Пожалуй, Кива в жизни не получала такого удовольствия, как после звонка Грени Нохамапитана, потерявшего Марса Клермонта.

– Марс Клермонт сбежал, – сказал он.

– Кто? – переспросила Кива.

– Не долби мне мозги, Кива. Мне нужно знать, где он.

– Этого я тебе сказать не могу. Слежка за ним – не моя задача. Насколько я поняла, моя задача – сообщить тебе, если он попытается оплатить перелет на моем корабле. Именно это он и сделал, о чем я тебе сообщила. Если я правильно помню, ты должен был дождаться, когда он соберется подняться на борт, и лишь тогда его схватить. Но ты решил не ждать. Теперь, похоже, это твоя, и только твоя, проблема.

– Мои люди, которые были с Клермонтом, утверждают, что на них напала женщина.

– Это была не я.

– Это была Вренна Клермонт.

– Ты про его сестру, которая много лет училась убивать людей для государства, а потом стала полицейской? Да, я бы предположила то же самое, вполне логично.

– Мне нужно знать, как она выяснила, что мы охотимся за ее братцем.

– Так спроси ее.

– Кива…

– Я ей ничего не говорила, если ты об этом. Да и зачем? Три миллиона для меня не лишние.

– Значит, рассказал кто-то из твоей команды.

– Или – это всего лишь теория – когда ты пытался вымогать деньги у графа Клермонта в присутствии его взрослых детей и не получил сразу того, что хотел, они могли решить, что такой негодяй, как ты, Грени, попробует на него повлиять, устроив что-нибудь вроде похищения. И подготовились заранее, особенно эта бывшая долбаная солдатка, а теперь чертова легавая.

На другом конце линии на мгновение наступила тишина.

– Интересно, откуда ты об этом услышала? – наконец спросил Грени.

– Этот долбаный Марс Клермонт сам рассказал, – ответила Кива. – Когда договаривался о перелете. А мой казначей рассказал мне, поскольку обязан докладывать обо всем, что может повлиять на прибыльность рейсов. Ты что, и в самом деле настолько самодовольный болван? Решил, будто детишки Клермонта станут молчать? Если бы не эта долбаная война и если бы герцог не бился в предсмертных судорогах, из-за чего, по сути, перестали действовать законы, твоя задница уже сидела бы в тюрьме за вымогательство – герцог сделал бы тебя козлом отпущения. Тысяча чертей, Грени, ты пытался вымогать деньги у официального лица империи в присутствии долбаного копа. Только полный тупица способен на такое.

Снова наступила тишина. Кива с наслаждением отсчитывала секунды, прежде чем Грени заговорил снова, и успела досчитать до шести.

– У тебя есть известия от Марса или Вренны Клермонт?

– Какие, мать твою, у меня могут быть от них известия? – фыркнула Кива. – Я не единственная, с кем они имеют дело. Сомневаюсь, что им вообще известно, кто я такая. Если они и намерены с кем-то связаться, так это с моим главным казначеем. И прежде чем ты спросишь: с тех пор как ты отколол свой идиотский номер, они с ним не связывались. Ну а я предположу, что они пытаются заплатить за перелет на другом корабле, покидающем Край.

– Какие из них отправляются примерно в то же время, что и твой?

– Я что, мать твою, похожа на диспетчера, Грени? Понятия не имею, да мне и плевать.

– Мне бы хотелось, чтобы ты отложила старт.

– Зачем? Даже если бы мне тоже хотелось, наше место на Имперской станции уже предназначено для другого корабля. Нам негде было бы остаться.

– Твой корабль мог бы остаться в системе.

– Или мы можем стартовать по плану, потому что у нас долбаный график, а ты в него не вписываешься.

– Я был бы весьма тебе обязан, – сказал Грени.

– Что-что? – расхохоталась Кива. – Ну-ка повтори. Интересно, будет ли мне так же смешно во второй раз?

– Когда-то мы были друзьями.

– Когда-то мы трахались друг с другом. Это не одно и то же. Кому знать, как не тебе.

Снова последовала пауза.

– Я бы хотел поговорить о тех трех миллионах марок.

– Не сомневаюсь.

– Клермонта у меня нет. И я не уверен, что должен отдать их тебе.

– Должен, ведь мы договорились: я сообщу тебе, если он заплатит за перелет. Он заплатил. Остальное – твое дело. Не моя вина, что ты нанимаешь неспособных людей.

