Жизнь стала напряженной. Я внимательно следил за ходом военных действий; при этом работа также приобрела особое значение, поскольку радости и заботы, до того занимавшие главное место в моей жизни, теперь казались неважными пустяками.

Однажды мне позвонили из штаба флота, предлагая немедленно явиться на совещание. За мной должен был заехать на машине мичман.

С тех пор как разразилась война, я иногда задумывался об оружии на основе шаровой молнии. Времена наступили сложные, и если научно-исследовательский центр позвал бы меня обратно, я бы отбросил все свои личные предпочтения и приложил бы все силы, чтобы выполнить гражданский долг, однако никто со мной не связывался. В военных сводках, которые я читал, не было ничего, хотя бы отдаленно напоминающего шаровую молнию. Война была лучшей возможностью проверить новое оружие в деле, однако впечатление складывалось такое, будто этого оружия вообще не существовало. Я попробовал сам позвонить в центр, но все телефонные номера были отключены. Также я нигде не мог найти Динг Йи. Казалось, все случившееся со мной было сном, не оставившим после себя никаких следов.

Только когда мы вошли в зал и я обнаружил, что на совещании присутствуют в основном офицеры военно-морского флота, которых я не знал, я сообразил, что оно не имеет никакого отношения к оружию на основе шаровой молнии. Лица у всех собравшихся были угрюмые, общая атмосфера была подавленная.

– Доктор Чэнь, первым делом мы хотели бы ознакомить вас с тем, что произошло вчера в ходе морского сражения, – без какого-либо вступления сразу же перешел к делу капитан первого ранга. – Точное место сражения и его обстоятельства вам знать необязательно, поэтому я сообщу вам только ту информацию, которая имеет отношение к делу. Вчера около трех часов дня авианосная группа во главе с авианосцем «Чжуфын» подверглась удару большого числа крылатых ракет…

Когда я услышал название корабля, у меня внутри все оборвалось.

– …Ракет было много, всего сорок штук. Группа тотчас же задействовала систему защиты, но вскоре выяснилось, что метод атаки очень странный: обыкновенно крылатые ракеты летят к морской цели над самой поверхностью воды, чтобы преодолеть противоракетную оборону, но эти ракеты летели на высоте тысяча метров; казалось, противнику не было никакого дела до того, что их собьют. И действительно, ракеты не нанесли удар непосредственно по цели. Вместо этого все они взорвались за пределами оборонительного периметра на высоте от пятисот до тысячи метров. Сила взрывов была небольшой – достаточной лишь для того, чтобы рассеять в воздухе в большом количестве какой-то белый порошок. Пожалуйста, посмотрите видеозапись.

На экране появилось небо, затянутое тучами, предвещающими дождь. Затем в небе показались маленькие белые точки, которые вдруг разом увеличились в размерах, словно расплывающиеся на поверхности воды капли молока.

– Это разрывы крылатых ракет, – объяснил капитан первого ранга, указывая на разрастающиеся в размерах точки на экране. – Нужно признать, мы не понимали, что делает противник. Это белое вещество…

– В том районе не было замечено больше ничего необычного? – перебил его я, чувствуя, как в сердце нарастает страх.

– Что вы имеете в виду? Не было замечено ничего, что имело бы какое-либо отношение к случившемуся.

– А несвязанные события? – не унимался я. – Вы можете проверить?

Капитан первого ранга переглянулся с другими офицерами.

– В воздушном пространстве над авианосным соединением пролетел неприятельский самолет системы дальнего обнаружения, – сказал капитан второго ранга в очках. – В этом нет ничего необычного.

– Что-нибудь еще?

– Гм… С вражеского спутника, находящегося на низкой орбите, в район был направлен мощный лазерный луч, возможно, для координации противолодочной защиты с самолетом… Это имеет какое-то отношение к ракетному удару, который мы сейчас обсуждаем? Доктор Чэнь, с вами все в порядке?

«Мне очень хочется надеяться, что это действительно было связано с системой противолодочной защиты! – в отчаянии мысленно взмолился я. – Господи, сделай так, чтобы это действительно была система противолодочной защиты!»

– Не совсем… – произнес я вслух. – Этот белый порошок… у вас есть какие-нибудь мысли насчет того, что это могло быть?

– Я как раз собирался вам объяснить, – сказал капитан первого ранга, переключая изображение на экране. Теперь на нем появились яркие разноцветные пятна, похожие на краску на палитре художника. – Это искусственно расцвеченное инфракрасное изображение района. Видите, в местах взрыва температура стремительно понижается. – Указав на ярко-синее пятно, он добавил: – Поэтому мы предполагаем, что этот белый порошок был каким-то очень сильным хладагентом.

