Глава 18

– Все же выходит, что не ты выпустила этого негодяя, рашади? – спросила наконец Фергия.

– Нет. Он и сам мог выйти, только искусно лгал.

– А давно его заточили?

– Века и века назад, – развела руками змеедева. – Не могу сказать точнее.

– Да уж, просчитались предки или кто там был, – буркнул я. – Нужно было ему голову откусить, чтобы наверняка…

– Он уже был мертв, – улыбнулась змеедева. – Существовал лишь в виде духа, и заточение в зазеркальном мире стало для него второй казнью. Он смеялся как сумасшедший, когда говорил об этом… пускай бывало это очень редко. Никогда не упоминал о том, как ему удалось выжить в том месте… И пускай он подчинил себе зеркала, но все равно не доверяет им. И боится. Смертельно боится, потому и мечтает окончательно вырваться в обычный мир.

– Что ж там такое-то, в глубине?.. – пробормотала Фергия.

– Не желаю знать, – ответила та. – Я живу всего лишь с обратной стороны зеркала, не внутри. А о том, что таится в глубине, мне страшно и подумать. Он упоминал иногда о тварях и… нет, он даже не мог подобрать слов, чтобы описать происходившее в зазеркалье.

– То есть если Дженна Дасс и был нормальным до заключения, то спятил, а если нет – рехнулся окончательно и бесповоротно, – постановила Фергия. – Однако все-таки сохранил достаточно разума для того, чтобы строить планы возвращения. А чем его не устраивают временные… гм… вместилища?

– Наверно, не подворачивается никого достаточно умного, красивого и талантливого, – мрачно сказал я. – Да чтоб еще был драконом, желательно, не полукровным.

– Вот! – вскричала Фергия, тыча в меня пальцем. – Вот почему вы!.. Среди всех погибших женщин – единственный мужчина, которого настигло проклятие! Молодой, талантливый, пускай и ленивый, чистокровный дракон, вполне вероятно, родня по крови… Лучше во всей округе не найдешь, готова поспорить! Кстати об округе: безобразничает этот тип именно в здешних краях, так Гарреш говорил, я ничего не перепутала? Вероятно, все-таки не повсюду наш злодей может открывать зеркала и уж тем более проклинать драконов, силенок не хватает…

– Он меня убить пытался, а не захватить! – едва сумел я вклиниться в поток ее красноречия. Это, знаете ли, задача нетривиальная.

– Откуда вы знаете, что случилось бы, отдайся вы на волю стихии? – спросила она. – Вполне вероятно, вихрь отнес бы вас на уединенный остров, а уж там вашим обессиленным телом овладел бы Дженна Дасс, извращенец этакий, и сотворил с ним все, что желал, и, может, даже чуточку больше. В следующий раз непременно попробуйте, вдруг вам понравится?

– Фергия… – простонал я. – Вы с Чайкой слишком много общались, что ли? Откуда такие мысли?

– С Чайкой я разговаривала не больше обычного, а шуточки подобного рода у любого северянина всегда на языке, – ухмыльнулась она. – Обычно-то я сдерживаюсь, чтобы не шокировать почтенное общество, но сейчас не до того. Переживете как-нибудь. У нас есть задачка поважнее того, чтобы следить за моей речью: надо выбираться отсюда, и поскорее, а то как заявится хозяин – то-то будет номер…

– Да, лишь бы никто не помер, – добавил я и подумал, что нужно подсказать эту рифму пресловутому Чайке: ему такое придется по нраву, уверен.

Змеедева молчала, явно отчаявшись постичь нашу логику. Или просто не могла вклиниться в диалог, даже и не знаю…

– Итак, – сказала Фергия, обойдя пещеру и обстучав камни. – Вода в источниках берется из ниоткуда, судя по всему? Раз уж они всегда с тобой, рашади?

Та кивнула.

– А уходит-то куда?..

Фергия оторвала уголок странички своей записной книжки и бросила в ручей. Бумажка проплыла немного по течению, потом покружилась на месте… и канула на дно, не успев даже размокнуть.

– Дырка, что ли? – Фергия, засучив рукав, по локоть сунула руку в воду. – Ух, холодная!.. Нет, течения не чувствуется. Стало быть, колдовство, так, рашади?

Змеедева снова кивнула.

– А сразу нельзя было сказать, пока я не вымокла? – непочтительно произнесла Фергия и для разнообразия вытерла руку о мое плечо. – Хм… Может, это замкнутый цикл? Поди пойми… Остается искать щели, через которые пробираются ящерицы. Вернее, рашади, попроси их показать, где эти отверстия!

