23. Из Монфокона
Кат начал приходить в себя. Медленно, очень медленно. В голове облако ваты, связанные руки и ноги не ощущались, будто тело заканчивалось на локтях и коленях. Его несут по поверхности, связанного, свисающего с металлического прута, с продетыми в веревки руками и ногами. Как дичь.
– Пить дайте, мужики, – просипел Кат.
Конвоир сбоку равнодушно глянул на него и промолчал. Зато откликнулся один из тех, что тащил, вспотевший, злой:
– Черти в аду дадут! У викингов попросишь.
– Вот вы уроды… – прошептал Кат.
Будущее не выглядело ни тревожным, ни страшным. Его просто не было. С такой скоростью еще полчаса. Ну, минут сорок – и Нифльхейм. А там он давно приговорен к смерти за побег и убийство охранников. Неприятно заныл шрам на животе, спускающийся до паха – его отметина с того боя. Похоже, приговор близок к исполнению.
Встреченные блокпосты викингов вели себя необычно. Сталкер не удивился бы, если б рогатые хохотали, валялись пьяные, орали свои боевые песни. Но нет – удивительно трезвые постовые коротко уточняли пароль и пропускали конвой дальше, даже не вступая в привычные бессмысленные разговоры.
Может, у них здесь переворот? И вместо людоеда Рагнара – вменяемый человек с военным прошлым? Эх, не в этой жизни…
Пока конвоиры сгружали связанного беспомощного Ката на пол в главном здании Нифльхейма, один из военных коротко сообщил что-то огромному пузатому викингу, козырнул и ушел, прихватив своих бойцов. Надо же как… Так База совсем скоро ляжет под рогатых.
– Какой приятный сюрприз! – протянул здоровяк, стоя над Катом. – Беглый раб…
Сталкер даже не повернулся. Он лежал лицом к стене. Все. Вот теперь точно – все. Дальше сцепить зубы и не дать врагу радоваться его слабости.
– Слава Одину, мы давно его ждали, – заявил второй голос. Чей-то сапог несильно пнул Ката по ребрам. – Будет славная жертва богам! Да проистекает и дальше священный родник Хвергельмир, да стоит Нифльхейм!
Все это могло показаться дешевым спектаклем, но сталкер уже успел убедиться – к своим верованиям здесь относятся серьезно.
– Йоран велел отвести раба к ярлу, – заметил пузатый. – Но он связан. И боец предупредил, что раб опасен. Хватай его, Ольгерд, потащим так.
Ката подхватили с двух сторон за веревки, стягивающие руки и ноги, приподняли и понесли. От викингов привычно воняло пивом, немытыми телами и дымом костра.
Насколько он видел из столь неудобного положения, здание за последнее время приготовили к серьезным боям. Несколько новых пулеметов, уложенные рядами мешки с песком, на подходе к стенам снаружи – ряды колючей проволоки, натянутой на сделанные из досок подобия ежей.
Остатки укола еще бродили по крови. Думать было лень. Медленные как льдины, мысли сталкивались в голове, крошились и отползали друг от друга. Смерть близка, что здесь еще думать.
– Куда эту падаль? – спросил пузатый у кого-то невидимого, когда Ката, лицом вниз свисающего на веревках, затащили наверх по лестнице.
– Несите в зал. Ярл ждет.
Запахло дымом костров и свежей кровью – знакомое место. Как и не было этих нескольких лет, когда Кат по глупости притащился сюда сам в надежде продать лекарства. К треску дров и негромким голосам примешивались непонятные звуки – хрипение или глухие стоны, толком и неясно.
– А, злой раб! – громыхнул знакомый голос Рагнара. – Развяжите ему руки.
Ката уронили на засыпанный мусором, костями и осколками стекла пол. Он чувствовал, как лезвие ножа перерезало веревки на запястьях, зацепив кожу. Потом его перевернули лицом вверх.
– Идите, могучие воины! – возвестил Рагнар. – Здесь будет суд богов, он не терпит посторонних.
Послышались торопливые шаги: оба носильщика почти бегом покинули зал.
– Открой глаза, раб. Ты должен видеть все сам!
