Глава седьмая
Чем дальше в лес

Элис стояла в темноте у двери гаража и ждала. Внутри росло беспокойство, хоть и не такое противное, как обычно. За время каникул она разобралась, как ей использовать свои видения и чем они могут помочь. Элис была уверена, что попробовать стоит. Так что теперь она нетерпеливо ждала встречи со всеми остальными. Они сошлись на том, что хорошо бы собраться вечером накануне очередной поездки в лабораторию.

В общем, Элис спряталась и ждала, когда в темноте покажутся огни фар. Встреча была назначена на одиннадцать вечера. Наконец раздалось тихое шуршание гравия под чьими-то шагами. Элис выскочила на свет и крикнула:

– Бу-у!

Раздался визг, следом появилась Глория. Она прижимала руку к груди, слегка сминая идеально отглаженную блузку.

– Поздравляю, – произнесла она. – Ты успешно спровоцировала сердечный приступ.

– Да ладно тебе, я просто пошутила, – Элис дружески толкнула ее локтем. – Я тебя подловила. А еще научила, как разобрать дверной замок.

– Это правда, – Глория рассмеялась, повернулась и прокричала в вечернюю темноту: – У Элис настроение почудить, ждите сюрпризов!

– Я это знал, – откликнулся издали Кен.

Глория и Элис синхронно закатили глаза.

– Мне казалось, знакомство с экстрасенсом окажется более полезным, – тихо произнесла Глория.

– А мне уже нравится, что он с нами, – сказала Элис.

Глория кивнула:

– Ага, прирос, как необычная и симпатичненькая водоросль.

Терри и Кен вошли в гараж вместе. Последний раз все они виделись две с половиной недели назад. В это время не было никаких фургонов, лабораторий, ЛСД и электрошока. И никаких монстров.

– Не надо обсуждать людей, когда их нет рядом и они не могут сказать ни слова в свою защиту, – заметил Кен.

– Не обращай внимания, – сказала ему Терри. Она подняла повыше круглую жестяную коробку, в которой лежала восхитительная меренга. – Прошу соблюдать порядок на встрече Братства! Кстати, я привезла пирог.

– А Эндрю не привезла? – спросила Элис.

Терри помрачнела.

– Я не могу рассказать ему про Бреннера и военный призыв, иначе он будет еще сильнее волноваться за меня, когда уедет.

– Так будет лучше, – сказала Глория и мягко дотронулась до ее руки. Терри в ответ кивнула.

– А я сделал, как будет лучше для нас, – Кен продемонстрировал стопку бумажных тарелок и четыре металлические вилки. – Принес приспособления для поедания пирога.

– Но я ему об этом не говорила! – громко прошептала Терри, чтобы слышали все.

Элис взяла одну из вилок, лежавших сверху на стопке тарелок, и ковырнула кусочек пирога на пробу.

– Ирисовый, – сказала она.

– Какой-какой? Рисовый? – переспросил Кен. – Что это значит?

– Небесное блаженство, – ответила Элис.

– Это соус со вкусом ириски. Его делают из коричневого сахара и сливочного масла, иногда еще ваниль добавляют, – объяснила Глория, а заметив, что все удивленно на нее смотрят, добавила: – Кулинария и выпечка – это тоже своего рода химия.

Элис не могла поверить своим ушам.

– Глория Флауэрс, в тебе скрывается гораздо больше, чем я предполагала.

– В тебе тоже, Элис Джонсон.

– Братство, послушайте, у Терри Айвз устали ноги, она весь вечер бегала от столика к столику. Давайте сядем?

С этими словами Терри направилась к тому месту, где они сидели в прошлый раз.

Элис нервничала по поводу их прихода. Она очень любила мастерскую, где пахло машинной смазкой и маслом, а еще хранилась крупная техника, которую ей нужно было чинить. И то, что они не смеялись над ней – даже наоборот, были как будто поражены увиденным – значило для Элис невероятно много.

Бульдозер, который стоял здесь в прошлый раз, уже успел отправиться обратно к владельцу, а его место заняла дробилка для гранита. Терри подошла к ней, неловко присела на пол и аккуратно поставила перед собой коробку с пирогом. Элис посмотрела на нее и подумала, что отдых пошел ей на пользу. Она больше не выглядела изможденной. Возможно, Терри и Эндрю провели много времени вместе на праздниках – это было бы здорово. Элис как-то приснился сон, в котором они поженились, а ее двоюродная сестренка из Канады несла цветы на свадьбе. Странно, да? По ощущениям это был просто сон, нечто нереальное, но Элис проснулась с улыбкой на губах. Которая тут же исчезла, стоило только вспомнить, что Эндрю может уехать в любой момент. Уже скоро начнется призыв для первых, кого выбрали в жеребьевке.