– Я попробую, но чем это поможет? – удивленно сказала змеедева, что-то едва слышно прошипела, и ящерицы разбежались по стенам, образовав сложный рисунок.

– Ты столько лет провела под землей – и не знаешь? – вздохнула Фергия. – Ничего, скоро поймешь. Главное, что нам известно: эта пещера заперта заклятием – раз. Два – скорее всего, это что-то вроде каверны, в которую сейчас нет доступа снаружи, кроме как через зеркало. Однако воздух откуда-то поступает, я даже чувствую сквознячок… А вы, Эйш?

– Да, вот с той стороны явно поддувает, хоть и очень слабо, – согласился я. – И что из этого следует?

– Я с этого начала, – буркнула она. – Здесь есть щели, и даже не микроскопические. Ящерица может сплюснуться очень сильно, но не проберется в щелку толщиной в волосок. А теперь помолчите, Эйш, я думать буду…

Я покорно умолк, пытаясь понять, как сочетается наглухо закрытая заклинанием пещера, в которую даже Золотой Змей пробиться не в состоянии, и эти вот щели. С другой стороны… Снаружи, видя зеркальный шар, даже и не додумаешься искать в нем микроскопические трещинки, – ведь все застит твое собственное гигантское искаженное отражение.

Интересно, были ли эти щели изначально? Несколько – наверняка, не мог же этот Дженна Дасс оставить пленницу вообще без притока воздуха! Она, конечно, не человек, но и не джаннай, способный провести в заточении где-нибудь в каменном мешке не то что десятилетия, а целые века… К тому же, будь этот шар глухим, сумел бы Золотой Змей вытягивать из дочкиной косы хоть сколько-то золота? Вряд ли… Стало быть, все было спланировано очень и очень хитро: снаружи не проберешься, изнутри не выйдешь, однако некое сообщение с внешним миром все-таки осталось. Дженна Дасс явно собирался доить свою золотую змейку еще очень и очень долго…

Ну а прочие трещины образовались со временем: часть промыла вода, а некоторые, вполне возможно, прорыли ящерицы, повинуясь приказу хозяйки. Они ведь не люди, они не видят зеркала, к тому же некоторые заклятия животным не помеха. В сказках часто упоминаются верные кони и псы, упреждающие хозяина об опасности, не говорю уж о котах – колдовских тварях. Но все эти звери вполне разумны, а вот ящерицы… сомневаюсь. Зов хозяйки осознают и повинуются ему, но не более того: умолкни ее голос, они тут же разбегутся по своим немудреным ящеричьим делам.

– Здесь, – сказала вдруг Фергия, оторвав меня от размышлений. Она уже несколько минут мерила шагами пещеру и вот, наконец, додумалась до чего-то. – Почти уверена.

– В чем?

– В том, что это слабое место, – указала она на свод.

– Хотите сказать, его можно пробить?

– Да. Придется вам постараться, Эйш, как я и предполагала, – ухмыльнулась Фергия.

– Почему мне? – нахмурился я. – Вы только что отведали из источника силы… да вам ее и так не занимать! Вот и прошибите потолок…

– Умный вы – слов нет, – ядовито ответила она. – Думаете, он не защищен от заклятий? Ха!

– Но тогда…

– Если ты превратишься, – подала вдруг голос змеедева, – это не будет колдовство. Это будет просто очень сильный удар…

– По моей голове, – докончил я.

– Вашу голову я, так и быть, заклятиями прикрою. Они же не крушащие, а защитные, так что, по идее, не помешают, – задумчиво произнесла Фергия и тут же приободрилась: – Заодно и проверим, как это работает!

– Почему-то проверяете вы все на мне, – проворчал я.

– Умела бы превращаться в дракона – сделала бы сама: пустой болтовни меньше, а проку больше, – не осталась она в долгу. – Но я не умею. Поэтому, Эйш, смотрите вот сюда. Видите рисунок трещин?

– Да… – пригляделся я к светящейся паутине, которую вывела на потолке Фергия. – Вероятно, если ударить вот в эту точку, есть шанс развалить эту… конструкцию. Может, она и сама рухнет?

– Вполне вероятно, лет через сто, но мы не можем столько ждать, как бы вам ни хотелось.

– Моя голова в вашем распоряжении, – тяжело вздохнул я.

– Погодите, а вы вообще здесь поместитесь? – спохватилась Фергия. – Так, чтобы не размазать нас с рашади по стенам?

