19
Когда он вернулся, холл гостиницы пустовал, хотя в камине горел огонь, а телевизор старика был включен, шел старый военный фильм Джона Уэйна. На спинке кресла висела жилетка со значком-смайликом. Пол снова проголодался, но на него навалилась такая усталость, словно он тащил на себе тяжелую ношу.
– Эй? – позвал он и стал ждать, но из задней комнаты никто не вышел.
«Билл Хоупвелл», – думал Пол, идя по коридору к своему номеру. Тот самый парень, что приезжал прошлой ночью вместе с Валери Драммеллом. Тот самый, что сидел за рулем чертового эвакуатора. «Драммелл, лживый ты сукин сын. Что здесь происходит?»
Он открыл дверь комнаты и увидел Мерла Уоррена, сидевшего на его постели. Включена была лишь маленькая лампа возле кровати, и половина лица старика тонула в черных тенях.
– Мистер Уоррен, – произнес Пол так, словно это имя прилипло к его горлу.
– Ты читал Священное Писание? – в лоб, хотя и не очень внятно спросил его Мерл.
– Что?
– Ты читал, как он перенес Иисуса на вершину самой высокой горы и соблазнял мирскими благами?
На коленях у Мерла лежало что-то металлическое, поблескивающее в тусклом освещении комнаты.
– Где ваша дочь, мистер Уоррен? – спросил Пол.
– Нет, – разочарованным тоном сказал Мерл. – Нет, ты этого, конечно, не читал. Думаешь, что можешь ходить среди нас, можешь нас обмануть, но ты ошибаешься. Ошибаешься.
– Мистер Уоррен…
Мерл слетел с кровати и бросился на Пола. Предмет, блестевший в его руке, оказался охотничьим ножом. Безумно сверкая глазами, старик накинулся на Пола, неумело размахивая лезвием. Нападение было неуклюжим, но Пол, вместо того чтобы отпрыгнуть назад и уклониться от ножа, инстинктивно закрыл лицо руками. Лезвие вонзилось в правую ладонь, чуть ниже мизинца. Только тогда Галло увернулся от второй попытки старика ранить его. По инерции старик опрокинулся. И вскрикнул, когда нож отскочил в коридор.
– Дженис! Дженис! – завопил Пол.
Он пятился спиной к стене коридора, а когда заметил на полу нож, наступил на него ботинком. Мерл в комнате застонал и перекатился на бок. Когда взгляды мужчин пересеклись, рука старика, покрытая пигментными пятнами, метнулась к лодыжке Пола, его пальцы напоминали штыри. Но он был слишком далеко, чтобы достать Пола.
В дальнем конце коридора появилась Дженис в переднике, лишь наполовину обхватывавшем ее широкую талию. Она протиснулась мимо Пола и, войдя в номер, замерла при виде лежащего на полу отца.
– Что тут случилось? – потребовала она ответа.
– Он бросился на меня с ножом, – сказал Пол.
– Папа, – Дженис наклонилась к старику и проговорила тоном разочарованного родителя: – Я думала, ты спишь перед телевизором. Ты ведь мог пораниться.
Баюкая порезанную ладонь, Пол издал кислый смешок:
– Пораниться, да?
Не обращая на него внимания, Джен Уоррен помогала отцу встать на ноги. Галло наклонился и поднял нож. Таким четырехдюймовым лезвием легко было причинить ущерб посерьезней, чем рана Пола. Та даже не болела – пока, во всяком случае, но кровь собиралась на ладони и стекала по руке.
Дженис вывела старика, бормотавшего под нос всякую чепуху, в коридор. Она оглянулась на Пола, который стоял, сжимая нож, и не сводил глаз с ручейков крови, бежавших по руке. Женщина, казалось, сердилась на него.
– Идите со мной, – сказала она. – Осмотрю ладонь, когда папа успокоится.
Он последовал за ними по коридору, держась на приличном расстоянии от старика. Когда они подошли к холлу, Дженис провела отца за стол. Затем взглянула на Пола.
– Под стойкой есть бумажные полотенца. И постарайтесь не закапать пол кровью.
«Что ж, и ты тоже иди в задницу», – подумал Галло и отправился за стойку искать полотенца.
