Глава 17

– Я не убиваю людей, – холодно произнесла девушка, опустившись на место. Я еще гадал: как ей не холодно сидеть на камне, а это был вовсе не камень, а свившийся кольцами длинный хвост! – Сперва испытываю, как мой отец. Может, и зря. Может, нужно было сразу убить того дерзкого, и тогда ничего не случилось бы…

К счастью, мне некогда было отвлекаться на размышления: я передавал Фергии ее слова, заодно сообщил о том, что увидел. На стальвийском, конечно. И, чтоб мне провалиться, увидел, как вспыхнули глаза Фергии!

– Рашади, – сказала она, – давай вернемся к трем источникам. Готова ли ты поклясться кровью и жизнью, что мы с Эйшем не ослепнем, если умоемся из них, но выберем неправильные?

– Готова.

(Я уж опущу свое вмешательство в качестве толмача.)

– А можешь ли обещать, что Эйш прозреет, если выберет правильный ручеек?

– Нет, – девушка улыбнулась. – Никому никогда не приходилось делать подобного, и я не могу предречь, как сработает заклятие.

– Хорошо, уточню еще раз: что насчет меня? Без способности видеть тебя я точно не умру, как уже говорила, но не утрачу ли обычного зрения?

– Нет, – сказала та. – В этом я уверена. Но вот если начнешь видеть странных духов и прочее подобное, не обессудь.

– Ничего, с этим я как-нибудь проживу, я их и так вижу, – отмахнулась Фергия. – Тогда клянись, но только как я скажу, а то эти ваши древние варианты никуда не годятся… И я непременно испробую источники, нельзя же упустить такой шанс!

– Фержи… – прошипел я, едва успев вспомнить, как нужно ее называть.

– Я ничего не потеряю, в отличие от вас, – хладнокровно ответила она, – но могу приобрести. Поэтому стойте смирно, Эйш, и не вмешивайтесь. А ты повторяй за мной, рашади…

Я не мог взять в толк, почему эта странная… нет, назвать ее девушкой уже язык не поворачивался… Словом, почему она слушается Фергию? Может, потому что другого выхода у нее нет? Она ведь говорила о тюрьме и о том, что иного случая ей может и не представиться.

Клятва вышла длинной. Очень длинной, как по мне: то ли в родне у Фергии затесались крючкотворы, то ли она действительно уже имела дело с созданиями иного мира, помимо Лалиры и Кыжа. Ну, всяко имела представление, как нужно с ними договариваться… в отличие от меня. Может, прадед натаскал, может, мать рассказала, что видела в том лесу…

– Теперь выбирай источник, – сказала ей змеедева, договорив и капнув кровью на камень. Ей и утруждаться не нужно было, чтобы прокусить себе палец, с такими-то клыками! Тут я некстати задумался, не ядовитые ли они, а если да, то почему яд не действует на владелицу, спохватился, обругал себя за витание в облаках и вернулся к созерцанию ритуала.

Фергия кивнула и прошлась взад-вперед, потом поманила меня к себе с вопросом:

– Скажите, видите ли что-нибудь?

– Постой, так нечестно! – взвилась змеедева, и я честно передал эти слова Фергии.

– В клятве ничего не сказано о помощниках, – хладнокровно ответила она и, взяв меня за плечи, поставила напротив источников, судя по журчанию и бульканью.

Громкое шипение было ей ответом. Ну что ж, не только духи умеют обманывать смертных!

– Слева, по-моему, искры, – произнес я на стальвийском. – Не уверен, они такие слабые и тусклые…

– Золотые, как вы видели?

– Ну да.

– А в других источниках?

– Ничего не вижу. Хотя постойте… – Я сосредоточился. – Тот, что посредине, серебрится. Но это не искры, он весь такой, целиком. А справа, мне кажется, мелькает что-то синее. Но я опять же не уверен, Фержи!