– С трудом, – окинув взглядом пещеру, ответил я, – если подожму лапы, изрядно скрючусь и засуну хвост под брюхо. А есть ведь еще крылья… К слову, Фергия! Пес с ней, с головой – лучше крылья защитите, потому что…

– Потому что в голове у вас все равно сплошная кость… ну, я же видела гребень, – ухмыльнулась она. – А если вы повредите крылья, то нам придется несладко. Даже если выберемся, то рашади, может, отец заберет, а нам куда деваться? Так и будем сидеть посреди пустыни, как дураки?

Я хотел сказать, что в награду можно потребовать излечение или возвращение домой, но на всякий случай прикусил язык. Золотой Змей может и не разобраться, враги перед ним или друзья, сметет с дороги – и не заметит… Лучше держаться от него подальше.

Следующие полчаса мы посвятили расчетам. Вернее, считала Фергия, а я только подсказывал, где у меня наиболее прочные части тела и как именно я могу свернуть крылья. А еще ведь нужно было прикрыть обеих женщин! То есть мы решили, что они спрячутся у меня под брюхом, но ты поди пойми, как им нужно встать, чтобы после моего превращения оказаться именно там… Та еще задачка, скажу я вам, но в итоге Фергия заявила, что лучше все равно не получится, поэтому что толку тянуть?

И мы принялись за дело.

Наверно, если бы кто-то мог увидеть нас со стороны, подумал бы, что начинающие колдуны чертят фигуры для призыва потусторонних сущностей. Но нет, это мы всего лишь размечали пещеру, прикидывая, как я должен разместиться, чтобы наверняка воткнуться головой в слабую точку на потолке…

Голову было жаль. Однако я как-то не планировал остаться в этой пещере на веки вечные, так что чем-то нужно было жертвовать.

И тут Фергия сказала:

– Мы идиоты.

– Неужели? – не удержался я. – Мы? Оба?

– Да. Я не додумалась, а вы не подсказали, что самое крепкое место у вас вовсе не голова, а спина, – она похлопала меня между лопаток. – Там и мышцы сильные, и гребень, и броня. На загривке вы, если поднапряжетесь, снесете эту горушку легче, чем меня со всем золотым запасом Адмара!

– И… что? – осторожно спросил я.

– Ничего, переделываем план, – ответила Фергия и снова принялась менять разметку.

Я тихо застонал.

С другой стороны, сам-то я почему об этом не подумал? Я все-таки не морской зверь однозуб, чтобы головой и этим самым зубом пробивать корпуса кораблей! А вот верхняя часть туловища у меня действительно мощная, и если я сгорблюсь и подамся вверх… Заодно, к слову, и голову уберегу. Что значит взгляд со стороны!

– Ну что ж, – сказала наконец Фергия. – Вставайте сюда, Эйш. А ты, рашади, двигайся поближе. Думаю, мало приятного, если тебе хвост придавит. Кошки от такого обычно вопят и когтями угощают, а собаки кусаются…

– Когда это вы дергали котов и собак за хвосты? – тут же спросил я.

– Я, в отличие от многих, – с достоинством сказала Фергия, – была крайне понятливым ребенком, и после первых же кровавых ран по всей руке и щедрого подзатыльника от случившегося рядом взрослого осознала, что мучить кошек нельзя. Ну а собак мне хватило ума не трогать. Устроит вас такой ответ?

Я кивнул. Что толку с ней спорить? Не время и не место.

– Рашади? – окликнула Фергия.

– Ты умная колдунья, – улыбнулась змеедева, – но ты позабыла о том, что я могу менять облик. Сейчас это тяжело, но я постараюсь…

Фергия шумно выдохнула и снова принялась тыкать меня локтем в бок: дескать, гляди, какое диво! Я и без нее видел: длинное, многажды обвившее пещеру змеиное тело вдруг рассеялось, рассыпалось мириадами золотых искр, а напротив нас встала хрупкая девушка. Вышитая рубашка доходила ей всего лишь до колен, и я мог разглядеть босые ноги змеедевы.

– Надолго моего колдовства не хватит, – предупредила она, подходя ближе. – Поэтому поторопитесь! Если получится…

Движения ее были неуверенными, и немудрено – она привыкла перемещаться иначе, и я подумал, что не отказался бы взглянуть на это. Змеедева должна быть дивно хороша в родной стихии…

– Косу смотай, – перебила Фергия. – Если ее придавит камнем, придется резать. Вряд ли тебе это понравится.

– Она наутро отрастет, – равнодушно ответила змеедева, но все-таки вытянула волосы из ручья и накрутила их на руку.