* * *
Десять минут спустя Дженис Уоррен вернулась, уложив отца в их пристройке. Пол сидел в раскладном стуле старика и следил за Джоном Уэйном, который с важным видом расхаживал на экране телевизора.
Галло обернул руку бумажными полотенцами, чтобы остановить кровотечение, но бумага давила на рану и боль усилилась.
– Думаете, вас придется зашивать? – спросила Дженис, ставя на стол аптечку.
– Не знаю.
– Если нужно, могу позвонить Галену Провесту, который живет дальше по дороге. Он и раньше многих тут зашивал.
– Он что, доктор?
– Таксидермист.
«Великолепно», – подумал Пол.
– Я взгляну, а там видно будет, что смогу сделать, – сказала Дженис, выкладывая на столешницу комплект бумажных полотенец. – Подойдите сюда и поднимите руку. Давайте глянем.
Он положил руку на стол и убрал полотенце с раны. Та была примерно полтора дюйма в длину, и хотя обильно кровоточила, порез не выглядел очень глубоким. Пальцами, напоминавшими клещи, Дженис сжала его ладонь. Пол поморщился. Женщина повернула руку сначала в одну сторону, потом в другую.
– Больно?
– Немного, – ответил он.
– Можете согнуть мизинец?
– Да, – показал он.
– Хорошо. Думаю, пара пластырей крест-накрест сделают свое дело, – Джен принялась рыться в аптечке. – Куда вы положили нож?
Он кивнул на край стойки, где на номере «Космо» покоился нож.
– Довольно большой для вашего отца.
– Наверное, взял его на кухне.
– Охотничий нож?
Дженис ничего не ответила. Она достала из аптечки пластырь и вынула его из упаковки.
– Разве мы не должны сначала простерилизовать рану? – подсказал Пол.
Взгляд Дженис скользнул по нему. Ее губы сжались. Она отложила пластырь и потянулась под стойку, пошарила в глубине. Только оттуда появился не бутылек перекиси водорода, как ожидал Пол, а маленькая бутылка «Джека Дэниелса». Женщина открутила пробку и велела своему пациенту не двигаться.
– Это же… – прошипел он, когда Дженис вылила холодный виски, и боль нахлынула с новой силой: было такое ощущение, что ему насквозь прожгло руку.
– Лучше пенициллина, – произнесла женщина.
– Да, думаю, именно такой у них слоган, – проворчал Пол.
Дженис сделала глоток, прежде чем снова завинтить крышку и убрать бутылку обратно под стойку.
– Я на улице поговорил с каким-то мальчуганом, он рассказал, что видел, как машину Дэнни отбуксировали отсюда год назад.
– Дэнни?
– Моего брата.
Дженис промолчала.
– Билл Хоупвелл, – сказал Пол, – это же он приезжал вчера ночью с Валери Драммеллом, да?
Переставляя предметы в аптечке, Дженис ответила:
– Это был он, да.
– Вы все еще уверены, что не помните моего брата, который останавливался тут? Потому что раз его машина была здесь…
– Не припоминаю.
– Это Хоупвелл отбуксировал машину моего брата?
Она резко захлопнула крышку аптечки, напугав Пола.
– Вы меня в чем-то обвиняете, мистер Галло? Если так, я была бы признательна, если бы вы говорили прямо.
– Я просто хочу узнать, что случилось с моим братом.
– Я не знаю, что случилось с вашим братом. А сейчас вы перебудоражили моего папу и других хороших людей в этом городе.
Он нахмурился.
– Да-да, вы правильно поняли, – продолжала Джен. – Не думайте, что я не слышала о том, что вы ходите по всему Хэнду, беспокоя людей этими своими историями о брате. Вам не кажется, что мы достаточно натерпелись за последнее время? Нам не нужно, чтобы вы слонялись тут без дела и создавали проблемы.
Пол не знал, что ответить, настолько он был ошеломлен ее вспышкой.
– Я отправляюсь к себе, – отрезала Дженис. – На кухне есть кофе, если вам интересно. Разогрейте его в микроволновке. И остатки пирога тоже. Папа проспит всю ночь. Но все равно, лучше держите дверь запертой.
– Не сомневайтесь, запру, – отозвался он.
– Приду завтра и полагаю, вам лучше подумать об отъезде, мистер Галло.