Кен положил рядом с пирогом тарелки и вилки. Все взяли себе приборы, даже Глория – она сегодня была в брюках, – и расселись вокруг коробки с выпечкой, чтобы перекусить.

– Как бы я хотела больше туда не возвращаться, – сказала Глория. Она решила первой озвучить причину, почему они здесь собрались.

– Придется, – проглотив кусочек, ответила Элис. – Я очень много размышляла о том, могу ли я использовать свои видения, чтобы хоть как-то нам помочь. Чтобы это было в наших интересах, как Терри сказала. Сомневаюсь, что кто-то помимо меня может выходить в Изнанку, а я уже говорила, что управлять процессом не могу. Во всяком случае пока что.

Впрочем, Элис казалось, что в последнее время она научилась видеть больше и что увеличение мощности электрических зарядов поспособствует прогрессу в этой области. Она продолжила:

– Но если бы я могла пересказывать вам свои видения, как только они возникают, чтобы ничего не забылось и не потерялось… Может быть, мы бы могли провести настоящее расследование.

– Но как нам это устроить? – спросила Терри, отправляя в рот очередной кусок торта.

– То есть вы и правда верите в то, что я рассказываю? – уточнила Элис. Она знала, что ответ будет утвердительным. Но отрицательный был бы куда логичнее. – В ту девочку? Монстров?

Терри ответила без малейшего колебания:

– Да.

– С чего бы мне не верить? – спросил Кен.

Глория просто кивнула.

– У тебя есть идея, как это осуществить? – Терри отложила вилку.

Вот и камень преткновения. Элис в задумчивости нырнула большим пальцем в петлю на поясе комбинезона. Потом сказала:

– Идея есть. Но я надеялась, что вот он, – она взглянула на Кена, – придумает что-нибудь получше. Я сомневаюсь, что мой вариант вам понравится.

Кен покачал головой.

– Идей нет. Мой дар не так работает.

– А как? – требовательно спросила Элис. Она хотела знать хотя бы это.

Кен ответил спокойно, чем вызвал у Элис еще большее восхищение.

– У меня возникает ощущение глубокого понимания. Иногда это полностью оформившиеся мысли. И они оказываются верны. Например, так я почувствовал, что надо купить газету в тот день, когда вышло объявление об эксперименте. Позже у меня возник образ четырех людей и мысль: «Мы станем важны друг другу». Я не могу объяснить лучше. Прости.

– Нет, это ты прости меня, – сказала Элис.

Она поняла, что придется рассказать им свой план, как есть. Для нее это было очень важно. Она была готова бороться.

– А у тебя возникали ощущения или мысли, которые тебе самому не нравились? – спросила Глория.

– Да.

– О ком-то из нас? – поинтересовалась Терри. Она внимательно следила за реакцией Кена.

– Пока нет.

– Ладно, – произнесла Терри. Потом махнула рукой Элис: – Давай. Расскажи нам о своей плохой идее, и мы ее обсудим.

Элис знала, что план им действительно не понравится. Но лучше ей придумать не получилось. Единственная возможность. Она понимала, как работают механизмы, и смогла бы разобраться в лабораторном оборудовании. Возможно, ей удалось бы воссоздать тот эффект, который она считала важным для расширения возможностей своего разума. Но даже если план сработает, все равно потребуется пропустить мощный заряд электрического тока. Через нее.

Элис шумно выдохнула и произнесла:

– Идея связана с электричеством.

– Ты права, мне не нравится, – ответила Терри. – Продолжай.

– Я не знаю… может, что-то еще на меня влияет. Но мне точно известно, что эти… видения у меня возникают только при сочетании препарата с электрошоковой терапией.

Элис смотрела на пирог, увенчанный взбитым белком. Половина уже была съедена. Элис боялась поднять глаза на друзей, ведь тогда они заметят, как глупо она себя чувствует. Слово «видения» звучало так, будто она считает себя исключительно важной. Кем-то вроде джинна. Но это было не так.

Никто не прерывал ее рассказ, и она продолжила.

– Если вы сможете организовать электрошок, я устрою все остальное. Просто будьте рядом и приготовьтесь записывать.

– Ни за что, – заявила Терри. – Слишком рискованно. Я не собираюсь бить тебя током.

– Но так я могу сделать хотя бы что-то, – сказала Элис. – Как мне жить с мыслью, что те девочки страдают? Я могла бы найти доказательства. Это ведь ничем не отличается от того, что происходит со мной каждую неделю. Я сама хочу это сделать.

Терри снова начала было спорить, но Глория подняла руку.

– Насколько ты уверена, что оно того стоит? – спросила она у Элис. – Что ты чувствуешь? У нас нет фактов, на которых можно базироваться, так что придется полагаться на интуицию.