Да, зал изменился. Теперь трон Рагнара стал выше, он царил над помещением бывшего вестибюля университета. Трое доверенных в масках стояли внизу, их головы были на уровне ступней ярла. Прибавилось с прошлого раза факелов, цепей, медвежьих шкур и черепов мортов на колах.
Возле трона с обеих сторон были устроены пыточные столбы с обширными чашами для сбора крови внизу. На одном была привязана женщина. По крайней мере, Кату показалось, что это когда-то было женским телом. Разрезанная на полоски кожа от паха до шеи была содрана и поднята вверх, обнажая сочившуюся кровью плоть и сплетение мышц. Страшный кровавый цветок еще дрожал и бился в конвульсиях.
Ко второму столбу был прибит железными крюками мужчина – именно он издавал этот хрип или предсмертное сипение, звук, который Кат не смог опознать. Крючья были вбиты со знанием дела, не повреждая крупные сосуды. Мужчина мучился, но мог провисеть так еще очень долго.
– Почему… Почему он не кричит? – спросил Кат.
Рагнар расхохотался. В смехе было что-то явственно безумное, как и во всем этом полутемном зале, дрожащих отсветах пламени на стенах, запахе крови и молчаливых подручных – палачах внизу.
– Я отрезал ему язык, раб. Он слишком много болтал.
– Ты решил напугать меня? – прошептал сталкер.
– Тебя? Зачем мне это? Боги вершат суд, я всего лишь их меч. Их голос. Ты должен его услышать, раб.
Кат промолчал. Какой смысл спорить с сумасшедшим.
– Я говорил о тебе с богами… Жора просил предать тебя мучительной смерти, но это всего лишь его желание.
Жора? А, ну да… Георгий Петрович. Они прямо приятели неразлейвода.
– Боги сказали ждать, раб. И я подожду. И ты тоже – куда ж ты денешься!
Мужчина на столбе затрясся и захрипел громче.
– Убей его, Гуннар, – бросил ярл. – Мешает.
Подручный повернулся и воткнул нож в горло висящего. Хлынула кровь, но мрачный викинг даже не отодвинулся. Он стоял под кровавым фонтаном, ловил ртом капли и улыбался.
– Боги велели ждать, – медленно повторил Рагнар. – Убейте и девку, меня она утомила. А этого – в клетку.
Второй помощник разрезал веревку на ногах Ката, схватил за плечо и рывком поставил на ноги. Сталкер почувствовал, что сейчас снова упадет – ноги затекли и не держали. Но проявлять слабость не время. Появилась какая-то отсрочка, уже хорошо. Боги, значит, велели… Он медленно, на ватных ногах пошел к выходу из зала. Сзади хрустнули кости. Не хотелось поворачиваться и видеть, чем кончилась жизнь рабыни. Тем более викинг шел следом, тыкая ножом в спину. Слышался совершенно безумный смех Рагнара, Кату впервые стало тревожно не только за себя – за будущее всех выживших в городе. Ведь ярл рано или поздно дотянется до них своей властью.
На удивление сталкера, к кузнецу его не повели. Молчаливый викинг в маске с наколкой на руке в виде мирового дерева вывел его сразу во двор. Там тоже многое изменилось: стройная череда виселиц, местами облепленных птицами. Из двух десятков петель пустовало четыре – в остальных болтались мертвые тела. Похоже, Рагнар действительно взялся за дисциплину в своем колхозе.
Как умел.
– В Монфокон, – буркнул стоявшей страже помощник Рагнара, развернулся и пошел обратно, даже не проверяя, исполнен ли приказ. Видимо, сомнений не испытывал. Уже заходя обратно, викинг, не оборачиваясь, уточнил:
– Не калечить!
Стража, вооруженная автоматами, окружила Ката и повела сложным лабиринтом между старыми и новыми строениями, складами и мастерскими. За время отсутствия Нифльхейм заметно разросся. Вот старая мастерская Рыжего, к ней пристроено длинное приземистое здание неведомого назначения. Еще гаражи?
– Не стой, иди, – ткнул в спину стволом один из стражников. Совсем юный, лет пятнадцать, а вот поди ж ты какой дисциплинированный. Кат заметил, что среди викингов вообще много молодежи. Уже второе поколение бывших студентов, нашедших смысл жизни именно в этом – властвовать и убивать. Ну еще торговать выращенными рабами овощами, но в меньшей степени.