– Но эта ваша знакомая не сказала, что будет, если умыться сразу из двух источников, – тихо ответила Фергия, и тут мне в лицо прилетело чем-то ледяным и мокрым, я невольно вскрикнул, отшатнувшись и протирая глаза, а когда проморгался…

– Я вас вижу! Вижу, чтоб мне провалиться! И стены, и ящериц, и источники…

Клянусь, такой чистой неизбывной радости я не испытывал с тех самых пор, как отец скинул меня со скалы, а я распахнул крылья и впервые взмыл в небо!

– Вот и замечательно… и прекратите меня душить, Эйш! – Фергия не без труда разомкнула мои объятия, привычным жестом вытерла мокрую руку о штаны и присмотрелась к двум другим источникам. – А рашади видите?

– И ее… – покосился я в сторону.

– Совсем хорошо. А теперь проверим…

Не успел я опомниться, как она плеснула себе в глаза из серебристого источника, и я снова сдержал возглас, когда лицо Фергии вдруг начало неудержимо меняться.

Сперва оно сделалось похоже на лицо Флоссии, потом еще больше огрубело, черты заострились, глаза провалились, и теперь на меня смотрела старая Данна Ара… Длинная прядь смоляных волос, выбившаяся из-под косынки, побелела, кожа сморщилась, пальцы превратились в скрюченные птичьи лапы, одежда мешком повисла на тощем теле – Фергия неудержимо старела, превращалась в дряхлую развалину у меня на глазах…

– Прекрати это, слышишь?! – Я сам не понял, когда успел метнуться к змеедеве и схватить ее за тонкую шею. – Останови!

– Но она ведь сама выбрала, – едва слышно ответила та и улыбнулась. Движение кончика ее хвоста отправило меня в дальний угол пещеры, я врезался в камень так, что из меня вышибло дыхание, и надолго потерял дар речи.

– Вот это да… – просипела старуха-Фергия запавшим беззубым ртом и трясущейся рукой черпнула из синего источника. Да не раз – я видел, она не только умылась, но и напилась от души.

И тут процесс пошел вспять. Я завороженно наблюдал, как разглаживаются морщины, светлеет кожа, под одеждой появляются какие-никакие округлости, руки снова становятся руками молодой женщины, выпрямляется спина, темнеют видимые из-под косынки волосы… Не до конца, правда – одна прядь так и осталась седой.

– Гулять так гулять! – объявила Фергия и макнулась головой в мой источник.

Я уже готов был вытаскивать ее оттуда силой, змеедева там или нет, но Фергия сама оторвалась от воды и с восторгом взглянула по сторонам:

– Вот ты какая, рашади! – воскликнула она. – Наверно, не один мужчина пал жертвой твоей красоты!

– Что ты натворила?.. – прошептала та.

– Я? Ничего особенного, просто никак не могла выбрать, – улыбнулась Фергия и ткнула пальцем в серебристый ручеек: – Это вот, судя по всему, источник мудрости, которая приходит вместе со старостью, и если вторая меня не минует рано или поздно, так или иначе, то первой явно не хватало, как дед говорит. Могла ли я устоять?

– И как, ощущается мудрость-то? – не удержался я.

– Нет, – честно ответила Фергия. – Но это же не чирей на заднице, сами посудите! Покуда не настанет пора эту мудрость проявить, я о ней и не узнаю.

– К некоторым, говорят, старость приходит одна… – пробормотал я. – А со вторым источником вы что вытворяли?

– Этот, синий, – мой, как и было сказано, у проявлений моей магии такой цвет, вы видели, и не раз. Тоже не удержалась…

– Безумная!.. – выговорила змеедева.

– Есть немного, – мило улыбнулась Фергия. – Это я в папу удалась, как дед говорит. Папа с виду такой смирный, но как учудит что-нибудь – хоть стой, хоть падай.

– Фержи, а если бы… – Я замолчал и развел руками, представив, как мне пришлось бы вернуть в Арастен дряхлую старуху, и что мне на это сказали бы Флоссия и ее дед, я уж молчу о Лаурине.