– Кива, если я выясню, что за его бегством стояла ты, тебе это не понравится.

– Что ж, у меня есть два ответа. Первый: пошел на хрен, дерьмовый человечишка. Второй: даже если бы за этим стояла я, что бы ты мне сделал, тысяча чертей? Я улетаю с Края, засранец ты этакий. Меньше чем через год я буду дома и займу должность в корпорации. Свое время на корабле я отработала. А ты все так же будешь торчать здесь, словно прыщ на космической заднице. Так что грози сколько хочешь, аморальный ублюдок. Это ничего не значит.

– Кива, – вздохнул Грени, – несмотря ни на что, ты мне нравишься.

– Я тронута, Грени. В самом деле.

– Вот поэтому я хочу тебе сказать: ты понятия не имеешь, о чем речь, и было бы неплохо, если бы мы в конце концов оказались на одной стороне.

– С радостью, Грени. Вот только меня совсем не радует мысль, что я должна вернуть тебе три долбаных миллиона марок лишь потому, что ты не продумал условия договора. И я вовсе не собираюсь притворяться испуганной твоими гневными заявлениями о том, будто я еще пожалею, что обманула тебя. Мать твою, да повзрослей же ты, наконец, Грени.

– Мне бы хотелось, чтобы ты сообщила, если Клермонты свяжутся с тобой или с кем-то из членов твоей команды.

– С удовольствием – еще за полмиллиона марок.

– Кива…

– Что «Кива», Грени? Мы говорим о деле. Тебе нужна информация. Раньше ты был готов за нее платить. Я даю тебе возможность получить новую информацию, причем с существенной скидкой.

– Тебе известно, что на Имперской станции остались мои люди, которые следят, не поднимется ли он на борт твоего корабля?

– Конечно. На твоем месте я поступила бы так же. Но вряд ли ты сумеешь его найти. Если у него хватает мозгов, он найдет другого, кто заберет его с этой долбаной глыбы. Что, кстати, вполне меня устраивает. Я уже получила с него за перелет полмиллиона, не подлежащие возврату. Замечу, что именно эта сумма наконец вывела весь этот дерьмовый рейс в плюс. Вернее, с учетом твоих трех миллионов.

– Поздравляю.

– Спасибо.

– Где ты сейчас? На станции или на планете?

– На планете. Встречаюсь с нашими людьми перед отлетом. Скажи своему долбаному герцогу, что мы рассчитываем получить назад наши деньги вместе с процентами. Если, конечно, он сумеет сохранить голову на плечах в течение ближайшей недели, в чем я официально сомневаюсь, притом что это нисколько меня не волнует.

– Ты не против поужинать вместе?

– Что? – переспросила Кива.

– Ты не против поужинать со мной, прежде чем улетишь?

– Ты знаешь ресторан, открытый во время гражданской войны?

– Мы могли бы поужинать у меня.

– Ты что, в буквальном смысле пытаешься меня трахнуть? – рассмеялась Кива.

– Не стану лгать – был бы не против. В свое время у нас это неплохо получалось.

– Да, – согласилась Кива. – В буквальном смысле неплохо. Но вот того, что ты трахал мне мозги, я простить тебе не могу. Ни за что и никогда.

– Что ж, вполне честно. Дай знать, если Клермонты с тобой свяжутся.

– Цену ты знаешь.

– Прекрасно.

– С тобой хорошо вести дела, Грени.

Грени лишь фыркнул в ответ и отключился.

– Знаете, а ведь он мог бы попытаться вас убить, если бы вы пошли к нему на ужин, – заметила Вренна Клермонт. Она и Марс сидели вместе с Кивой в зале для совещаний местной конторы дома Лагос.

– Я бы сломала его долбаный хребет, – ответила Кива, и Вренна улыбнулась.

– Хочу вернуться к вашим словам: вы сообщили Грени Нохамапитану, что я оплатил вам перелет, – сказал Марс.

– В смысле?

– Вы ведь ему сообщили?

– Сам знаешь, что да.

– Почему?

– Потому что мне были нужны три миллиона марок, которые он предложил за информацию.

– Угу, но потом он схватил меня, взял в заложники, а потом собирался пытать или даже убить.

Кива пожала плечами:

– Как только тебя схватили, мы немедленно сообщили твоей сестре: за тобой наблюдали мои люди. Затем мы снабдили ее всей необходимой информацией, чтобы найти тебя и вытащить оттуда. Черт побери, мы даже отдали ей твой рюкзак с симпатичным плюшевым поросенком внутри – в доказательство того, что мы не валяем дурака.