Главное – властвовать. И убивать.
Монфокон был на прежнем месте. Когда Кат был рабом, он заметил, что люди даже казни боятся меньше, чем этого жуткого здания, символа Нифльхейма. Кстати, почему название не скандинавское, а взято из истории Франции? Решительно непорядок…
– Мне бы воды… – обернулся к стражнику Кат, но тут же получил увесистый удар дубинкой по спине.
– Молчать. Идти.
Трехэтажное бывшее общежитие стало тюрьмой давно, в первые годы правления Рагнара. Почти квадратный, если смотреть сверху, дом был частично разломан и перестроен в соответствии с новыми функциями. Сохранились внешние стены, комнаты вдоль них, но вместо окон теперь решетки. Впрочем, вместо дверей – тоже. Построены внутренние круговые лестницы, по которым в камеры вели заключенных. А вот вся середина здания до подвала была выломана – туда, вниз, бросали тела умерших. Иногда и не бросали, вывозя на корм свиньям, тоже вариант. Смрад от гниющих тел давным-давно привлек полчища крыс, для которых Монфокон стал шикарным рестораном. Высокой кухней человечины. Понятно, что лестницы и сохранившиеся кое-где трубы вентиляции не могли служить серым тварям преградой. Крысами кишело все: камеры-клетки, ступени, даже будка охраны у единственного входа в этот здание.
Узников никто не кормил. Зачем? Захочешь жрать – лови и ешь. Пока тебя не сгрызли ночью самого. Или не повесили тут же, в камере.
Стражники передали Ката двум хмурым охранникам в будке и удалились на свой пост. В этот момент – единственный с прибытия в Нифльхейм – Кат мог бы попытаться сбежать. Мог бы. Но никаких сил не было даже идти более-менее быстро, не то что драться. Он послушано пошел с викингами и дал посадить себя в клетку.
Хорошее место по нынешним временам – с видом на картофельное поле с третьего этажа и всего парой сокамерников. Дать ему воды, разумеется, охране и в голову не пришло.
За решетками по дороге наверх плакали, молились, что-то кричали – то ли в бреду, то ли нет – люди. Мужчины, женщины, совсем юные подростки. Все вперемешку. Крысы кишели везде, будто дополнительная охрана или добровольные надсмотрщики.
В некоторых клетках живых не было. Только висящие тела казненных.
Кулем свалившись на гнилые тряпки, Кат замер. Сил нет. Совсем нет, а сейчас нужно будет утверждать себя с другими пленниками. Впрочем, оказалось, что до него нет ни малейшего дела: один из сидевших в клетке, здоровенный лысый мужик, расположился на полу, поджав под себя ноги, и ни на что не обращал внимания. Глаза его были прикрыты. Судя по исполосованной спине, его недавно хорошенько обработали плетью. Дня два-три назад, если на вид. Второй стоял у решетки, отделявшей их от свободы, и даже не обернулся. Он был занят. Проводил узким крысиным черепом по прутьям, вызывая неприятный дробный звук. Сверху вниз. Раз за разом. Не прерываясь на мелочи вроде нового пассажира их купе, везущего к смерти. Пара крыс, явно не боящихся никого и ничего, сидела на полу рядом с ногой музыканта и провожала бусинками взглядов движение руки.
Маэстро и его верные поклонники.
Немного отдышавшись, Кат привстал и решил все-таки установить хоть какие-то взаимоотношения.
– Меня Кат зовут. Я – сталкер, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Лысый медленно, словно выполняя неведомый ритуал, наклонил голову. Потом поднял ее, но глаза так и не открывал. Музыкант ничего не услышал. Он продолжал свое бесконечное «тррк-тррк-тррк» по прутьям решетки.
– Не забирай у него черепушку, сталкер, – внезапно сказал лысый. – Он начнет орать, а это долго выносить сложно.
– Хорошо, что предупредил, – сказал Кат. На самом деле он сейчас не в состоянии был отнять даже соску у младенца. – Воды нет?
Лысый махнул рукой в угол. Под одной из многочисленных дыр в крыше стояла мятая миска. Повезло, что верхний этаж, на первых двух вообще непонятно, что пьют.