От этого честного вопроса Элис немного расслабилась.

– Я сказала бы, примерно на восемьдесят пять процентов.

– Я могу навести справки, – сказала Глория, – и узнать, какая мощность электрического тока безопасна.

Элис пропустила эти слова мимо ушей. Она знала, какая мощность ей нужна.

– Это большой риск для Элис, – сказала Терри.

– Она уже рискует, – негромко заметил Кен. – Как и все мы.

– Если это поможет нам быстрее отделаться от лаборатории, тогда точно все не зря, – Элис умоляюще посмотрела на Терри. – Ты же знаешь, что я права. Вспомни, что он сделал с Эндрю.

«И с тобой», – мысленно добавила Элис.

Терри сложила руки на коленях.

– Делать это в лаборатории не вариант. Нельзя так рисковать, доктор Бреннер может узнать о твоих способностях… И мы знаем, как он обращается с объектами исследования. Он наверняка сейчас думает, что твои монстры – всего лишь побочные эффекты приема ЛСД. Или ему просто нравится заставлять тебя страдать. Но если бы Бреннер узнал, что ты видела там его самого и тех детей… кто знает, что он мог бы сделать? Даже стань ему известно о самом факте твоих видений, он тут же вцепился бы в тебя и не отпустил.

– Но аппарат для электрошоковой терапии есть только в лаборатории, – заметила Глория.

Терри обвела всех глазами.

– Элис, ты сможешь собрать такой же?

– Смогу ли? – она пристально посмотрела на нее и задумалась.

Элис жалела, что до сих пор не разобрала на части тот аппарат, который стоял в лаборатории. Изначально она планировала просто понять, как им управлять.

– Я смогу собрать даже лучше, – сказала она. – Значит, вы планируете сделать это здесь? А где мы возьмем наркотики?

– У меня есть доза, которую я стащила, – ответила Глория.

Терри задумчиво потянула себя за губу.

– Возможно, для возникновения видений тебе требуется находиться в определенном месте, – сказала она. – Мы должны будем отправиться в Хоукинс.

– Но ты же не хотела делать это в лаборатории, – сказала Глория.

– Я была в библиотеке, и хоть я и не смогла найти ничего про Бреннера, мне все же удалось рассмотреть карту этого места. Вокруг лаборатории лес, не очень густой. Если подойти максимально близко, оставаясь при этом по другую сторону заграждения…

– Раз мы отправляемся в лес, мне надо позаботиться об автономном источнике питания, без подключения проводов, – сказала Элис.

– А это проблема? – спросила Терри.

– Скорее интересное испытание. Или нет – возможность. Покрасоваться.

Глория покачала головой.

– Ну, значит, у нас есть обыкновенный сумасшедший план. Не хуже любого другого. Мне понадобится несколько дней, чтобы изучить лучшие способы проведения процедуры. Когда мы этим займемся?

Терри снова взяла вилку.

– Думаю, когда Элис соберет и настроит аппарат. Если только у нас до того момента не появится более удачная идея.

– Не появится, – сказал Кен.

Элис вновь пробила нервная дрожь. И на этот раз она была неприятной.

Терри сидела на стуле в лабораторном кабинете с закрытыми глазами. Бреннер заставил ее совершить множество упражнений на визуализацию. По большей части требовалось просто смотреть на различные части своего тела и представлять их сильными и здоровыми. Для чего это нужно, Терри сказать не могла, но само задание было нетрудным.

Наконец, Бреннер умолк и предоставил ей возможность погрузиться глубже.

Она вновь оказалась в том странном месте – одновременно нигде и везде.

В пустоте. И Терри была здесь в одиночестве.

Она попробовала провести эксперимент и найти кого-нибудь, как в прошлый раз нашла Глорию. Но вокруг было пусто и темно. Ни единого проблеска света.

И все равно, даже если взглянуть на ситуацию глазами Элис и принять ее выбор, сама мысль о применении электрошока была глубоко противна Терри. Она пыталась придумать другой план, в котором им не придется так поступать, но у нее не возникло ни одной идеи.

Вдруг прямо перед ней из темноты появилась Кали, и Терри растерянно заморгала. Сначала она была уверена, что видит галлюцинацию, но девочка оставалась на прежнем месте. Их обеих окружала темнота.

– Кали? – мысленно позвала Терри и протянула руку.

– Я здесь, – ответила она. – Это сон?

– Может быть, – предположила Терри. Действительно, кто мог знать?

А если это не сон, значит, они сейчас беседуют в присутствии Бреннера, который наблюдает за Терри в лабораторном кабинете и понятия не имеет о происходящем. Этот факт придавал ситуации особенную остроту. Для постороннего наблюдателя все выглядело так, словно Терри сидит неподвижно с закрытыми глазами и находится под кайфом. Ей было сонно и хорошо.

