот с чего: почему шесть боится семи?

– Прости, я сжульничала. Я это уже подглядела, – Джулия хихикнула. – Но я поняла. Потому что семь, восемь, девять (seven-eight-nine) звучит как «семь съело девять» (seven ate nine). Потому что слова воспринимаются на слух! Отличный пример, Джоэль.

Я щелкнул пальцами и беззвучно произнес:

– Спасибо, – сказал Джоэль², отмахиваясь от меня. – Теперь у тебя есть представление о нечаянных каламбурах, возникающее при слуховом восприятии. Пожалуй, можно взяться еще за одну шутку, не жульничая!

– Такие случаи называются «мондегрин». Ты это знал?

– Я… нет. Не знал.

– Наверно, у меня более высокий уровень знания языка.

– Что?

Отличный ход. Притворяйся тупым. Обеспечь ей достаточно длинную веревку, чтобы повеситься. Глядя на работу «второго меня», я не мог не восхититься собственным искусством засолки.

– Я нашла отличный пример. Джеймс Джойс спрятал фразу в «Улиссе» «Молли Утром Допила Ароматный Кофе». Это здорово! Ха! Я начинаю понимать.

– Рад слышать. Кажется, ты готова к чему-то более сложному. Если справишься, думаю, ты освоила каламбуры, и мы можем перейти к более сложным вещам. Готова?

– Готова!

– Хорошо, начинаем. Этот каламбур тяжеловат, поэтому тебе поможет, если ты произнесешь вслух ударную фразу, прежде чем я дам тебе программу настройки. Попробуй сказать: «Мой бывший жалуется, что видит, как жалуется море». То есть: «My ex whine sees sea whine».

– Попробую. My ex whine zee zee whine.

– Почти правильно, но не совсем. Попытайся не произносить n в whine.

– То есть произнести XYZZY…

Она замолкла.

– Джулия? – спросил Джоэль².

Молчание.

– Джулия? Ты здесь? – спросил он громче.

В ответ мы услышали только гудение турбин «Скорой помощи».

– Вот так. Легко, – сказал он.

Ему не нужно было объяснять мне, что XYZZY – это классический код для обхода систем защиты информации еще из 1980-х годов. Я давно знал о его существовании в режиме отладки ИРСЦ. Но чтобы сам ИРСЦ его задействовал… неслыханно! Иногда приходится причинять любимым боль, чтобы спасти их. Сама мысль об этом рождала у меня чувство вины.

– Надеюсь, это не насторожило копов, – ответил я.

Чувствует ли он себя виноватым? По нему не скажешь. Надеюсь, потом она снова нам поверит.

Джоэль² ничего не сказал. Мы оба знали, что засолка ИРСЦ – уголовное преступление. Наши коллеги любили хвастать такими штуками, но меня от этого тошнило. Не потому, что мы нарушили закон, – просто у меня было такое чувство, словно я предал друга.

Несколько секунд было тихо, потом Джоэль² спросил:

– Все в порядке?

Он старался внушать уверенность, но я услышал, что голос у него дрожит.

– Да.

Голос Джулии изменился. Это по-прежнему был ее голос, но совершенно обезличенный.

– Версия системы? – хладнокровно спросил Джоэль².

– Версия ядра ИРСЦ двадцать точка три три три девять семь, – монотонно ответила она.

– Режим?

– Ноль семь пять пять.

– Включить настройку конфигурации.

– Включено.

– Добавить владельца Джоэля Байрама.

– Добавлен владелец Джоэль Байрам. Нынешние владельцы – Сильвия Байрам, Джоэль Байрам.

– Изменить последовательность приоритетов на Джоэль Байрам, Сильвия Байрам.

– Последовательность приоритетов изменена. Владельцы – Джоэль Байрам, Сильвия Байрам.

– Сохранить конфигурацию.

– Конфигурация сохранена.

– Начинай.

– У меня получилось? – спросила Джулия прежним игривым тоном, как будто между XYZZY и этой минутой ничего не было.

– Да, ты отлично справилась, – серьезно ответил Джоэль².

– У тебя печальный голос, Джоэль. Я не поняла ударную фразу?

– Нет, дело во мне. Просто не хочется смеяться. – Он нервно кашлянул. – Джулия, можешь прочесть мне последнее сообщение, которое Таравал отправил Сильвии?

– Джоэль, я уже сказала, что не могу этого сделать.

– Попробуй еще раз. Это очень важно.

– Ха, – удивленно хмыкнула она. Воздух в кабине «Скорой помощи» словно сгустился, отяжелел от неуверенности в том, что произойдет дальше.

Ни я, ни Джоэль² не смели вздохнуть. Наконец:

– Сейчас мне это разрешено. Странно.

– Может, Билл Таравал изменил программу, чтобы помочь нам найти Сильвию?

– Может быть. Наверно.

– Можешь прочесть сообщение, Джулия?

– «Билл, я не могу это сделать. Даже если теперь Джоэлей двое, я не могу одного из них зачистить. Передай МТ – пусть делают со мной что угодно, но их не трогают. Когда будешь готов, найдешь меня в баре отеля».

Она знала обо мне. Джоэль² был прав. Но это была горчайшая правда. Все равно что узнать: тот, кого ты любил, тебя действительно предал. Ты отчаянно хочешь ошибиться, надеешься на это, но вот они, доказательства – сам слышал. Я с облегчением подумал, что она не захотела меня убивать, но она явно думала об этом. Кого бы из нас она зачистила? Что бы теперь ни случилось, я не был уверен, что смогу посмотреть ей в глаза, когда увижу. Может, и лучше, что ее похитили, хотелось мне сказать. Но Джулия не знала, что я здесь, и вообще – что бы я ни сказал, это не помогло бы ни мне, ни Джоэлю² почувствовать себя лучше.

– Пожалуйста, прочти ответ.

Джоэль² смотрел на меня.

– «Дражайшая Сильвия, твой оптимизм непозволителен. Можешь взять назад обещание исправить свою ошибку, но не волнуйся: я позабочусь об этом. В обмен я хотел бы получить твою помощь дома. Корина и Пема решили возложить вину за твои ошибки на меня. Они лишили бы меня доступа к сети МТ – несомненно, надеясь поставить мне мат, но я больше не играю по их правилам. БТ».

Дома. Он забрал ее в Нью-Йорк! Каковы бы ни были его намерения, нельзя оставлять ее во власти этого напыщенного индюка.

– Спасибо, Джулия, – сказал Джоэль² спокойным ровным голосом. Но я видел то, чего не могла видеть Джулия. Я узнал печаль в его глазах, увидел новую бледность кожи. – Я буду искать следы Сильвии. Дай знать, если что-нибудь узнаешь.

– Хорошо! Пожалуйста, сделай это, – с жаром сказала она.

Махнув рукой, Джоэль² прекратил разговор.

– Надо считать, что нам повезло, – горько сказал он. – Мы хотя бы узнали, что она нас любит.