– Я – Кат, – жадно выпив не больше кружки грязной, пахнущей штукатуркой воды, повторил он.
Тррк-тррк-тррк.
– Меня Череп зовут… – после долгого молчания откликнулся лысый. – Если это имеет значение.
– Все имеет какое-то значение, – ответил Кат. Череп? Интересно, тот самый, или просто совпадение.
– Не все, – вздохнул лысый. – Мы уже вряд ли.
Он открыл наконец глаза, оказавшиеся двумя пронзительными серо-синими окошками в мир, спокойными и видевшими уже все. Потянулся и взял с пола три кусочка кирпича, обточенных, плоских как монетки.
– Королева… – негромко, словно продолжая какой-то незаконченный разговор, внезапно произнес тот, что у окна. – Королева в восхищении…
Замолчал и снова провел черепом крысы. Сверху донизу.
– Мы тоже… В восхищении, – сказал Кат. Сумасшедший не обратил на него внимания. – Скажи, Череп… Ты же с левого берега?
Пересыпая из ладони в ладонь кусочки кирпича, лысый кивнул. Медленно и церемонно. Наверное, долго тренировался.
– И у тебя есть младший брат, Филипп?
Череп кольнул сталкера взглядом. Если судить людей по глазам, как делают многие, лысый был очень неглуп и крайне себе на уме.
– Брат… Предположим.
– Он сказал однажды, что если я встречу кого-то из вашей банды… Кого-то из ваших, – поправился Кат, – то могу просить о взаимной помощи.
– С какой стати? – лениво спросил Череп. – Да если и так – чем я тебе помогу сейчас?
Он повернул голову к сталкеру, и тот рассмотрел на виске татуировку. Полоски и точки. Ну да, это точно он.
Тррк. Тррк-тррк-тррк.
– Я помог Люй! – наконец-то вспомнил пароль Кат. Вроде всего несколько дней прошло, а сколько событий набилось в этот короткий отрезок. Иным на всю жизнь хватит, а остаток еще и на могильном камне выбьют.
– Странствие… Великий путь начинается с одного шага, – подумав, сказал Череп. – Хорошо, убедил. Какую помощь ты просишь?
– Мне надо бежать.
– О, драконы… Отсюда всем надо бежать. Но пока невозможно.
– Меня накачали лекарством на Базе…
Череп поднял руку:
– Зачем мне это? Это твой путь. Твои беды.
– …дослушай, ученый человек со ста сорока бойцами. – Кат перевел дух. – Действие пройдет к ночи, не раньше. Потом я попробую выломать решетку.
– Ты настолько силен? – удивился лысый. – Интересно. Бойцов уже сто пятьдесят, хотя и не важно. Но зачем тебе я?
– А ты собрался здесь сгнить, с крысами и дурачком за компанию? – парировал Кат.
– Пути великой Книги привели меня сюда. Значит, они и выведут. Но я теперь понял, зачем я был нужен здесь и сейчас.
О, боги… Еще один верующий непонятно во что. Мир мало того, что сдох в ядерном пламени и вирусах, но еще и заразил посмертное существование своих последних жителей.
– Да, – быстро сказал Кат. – Именно. Ты здесь, чтобы помочь мне бежать.
– Какой ты наивный, сталкер… Пути Книги перемен и для меня-то туманны, а ты так сразу все решил за них.
– Ладно… – Кат чувствовал, что силы возвращаются. Пока еще недостаточно, чтобы вести религиозные диспуты в восточном духе, но морду кому-нибудь набить уже можно. – Давай так: я бегу, ты помогаешь. Сойдет?
– Ночью будет дождь, – ответил Череп. – И это отлично. Свежая вода. Темнота. След взять будет сложнее.
Сталкеру мучительно захотелось вывести этого даоса из себя. Хотя бы на минуту. Щелкнуть по носу, что ли? Или воду за шиворот вылить? Но размышлял он зря – Череп легко вскочил на ноги, оказавшись немногим ниже ростом здоровяка Ката:
– Ночью пути Книги приведут сюда помощь, брат. Подожди. Я обещал и я помогу.
Тррк…
Вечером начался дождь. Стараясь не тревожить безумца у решетки, Кат оглядел небо. Нормальные тучи, повышенного фона нигде не видно. Значит, бояться воды в этот раз не стоит, можно вообще не обращать внимания.