То есть, конечно же, они дружно отправились бы в Адмар, искать способ расколдовать Фергию, и что бы тут началось, даже воображать не хочу, потому что разъяренная Флоссия – это похуже бешеного джанная. А кому бы досталось больше всех? Правильно, глупому молодому дракону, который не удержал Фергию от опрометчивого поступка! И то, что я даже представить не мог, что придет в голову этой ненормальной, в расчет точно бы не приняли…

– Если бы, если бы, – проворчала она. – Вспомните сказки, Эйш. В них герои всегда купаются в трех водах: кипящей, обычной и студеной. Главное, выбрать правильный порядок. Я рассчитывала, что успею макнуться в свой источник силы до того, как меня разобьет старческий паралич, и, как видите, мне это вполне удалось.

– Вы невозможны, – сказал я. – Я и раньше догадывался, за что вас выгнали из дома, но…

– Я сбежала!

– Врите больше. Вас выставили. И, думаю, с наказом не возвращаться в ближайшие полвека!

– Ну ладно, почти угадали, – широко улыбнулась Фергия и снова перешла на стальвийский: – Но вообще-то я мухлевала.

Видимо, вопрос был достаточно явно написан у меня на лице, потому что она добавила:

– Видение вашей супруги. Давнишнее и неясное, как обычно, но я уже привыкла толковать их… гм… в свою пользу.

Я с размаху закрыл лицо рукой. Почему мне-то Аю ничего не сказала? Чтобы не вмешался и не испортил это представление? Ничего, вернемся – я у нее спрошу!

– Ну вот, – вернулась к объяснениям Фергия, – третий источник, золотистый, предназначался только Эйшу, верно? Но я решила: раз уж я тоже чуточку дракон, то он мне не повредит. Зато теперь я вижу тебя, прекрасная рашади, и наверняка сумею увидеть еще множество духов, которые не желают показываться мне своей волей!

Я невольно пожалел этих незнакомых духов, пусть даже и зловредных.

– Тебе сопутствует поразительное везение, Фержи-шади, – негромко произнесла змеедева. – Коснись ты источников в ином порядке, не знаю, что случилось бы с тобой. Однако довольно терять время!

– Ты права, хватит болтать попусту, – кивнула Фергия, но снова присела на корточки напротив собеседницы. – Ты завлекла сюда Эйша не просто так, это мы уже поняли. Теперь объясни, зачем? И кто ты такая? Как здесь оказалась? То есть я догадываюсь, но лучше скажи сама…

– Как ты выносишь такую болтливую женщину? – тяжело вздохнула змеедева, обращаясь ко мне, и я ответил:

– Это же не моя женщина. Пускай говорит, сколько хочет, я не обязан ее слушать.

– Однако слушаешь и слушаешься.

Право, я не нашелся с ответом.

– Скажи сперва, как ты ухитрилась затащить нас в это место? – спросила Фергия. – Ты говоришь, тебе не под силу вызвать бурю, но мы почему-то оказались здесь, хотя Эйш уверен, что правил домой, да и я тоже так думала.

Змеедева помолчала, перебирая и переплетая косу в мою ногу толщиной. Я только теперь увидел, что кончик этой косы полощется в ручейке, в который впадают все три слабеньких ключа, из которых нам довелось умыться. А на дне русла, вымытого водой, – похоже, змеедева полоскала здесь косу не один год! – что-то сверкнуло в свете огонька-спутника.

– Самородок! – воскликнула Фергия и, опередив меня, выхватила его из воды. – Смотрите, Эйш, такой?.. Ну? Как те?

– Очень похож, – согласился я, рассмотрев его. – Похоже, вы правы. Мы вплотную подобрались к нашему бастарду.

– Тяга к золоту неистребима, – горько произнесла змеедева, – и если драконов еще можно оправдать – они были созданы такими, то люди готовы забыть обо всем на свете ради проклятого металла…

– Да мы вовсе не ради наживы, – отмахнулась Фергия, но, я заметил, все-таки пошарила в ручье, выуживая новую добычу. – Просто в деле, которое я расследую, замешаны вот точно такие самородки, рашади. Мы догадывались, кто дает такое золото своим людям, но не знали, откуда оно берется. И вот, похоже, хотя бы эта загадка раскрыта! Только как ты это делаешь?

