XXIII. Первый роковой удар Ишнаин Немартры

Времени на споры и предположения почти не оставалось. Утром следующего дня войско Колдунии снова подошло к стенам Кротринга, и Кориниус выслал герольда к Мевриане с требованием сдать замок и сдаться самой, чтобы не случилось худшего. Она твердо отказалась, и Кориниус сразу атаковал крепость, но взять не сумел. В последующие три дня он трижды нападал на Кротринг, теряя бойцов в попытках овладеть воротами. Все кончилось лишь более плотной осадой.

И он созвал остальных лордов Колдунии на совет:

– Что скажете? Какой план принять? Для обороны стен их внутри осталось совсем мало; позор нам и всей Колдунии, если мы не возьмем эту крепость при таком большом войске с такими знаменитыми командирами.

Лаксус сказал:

– Ты король Демонланда. Приказывай, а мы выполним приказ. Я, конечно, могу дать совет, если хочешь.

– Я хочу услышать вас всех, – сказал Кориниус. – Пусть каждый выскажется свободно и открыто. Вам хорошо известно, что я стремлюсь лишь к славе Колдунии и хочу закрепить нашу победу здесь.

– Хорошо, – сказал Лаксус. – Я однажды дал тебе совет, а ты на меня разозлился. Ты одержал славную победу на пути в Свичуотер; если бы мы продолжили наступление, используя меч нашего преимущества, пока щиты противника не разбились бы о сами горы, мы, может быть, уже уничтожили бы всю их банду, Спитфайра, Зигга и Волла. Но теперь они в бегах, дьявол знает, где, и готовят новые колючки протыкать нам бока.

Кориниус сказал:

– Нечего махать кулаками после драки, милорд. Ты мне не то советовал. Ты просил меня оставить в покое Кротринг, а этого я делать не буду, раз уже положил глаз на него.

– Я тебе не только это советовал. Хеминг был рядом и не даст соврать. Я предлагал тебе свои или его отряды, чтобы не открывать до поры эту коробочку со сливой в сахаре, и сохранить ее для тебя, до тех пор, пока ты не закончишь главное дело.

– Это так, – подтвердил Хеминг.

Но Кориниус сказал:

– Это не так, Хеминг. Будь это так, можно легко предположить, что он или ты захотели бы первыми высосать сочный плод. Но тогда не понятно, зачем мне отдавать его вам.

– Ты нас обижаешь, – сказал Лаксус. – Твою память надо встряхнуть, а то ты скатываешься к неблагодарности. Сколькими подобными плодами ты насладился с тех пор, как мы сюда пришли, и сколько труда мы потратили, чтобы сорвать их?

– Прошу пощады, милорд, – сказал Кориниус. – Я забыл, что сны о влажных губах леди Сривы удерживают тебя на пути истинном. Но хватит глупостей. Перейдем к делу.

Лорд Лаксус покраснел.

– Честное слово, – сказал он, – это имеет отношение к делу. Хорошо, если бы твои сны удержали тебя на пути истинном. Разбрасываться воинами ради этой крепости? Тогда лучше атаковать Гейлинг; он стоит большего, даст нам большую безопасность и власть.

– Согласен, – сказал Хеминг. – Врага надо искать. За этим мы пришли сюда, а не ради того, чтобы поставлять тебе женщин.

На этих словах лорд Кориниус сильно ударил его через стол в лицо. Взбешенный Хеминг выхватил кинжал, но Гро и Лаксус схватили его за руки и сдержали. Гро сказал:

– Милорд, и вы, милорды, нельзя так опасно бросаться словами. Мы здесь единодушны в одном: приумножать славу нашего Короля. Ты, Хеминг, не забывай, что право решать дал Кориниусу Король, значит, кинжал, направленный на Кориниуса, изменнически направляется на его величество Короля. А ты, милорд, молю тебя, будь терпеливым. Наверное, нам не хватает открытой войны, раз мы готовы развязывать руки в личных драках.