– Череп, а как ты понял, что будет дождь?
– Вы живете в своих бетонных гробах, сталкер. А мы чувствуем природу, не пытаемся сломать ей хребет палкой – тем более что это невозможно. Чувствуем и идем за ней, а не навстречу. Так и понял.
Туманно, конечно, но кто его знает, что они там научились делать, на своем левом берегу. По крайней мере, прогноз погоды у Черепа получается недурно.
Когда стемнело, безумец отбросил наполовину стесанный череп крысы, отошел от решетки и лег прямо на пол, не утруждаясь поисками постели. Набежавшие серые охотники обступили его кольцом, но не нападали.
Череп выглянул в окно. Капли дождя разбивались о лысину, стекали по щекам, словно он плакал:
– Книга говорит, что я скоро уйду. Совсем уйду, Кат. Но не сейчас и не здесь… Ломай решетку.
Низкие серые тучи расчертила молния. Низкая, разлапистая, как будто кто-то зажег в небесах еловую ветку. Громыхнуло. Сперва слабо, потом гораздо громче. Ближе.
Кат примерился. Да, с одной стороны хорошо держится, а с другой постоянно попадала вода, кирпич раскрошился, а дрянной раствор, которым это крепили рабы, развалился на комки. Здесь дернуть и вышибет. Только вот одна проблема – третий этаж старой постройки. Высоко. Прыгнешь вниз в темноту и напорешься на какой-нибудь кол.
– Может, через лестницу? – спросил он замершего под дождем Черепа.
– Нет. Я гадал, уходим здесь. Внизу чисто. Нам помогут, раз уж ты пришел сюда.
Все со сдвигом. Вообще все. Кат чувствовал себя по ошибке попавшим в психушку, как у предков. Сиди и молчи, пока вокруг идут игры разума и полеты над гнездом кукушки.
Внизу мигнул огонек. Посветил и погас, словно кто-то нечаянно нажал на ручку фонарика. Охрана проверяет посты? Совсем некстати. Свалишься с поломанными ногами на шею викингу, он же и прирежет.
– Ломай! – прошипел Череп.
Молния высветила внизу несколько неподвижных фигур. Не похожи они на охрану. Дождавшись раскатистого удара грома, Кат дернул решетку в выбранном месте. Сперва на себя, а затем, раскачав, наружу. Вниз посыпались куски кирпича, цемента, штукатурки. Выпала тушка неосторожной крысы, сидевшей прямо на прутьях. Этажом ниже кто-то заорал, но уже не важно – перекошенные прутья вышли из пазов и свисали вниз, открыв щель между стеной и железом.
Одна из молчаливых фигур подняла странную круглую штуковину – Кат не рассмотрел, что это, но на всякий случай отпрянул в сторону. Не зря: тонко щелкнуло и сквозь решетку, отбивая куски от потолка, прилетела короткая стрела с привязанным сзади тросиком. Череп подпрыгнул, поймал стрелу в полете, отскочил к окну и начал вязать на прутьях узел.
– Готово. Лезь первым! – приказал бандит. – Внизу встретят. Кат послушно вылез под дождь, сразу промокнув, и соскользнул по тросу. Ноги слегка отбил, да и ладони в кровь, но никакого сравнения с сидением в клетке. Воздух свободы, не меньше.
Одна из фигур, ниже остальных ростом, дернула его в сторону. Вовремя – на его место беззвучно прилетел сверху Череп, мог бы крепко пнуть с размаху.
– Держи плащ! – сказал спаситель. – Уходим, пока ливень. В яркой вспышке молнии Кат увидел под капюшоном знакомое лицо.
– Спасибо, Филя. Делаешь успехи на… бесконечном пути.
– Не глумись. Я спасала брата, ты просто под руку подвернулся.
Что-то в этой фразе зацепило Ката, но было не до того: по внезапно выросшему мосту сверху, пища, соскользнула крыса, едва не угодил в Черепа. Предводитель банды накинул плащ, схватил протянутый кем-то из своих арбалет и махнул рукой:
– Быстро. Все за мной по цепочке. Надо уйти, пока следы замывает!