– Я же сказала – я дочь царя, который превыше всех земных царей и богаче их всех, вместе взятых.

– Дочь Золотого Змея?! – ахнул я, вспомнив наконец древнюю легенду, такую старую, что даже прапрабабушка Иррашья не знала, правда ли это. – О, превеликая рашади, прости нам нашу дерзость, мы забыли…

– Я и вовсе не знала, – перебила Фергия и снова ткнула меня в бок, чтобы перестал кланяться. – Что это за Золотой Змей? Никогда не слышала, каюсь. Можете изложить вкратце, Эйш?

– Это хозяин всего золота на земле, – ответил я, сглотнув. – Он… не добрый и не злой. Часто бродит по свету как обычный человек и тех, кто ему приглянется, щедро одаривает, а жадин – наказывает. Может превратить добычу целого рудника в обманку, а может притянуть золото в любое место, даже такое, где его отродясь не видели, а потом убрать как не бывало. Сколько успеешь добыть в оговоренный срок – то твое, но на большее не рассчитывай, хоть всю округу переверни.

– Чем-то напоминает вашего дядю, – заметила она. – Ну, по меньшей мере, странствиями.

– Так драконы ведь тоже потомки Змея, только очень, очень дальние… – вздохнул я. – Нам досталась только тяга к золоту, способность отыскать его, отличить фальшивку, ну и… желание скопить побольше.

– И возможность летать, – добавила змеедева, с тоской взглянув вверх.

– Интересно, с кем же скрещивались ваши предки, чтобы получить такую способность? – тут же выдала Фергия, и я чуть сквозь землю не провалился. – Но ладно, это мы обсудим позже. Выходит, рашади, ты дочь великого Золотого Змея, и ты умеешь все то же самое, что и он? Еще ручейки эти… Это ты их вызвала или они всегда тут были?

– Они всегда со мной, куда бы я ни отправилась, – ответила та. – И всегда меняются. Я ведь говорила, что испытываю людей, как и мой отец, для этого и служит вода. Кто-то другой пожелает и разглядит совсем не то же, что вы двое. Может быть, захочет стать красивее, или умнее, или удачливее… Если выберет правильно – его счастье.

– С этим понятно, – потерла руки Фергия. – А как быть с золотом? Ты вот моешь косу в ручье, а в него падают самородки. Наверно, ради этого тебя и похитили?

Змеедева коротко рассмеялась.

– Если бы – похитили! Я пошла своей волей…

– Так расскажи же, наконец, рашади, что случилось! Мы не сможем помочь тебе, если не будем знать правды! – выпалила Фергия.

Воцарилась тишина, и только ящерки, с тихим шорохом бегавшие по стенам, нарушали ее. Одна такая забралась мне на запястье, обвилась вокруг него роскошным медным браслетом со сверкающими темными глазками, да так и осталась. Я осторожно погладил ее пальцем по хребту – не убежала. Ну, пускай сидит…

– Жизнь моя текла и текла, как этот ручей, – сказала наконец змеедева, – без забот и тягот. Я могла отправиться в чертоги отца, могла гулять на поверхности, притворившись обычной девушкой, но чаще всего разведывала подземелья: там часто попадаются всякие диковины. И в тот раз мне повезло – я нашла… зеркало.

– Как так? Откуда оно в подземелье? Или ты имеешь в виду клад?

– Нет же, нет! Так бывает иногда – пласт породы отслоился и оставил гладкую поверхность, – объяснила змеедева. – Если зажечь огонек вроде твоего, то можно рассмотреть свое отражение. Я приказала слугам отполировать зеркало и часто приходила полюбоваться собой. Почему-то в отражении я казалась еще красивее, чем на самом деле.

– А отцу не сказала, конечно, – пробормотала Фергия.

– Он был занят совсем иными делами, – пожала плечами наша собеседница, – и у него хватало диковин получше этой. Да и я уже была достаточно взрослая, для того чтобы не спрашивать разрешения на такую ерунду.

