Глава 48
Удар, нанесенный армией хагана по моратским отрядам, был настолько ощутимым, что костяные барабаны замолчали. Это еще не означало сокрушительного поражения Мората, но Шаолу стало легче дышать. Даже хромота уменьшилась, когда он шел к просторному походному шатру принцессы Хасары. Ее сульде стояло у входа. Ветер, дувший с озера, теребил волосы коня чалой масти, прикрепленные к древку дарганского копья. Рядом с копьем сестры в стылую глину было воткнуто копье Сартака. А рядом…
Опираясь на трость, Шаол остановился возле черного копья, соседствовавшего с копьем Сартака. Конские волосы у древка тоже были черными и, невзирая на их возраст, не потеряли блеска. Черное сульде не указывало на присутствие детей хагана и не было знаком их дарганского наследия. Оно символизировало человека, которому служили и его дети, и воины, которыми они командовали. Шаол вспомнил название этого сульде: Черный Волос. Сартак рассказывал Несарине, что Белый Волос выставляют в дни мира, а с Черным Волосом идут на войну.
Шаол не догадывался, что хаган передал наследнику свое драгоценное черное сульде.
Ириана тоже остановилась. Ее одежда была перепачкана в крови, но глаза сияли. И для нее черное сульде означало очень многое. Древний символ завоеваний на Южном континенте теперь находился здесь. Изменилась цель: не завоевать Эрилею, а избавить Северный континент от страшного завоевателя. Но решимость воинов хагана, их готовность жертвовать собой оставались прежними. И это сульде. Оно не только казалось священным. Оно и было священным.
Шаол обнял Ириану за талию, и они вошли в роскошно убранное пространство шатра. Хасара с армией подоспели как нельзя вовремя и прямо с дороги вступили в бой. Но только она даже в гуще битвы не забывала о жизненных удобствах и успела распорядиться насчет установки шатра.
Сжимая зубы, Шаол одолел две невысокие ступеньки (пол шатра был приподнят над землей). Даже плотные плюшевые ковры не облегчали ходьбы. У него болели ноги. Каждый шаг отзывался всплеском боли в позвоночнике. Пройдя несколько шагов, Шаол остановился. Он тяжело опирался на трость и ждал, когда ему полегчает.
Ириана заметила его состояние. Ее лицо помрачнело. Как и одежда, оно тоже было забрызгано кровью раненых.
– Сейчас найдем тебе стул, – пообещала она.
Шаол кивнул. Сегодня он за весь день не присел. Конское седло не в счет.
Несарина, вошедшая следом, слышала слова Ирианы; она сразу же прошла к столу, возле которого стояли Сартак и Хасара, и выдвинула тяжелый резной стул. Шаол благодарно кивнул и буквально упал на сиденье.
– Ты уж прости, золотого диванчика не захватили, – поддразнила его Хасара.
При упоминании о диванчике Ириана покраснела. Нашла же ее подруга время шутить.
Диванчик, о котором шла речь, был с красивой золотистой обивкой. Шаол попросил разрешения забрать его с собой. На этом диванчике Ириана исцеляла его, возвращая ногам подвижность. На нем же Шаол завоевал ее сердце. Сейчас золотой диванчик находился в трюме корабля и дожидался хозяев. Если они не погибнут на этой войне, диванчик станет первой мебелью в доме, который Шаол построит для жены.
И для ребенка, которого она носила.
Ириана встала рядом со стулом. Шаол взял ее за руку, переплетя их пальцы. Руки у обоих были грязные, но их это не волновало. Ириана крепко сжала руку мужа.
– По численности мы превосходим моратский легион, – начал Сартак, избавив Шаола от дальнейших нападок Хасары. – Сейчас наша главная задача – вклиниться в их ряды и прорваться к осажденному городу. Решение этой задачи требует тщательного обдумывания, чтобы число наших потерь было минимальным.
Шаол внутренне сжался. Умом он понимал: Сартак родился не в Аньеле, привык мыслить стратегически. С точки зрения наследника хагана, основные сражения еще впереди. Как будто дни осады, реки пролитой крови и погибшие сегодня – это лишь начало.
– Весьма мудрое решение, – сказала Хасара.
Сартак слегка поморщился. Обстановка для снисходительных заявлений сестры была явно неподходящей.
– Этот день мог бы иметь совсем иное окончание, – вдруг сказал он.
Шаол удивленно посмотрел на принца. Хасара вопросительно выгнула брови.
– Хорошо, что ты подоспела с нашей армией, я уже готовился сломать дамбу и затопить равнину. Сейчас на месте этого шатра плескались бы волны.
– Ты серьезно? – спросил потрясенный Шаол.