В покинутом окне, не делая, впрочем, никаких попыток бежать следом, появился безумец. Он истошно взвыл, вися и раскачиваясь на решетке, но слушать его было некогда. Да и незачем.
Отряд бежал по раскисшей от воды земле, стараясь уйти как можно дальше.
Побег Кат запомнил смутно. Вспышки молний, проливной дождь и мокрая спина бегущего впереди Черепа как ориентир. Стрельбы вслед и погони не слышно, уже слава богам.
В отряде их было шестеро: Филя, три неразличимых из-за одинаковых плащей с капюшонами бойца, и двое спасенных пленников. Огнестрельного оружия ни у кого: арбалеты, ножи, один из бандитов волок окованную кольцами стали дубинку. Экологичные ребята.
Дорога сделала поворот, потом резко пошла под гору. В глазах Ката заплясало синеватое марево водохранилища. Он редко подходил к воде, делать там было особенно нечего, поэтому заметил только сейчас: свечение неравномерное. То ярче, то гораздо темнее, полосы фонящей воды сливались, разделялись, скручивались в причудливые спирали. До берега добежали быстро. Далеко слева темнели остатки разрушенного железнодорожного моста, справа – чуть ближе – двухэтажная громада северного, с просветами на месте рухнувших секций.
– Лодка? – спросил он, обернувшись, Филю.
– Плоты. Не болтай, дыхание собьешь. А еще грести и грести.
Ярко вспыхнула молния. Над открытым пространством стало видно на километры вокруг. Да, пара плотов. И два человека охраны, все с теми же арбалетами.
– По четверо на плот, – скомандовал Череп. – И гребем, дети дракона! Зря, что ли, убегали…
Надувные плоты, явно не самоделка, а наследие почивших предков, превосходно держались на воде. Благодаря подушке снизу риска схлопотать облучение больше нормы не было. Лишь бы в воду не свалиться. Но и это не все – четыре гребца, действуя сообща, могли придать неуклюжим резиновым матрасам неплохую скорость и при этом выдерживать направление. Не до долей градуса, но довольно точно.
На середине водохранилища Кат подумал, что, наверное, и второй раз ушел от безумных язычников. Не так весело и кроваво, как в первый, но зато и не ранен. И погони вроде как не видно. Впрочем, теперь и не страшно – нет у рогатых ночных снайперов, чтобы снять их в темноте за километр. С прибором ночного видения и хорошей винтовкой он и сам бы вряд ли справился.
– …эй, ухнем… Эй, ухнем! Эй, родимая, да сама пойдет… – плыло над темными водами. Настроение было неплохим. То ли суровые северные боги решили кинуть своих приверженцев за излишнюю кровожадность, то ли еще что, но он остался жив. Снова. Опять.
– Хорош орать! – вскинулся Череп. – Подманишь кого не надо, тебя за борт скинем.
Ладно. Можно и без песни, не так уж важно.
Плоты на берегу сдули, но с собой нести не стали. Три оставшихся с неподъемными резиновыми тушами бойца утащили их куда-то в развалины, видневшиеся поодаль, а остальной отряд сосредоточенно потопал в другую сторону. Как они тут ориентируются, между темными глыбами домов, кучами мусора и стройматериалов? Впрочем, родина же. Привыкли.
– Уже недалеко, – успокоил его Череп. – Под ноги смотри только. Сезон спаривания, змей полно.
Кат едва не подпрыгнул. Нет, к змеям он привык за лето, проведенное в замке Призрака, в Рамони, но вот этот шланг в руку толщиной, стремительно метнувшийся под ногами – это тоже змея? Маловато мы знаем о фауне левого берега…
А уж убежище без проводников он бы вообще не нашел. Даже если привести на место и сказать, что оно здесь, под ногами. Выходы вентиляции прятались в грудах мусора и остатках то ли школы, то ли офисного здания. Нежилого точно. Вход был прикрыт перевернутым грузовиком без колес, с пробитой много лет назад пулеметной очередью кабиной. Если не знать, так это последнее место, где Кат стал бы искать лаз, очень уж жалко и нетронуто последние лет двадцать выглядели останки машины.