– Когда ты его обнаружила? – спросил я. – Я имею в виду, сколько лет прошло?

– Не знаю, – покачала она головой. – Ваши годы для меня – что минуты, а здесь за ними вовсе не уследишь. Но я могу сказать тебе, скольких крылатых убил мой тюремщик с тех пор, как завлек меня в эту пещеру. Может, тогда ты сумеешь понять?

– Да, перечисли, – попросил я, хотя голос предательски сорвался, и змеедева принялась считать по пальцам.

Я отмечал одну дату за другой: двоюродная (или троюродная) бабушка Гирришья – больше тридцати лет назад, потом еще несколько… А затем я вспомнил слова Аю, она следила за этим куда пристальнее, чем должен был я: «Бабушка Арташья разбилась семнадцать лет назад. Тетя Оннаришья – девять с небольшим. Сестра Дарришья – семь». Все сходилось.

– А почему пострадали только женщины? Ну, за исключением Эйша? – спросила вдруг Фергия.

– Они сильнее, потому что каждая женщина может породить десятки воинов, – ожидаемо ответила змеедева. – Зачем начали охоту именно за этим драконом… Возможно, он узнал что-то такое, чего ему знать не полагается, а может, отмечен судьбой. Я не знаю, шади. Могу поклясться, раз тебе так нравится принимать клятвы.

– Я тебе верю, рашади, потому что сложно узнать нечто, сидя в этой норе и не имея возможности связаться с внешним миром, – в тон ей ответила Фергия. – А теперь объясни, как тебя пленили?

Та снова замолчала, и ящерки сбежались к ней, окружили, словно пытаясь утешить…

– Я сама пошла в ловушку, – сказала наконец змеедева. – Это зеркало… Его все начищали и начищали, и однажды мне показалось, будто я вижу в нем не только свое отражение.

– Ну же, говори! – подалась вперед Фергия.

– Мне показалось, это был мужчина. Красивый, статный, только одетый как-то странно, ну да что мне за дело до людской одежды? И не таких встречала… – Змеедева помолчала. – Он раз за разом являлся мне, становился все ярче и ярче, покуда однажды не заговорил со мной.

– А слуги? – не выдержал я. – Они не донесли твоему отцу?

– Я больше не брала с собой слуг. Что могло угрожать мне в недрах горы? – улыбнулась она тонкими губами. – Я заговорила с незнакомцем, я признала в нем нашу кровь. Он рассказал мне, как был заточен и сделался пленником зеркала. Я почувствовала в нем натуру яркую и яростную, горячую… Великолепный ум, невероятные колдовские способности, которые не снились вам обоим, – он был великолепен! Великолепен и навечно обречен на жалкое существование в зазеркалье…

– Постой, рашади, – перебила Фергия. – Если его кто-то сумел заточить, значит, не был этот человек таким уж… непревзойденным!

– Теперь я это понимаю, а тогда заслушалась сладкими речами, как кобра слушает дудочку заклинателя, – сказала змеедева, и ее огромные золотистые глаза словно подернулись мутной пленкой.

– Ты хотела вытащить его оттуда? – спросил я.

– Да, – обронила она. – Мне почудился в нем родственный дух. Я ведь тоже способна на многое, но обречена годами бродить по земле и мыть волосы в проточной воде, чтобы смертные смогли найти там самородки.

– Почему это? – удивилась Фергия.

– Кто-то должен это делать. Отцу недосуг, у него хватает важных дел… А заменить его я не смогу, потому что сперва мне придется его убить, а на это я не пойду никогда. – Глаза змеедевы вспыхнули золотым огнем. – Этот… пытался уговорить меня, но я стояла на своем – никогда и ни за что я не подниму руку на отца!

– Извини, если вопрос неуместен… а кто твоя мать? – не удержался я.

– Текучая вода, – улыбнулась она. – И не смотри так, крылатый. Я появилась на свет, когда твоих прародителей еще и на свете не было, а великие духи…

– Сношали все, что шевелится, а что не шевелилось – то шевелили и тоже сношали, – любезно дополнила Фергия, и я едва не треснул ее по затылку, чтобы помалкивала. Увы, не дотянулся. – Почему же ты не можешь утечь отсюда с водой, рашади? Она же куда-то девается?