– Я все равно мог пострадать. Или погибнуть.

– Но ведь ни того ни другого не случилось?

– И все же…

Кива подняла руку:

– Может, закроем эту тему? Мне и вправду наплевать на твои душевные муки. Если бы ты действительно пострадал или погиб, я бы выразила сожаление. Но ты цел и невредим, так что заткнись. Насколько я понимаю, ты настолько был нужен Грени, что он готов был заплатить мне за тебя три миллиона долбаных марок. И рано или поздно все равно попытался бы тебя схватить, даже если бы я ничего не сказала. Так что я решила: пусть платит. Наш рейс был в минусе, а теперь – нет. И мы дали твоей сестре всю информацию, чтобы спасти твою задницу. Хватит скулить, тысяча чертей.

– Я… я даже не знаю, что сказать, – пробормотал Марс.

– Мог бы сказать «спасибо», – ответила Кива, заметив, как улыбнулась Вренна.

– Ну уж нет, – буркнул Марс.

– Ладно. Но хватит об этом. Поехали дальше.

Марс замолчал, сидя рядом с продолжавшей улыбаться сестрой, и Кива отметила про себя, что оба вызывают у нее симпатию – в Марсе чувствовалась мягкая и деликатная натура зануды-ученого, а вид Вренны говорил о том, что с вероятностью пятьдесят на пятьдесят она превратила бы любовное ложе к концу страстного свидания в груду щепок. Хоть Киве и не хотелось в этом признаваться, совершенно неискренняя попытка Грени пригласить ее на ужин напомнила ей, что она в последний раз испытывала оргазм неделю назад – с тем самым помощником казначея. После этого она была либо слишком занята, либо чересчур разозлена, даже для самоудовлетворения.

Настоящая трагедия – надо было что-то делать. Кива лениво подумала, не поможет ли ей один из близнецов Клермонт, и решила, что Марс не годится, по крайней мере сейчас: похоже, он все еще не смирился с мыслью, что Кива преспокойно позволила его похитить за три миллиона марок, а так оно, в общем-то, и было, – но Вренна, возможно, справилась бы. Кива пожалела, что в силу времени и обстоятельств это останется лишь фантазией.

– Леди Кива? – спросила Вренна.

– Прошу прощения, – ответила Кива. – Отвлеклась на мысли о сексе.

– Мы все еще не решили проблему: как протащить Марса на ваш корабль, – улыбнувшись, сказала Вренна. – Грени Нохамапитан намерен поставить на Имперской станции своих людей, чтобы схватить его.

– Грени ломится в парадную дверь, – проговорила Кива. – И даже не заглядывает в заднюю.

– В смысле? – спросил Марс.

– В том смысле, что ты поднимешься на борт «Да, сэр» не как Марс Клермонт, а как Христиан Янсен, член команды.

– И как я это сделаю?

– Насколько я понимаю, когда ты платил за перелет, Гажон Магнут пытался продать тебе поддельные проездные документы?

– Предлагал. Но мне они не требовались.

– Что ж, теперь потребуются. Вернее, их для тебя уже изготовили.

– И вы наверняка возьмете с меня плату, – сказал Марс.

– Возьму по себестоимости, а не с охрененной наценкой, как со всех остальных.

– Одних проездных документов мало, – заметила Вренна. – Члены команд торговых кораблей должны также сдать биометрию. При всем уважении к вам, если Нохамапитан готов заплатить за голову Марса три миллиона, он наверняка заглянет и в заднюю дверь, а значит, зайдет в базу биометрических данных Имперской станции.

– Можно подумать, мы в первый раз протаскиваем кого-то на борт под видом члена команды, – сказала Кива, снова поворачиваясь к Марсу. – Побрей голову – тебе дадут кожный парик с отращенными волосами, для скальпа и бороды. Если кто-то вырвет волосок с твоей головы, данные ДНК совпадут с данными Христиана, а не с твоими. Ты получишь контактные линзы с имитацией радужки и узора сетчатки, а также накладку на большой палец с нужным отпечатком и ДНК. Мы дадим тебе ботинки на толстой подошве. Ты станешь не похож на себя. Все будет в порядке, если только у тебя не возьмут анализ крови.

– А если возьмут? – спросил Марс.

– Что ж, боюсь, тогда тебе песец. Но вряд ли это случится.

– И никто не заметит, что вы создали человека из ничего? – поинтересовалась Вренна.