– Отлично, – одобрила Фергия. – Хотя лучше бы намотала, как тарбан, чтобы голову прикрыть, волосы всяко смягчат удар. Ну да ничего, так загородишься, если что… А теперь встань рядом, да приступим! Мне уже не терпится… Давайте, Эйш, что тянуть?

Знаете, я никогда не превращался, стоя на четвереньках. Ну не возникало у меня такой необходимости! Хотя нет, вру: однажды я так напился, что передвигаться иначе попросту не мог. Говорят, пьяным море по колено, вот и я ухитрился перелететь залив, не заблудившись, на берегу ни во что не врезался, никого не напугал, а поскольку свежий ветер немного выдул из меня хмель, сообразил найти укрытие и проспать там весь день – рассвет уже занимался, и домой я не успевал. Но как же мне было худо после этого приключения…

Теперь мы составили замысловатую скульптурную группу: я, повторюсь, стоял на карачках, а женщины замерли в расчетных точках. Одну я еще мог спрятать под собой – змеедеву, она была изящной и некрупной, но вот Фергию – увы, мы с нею вполне сопоставимой комплекции… И я искренне надеялся на то, что она хорошо запомнила мои размеры, все рассчитала правильно, и во время превращения я никого из них не раздавлю! А ведь если стены не поддадутся…

«Превратишься обратно, дурак!» – сказал я себе и вдохнул поглубже. Воздух в подземелье сырой и спертый, и мне захотелось поскорее оказаться под вольным небом, раскаленным добела, прогреть крылья и взмыть к самому солнцу… И плевать, увидит меня кто-нибудь или нет!

На спину легла немыслимая тяжесть. Однажды я угодил под лед – хватило ума искупаться в северном море! – и ощущения были похожими: сверху давила толща льда, скользкая, блестящая, непробиваемая… Но тогда я мог нырнуть поглубже, благо воздуха в легких еще хватало, оттолкнуться от дна и прошибить лед… да, в десятке шагов от проруби, куда меня спровадили добрые и веселые северяне. К счастью, они были настолько пьяны, что даже не поняли, что за чудовище взломало лед, а я поспешил унести обледеневшие крылья подальше оттуда. Как не грохнулся по пути и не врезался в ледяную гору, сам не знаю. Видимо, опять повезло – не только мои спутники перебрали горячительного…

Но здесь некуда было нырять, а оттолкнуться я мог только от пола пещеры, который начал опасно потрескивать под моими лапами. Потрескивать?

«Ну же, давай! – сказал я себе. – Ты ведь не можешь свернуться в этой пещерке, как зародыш в яйце, и ждать, тебе нужно на волю! И ты вовсе не слабак, как бы ни дразнила тебя Фергия! Понимала бы что в драконах…»

Я думал, у меня хребет переломится, когда я изо всех сил подался вверх. Видел краем глаза синее пламя – значит, Фергия помогала по мере возможностей… Вот только ничего не выходило, это зеркальное яйцо не желало раскалываться и выпускать на волю новорожденных… Что за чушь лезет в голову!

И вот тут… Клянусь, не знаю, что случилось, но от боли у меня в глазах полыхнуло алым, и я с бешеным ревом рванулся, стряхивая со спины и крыльев осколки – не разглядел даже, каменные или зеркальные…

Снаружи светило закатное солнце. Кругом расстилалась пустыня, а рядом с нами торчали остатки того, что недавно было пусть невысокими, но скалами.

– Спасибо, что огнем не дохнули, Эйш, – невозмутимо сказала Фергия, отряхиваясь от песка и каменной крошки. – Сомневаюсь, что я сумела бы сдержать драконье пламя.

– Я бы смогла, – сказала змеедева.

– Ну, я рассчитывала на это, поэтому и рискнула, – ухмыльнулась Фергия.

– Вы что… вы что сделали? – выговорил я, обретя человеческий облик.

– Вы можете меня возненавидеть, Эйш, но я покусилась на вашу самую большую ценность, – сказала она без тени раскаяния.

– То есть…

– Вспомнила, о чем предупредила нашу пленницу, потом еще всплыло в памяти, как дед говорит: «Злющий, как дракон, которому хвост прищемили», вот и… – улыбнулась она и шикнула: – Потом поругаемся! Посмотрите лучше на нее, когда еще такое увидишь…

Змеедева больше не напоминала слабое подземное существо, всю жизнь проведшее в полной темноте. О нет, глаза ее остались огромными, но сейчас они горели не бледным пламенем, а живым огнем. Распущенные волосы – и когда она успела расплести косу? – укрыли весь пригорок, на котором мы очутились, они струились все дальше и дальше, вплетаясь в сложный рисунок барханов, и сверкали так, что глазам было больно. Хвост обвивал всех нас тремя кольцами, и он тоже сиял чистым золотом.