Все-таки это была раньше школа. Стопка стенгазет в углу, сквозь пыль просвечивают раскрашенные цветными фломастерами заголовки, невнятные фотографии и узор по краю. Дальше поломанные парты – взрослый не влезет. Стулья. Свернутые в трубку карты несуществующего мира. Череп уверенно вел всех по длинной путанице коридоров. Типичный подвал, стены – где бетон, а где и кирпич. Без изысков.
– Сейчас в гнездо дракона придем, будем думать, как жить дальше. Книгу спросим… – объяснял лысый.
Впрочем, они все здесь лысые. Капюшоны скинули и вокруг выбритые до синевы головы. И татуировки у каждого. Разные, но в одном стиле. Палочки, точечки.
– Вы… всегда поступаете, как книга скажет? – осторожно, чтобы не обидеть, уточнил Кат.
– Всегда. Ни разу не ошиблась, – уверенно проронил Череп. – Ей три тысячи лет, врала бы – давно бы забыли о ней люди. А ведь нет…
Да… Над гнездом этого самого дракона поработали от души. Никаких столбов с пытками и говорящих тараканов, конечно. Красные и золотистые полосы ткани, иероглифы какие-то в самых неожиданных местах: на полу у входа, например. Освещено скудно, плошки с маслом еле горят, зато их много. У дальней стены что-то вроде пюпитра для нот – из него, наверное, и сделали. Обмотанный красной тряпкой узкий высокий пьедестал, на котором лежала книга. Маленькая, потрепанная, даже издали видно, что не очень давнего довоенного издания. Рядом с ней поблескивали три золотые монеты.
За постаментом висела здоровенная простыня всего того же красного цвета с искусно изображенным золотой краской драконом. Китайским, разумеется, с длинными усами, тонкими изогнутыми лапами, крыльями из спиралей и загадочным взглядом выпученных глаз.
– Располагайся на подушке, говорить будем, – церемонно сказал Череп. Прошелся по залу, заставляя качаться пламя коптилок, и вполне буднично прихватил книгу и монеты.
Весь пол был усыпан подушками. Большими и маленькими, квадратными и вытянутыми, то плоскими как блин, то выпуклыми, словно снятые с диванов валики.
Кат выбрал самую большую, обшитую по краю тяжелой бахромой.
– Это тоже знак, – заметил Череп, садясь на соседнюю не глядя. – Выбор воина.
Остальные расселись кто где, не стараясь собраться вокруг лидера. В зал шли и шли люди, молча садились, подливали масло в лампы. Запахло благовониями. Только Филя сидел неподалеку, неподвижно, внимательно изучая Ката взглядом. Пристально смотрел, не мигая, как-то даже неуютно стало. Оба зрачка правого глаза уперлись прямо на сталкера, пугающе, как двустволка.
– Мы квиты, – сказал Череп, подбрасывая в ладони монеты. – Ты спас мою сестру, а она – тебя.
Сестру?! Филя кивнула в ответ на ошарашенный взгляд Ката и улыбнулась. Едва-едва, будто наметив изгиб тонких губ.
– Ее зовут Фелиция. Там, на улице, она представляется Филиппом – проблем меньше, – продолжал Череп.
В голове Ката сложилась наконец мозаика – и слишком тонкие пальцы, даже для недокормленного подростка, изящное лицо, да и смешные красные сапожки в тот раз. И голос. Пусть хрипловатый, но какой-то… не мужской.
– Так вот, – не давая опомнится, продолжал Череп. – Никто никому больше не должен. Завтрашний день в тумане. Пора спросить Книгу о будущем.
– Давай лучше так… – перебил его Кат. – Я расскажу, что происходит в городе. И что я предлагаю. А потом спросим мнение… книги насчет будущего. Да и ваше не помешает.
Присутствующие один за другим начали петь какой-то гортанный звук. Единую ноту. Воздух в зале сгустился, наполнился этим единым отзвуком, как дрожанием остановленного колокола.
– На военной Базе возле водохранилища хранятся замороженные до войны зародыши. Будущие нормальные люди, если подсадить их в матку. Раньше не было схемы их распределения в криобанке, но я… Я принес ее из другого места. Но сейчас власть на Базе в руках Зинченко. У него есть проект развития, и он использует все эти осколки прошлого только для производства новых солдат…
Кат старался говорить понятнее для этих детей природы, но иногда сбивался на привычные термины. Его внимательно слушали, не перебивая. Даже висящий в воздухе звук не мешал разговаривать почти шепотом. Все было слышно на весь зал.