Справедливые слова остудили пыл, и Кориниус попросил Гро высказать свое мнение по поводу того, что делать дальше. Гро произнес:

– Милорд, я того же мнения, что и Лаксус. Сидя здесь под Кротрингом, мы как повара, которые забавляются со сластями, пока жаркое портится. Надо искать, где собираются войска, и уничтожать их, пока они не выросли в опасную для нас силу. Куда бы ни бежали их полководцы, я не думаю, что они станут сидеть сложа руки. Они уже готовят нам неприятности.

– Понятно, – сказал Кориниус. – Вы все трое сговорились против меня. Но мои мысли, вызванные вашими рассуждениями, только собираются в черную тучу, которая над вами сгущается.

– Но мы ведь на самом деле, – сказал Лаксус, – с некоторым презрением относимся к войнам с женщинами.

– Вот тут-то ларчик и открылся! – сказал Кориниус. – У вас путаница в мозгах. Каждый из вас помешан на женщине, и туман в глазах заставляет вас думать, что я болен той же глупостью. Клянусь, что твоя маленькая темноглазая плутовка, Лаксус, много недель назад сменила тебя на другого. Не знаю, по какой девице страдает юное сердце Хеминга, но Гро! Ха-ха. Зачем Король взвалил мне на седло этого гоблина, известно только ему и дьяволу, а я не знаю. Клянусь адом, твой голодный взгляд наводит меня на мысль, что тебе не повезло с моим посольством в Кротринг. Косой взгляд моей киски показывает, что она просит кота. Вороново крыло тебе теперь больше волнует холодную кровь, чем рыжая грива? Или ты думаешь, что у этой грудь мягче, и твоим надушенным локонам на такой подушке будет удобнее?

Тут все трое вскочили с мест. Гро с посеревшим лицом произнес:

– На меня ты можешь плевать любой грязью. Я научен терпеть это ради Колдунии, и буду терпеть до тех пор, пока ты не захлебнешься злостью. Но, пока я жив, ни тебе и никому другому не позволено распускать язык, когда речь идет о королеве Презмире.

Кориниус внешне спокойно сидел в кресле в позе судьи; но меч держал наготове. Он сжал челюсти, переводя взгляд наглых синих глаз с одного лорда на другого. Они все еще стояли в угрожающих позах.

– Тьфу, – сказал Кориниус. – Кто, как не ты, впутал сюда ее имя, милорд Гро? Не я же.

– Лучше не произноси его, Кориниус, – сказал Хеминг. – Мы без колебаний следовали за тобой и поддерживали тебя. Так будет и дальше. Но не забывай, что я сын Корунда. И если ты снова произнесешь подобную клевету, я постараюсь, чтобы это стоило тебе жизни.

Кориниус раскинул руки и рассмеялся.

– Успокойся, – произнес он почти весело с показным дружелюбием. – Это была шутка, признаю, что неудачная шутка. Простите меня, милорды.

– А теперь, – добавил он, – вернемся к делу. Я не оставлю замок Кротринг, потому что не в моих привычках возвращаться. Даже всемогущие боги не собьют меня с выбранного пути. Вот как я договорюсь с вами. Завтра мы атакуем крепость в последний раз, используя всех наших воинов и всю нашу мощь. И если, хотя я в это не верю, и это было бы позором, мы ее не возьмем, то уйдем и поступим по твоему совету, о Лаксус.

– Уже два дня потеряно, – сказал Лаксус. – Ты их не наверстаешь. Но как бы там ни было, будь по-твоему.

Совет, таким образом, прервался. Но в душе и в сердце лорда Гро бушевала буря. В нем, как змеи, переплетались и боролись несчетные надежды, страхи и старые страсти. Перед ним все было в тумане. Ясно было только то, что он взволнован и неудовлетворен. Будто он ждал тайную награду, и внезапно между ним и его мыслями опустился заслон, который он не смел отодвинуть.