– «Христиан» уже работал у нас раньше, – ответила Кива. – У нас есть один-два таких человека в каждой системе, где мы ведем дела. Как и у всех остальных домов.

– Зачем? – спросил Марс.

– Затем, что иногда важная персона натворит кучу долбаных дел и в спешке бежит, прежде чем кто-нибудь вроде нее, – Кива ткнула пальцем в сторону Вренны, – догонит ее и посадит за решетку. Судя по тому, как ведет себя Грени, возможно, скоро ему тоже придется прибегнуть к этому методу.

– Значит, я буду «Христианом» во время всего полета?

– Да, именно так тебя будут звать. Как только мы окажемся в Потоке, можешь избавиться от поддельных частей тела. А уже в системе мы сообщим тебе, что делать дальше. Есть лишь одна загвоздка – в течение всего рейса тебе придется быть настоящим членом команды.

– Почему? – спросила Вренна.

– Потому что «Христиан» занимает место, отведенное члену команды. Вместе с местом ты получаешь соответствующие обязанности. Таков договор.

– Но мне ведь не станут платить?

– Обязательно станут. По стандартной ставке. Только тратить эти деньги все равно будет негде – у нас прямой прыжок до Ядра.

– А как насчет возврата платы за перелет?

– Не придуривайся.

– Просто проверяю, – улыбнулся Марс.

– Кстати, за новую личность я тоже возьму плату. Также по себестоимости. Недешево.

– Как нам теперь отсюда выбраться? – спросила Вренна. – Наверняка Нохамапитан поставит людей, чтобы следить за этим зданием. Или уже поставил.

– Никто из вас никуда не уходит. – Кива показала на Марса. – Он остается здесь, и наши люди как следует поработают над ним. Затем он сможет выйти отсюда уже как Христиан. – Она повернулась к Вренне. – Тебе придется подождать, пока мы не уйдем. Извини.

– Не самое худшее место, где мне приходилось скрываться, – пожала плечами Вренна.

Кива встала.

– Я возвращаюсь на корабль, – сказала она, кивнув на прощание Вренне. – С тобой мы больше не увидимся, что я воспринимаю как трагедию. – Вренна улыбнулась, и Кива обратилась к Марсу: – А с тобой увидимся на корабле, но вряд ли будем много общаться. Так что приятно было познакомиться, добро пожаловать на «Да, сэр», и спасибо, что дал мне возможность еще раз оттрахать мозги Грени Нохамапитану, прежде чем мы расстанемся с ним навсегда.

Улыбнувшись, Марс кивнул, и Кива вышла. Местный персонал был уже проинструктирован насчет того, что делать с братом и сестрой Клермонт, и предупрежден, что, если их личность или местонахождение станут известны кому бы то ни было, дом Лагос приложит все усилия, чтобы испортить жизнь всей родне этого человека как минимум в шести поколениях. Кива не сомневалась, что никто не проболтается.

Пока она сидела в бронированной машине, которая везла ее обратно в порт кружным путем, избегая районов, где все еще шли бои или превратившихся в развалины, мысли ее текли в двух направлениях. Во-первых, она думала о том, что гражданская война на Крае оказалась палкой о двух концах: с одной стороны, дом Лагос потерял все, что мог заработать на чепушинах и своих монополиях, но, с другой стороны, она сумела заработать на стремившихся бежать с планеты богачах и даже остаться с прибылью. Если прибавить к этой прибыли лицензионные и прочие выплаты, которые рано или поздно возместит Край, дом Лагос оказывался в выигрышном положении по сравнению с другими домами и мог влиять на них благодаря своему могуществу. А уж как распорядиться заработанным, Кива нашла бы в любом случае.

Во-вторых, она думала о том, что, хотя она и позволила близнецам Клермонт присутствовать при ее разговоре с Грени Нохамапитаном, те, в отличие от Кивы, не имели важной информации, за которую Магнут заплатил ее сыщикам приличную сумму: герцог Края вовсе не требовал от Грени Нохамапитана обращаться к графу Клермонту с просьбой о выделении имперских средств. И уж точно не поручал Грени похитить одного из детей графа и удерживать его ради выкупа. И то и другое Грени проделал по собственной инициативе.

«Что ты замышляешь, Грени, мать твою? – подумала Кива, пока ее машина тяжело катилась в сторону порта. – Каковы твои планы? И если уж на то пошло, что замышляет твоя долбаная семейка?»