– Что нам до того? – спросил Череп.
– До эмбрионов? Да никакого. Вы все цель первого этапа проекта Зинченко. Очистить город от всех – от банд, от мутантов, от мортов.
– Силами Базы? – Череп негромко рассмеялся. – Да они на левый берег даже зайти боятся!
– Военные объединятся с викингами… – ответил Кат. После этого в зале воцарилось молчание, только эхо звука впитывалось в разноцветную ткань, исчезало в ней. – И захватят все форпосты. Людей тогда хватит.
– Это… – помолчав, сказал Череп. – Это меняет дело. Но что мы можем сделать?
– Для начала понять, что мой план – не услуга за услугу. Это в ваших интересах. Не меньше, чем в моих.
– Так…
– Мне рассказали первую часть проекта. Подробно. По дням. Викинги пока выжидают, и военные Базы по приказу Зинченко начнут первыми. Послезавтра все начнется на форпосте «Площадь Ленина», захват убежища, новая власть, пленение жителей. И я этому помешаю, как смогу.
Кат почувствовал, что устал. Уговаривать Черепа и его детей дракона? Надо бы. Надо встать, вспомнить командный тон голоса и произнести речь. Только сил нет. И перед глазами стоят умирающие пленники Рагнара у столбов, крысы Монфокона, сминаемый лавиной пауков Лысый.
– И какой у тебя план? – пересыпая монеты из ладони в ладонь, тихо уточнил Череп.
– Не все на Базе согласны с проектом. Надо убить Зинченко и нескольких его людей. Тогда власть возьмут нормальные, надеюсь, люди. Никакого союза с рогатыми. Никакой насильственной зачистки города. Все останется как было, по крайней мере до взросления и подготовки родившихся из эмбрионов. А это долго – минимум лет пятнадцать.
– Ты не сможешь проникнуть на Базу, сталкер, – заметил Череп. – А их начальство не выходит оттуда. Никогда.
– Это не нужно, – ответил Кат. – Послезавтра они будут на площади. Смотреть на то, как выполняется первый этап проекта. Помогите мне… себе, всем нам!
Главарь открыл книгу, потряс монеты в сомкнутых ладонях и бросил на страницу. Филя привстала, заглянула вниз и что-то прошептала. Второй бросок. Шепот. Третий. И так шесть раз.
– Сянь! – уверенно сказала девушка.
– Сянь… – эхом повторил Череп. – Сила одного в единстве со многими. Мы поможем тебе, сталкер.
Кат не мог уснуть. Его отвели из зала дракона в небольшую комнату где-то под землей. По крайней мере, окон не было. Но были вполне приличная кровать, столик и много еды. Он так не ел, наверное, с той остановки в домике сторожа, все еще ждущего мертвого хозяина. Череп ел и пил с ним вместе, Филя подавала еду, подливала чай и не вмешивалась в неторопливый разговор. Лысого интересовал лес, Черноцвет, все, что творится на поверхности вне его зоны влияния.
Когда Кат начал рассказывать о спуске на Базу-1, Череп прервал его:
– Под землей своя жизнь. Мне не до нее.
Нет – так нет. Кат перевел разговор на оружие. Оказалось, что дети дракона вовсе не гнушаются огнестрела. Просто не любят. Но для защиты своих владений пользуются автоматами вовсю, да и патроны, как везде, у них вместо денег.
Ближе к рассвету Череп ушел спать. День впереди они отвели на подготовку, нужно отдохнуть. Он ушел, но осталась Филя. Она деловито убрала посуду, поглядывая на блаженно растянувшегося на постели Ката. Потом неторопливо, словно все давно было оговорено и привычно, разделась и легла к сталкеру под одеяло.
В полумраке, освещенном всего одной коптилкой, ее тело словно призрак беззвучно пробежало по комнате. Раз – и уже прижалось к Кату.
– Я немного помешаю тебе спать, воин… – прошептала она. – А взамен ты расскажешь, где ты был тот год, после рабства у викингов. Ты же не договорил тогда, помнишь?..
