26. Все идет по плану
По столу начальника Базы – слава подземным богам, не Правителя или еще какой дряни – катался прозрачный шар. Слева направо. Потом, с остановкой, справа налево.
Старцев задумчиво толкал шар пальцем и ловил его.
Опять и опять.
Прибывшие на помощь нашли Ката и тело Зинченко на полу парикмахерской. Оба были засыпаны осколками разбитого выстрелами зеркала. Майор лежал на спине, удивленно глядя в потолок ручками ножниц вместо правого глаза, а Кат даже смог откатиться в сторону, но на большее его не хватило. На удивление врачам, залатавшим ногу, сталкер довольно быстро пришел в себя. Лежал недели две, выздоравливал. Ждал, но не дождался, чтобы его проведала Консуэло – не по любви, нет, хотя бы по старой дружбе. Но… Она осталась на своем посту начальника медчасти и самым активным образом готовила программу подсадки эмбрионов для желающих. Так Кату сказали, и он больше не интересовался. Спросил только, чем закончился бой на площади.
А чем он мог закончиться? Уцелевших после отстрела силами Винни, команды Черепа и самих жителей безопасников арестовали бойцы Старцева, Смотритель выбрал себе нового помощника, благо далеко ходить не пришлось – желающих полное убежище. Среди населения трое погибших, восемь раненых, в том числе героический доктор с соседнего «Проспекта». Спасенная им женщина как раз и выхаживает спасителя, боги дадут, и продолжение их отношений не за горами. Нож Валерика улетел в ходе драки неведомо куда и был прибран к рукам кем-то из жителей. Иди теперь докажи, что именно Ярцев был убийцей. А без этого Ката будут вечно считать виновным в смерти Фомина и никак иначе.
Да и черт с ними со всеми, пусть считают.
Филя и дети дракона – те шестеро, что не полегли в перестрелке, куда-то подевались. Не стали участвовать в выяснении отношений между военными и форпостами, только забрали тела Черепа и остальных своих погибших, да и сгинули где-то в своих левобережных катакомбах. Хорошая девочка, еще бы увидеться… А брата ее жалко, и ведь не соврала Книга, кстати, как он говорил – так оно и случилось.
Начальником Базы стал, естественно, Старцев. Отменил все нововведения Зинченко, публично сообщил, что проект был ошибкой, и никто никакого насилия над жителями убежищ не потерпит. Рагнар в ответ поскрипел зубами, но все вернулось к статус-кво, как при Фомине. Валеева новый начальник разжаловал на всякий случай в рядовые технари, расставил на всех постах своих проверенных военных и успокоился.
Оставалось решить только один скользкий вопрос.
– Саня… Вот что с тобой делать, а?
Кат молчал. Его задачи здесь кончились, а нарываться на новые не хотелось. Хватит. Его дела теперь наверху, а здесь… Живите как хотите, в конце концов. Ногу бы подлечить, болит, хотя хирург сказал, что кости не задеты.
– С одной стороны, ты мне помог. Зинченко теперь нет, Ярцева тоже, воздух чище стал. Да и схема нам нужна. Молодец ты… Как бы. А с другой…
– Лишний здесь, – подал голос сталкер. – Знаю.
– Да лишний-то ладно… Это бы ничего. Ходил бы дальше, таскал добро с поверхности, как оно и было. Нет, дело в другом. Ты вот думаешь, Кат – это сокращение от «катастрофа»?
– Примерно так. – Кат вспомнил объяснение с Консуэло, она же и придумала его прозвище. Сердце больно сжало, но отпустило. Пусть… И она по-своему пусть живет. Насильно мил не будешь.
– Нет, боец. Кат – это сокращение от «катализатор». То, что без тебя годами дремало, в твоем присутствии начинает гореть. Синим пламенем.
– Книжник говорил, что Кат – это палач.
– И это тоже… Не вижу противоречий.
Шар с шорохом прокатился до края столешницы и упал вниз. Не стал Старцев его ловить. Не успел. Или же не захотел.
– Я тебя видеть на Базе не хочу, – прямо сказал начальник, заглядывая под стол: – Цел, кстати. Забавная штуковина.
– Я и так собрался наверх.
– Нет, ты не понял… Вообще не хочу. Никогда. По уму, Зинченко тварь был последняя с его фашистским проектом, но о тебе он правильно думал. Грамотно. Дешевле расстрелять.
Кат пожал плечами. Благодарности от мира он перестал ждать давно и навсегда. Старцев, вроде, не совсем свинья. Хотя ни в кого уже веры нет. Ким с Винни, да Филя – вот и весь его круг хороших людей.
– И что надумали?
– Пока не знаю… – Начальник наклонился, поднял шар и положил на стол. – Мешаешь ты мне со своим чувством справедливости, парень. Решишь, что меня во имя его надо грохнуть – ведь сделаешь. База перестанет устраивать – и ее взорвешь. Это, кстати, реально. В крайнем случае. Предусмотрено. База у нас хитрая… Ты думаешь, ее ради криобанка строили? Да это так – тьфу! – просто заодно. Цели гораздо серьезнее были.
– Не уходите от темы, Виктор Алексеевич. В общем, я – как чемодан без ручки, – сухо дополнил Кат.
– Что?.. Ага. Точно. Нести тяжело, выкинуть жалко. Только тебя не очень-то жалко, Саня. Обойдемся. Здесь и так непонятно что творится: одни тебе чуть не памятник ставить хотят рядом с Лениным за спасение людей, другие мечтают голову прибить на стену. Знаешь, как раньше чучела вешали в охотничьих домиках?