– Погоди, объясню еще… – Змеедева опустила голову. – Я не договорила. Когда тот человек – нет, не совсем человек! – понял, что я не коснусь отца… но и не выдам тому своего тайного друга, он попросил меня помочь ему выйти в наш мир. Но у меня не вышло.

– Зеркало все-таки одностороннее… – пробормотал я, и Фергия сочувственно похлопала меня по спине. Чуть дух не вышибла.

– Может, отец сумел бы помочь, но мне это было не по силам. Тогда друг мой предложил взглянуть на его узилище изнутри, и я согласилась…

– Очень умно, – вставила Фергия, но змеедева только кивнула:

– Я была самонадеянна. Я думала, мне удастся разрушить эту крепость, когда я получше узнаю ее… Видишь ли… – Она подняла глаза. – Мужчина не оценит, но ты, возможно, поймешь: мне никогда прежде не встречался такой человек. Я касалась его пальцев сквозь стекло, и мне чудилось, будто он совсем рядом…

Фергия молча кивнула.

– Но ты не смогла выйти, – прошептал я, и змеедева вздохнула, а потом добавила:

– Здесь я почти бессильна. Вы видите все, на что хватает моих умений: вычесывать самородки из косы… Мои источники – и те почти иссякли…

– Но неужели тебя не искал отец? – поразился я. – Ведь столько времени прошло, даже и по вашим меркам!

– Искал. И до сих пор ищет. Только ему не дотянуться сквозь зеркала… Он зовет, зовет днем и ночью, я слышу его голос, – змеедева закрыла лицо руками и начала раскачиваться из стороны в сторону, – но он ничего не может поделать. Прежде, где бы я ни оказалась, хоть на другом краю мира, он схватил бы меня за косу – эту проклятую золотую косу, на которую польстился Дженна Дасс! – и притащил к себе, а теперь никак не выходит… Только вытягивает из нее самородки, все больше и больше – а моему тюремщику только того и надо!

– Так, – сказала Фергия. Она уже выудила из кармана записную книжку и быстро строчила. – Выходит, человек с драконьей кровью, появившийся в зазеркалье и увлекший тебя с собой, носил имя Дженна Дасс. Ему нужно было золото… надо полагать, ты сама рассказала ему, что способна на такое?

– Упоминала, что если выполощу косу в ручье, люди после находят в нем золотые прожилки и песок, – удивленно сказала змеедева. – А вот если отец потянет, тогда и самородки появятся…

– Ясно. Послушай, рашади, а куда подевался этот тип? Он сумел выйти из зеркала или так и бродит где-то… – Фергия неопределенно повела рукой.

– Сумел. – Змеедева обняла себя руками за плечи. – Но это не он.

– Занял чужое тело? – сообразил я.

– Да. Он меняет их, когда захочет, а может быть самим собой, но недолго. Вы знали?

– Кое-что разведали, – ответила Фергия. – Значит, он пленил тебя и держит здесь уже много лет. Но ты так и не сказала, почему великий Золотой Змей не разнесет эти скалы по камушку и не унесет любимую дочь домой!

– Он меня не видит, – тихо ответила змеедева. – Он знает, что я где-то здесь… но пустыня велика, и все эти годы отец пытается разыскать меня. Чем старательнее ищет, тем больше золота сыплется из моей косы…

– А Дженна Дасс, надо думать, вовремя подбрасывает ему новости о том, где именно видели деву с золотыми волосами! – сообразил я. – Вот мерзавец!

– Почему не видит? – не отвлекалась от основной темы Фергия. – Какие-то сложные заклятия? Я сомневаюсь, что в чужом теле Дженна Дасс способен на них, тогда что это?

– Я не знаю, шади, – устало сказала змеедева. – Я не понимаю этой магии. Она… она нездешняя, страшная, мне больно от нее! За эти годы я приучилась сидеть смирно и не докучать хозяину… Но я все же не смирилась. Я знала – рано или поздно кто-нибудь сумеет пройти зеркальный вход и что-нибудь придумает!