Она была поразительно красива… и ужасна. Наверно, даже дракон страшен не до такой степени, как порождение древних духов!

Ящерицы и змейки собрались вокруг, но не рисковали приближаться. Наверно, для них змеедева была слишком горяча.

– Мне кажется или земля дрожит? – светски осведомилась Фергия.

– Отец идет… – благоговейно выговорила змеедева и протянула руки в сторону севера. – Он идет за мной, наконец-то…

– А он нас не раздавит, не проглотит? Была ему охота разбираться, кто мы такие – помощники или враги? – озвучила Фергия мои опасения.

– И верно… – Змеедева очнулась. – У тебя есть нож?

– Как не быть.

Фергия протянула ей требуемое, и она быстро отрезала две свои пряди, завязала у нас на запястьях и пояснила:

– Теперь не тронет. Но если вдруг… вы ведь можете улететь.

У меня ныла спина после всех этих упражнений, я уж молчу о… хвосте, но я подозревал, что от Золотого Змея буду улепетывать со всех крыльев, даже если они начнут отваливаться! Другое дело, что поди удери от него – поднимется хоть до самого солнца и сглотнет на лету. Ему дракон – что ящерице муха.

Дрожь земли нарастала, но у меня уже не было сил бояться. Я думал только о том, что зверски хочу есть. И пить. И если воду могла наколдовать Фергия, то с едой дело обстояло скверно. Впрочем, в драконьем облике я и ту сушеную подметку могу проглотить, другое дело, что надолго мне ее не хватит, а нам ведь нужно как-то выбираться из этого дивного места!

«Вот почему дядя странствует в облике человека, – невольно подумал я. – Так ему нужно в разы меньше провианта! В случае опасности – взлетит, конечно же, но это случается редко, от обычных бандитов и диких зверей он и так отобьется…»

Солнце садилось, и небо приобрело тревожный оттенок.

К нам двигалось что-то громадное, настолько, что даже сравнить было не с чем. Оно, наверно, вздыбило все барханы на своем пути, опрокинуло скалы и взбаламутило источники в оазисах, а теперь…

Теперь оно оказалось прямо перед нами.

Я зажмурился, когда песок полетел во все стороны. Судя по ругани, Фергия поступила так же. Когда же оба мы рискнули открыть глаза, перед нами не было никакого Золотого Змея, каким его живописуют легенды, – только невысокий, плотного сложения, дорого одетый мужчина обнимал девушку, снова лишившуюся хвоста.

– Ну вот, все проглядели… – расстроенно протянула Фергия, и я шикнул на нее.

Мужчина, отстранив дочь, подошел к нам. Если не приглядываться – человек как человек, но вот глаза у него были такие же, как у змеедевы, огромные, золотые, на пол-лица, с вертикальным зрачком.

Я поклонился, Фергия даже не подумала, с жадным любопытством рассматривая незнакомца.

– Крылатый и смертная, – негромко произнес он, но уши заложило, словно где-то неподалеку сошла лавина. – Много лет я искал дочь, а нашли и выручили ее чужаки… Как это вышло?

– Мы искали вовсе не ее, рашудан, – развела руками Фергия. – Наткнулись по чистой случайности. Хотя… Не такая уж это была случайность, верно, рашади?

Змеедева кивнула. И верно, она же пыталась притянуть кого-то, пойманного заклятием в это место, но сработало это только со мной.

– Удачное стечение обстоятельств, одним словом, – завершила Фергия. – Хорошо, что все остались живы и невредимы, и я искренне надеюсь, рашудан, что ты позволишь нам с этим крылатым поскорее убраться прочь…

Желудок мой отозвался протяжной трелью, и я понял, что неудержимо краснею. Конечно, удержаться я никак не мог, но в такой момент!..

– Далеко вы улетите, голодные и уставшие, – пробормотал Золотой Змей и подошел к яме, образовавшейся на месте темницы змеедевы. – Солнце еще не село. Присядьте. Поговорим.

– А-а-а, смотрите, Эйш! – не дослушав, вскричала Фергия, хватая меня за рукав. – Вот это чудеса! Я так не умею!

Яма на наших глазах наполнялась водой – она перехлестнула через края и хлынула прочь, впитываясь в песок, еще мутная… Но несколько минут – и вода сделалась кристально прозрачной, и в образовавшееся озерцо теперь можно было смотреться… да, как в зеркало.