– Последняя отчаянная мера, – потирая затекшую шею, ответил Сартак.
Да, здесь была бы сплошная вода. Хлынувшая водная лавина смыла бы часть города и покатилась бы дальше, уничтожая горячие источники и все, что находилось на равнине. Площадь разлива исчислялась бы лигами. Любая армия была бы сметена и захлестнута водной стихией. Самое печальное, что разлив мог затронуть и армию хаганата, спешащую Аньелю на выручку.
– Тогда порадуемся, что этого не случилось, – сказала побледневшая Ириана.
Сегодня все они были на волосок от катастрофы. Воображение нарисовало ей впечатляющую картину возможных разрушений. Признание Сартака говорило о многом и в первую очередь касалось его сестры. Пусть Хасара знает: он хотя и наследник хагана, но от ошибок не застрахован. И действия на ближайшие дни нужно тщательно продумать, какими бы простыми они ни казались.
Хасара кивнула. Кажется, она поняла.
Покашливание, раздавшееся со стороны входа, заставило всех повернуться туда. Вошел один из дарканских командиров, держа в грязной руке сульде. Запинаясь от волнения, командир сказал, что пришел кое-кто, желающий видеть принца и принцессу. Даже не спросив, кто именно, Сартак махнул рукой, подавая знак впустить.
Шаол не знал, что было бы с ним, окажись он сейчас не на стуле, а на ногах.
– Боги милосердные! – пробормотала Несарина.
Шаол был склонен с нею согласиться. Дарганский командир отошел, пропуская вперед Аэлину Галатинию, Рована Боярышника и их спутников.
Все они были густо забрызганы грязью. Волосы террасенской королевы, заплетенные в косу, стали намного длиннее. А ее глаза… Во взгляде – ни капли нежности. Сплошной огонь. Глаза Аэлины стали взрослее и выражали утомление.
Шаол поднялся со стула.
– Я думал, ты в Террасене, – вырвалось у него.
Все сообщения это подтверждали. Однако Аэлина стояла здесь, в шатре. Одна, без армии.
Когда оторопь прошла, Шаол обратил внимание на спутников Аэлины – троих высоких и таких же мускулистых, как Рован, фэйцев. С ними была худенькая темноволосая женщина. Похоже, ровесница Аэлины.
Но Аэлина смотрела только на Шаола. Смотрела, не в силах оторваться.
Все молчали, а по щекам террасенской королевы текли слезы. Хромая, Шаол шагнул к ней. Он разгадал причину слез. Аэлина увидела его стоящим на ногах и даже ходящим.
Молодая королева всхлипнула, затем рассмеялась и крепко обняла Шаола за шею. Спина тут же отозвалась болью, однако Шаол выдержал объятия и сам обнял Аэлину. Все вопросы, крутящиеся на языке, исчезли.
– Я знала, что ты сумеешь, – прошептала дрожащая Аэлина, разжимая руки. Она еще раз оглядела стоящего Шаола. – Я знала: у тебя получится.
– Сам я бы не справился, – торопливо произнес Шаол.
Выпустив Аэлину из объятий, он протянул руку назад. Он не сомневался, что Ириана сейчас стоит у него за спиной, теребя медальон.
Возможно, Аэлина успела ее забыть. С момента их короткой встречи прошло несколько лет. Мало ли таких встреч было на жизненном пути террасенской королевы? И все же Шаол подтянул Ириану к себе и сказал:
– Аэлина, позволь представить тебе…
– Ириану Торас, – шепотом договорила королева.
Несколько мгновений королева и целительница смотрели друг на друга.
У Ирианы дрогнули губы. Она открыла медальон, вытащила оттуда кусочек пергамента и трясущимися руками протянула королеве.
Руки Аэлины тоже тряслись, когда она брала свою записку.
– Спасибо, – прошептала Ириана.
Шаолу показалось, что все дальнейшие объяснения излишни.
Аэлина развернула и прочла записку, написанную более трех лет назад. Сгибы на пергаменте свидетельствовали, что Ириана сотни раз перечитывала это короткое послание.
– Я отправилась в Антику, в Торру, – срывающимся голосом заговорила Ириана. – Взяла оставленные тобой деньги и поплыла на Южный континент. Я училась, а потом верховная целительница объявила меня своей преемницей. Теперь вернулась, чтобы помогать всем, чем смогу. Я крепко запомнила навыки самообороны, которым ты тогда меня научила. В Торре я старалась передать их каждой целительнице. Ни одной монеты из подаренных тобою я не потратила впустую. И ни одного дня. Я всегда помнила, что исполнением своей мечты обязана тебе.