– В кино видел…
– Вот-вот. И у нас скоро кино начнется, если ты будешь мелькать поблизости.
– Я дам клятву, что уйду и не вернусь, майор.
– Не верю я в твои клятвы. Впрочем… Никогда, пока я жив – ни на Базу, ни в убежища. Вообще в Воронеж ни ногой. Согласен?
– И куда я пойду, майор?
– Да куда хочешь! Мир большой… Наверное. Ты же не везде еще свои порядки установил.
– Что-то мне это надоело… – потянулся Кат, насколько позволяли связанные за спиной руки. – Не хочу я таких клятв давать. Сиди дрожи, майор, что я вернусь однажды.
Он, конечно, нарывался. Но и кланяться всем этим баранам устал. И когда-то надевшим погоны волею почившего государства, и гоняющим свои стада по лесу, и викингам. От всех устал.
– Расстрелял бы… Вот ей-богу расстрелял, – задумчиво сказал Старцев. – Наглый ты, Кат. Но я человек справедливый, добро опять же помню. Ты мутантов в туннель выпустил? Вот к ним и шагай. Повезет, до первой Базы дойдешь. А там разберешься, не впервой.
– Хитрый способ казни. Рагнар бы оценил.
– А ты молчи! – прикрикнул начальник. – Рагнар этот… Та еще свинья, но он нам нужен. И Базе, и всем форпостам. Иначе с голоду сдохнем.
– Майор… Решил – делай. Надоело мне все. Дай одну вещь только сделать. А то остался у меня должок.
– Это какую?
– Будешь смеяться: по телефону позвонить надо.
Старцев изумленно глянул на Ката, но подвинул тяжелый дисковый телефон:
– Даже не возьмусь предположить, кому ж ты телефонировать собрался…
– Да все просто. Смотрителю «Площади Ленина».
Кат набрал подсказанный начальником номер и замер в ожидании.
– Здравствуйте, Аким Ильич! Да. Кат меня зовут. Не успел вам рассказать, не до того было. В лесу побывали, Книжник там и остался. Мне тоже больно это говорить, но уж как есть… Про лекарство узнавали, оказалось, что сказки это все. Миф. Да, к сожалению. Про изолятор знаете? Ну тем более. Еще раз спасибо за помощь, но все так сложилось. Без результата. Конечно, конечно… Герой? Да вряд ли. Всех благ.
Он положил трубку и понял, что вот теперь – все. Ничего здесь больше не осталось. Долги выплачены, а имущество… Его и так не было.
С собой Кату дали палку, фляжку воды и фонарь. Ни оружия, ни припасов. Напоследок Старцев сунул в карман тот самый прозрачный шар и тетрадку Книжника.
– Вот, почитай по дороге. Я пролистал, бред сивой кобылы эта «Повесть никаких лет». Воспоминания очевидцев еще так-сяк, но я это все и сам помню. А вот когда Макса несло в пророчества, там – шизофрения. В полный рост.
Пророчества?! Кат подумал, что со всеми этими событиями так и не открыл работу друга. Но теперь да… Почитает. Если по дороге им же освобожденные твари не сожрут.
Он кивнул конвоирам, опасливо проводившим его до выхода из ворот, и пошел в туннель, подсвечивая дорогу фонарем. Свинцово-серый бетон тюбингов напоминал небо там, на поверхности. Где-то размеренно капала вода. Шорох шагов эхом отдавался от стен и гас в пустоте. Кат прикидывал, сколько идти до первого бокового коридора – не топать же в самом деле на Базу-1, что он там забыл?
И хороший вопрос – сможет ли он с пробитой ногой по этому самому коридору куда-либо выбраться. А если тупик? Ходить и проверять все эти отводы, двери, входы и выходы?
Никого и ничего впереди. Вот и славно, а то без оружия он сможет сказать мутантам только: «Добрый день!» Если успеет. Шаг за шагом он уходил от света, от людей. Просто выгнали… Достойная награда. Впрочем, люди любят избавляться от ненужных участников событий. Это в их характерах, в их сущности.
Луч фонаря отсвечивал от рельсов, растянутым овалом прыгал под ноги. Ничего… Он пока жив. Ни любви, ни мести больше не осталось места в сердце. Он уходил все дальше и дальше, думая только об одном: там, за поворотом, его могут ждать. Или голодные мутанты, бодрые и злые после изолятора, или остатки стаи мортов.
Глоток воды. Короткая передышка. Не пропустить бы коридор, обидно будет. Шаг здоровой ногой, потом раненой, опираясь на палку. Топ-топ, стук-стук. Разойдись, враги, идет увечный герой…
– …ат!…есь…..ди!..
Почудится же… Но Роман – мертв. Этот год был урожайным на смерти, как ни крути.
Когда впереди, в неверном отсвете фонаря мелькнули стоявшие на рельсах фигуры, Кат даже не ускорил шаг. Или призраки туннеля, или на самом деле это Филя, поддерживающая под руку скособочившегося, но живого, на своих ногах стоящего Голема.
В любом случае, он скоро дойдет до них и проверит. Куда он денется…
– …от границы ключ переломлен пополам, а наш дедушка Ленин давно усох, он разложился на плесень и на липовый мед, а чертов сталкер все идет и идет… По плану…