– Пей, крылатый, – сказал мне Золотой Змей, поразительно знакомым жестом вытерев руки о вышитый кафтан, – не бойся. Ручьи моей дочери уходят вместе с нею, а я лишь выпустил подземный источник на волю. Когда-то давно он был силен, потом сотряслась земля, и его завалило, а следом пришла пустыня. Теперь он вновь свободен.

– Как я и говорила! – радостно воскликнула Фергия и упала на четвереньки рядом со мной, чтобы от души нахлебаться чистой холодной воды и умыть чумазое лицо. – А теперь тут будет оазис, рашудан?

– Кто знает? Может, будет, может, нет, но источник не иссякнет, – без улыбки ответил Золотой Змей, поудобнее уселся на пригорке, вынул из кармана вышитый платок, встряхнул его и расстелил на земле.

Я глазам своим не поверил: платок сделался скатертью, как в сказках, и теперь на ней появлялась немудреная снедь – хлеб, сыр и мясо, вареное, жареное и копченое, а еще почему-то яблоки и плошки с незнакомыми ягодами. Хотя все верно: Золотой Змей ведь родом из северного края, а там нет такого изобилия фруктов, как в Адмаре.

– Ух ты, морозинка в меду! – восхитилась Фергия, узнав какое-то яство, и первой уселась к импровизированному столу. И проговорила сквозь ломоть ветчины: – Эйш, не думаю, что рашудан намерен нас отравить, так что сядьте и поешьте, сил уже нет слушать эти ваши желудочные рулады… А если даже он питает такие намерения, так хоть вкусно поедим напоследок!

Золотой Змей негромко засмеялся, но так, что вода в озере подернулась рябью, а собравшиеся поближе ящерки вновь разбежались в испуге.

– Мне нравятся такие люди, – сказал он. – Смелые, но не безрассудные.

«Это Фергия-то не безрассудная?» – поразился я, но счел за лучшее промолчать. Тем более рот все равно был занят. Готовят на Севере своеобразно, но уж точно не хуже, чем у нас…

– Благодарю, рашудан, – кивнула Фергия. – Уф… Я утолила первый голод и готова поведать, что здесь случилось, пока Эйш доедает оставшееся. Надеюсь, рашади дополнит мой рассказ.

Змеедева кивнула, а я поразился: она снова изменилась. Не сияла больше золотом, походила на обычную красивую девушку. Только предлинная золотая коса, сверкающая в закатных лучах, да богатый наряд, в который превратилась обычная рубашка, выдавали в ней… а кого, собственно? Ее можно было принять за знатную девицу, каких тысячи, если не всматриваться в глаза, и только, как ее отца – за купца из северян.

Рассказ занял немало времени, потому что Фергия начала с самого начала – с истории пленника зеркал, с проклятия, павшего на мой род, а потом уж добралась до нашего безумного приключения в здешних подземельях.

– Я слыхал о безумном, заточенном в зазеркалье, – негромко сказал Золотой Змей. – Это случилось давно. Тогда еще не было пустыни, а эти края процветали. Здесь лежала Империя, и занимала она едва ли не все известные земли и тянула руки к Северу.

– Но там были не рады, – вставила Фергия.

– Отчего же? Арастен и Стальвия, и Вельция, как они теперь именуются, согласились подчиниться… на своих условиях, конечно, – усмехнулся он. – Ты-то не можешь помнить, смертная, да и твои старшие наверняка уже забыли, но твой предок участвовал в этом. В нем текла не капля даже, целый ручеек крови крылатых, и он был дальней родней императорской семье. И он, – Золотой Змей снова улыбнулся, – сошелся с северной ведьмой. Вот от них и пошел твой род.

– Так я не ошиблась! – в восторге подскочила она. – Нужно написать деду, ух, как он всполошится… Еще бы узнать, как их звали, но это невозможно, наверно?

– Мне ваши имена ни к чему, – покачал головой наш собеседник.

– Ну ладно… – Фергия поерзала на месте. – Что же случилось с Империей? Не было ведь опустошительных войн и катастроф, таких, чтобы уничтожили целые страны?

– А что обычно случается с империями? – развел руками Золотой Змей. – Она стала слишком велика, только и всего. Сперва отпали северные провинции – те самые, которые с таким трудом помог присоединить твой предок. Потом западные острова.

– Архипелаг? – не понял я.

– Нет, острова. Архипелаг еще дальше к западу, а эти были поблизости. Только ушли под воду, когда земля вздрогнула, но не целиком. Там еще можно жить, но охотников что-то не находится… Затем с востока налетели орды кочевников, а потом с юга пришла пустыня. И не проси меня вспомнить, в каком году по вашему счислению все это случилось! – поднял он руку, видя, что Фергия готова разразиться потоком вопросов. – Это дела человеческие, меня они волнуют мало.