Аэлина закрыла глаза, потом открыла и, улыбаясь сквозь слезы, взяла Ириану за дрожащие руки:
– Теперь моя очередь тебя благодарить.
Увидев на пальце Ирианы обручальное кольцо, Аэлина выразительно посмотрела на Шаола. Тот улыбался во весь рот.
– Ты познакомилась с Ирианой Торас, – тихо сказал он. – Теперь она Ириана Эстфол.
Аэлина снова засмеялась. Шаолу показалось, что она заново училась смеяться. Подошел Рован, встав с нею рядом. Ириана даже голову запрокинула, чтобы увидеть его во весь рост. Но ее удивил не столько рост, сколько заостренные уши, удлиненные зубы и многочисленные узоры татуировки.
– В таком случае я тоже имею удовольствие представить госпоже Эстфол моего мужа, принца Рована Боярышника-Галатинию.
Ириана заметила на руке королевы обручальное кольцо. Даже забрызганный грязью, изумруд светился довольно ярко. На обручальном кольце Рована краснел рубин.
– Моя истинная пара, – добавила Аэлина, похлопав ресницами.
Рован выпучил глаза, но удержаться от улыбки не смог и кивнул.
Ириана тоже поклонилась.
– Только не надо церемоний, – фыркнула Аэлина. – Мало ли чего выдумает бессмертная голова Рована?
Ириана покраснела. Аэлина, перестав улыбаться, спросила:
– Можно я возьму записку себе? – и, поглядев на медальон Ирианы, задала второй вопрос: – Или ты хочешь вернуть ее на место?
– Конечно бери. Этот кусочек твоей храбрости помог мне обрести свою.
Аэлина покачала головой, готовая отказаться от просьбы, но Ириана сжала ей руку:
– Слова, что ты написала, придавали мне смелости. На каждом отрезке пути, куда бы я ни шла, в долгие часы учебы и работы, я черпала в них смелость. И за это я тоже говорю тебе спасибо.
Аэлина проглотила комок в горле. Шаол, воспользовавшись паузой, вновь сел. Спина поблагодарила его покалыванием от шеи до поясницы.
– Правитель Южного континента послал в помощь Эрилее внушительную армию. Вряд ли мои усилия убедить его увенчались бы успехом, если бы не усилия Несарины.
Та уже во весь рот улыбалась королеве.
– Особенно это касается руккинов. Без дипломатии и обаяния Несарины я едва бы уговорил их помогать нам.
Глаза Аэлины вспыхнули. Они с Несариной крепко обнялись.
– Хочу услышать всю историю и во всех подробностях, – сказала Аэлина.
– Это я тебе обещаю, но позже.
Аэлина похлопала ее по плечу и повернулась к столу. Сартак и Хасара продолжали стоять, терпеливо ожидая, когда церемония знакомства дойдет до них.
– Где Дорин? – не удержался от вопроса Шаол.
– Не с нами, – коротко ответил Рован и вопросительно посмотрел на детей хагана.
– Они все знают, – пояснила Несарина.
– Он с Маноной Черноклювой, – сказала Аэлина; Шаол не знал, радоваться ли ему таким сведениям. – Они охотятся за одной важной вещью.
За Ключами. Боги милосердные!..
Аэлина кивнула. Потом. И о том, где сейчас может находиться Дорин, он будет раздумывать позже. И обстоятельный рассказ обождет до более спокойных времен.
– Хочу тебе представить принцессу Хасару и принца Сартака, – сказала Несарина.
Аэлина низко поклонилась детям хагана:
– Я всегда буду вам благодарна за эту помощь.
У нее изменился голос. Теперь это был голос королевы.
Возможно, Сартак и Хасара испытали потрясение, увидев низко кланяющуюся королеву. Но придворная жизнь научила их скрывать свои проявления. Оба ответили учтивым поклоном.
– Мой отец остался на Южном континенте, ибо дела хаганата требуют его присутствия, – сказал Сартак. – Там же остались наша сестра Дува и брат Аргун. Но еще один наш брат – Кашан – плывет сюда со второй частью армии. Он намеревался двинуться в путь через две недели после нас.
Аэлина посмотрела на Шаола. Тот кивнул. Глаза Аэлины вспыхнули.
– Ты получила мое письмо? – вдруг спросила она Хасару.
Это письмо Аэлина отправила за несколько месяцев до своего пленения, прося о помощи и обещая в ответ лишь более справедливое устройство мира.
– Возможно, – пожала плечами Хасара, выковыривая грязь из-под ногтей. – Нынче я получаю такое обилие писем от принцесс, что часто забываю отвечать.