Мне показалось, в меня ударила молния; весь окружающий мир перевернулся вверх ногами, и мне пришлось ухватиться за стол, чтобы вернуться на землю.

– Немедленно уводите флот оттуда! – воскликнул я, указывая на экран. – Нельзя терять ни минуты!

– Доктор Чэнь, это запись. Все произошло вчера.

Оглушенный этими словами, я какое-то мгновение стоял в полном оцепенении. Не сразу до меня дошло, что имел в виду капитан первого ранга.

– Эта съемка велась с борта «Чжуфына». Смотрите.

На экране появились море и небо. В углу то попадал в кадр, то исчезал маленький эсминец сопровождения. Я увидел, как в небе обрела очертания узкая воронка, длинной тонкой нитью протягивая свой хвост к океану. Как только нить достигла поверхности, вода вспенилась, затянутая внутрь. Сначала ниточка, связывающая море и небо, была тонкая, она плавно изгибалась и покачивалась из стороны в сторону, казалось, готовая вот-вот порваться пополам в самом тонком месте. Но постепенно она стала толще, превратившись из паутинки, свисающей с неба, в массивную колонну, которая стояла на поверхности воды, подпирая небеса. Колонна почернела, и только бурлящая вода у ее основания все еще отражала солнечный свет.

Если честно, я уже думал о чем-то подобном, но даже представить себе не мог, что кому-то удастся осуществить это практически.

На самом деле «яиц», атмосферных возмущений, способных породить смерч, в атмосфере присутствует очень много. Можно нагреть быстро опускающийся холодный воздух в сердце «яйца» и тем самым остановить его – я наблюдал это в Оклахоме. Точно так же, если использовать хладагент, чтобы еще больше охладить массу воздуха, можно «высидеть яйцо», которое в противном случае просто исчезло бы, породив тем самым смерч. Поскольку «яиц» в атмосфере предостаточно, при определенных климатических условиях можно по желанию порождать смерчи. Ключ заключался в поиске потенциальных «яиц», и моя система предсказания смерчей сделала это возможным. Что еще хуже, систему можно было настроить на поиски двух, а то и нескольких «яиц», находящихся рядом, а если одновременно воздействовать сразу на множество очагов, сфокусированная вместе атмосферная энергия даст рождение сверхсмерчу, какие не встречаются в природе.

И вот сейчас передо мной был как раз такой смерч, больше двух километров в диаметре, вдвое превышающий размерами самый мощный естественный смерч. Самые мощные смерчи имеют пять баллов по шкале Фудзиты-Пирсона, и их гигантские размеры и огромную разрушительную силу прозвали «рукой господа». Однако этот искусственно выращенный смерч имел силу по меньшей мере семь баллов.

На экране было видно, как смерч движется вправо. Судя по всему, «Чжуфын» выполнил поворот, стараясь уклониться от него. Обыкновенно смерч движется по прямой со скоростью около шестидесяти километров в час – примерно такая же максимальная скорость авианосца. Если бы «Чжуфыну» удалось достаточно быстро развернуться и набрать скорость, у него оставалась бы надежда спастись.

Но как раз в этот момент в воздухе по обе стороны от огромной черной колонны возникли еще две белые нити, которые быстро стали толстеть, превращаясь еще в две огромные черные колонны.

Три сверхсмерча разделяло друг от друга расстояние меньше их диаметра, до тысячи метров, и все вместе они образовывали медленно надвигающуюся стену смерти от земли до неба шириной почти восемь километров. Судьба «Чжуфына» была решена.

Колонны-смерчи заполнили собой весь экран. Перед ними висел туман брызг от мечущихся волн, как от водопада, а за ним бездонной черной пропастью зияли сами столбы. Изображение судорожно дернулось, затем погасло.

Как объяснил капитан первого ранга, смерч прошел по носовой части «Чжуфына», и, как и предсказывал тогда на маленьком островке капитан Цзян Синчэнь, полетная палуба лопнула. Полчаса спустя авианосец затонул, унеся с собой в водную могилу более двух тысяч моряков, в том числе командира корабля. При приближении смерчей командир авианосца отдал приказ заглушить оба атомных реактора, чтобы уменьшить вероятность радиационного заражения, однако после этого «Чжуфын» полностью лишился хода. Также потонули два эсминца сопровождения и вспомогательное судно. Уничтожив корабли, смерчи двинулись дальше, и один из них преодолел свыше двухсот километров, прежде чем исчезнуть, вдвое больше, чем какой-либо из фиксировавшихся ранее смерчей. На своем пути он сохранил достаточную мощность, чтобы стереть с лица земли рыбацкую деревню на острове, погубив больше ста человек, в том числе женщин и детей.