– То есть вам без разницы, что здесь теперь? – удивилась она.

– Да, – ответил Золотой Змей. – Сад может стать пустыней, пустыня – садом, и все это – дело ваших рук. Мы же обитаем глубоко в подземном царстве, и если показываемся наверху, то лишь из любопытства или по очень важному делу. Я давно уже не бывал здесь, и если бы дочь моя не угодила в ловушку, оставался бы внизу, как века и века до того.

– Прости мое любопытство, рашудан, – повинилась Фергия, хотя ясно было, что она ничуточки не раскаивается, – но не всякий день встретишь кого-то, кто помнит настолько древние времена!

– Понимаю тебя, смертная, но помочь не могу, – улыбнулся он. – Ваша возня на поверхности для меня не более чем копошение этих вот ящерок на солнце.

– А говорят, ты часто бродишь меж людьми, кому-то помогаешь, кого-то наказываешь за жадность, – коварно сказала она.

– Спроси у рассказчиков, когда такое случалось в последний раз.

– Понятно… Что ж, – Фергия поклонилась, насколько это можно проделать сидя, – благодарим тебя, рашудан, за угощение и за то, что оставил в живых. Ну и за те сведения, которые нам достались, тоже…

– Что, даже ни о чем не попросишь за спасение моей дочери? – тихо спросил он.

– Такие, как ты, рашудан, одаривают сами, если пожелают, – бестрепетно ответила она. – Но мы с Эйшем обойдемся. Нам добраться бы до дома, а там уж…

– Даже не пожелаешь, чтобы я снял проклятие с крылатого? Я могу, и дочь моя может – теперь, когда она не в плену.

Я чуть было не крикнул «Хочу!», но Фергия успела первой:

– А как мы тогда станем искать этого зазеркального умалишота? Нет уж, до сих пор Эйш как-то выживал, значит, и дальше не умрет! Ты рассказал очень много, рашудан, благодарю тебя за это. Но награда нам не нужна, верно?..

Она снова двинула меня локтем под ребра, и я вынужденно кивнул. Верно, слыхал ведь о таких существах: нельзя просить у них платы. Нет, они тебя одарят, но так, что не обрадуешься… Может, Золотой Змей и снимет проклятие, но взамен одарит чем-то таким, что… лучше и не воображать!

– Я выжил благодаря твоей дочери, – сказал я. – Если бы не ее зов, вряд ли я сумел бы одолеть колдовскую бурю. Она рассказала нам о своем тюремщике, и мы удостоверились, что шли по верному следу. А потом все вместе мы придумали, как разрушить ловушку. О какой же награде может идти речь, рашудан?

– Ты мог бы взять ее в жены, – посмеиваясь, произнес он.

– Это великая честь для меня, рашудан, но у меня уже есть жена, – ответил я, хотя внутри сделалось холодно. – Я люблю ее, и… она много лет спасала меня от гибели. Мне не нужна другая, пускай даже твоя дочь, как бы она ни была прекрасна.

– Твоя смертная скоро умрет, – подала вдруг голос змеедева, глядя на меня в упор.

– Я знаю, – кивнул я. – И я стану тосковать по ней, долго по человеческим меркам. Ты это имела в виду? Что ты бессмертна, и что меня не ждет горе утраты, потому что ты переживешь меня, рашади, не так ли?

– Нет. Я хотела сказать и сказала, что она скоро умрет, – повторила она и подняла на меня золотые глаза. – Не спрашивай, Эйш, откуда мне это известно. Я знаю.

«Скоро» по меркам таких, как она, – это лет пятьдесят, а то и все сто. Не о чем беспокоиться… Только почему у Фергии глаза такие… странные?

– И говорю я это вовсе не потому, что мне нужен муж, – добавила змеедева и покосилась на отца. – Одного я уже выбрала. Вы видели, что получилось.

Воцарилось молчание. Солнце почти зашло. Вода искрилась, а где-то в глубине вились золотые искры, сплетались в подобие змей. Не иначе, назовут это место Колдовским или Змеиным озером, или как-нибудь похоже…

– Награды вы не хотите, – проговорил наконец Золотой Змей. – Ваше право. Значит, за мной долг. Большой долг. Я отдам его, когда придет время.

– А как ты узнаешь, что оно пришло? – тут же спросила Фергия.

– Позовете! – рявкнул он.

Нет, я понимал, что Фергия может вывести из себя кого угодно, но вовсе не желал испытывать на себе ярость Золотого Змея…

– Как? – тут же спросила она, поковыряв в ухе – заложило, наверно.