– А вы еще говорили, Эйш, что не надо было лезть в эти лабиринты, – удовлетворенно сказала Фергия и подсела поближе к змеедеве. – Что мы можем сделать, скажи? Дать знать твоему отцу? Но как? Выхода нет, мы пробовали вернуться – у зеркала только одна сторона.

– В том-то и дело… Это… – Змеедева подняла руки. – Как шар! Он зеркальный снаружи, и отец мой видит только свое отражение! Его силы хватает, чтобы вытягивать золото из моих волос, но и только. А изнутри выйти нельзя, никак, я пробовала превращаться и в огонь, и в воду, и в змею – не выходит…

– У твоих ящерок получается, значит, отверстия есть, – твердо сказала Фергия и (тут я чуть не упал там же, где стоял) обняла змеедеву за хрупкие плечи. – А вода камень точит. Может, это твои ручейки промыли трещины?

Я же думал о том, какой же силой должен обладать кто-то давно умерший и заточенный в зеркале, чтобы много лет противиться воле Золотого Змея. Мне, признаюсь, было очень не по себе.

– Объясни, рашади, как умудрилась позвать меня, – попросил я, – и сбить с курса. Мы догадались, что этот… Дженна Дасс охотится за теми, кто с ним одной крови. Их нагоняет буря, но только мне удалось выжить, угодив в нее… За это я должен поблагодарить тебя, но обязан и спросить – как это у тебя вышло, если ты заперта здесь?

Воцарилась тишина.

– Я пыталась их спасти, – тихо сказала наконец змеедева. – Можешь не верить мне, крылатый, но я пыталась! Они же… родная кровь… Ничего не вышло, я только даром растратила силы… Нужно было сразу звать, но я еще молода и глупа, я не додумалась!

– Да уж, бабушки с прабабушками справились бы лучше, – невольно усмехнулся я. – Но все-таки – как?

Змеедева кивнула на ящерок.

– Погоди, я догадаюсь! – воскликнула Фергия. – Они бегают туда-сюда свободно, и ты отправила их наружу, и через них направила свою силу… Да?

– Именно. Я не сразу придумала, как это сделать, не сразу поняла, что чем больше маленьких друзей, тем сильнее зов… Но получилось наконец…

– А почему они не могли позвать твоего отца? – не понял я.

– Толку-то, если она в ловушке, которую снаружи даже Золотой Змей не может взломать? – ткнула меня в плечо Фергия. – Но он и так знает, где ты, верно?

Змеедева вздохнула:

– Маленькие друзья не понимают движения звезд и не знают ничего, кроме этих скал. А примерное направление ему и так известно.

Мы молчали, капала вода, шуршали ящерки.

– Что требуется от нас? – спросила наконец Фергия. – Эйш – жертва проклятия, это понятно, и его не снимешь, пока мы не прикончим Дженна Дасса. Он явно затеял что-то пакостное, раз уж столько лет копит золото…

– Если освободить рашади, она сможет превратить все это золото в обманку, – с удовольствием сказал я. – Ну или ее отец, он будет только рад этому, уверен.

– С языка сняли, Эйш! – ухмыльнулась Фергия. – Только как это проделать? Выхода нет, так? Сам-то Дженна Дасс как отсюда выходит?

– Как захочет, – был ответ. – Он умеет управлять зеркалами. Научился там, где был заточен на века. Зеркало появляется там, где ему заблагорассудится.

– Вот же… – На этот раз ругательство Фергии было настолько замысловатым, что я пожалел об отсутствии собственной записной книжки. – А как же то, через которое мы вошли?

– Наверно, каждый раз открывать новое тяжело, – заметил я, – особенно если тело чужое и не слишком сильное. Вот он и соорудил запасной вход, так, рашади?

Она кивнула, потом помотала головой:

– Не знаю наверняка.

– Значит, будем думать, – постановила Фергия и надолго замкнулась в молчании.