– «Чжуфынем» командовал Цзян Синчэнь?

– Да. Вы его знали?

Я ничего не сказал. Все мысли мои теперь были о Линь Юнь.

– Мы пригласили вас сюда в первую очередь потому, что вы у нас в стране самый опытный специалист в части обнаружения смерчей, а во-вторых, потому, что удар по авианосной группе был нанесен метеорологическим оружием под кодовым названием «Эол». Наши разведданные указывают на то, что в нем используются результаты ваших исследований.

– Совершенно верно, – с тяжелым сердцем кивнул я. – Я готов принять на себя всю ответственность.

– Нет, вы нас неправильно поняли. Мы пригласили вас сюда вовсе не за тем, чтобы в чем-либо обвинить. Вы тут ни при чем. Публикации результатов работ Института изучения молний прошли согласование всех соответствующих ведомств, их передача другим странам была выполнена в строгом соответствии с законом. Конечно, кто-то виновен в случившемся, но не вы. В отличие от противника, мы не так чувствительны к использованию новейших технологий.

– От этого оружия можно защититься, – сказал я. – Достаточно только связать систему противовоздушной обороны кораблей с нашей оптической системой выявления атмосферных возмущений. Я своими собственными глазами видел, как зажигательная бомба уничтожила смерч, но существует еще более быстрый и действенный способ – использование для нагревания опускающихся холодных воздушных масс микроволнового излучателя большой мощности или лазера.

– Да, мы направили все силы на разработку такой оборонительной системы. И тут нам хотелось бы получить от вас всестороннюю помощь. – Капитан первого ранга тихо вздохнул. – Но, по правде сказать, вероятно, с этим можно будет подождать до начала следующей войны.

– Это еще почему?

– Потеря авианосной группы во главе с «Чжуфынем» нанесла невосполнимый удар по нашим военно-морским силам. До конца войны мы больше не сможем дать неприятелю крупное морское сражение. В вопросах защиты побережий нам придется всецело полагаться на наземные средства береговой обороны.

Когда я покинул штаб флота, над городом разнесся пронзительный вой сирен воздушной тревоги. Улицы опустели, и я шел по ним без какой-либо определенной цели. Ко мне подбежал боец гражданской обороны, что-то крича, но я сделал вид, будто его не слышу. Он попытался схватить меня, но я стряхнул с себя его руку, продолжая идти как во сне, и он оставил меня в покое, посчитав лунатиком. Все мои надежды были разбиты, и я жаждал только одного: чтобы вражеская бомба поскорее оборвала мой мучительный жизненный путь. Однако взрывы гремели где-то вдалеке. Рядом со мной тишина становилась гнетущей. Я не знал, как долго бродил по опустевшему городу, но в конце концов сирены умолкли и люди стали возвращаться на улицы. В полном изнеможении я опустился на каменные ступени лестницы в городском саду, только теперь осознав, что мой пустой мозг снова ожил.

Я понял Линь Юнь. Наконец понял.

Достав сотовый телефон, я набрал номер научно-исследовательского центра изучения молний, но никто не ответил. Тогда я стал искать такси. С началом войны их стало очень мало, и мне пришлось прождать полчаса, прежде чем я все-таки нашел свободную машину. Мы сразу же направились в научно-исследовательский центр.

Через три часа мы прибыли на место, и я понял, что напрасно потерял время. Центр совершенно опустел, в нем не осталось ни людей, ни оборудования. Я долго стоял в полном одиночестве посреди лаборатории, в которой возбуждались шаровые молнии. Слабая полоска света от заходящего солнца проникала в разбитое окно, постепенно тускнея, пока наконец не наступила полная темнота. Только тогда я уехал.

Вернувшись в город, я заглянул в один научно-исследовательский институт, связанный с военными разработками, и справился о судьбе группы, занимавшейся изучением шаровой молнии, и отряде «Рассвет», однако никто не смог мне ничего ответить. Казалось, центр просто испарился. Я даже позвонил по тому номеру, который оставил мне генерал Линь, но и тут никто не ответил.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как вернуться в Институт изучения молний и заняться проблемой использования мощных микроволновых излучателей для разрушения смерчей.