– Вижу, в источниках ты искупалась? – сказал он и, протянув руку, поймал ее за серебристую прядь. – Вот тебе золотой волос. Поймешь, что дела плохи, – выдерни его и разорви.

– Это интересно, – сказала Фергия, скосив глаза на челку. – В разгар сражения перебирать волосы и выискивать нужный… Может, придумать что-нибудь попроще? Вот как дочь ваша – завязала нам волосы на запястьях… Такие браслеты всяко проще порвать, вам не кажется?

– Ты не женщина, ты порождение огненных глубин, – сказал ей Золотой Змей. – И нет, не джанная, намного хуже!.. Но ты права, как это ни печально.

– Только не говори, рашудан, что хотел прилепить Эйшу золотую чешуйку на хвост, – прыснула она. – Пока он ее там найдет да отковырнет… Ой, не могу…

– Да что с вами? – прошипел я.

– Представила, как вы за своим хвостом гоняетесь, – всхлипнула Фергия и утерла глаза.

Ну что ты будешь с ней делать?..

– Оставь им мои браслеты, отец, – подала голос змеедева, – только зачаруй, чтобы не было видно и чтобы это не мешало их собственной магии.

– Да, так будет проще всего, – согласился он и протянул нам обе руки. – Ну же, давайте! Солнце садится, вам пора улетать!

Браслеты из волос змеедевы вспыхнули огнем, когда мы коснулись пальцев Золотого Змея, рассыпались огненными искрами и будто втянулись под кожу. Во всяком случае, боль осталась, как от ожога…

– А теперь летите, – сказал он. – К утру будете дома.

Я видел, Фергия хищно покосилась на платок-скатерть, но не рискнула выпросить. И на том спасибо… хотя я и сам бы не отказался от такой диковины.

Взглянув на звезды, уже показавшиеся на небе, я прикинул направление, превратился и подставил Фергии лапу. Она живо оказалась у меня на спине и воскликнула с огорчением:

– Я потеряла свой любимый коврик, не говорю уж о подушке! Отобью весь зад о ваш гребень… И сбрую мы где-то там забыли, так что терпите теперь мои каблуки!

Взмыв в небо, я сделал круг над небольшим озером – оно светилось, словно глаз змеедевы, – хотел было повернуть к дому, но тут же почувствовал, как в ребра мне впились каблуки.

– Глядите, Вейриш, когда еще такое увидите…

Я уставился вниз, а там… Неказистый, хоть и разодетый торговец вдруг сделался размером с башню, я уж молчу о хвосте, и устремился прочь, раздвигая нагретые солнцем пески. Рядом с ним струилась тоненькая змейка, и следы обоих искрились золотом.

Поднявшись так высоко, как только мог, чтобы не заморозить Фергию, я увидел, как эти двое нырнули под землю, в какие-то одним им известные ходы, и долго еще там роились искры. Интересно, на том месте найдут золото или песок все укроет?

Я развернулся и ринулся домой, домой… Сил прибыло, словно я пару коров сожрал, а не вежливо отобедал с самобраного платка Золотого Змея. И даже спина перестала болеть после всех этих приключений… Выпить бы еще горячего вина со специями, а лучше – орты или что там во фляге у Фергии, но не на лету же? Дома выпью, подумал я и наддал так, что воздух засвистел. Не потерять бы всадницу… хотя, судя по боли в подреберье, держалась она за меня крепко.

Казалось, и часа не минуло, однако звезды уже пропали, солнце показало край над горизонтом, а Проклятый оазис показался прямо подо мной. Я лег на левое крыло и спикировал вниз, напугав бродившую неподалеку Даджи, что доставило мне несказанное удовольствие. Даже странно – после всего пережитого – такая ерунда, а поди ж ты!

– Ух!.. – Фергия скатилась с моей спины и начала приплясывать, растирая руки и хлопая себя по плечам. И то, наверху нежарко. – Знаете, Вейриш, по-моему, Золотой Змей все-таки чем-то нас наградил. Меня – пока не знаю, чем именно, а вы начали летать втрое быстрее прежнего!

Я кивнул – тоже заметил.

– А еще, – добавила она, протянула руку, и я опустил голову, чтобы она могла дотронуться до моей чешуи, – вы теперь не бурый, а золотой. От носа до кончика хвоста. И чтоб мне провалиться, если я вру!

Я изогнулся, посмотрел на себя и вынужден был признать, что она права.

– Только поди вас теперь замаскируй! – добавила Фергия.