Не дожидаясь ответа, она двинулась ко входной двери. Натянула на плечи куртку и вышла в ночь.
Пол зашел на кухню, отыскал кофеварку и налил кружку какой-то черной бурды. Микроволновка выглядела так, будто ее подняли с «Титаника», но со своей работой справлялась. Неся кружку в здоровой руке и балансируя тарелкой с персиковым пирогом в другой, он вернулся в холл. Телевизор за стойкой регистрации был все еще включен, хотя, судя по звуку, фильм с Джоном Уэйном сменили новости. Проходя мимо, Пол расслышал лишь часть из них.
– И к другим новостям. Власти сообщают, что Джозеф Мэллори, человек, который признался, что за пять лет убил восьмерых туристов в предгорьях Белых гор Аляски, покончил с собой…
Пол бросился к стойке, в спешке расплескивая кофе.
– Мэллори находился под надзором полиции, когда рано утром было обнаружено его тело…
Пол, затаив дыхание, досмотрел сюжет. Тот длился всего тридцать секунд, но к его окончанию Галло чувствовал себя так, словно пробежал марафон. Вернувшись в свою комнату, он набрал рабочий телефон Джилл Райерсон, но сразу попал на голосовую почту. Он позвонил на основной номер участка, его перевели на дежурного, который сообщил, что Райерсон на больничном. Пол начал говорить, но дежурный его уже не слышал: сигнал пропал. Выбитый из колеи, весь дрожа, Пол повесил трубку. Ему оставалось лишь надеяться, что у детектива все-таки была возможность пообщаться с Мэллори о Дэнни.
Обессиленный, он упал на кровать, привалившись спиной к изголовью, рука пульсировала от боли. С противоположной стены на него глядел вытканный образ Девы Марии. Обогреватель был включен на полную мощь, и от горячего воздуха края обоев отклеивались и завивались вокруг коллекции распятий на стенах. Сильно пахло клеем.
Галло ел свой пирог и потягивал кофе, наблюдая, как ближайший к нагревателю кусок обоев, медленно сморщиваясь, отстает от стены. Это доставляло Полу совершенно детскую радость. Стена была обшита деревянными панелями, и он мог разглядеть на них прилипшие кусочки клея. И еще кое-что – безупречную заглавную «Т» и часть буквы «Е», выдолбленные в дереве. Вероятно, кусок какого-то слова.
Пол отставил тарелку, встал с кровати и подошел к отслоившимся обоям. Он зажал торчащий краешек большим и указательным пальцами и рванул изо всех сил. Благодаря теплому воздуху, который с момента приезда Пола постоянно нагнетал обогреватель, клей отошел без сопротивления, и целое полотнище обоев оторвалось от стены.
– Боже мой…
На деревянных панелях буквами разного размера кто-то снова и снова выцарапывал одну и ту же фразу. Пол провел пальцами по линиям, словно прикоснувшись, ощутив их, мог подавить в себе любые сомнения в реальности этого открытия.
«ТЕБЯ ЗДЕСЬ БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО».
Снова и снова. Фраза, вырезанная длинными, тонкими заглавными буквами.
«ТЕБЯ ЗДЕСЬ БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО».
«ТЕБЯ ЗДЕСЬ БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО».
«ТЕБЯ ЗДЕСЬ БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО».
Он подошел к другой стене и начал снимать с нее все украшения – распятия, головы животных, гобелен Девы Марии, все вот это. Как только стена обнажилась, Пол, не раздумывая, сорвал обои с деревянных панелей, на которых повторялась та же тревожная фраза.
Дрожа, Пол сел на край кровати и уставился на окружавшие его стены. Через некоторое время он закрыл глаза. Его трясло. «Это твоя работа, Дэнни? Предупреждение, которое ты оставил мне? И если так, то откуда ты знал, что я приеду искать тебя здесь?» Но, конечно, Дэнни бы знал, что его брат именно так и поступит. Ведь были же они единым целым? Всегда, с самого детства. С рождения. Что вызывало следующий вопрос: о чем Дэнни хотел предупредить его в первую очередь? Что за ужас овладевал им?
«Тебя не должно быть здесь», – прошептал ему на ухо голос брата.
– Слишком поздно, – сказал Пол пустой комнате.
Это будет еще одна долгая ночь в Хэнде.