Наутро Кориниус выпустил на Кротринг все свое войско. Лаксус напал с юга, Хеминг и Карго с востока штурмовали главные ворота, сам он подошел с запада, где стены и башни казались крепче, а местность служила меньшей естественной защитой, чем в других местах. В крепости почти никого не осталось, ибо Мевриана еще раньше выслала двести всадников на помощь Зиггу, и после Свичуотера никто из них не вернулся. Продолжался день, и продолжалась битва, с обеих сторон были раненые, но судьба оборачивалась не в пользу демонов, им все труднее было оборонять крепость своими силами, и на стенах почти не осталось боеспособных воинов. Кориниус почти взял замок, он ворвался с запада и лез по стене на башню донжона, а его воины, как волки, очищали парапеты. Тут его настиг Астар из Ретрея, и нанес ему такой сильный удар мечом по шлему, что он скатился со стены в ров. Его оттуда вытащили и спасли, но он выбыл из боя, хотя продолжал подстрекать к действиям своих бойцов. Около пятого часа пополудни отряд сыновей Корунда взял главные врата.

Леди Мевриана в этот час сама принесла бокал вина Астару. Настало временное затишье. Пока он пил, она сказала:

– Астар, время требует, чтобы вы все мне подчинились. Я прошу о повиновении всех своих подданных, а также Равнора, который возглавил мой гарнизон в Кротринге.

– Миледи Мевриана, – ответил он. – При условии твоей безопасности я подчиняюсь.

– Никаких условий, – сказала она. – Слушай и повинуйся. Сначала я благодарю тебя и всех храбрецов, которые охраняли нас и золотой Кротринг от врагов. Мое решение с самого начала было держаться до последнего, стараясь сохранить замок, ибо это дом моего брата. Я считаю недопустимым, чтобы Кориниус держал здесь своих лошадей и уродовал со своими пьяными приспешниками наш прекрасный зал для пиров. Но сейчас наступила жестокая необходимость, надо это пережить, ибо все, кроме нашей крепости, уже в его руках.

– Увы, миледи, – сказал он. – Это позор, но это неизбежно.

– Не думай о позоре, – сказала она. – Их двадцать на одного нашего. Слава о нашей обороне будет жить в веках. Но сейчас имеет значение то, что он наносит нам удар за ударом, на Кротринг они сыплются, как град. Слушай меня. Нас мало, мы не можем держать оборону вечно. Если мы будем продолжать сопротивляться, мы просто погибнем.

– Божественная леди, – сказал Астар. – Каждый из нас однажды должен встать на путь смерти. Мы будем защищать тебя до смертного часа.

– Достойный друг, – сказала она, стоя перед ним, как царица. – Сейчас я буду защищать себя и ценности Кротринга, и сделаю это лучше, чем воины.

Она кратко дала ему понять, что собирается сдать крепость Кориниусу и взамен получить обещание свободно отпустить Астара и Равнора со всеми остальными.

– А сама подчинишься Кориниусу? – спросил Астар.

Но она ответила:

– Твой меч ненадолго подрезал ему когти. Я его не боюсь.

Сначала Астар не собирался соглашаться с ней, и старый управляющий тоже гневно противился. Но решение ее было твердо, и она ясно доказала им, что для нее это единственный способ спастись самой и спасти Кротринг, иначе колдуны разграбят замок, и за несколько дней полностью разрушат крепость.

– А потом вползет отчаяние, – говорила она. – Вина действительно ляжет на нас, если мы не сможем сами выстроить свою судьбу.

Наконец, с тяжелым сердцем они согласились поступить, как она просила.

Без дальнейших проволочек были объявлены переговоры, Мевриана говорила от своего имени из высокого окна башни, а Гро от имени Кориниуса. В переговорах было определено, что она сдаст башню; что ее воины, оставшиеся внутри, получат свободу и мирно уйдут, куда захотят; что замку и землям вокруг него не будет причинен ущерб сверх уже нанесенного. Все это должно быть записано с печатями Кориниуса, Гро и Лаксуса. По истечении получаса после передачи пергамента с печатями в собственные руки Меврианы, колдунам будут выданы ключи.

Все было выполнено, как полагается; крепость Кротринг перешла в руки Кориниуса. Астар, Равнор и их воины хотели сначала остаться в плену ради Меврианы, но Кориниус не желал этого терпеть, и с крепкой бранью заявил, что если кого-нибудь из них через час застанут в пределах трех миль от Кротринга, убьют на месте. Мевриана еще раз приказала им уходить, и они ушли.