Аэлина хмыкнула, словно они с Хасарой говорили на языке, непонятном для других. Особом языке двух одинаково высокомерных и горделивых женщин.
Спохватившись, что не всех представила, Аэлина подозвала фэйцев поближе.
– Позвольте представить моих друзей. Это господин Гарель из Доранеллы.
Кивком она указала на воина с золотистыми волосами и желто-карими глазами. Он поклонился. Татуировка покрывала его шею и руки, что не портило изящества движений.
– В какой-то степени он мне дядя, – добавила Аэлина, ехидно улыбнувшись Гарелю. Поймав удивленный взгляд Шаола, пояснила: – Гарель – отец Эдиона.
– Тогда это кое-что объясняет, – пробормотала Несарина.
Цвет волос, широкое лицо… В этом отец и сын были похожи. Но если Эдион напоминал огонь, Гарель казался камнем. Глаза его смотрели серьезно и вдумчиво.
– Эдион – моя гордость, – только и сказал он.
В лице Аэлины что-то мелькнуло, но она тут же подозвала другого фэйца. Гранитные черты лица, черные глаза и неулыбчивый рот. С таким лучше не вступать в поединок, решил Шаол, едва взглянув на спутника Аэлины.
– Лоркан Сальватир. В прошлом – житель Доранеллы, а нынче – мой придворный, принесший мне клятву на крови.
Одно это могло вызвать потрясение. Но Аэлина подмигнула угрюмому фэйцу. Лоркан нахмурился.
– Мы с ним еще привыкаем друг к другу, – громко прошептала она.
Ириана прыснула.
Лоркан Сальватир. Весной Шаолу не довелось встретиться с этим фэйцем в Рафтхоле, но он много слышал о Лоркане. Воин, пользовавшийся особым доверием Маэвы. Самый свирепый и верный ее воин. Лоркан ненавидел Аэлину и даже намеревался ее убить. Как же так вышло, что Аэлина не добралась до Террасена и у нее не было никакой армии?
– Похоже, и тебе будет что рассказать, – сказал Шаол.
– Можешь не сомневаться, – пообещала Аэлина.
Ее глаза потухли. Рован коснулся ее спины, желая успокоить. Видно, с ней случилось что-то ужасное. Шаол присмотрелся к Аэлине, рассчитывая увидеть хоть какие-то следы пережитого.
Но увидел лишь гладкую кожу на шее. Никаких шрамов. Не было их и на ее руках и ладонях.
– Потом, – торопливо сказала Аэлина, перехватив его взгляд.
Она расправила плечи и подозвала третьего фэйца. У него, как и у Гареля, были золотистые волосы. Красивый – другого слова Шаол подобрать не мог.
– Фенрис… К своему стыду, я до сих пор не знаю твоей фамилии.
Фенрис лукаво подмигнул королеве:
– Луносвет.
– Быть того не может, – возразила Аэлина, давясь от смеха.
– Я приносил тебе клятву на крови. Разве я посмею солгать? – спросил Фенрис, прикладывая руку к сердцу.
Еще один фэец, принесшей ей клятву на крови. Сартак вполголоса выругался на родном языке. Похоже, ему доводилось слышать о Лоркане, Гареле и Фенрисе.
Аэлина показала Фенрису неприличный жест. Хасара усмехнулась.
– Мужская часть моих придворных слыхом не слыхивала о хороших манерах, и потому они вряд ли годятся для вашего утонченного общества, – обратилась она к детям хагана.
Теперь даже Сартак улыбнулся.
– Единственная из придворных, не вызывающая у меня нареканий, – это госпожа Элида Лошэн из Перранта.
Перрант. Шаолу вспомнилось, как прошлой зимой он шерстил сведения о террасенской знати, постоянно натыкаясь на вычеркнутые имена. Адарланское вторжение, случившееся более десяти лет назад, извело под корень многие знатные фамилии.
В тех записях Элида тоже значилась погибшей. Еще один ребенок знати, сумевший ускользнуть от адарланских палачей.
Элида была ладно сложена и хороша собой. Когда она подошла к Аэлине и сделала реверанс перед Сартаком и Хасарой, Шаол заметил ее хромоту. Сапоги не позволяли понять, что с ее ногой, но Ириана сразу обратила внимание на лодыжку Элиды.
– Считаю честью познакомиться со всеми вами, – негромким, ровным голосом произнесла Элида.
В ее темных глазах светился ум. Казалось, она умеет видеть насквозь, добираясь до души того, на кого смотрит.
Аэлина обтерла руки о штаны и подошла к столу с картой:
– Как понимаю, мы все перезнакомились. Может, теперь поговорим о том, куда двинемся дальше, когда расправимся со здешними моратскими отрядами?