Терри опустила протянутую руку. Не хотелось спугнуть Кали, поэтому она решила спросить что-нибудь нейтральное.

– Чем ты сегодня занималась?

Она заметила, что настроение у Кали не очень-то хорошее.

– Создавала картины для папы.

– Как для меня? С подсолнухами?

Кали нахмурилась.

– Нет, – ответила она и подняла руку с зажатым в ней фломастером.

Терри прищурилась и разглядела на руке девочки маленькую татуировку с цифрами 008.

– Картины. Называются… люзии.

При виде татуировки с номером Терри почувствовала ужас, но ради Кали постаралась сохранять невозмутимость.

– Люзии? – переспросила она. – А-а, иллюзии.

– Я так и сказала.

Возможно, Терри в своей жизни не очень много общалась с детьми, но даже она понимала, что не стоит спорить, когда слышишь такую интонацию в голосе. Терри решила действовать мягко.

– Папа знает, что мы с тобой разговаривали? Или это все еще наш секрет?

– Я же тебе говорила. Папа знает все. От него нет секретов.

Терри ощутила, как внутри зашевелился страх, который она постаралась скрыть от девочки. Неужели Кали рассказала ему, как в прошлый раз тайком ушла на поиски Терри? Или, что еще хуже, вдруг он как-то заставил ее признаться?

Кали смотрела на нее так пристально, как только может смотреть ребенок в ожидании важного признания. Если снова спросить напрямую, девочка ни за что ей не доверится. Кроме того, ей больше не нужно было убегать и тайно пробираться к Терри.

– Я знаю, его слова звучат, как правда. Но на самом деле ею не являются, – сказала Терри. Она смотрела прямо в глаза Кали, чтобы девочка увидела честность в ее взгляде. – Он не проведает, что мы здесь разговариваем. Это наш с тобой секрет. Он узнает, только если ты сама ему расскажешь.

Девочка долго молчала. Потом произнесла:

– Я постараюсь.

Кали взглянула на Терри. Было заметно, что у нее вновь пробудился интерес.

– У тебя есть друзья?

– Ты моя подруга, а я твоя, так ведь? – ответила Терри.

Кали улыбнулась. Ей явно стало приятно.

– Больше всего на свете я хочу подружиться с кем-нибудь. А еще друзья у тебя есть?

– О, конечно, – ответила Терри. – Некоторые из них сегодня здесь.

Кали оглянулась, внимательно осматриваясь. Их окружало пустое пространство, они были нигде и везде. Терри уточнила:

– «Здесь» – то есть не прямо здесь, а в лаборатории. Мы всегда приходим вместе. У меня есть и другие друзья. Эндрю…

Почему ей так трудно произносить его имя? Терри словно задыхалась. Во всем виноват ЛСД, служба воинского учета со своей лотереей и Бреннер. Она в последнее время была слишком сентиментальной.

Терри сглотнула комок и медленно произнесла:

– Эндрю – один из моих самых лучших друзей.

– Это нечестно! – воскликнула Кали и топнула ногой по воде. От этого места пошли круги, исчезающие во тьме. – Почему у тебя так много друзей? Ты ведь даже не особенная, ни капельки. Папа говорил, что приведет мне друга, но он и раньше это обещал.

Девочка так расстроилась, что потеряла самообладание. Что ж, у нее были для этого причины.

– А кроме меня у тебя нет друзей? – спросила Терри.

Почему он изолирует ее? Здесь ведь есть другие дети со способностями. Господи, чем больше Терри узнавала о Бреннере, тем сильнее его ненавидела.

Кали замотала головой. На ее лице появилась горестная гримаса, девочка почти плакала.

– Да, это и правда нечестно, – сказала Терри. – Я рада, что мы друзья. И ты сама подружилась со мной, без помощи папы.

Кали кивнула. И добавила:

– Мне пора.

А у Терри было к ней еще столько вопросов!

– Ты навестишь меня снова, когда сможешь? – спросила она у девочки.

Кали медленно кивнула, опустив крупный подбородок. А потом вдруг бросилась к Терри и обхватила ее обеими руками. Крепко обняла и быстро отпустила, а затем растворилась в темноте и пустоте.

Как много стойкости в такой маленькой девочке. Сколько же времени она провела под властью и влиянием Бреннера? У Терри было очень много вопросов. Она ощутила, как по щеке скатилась слеза. Неожиданное объятие очень ее тронуло.

Дети утомляют. Но еще они по-своему чудесные.

Бреннер сидел за дубовым рабочим столом – достаточно большим, чтобы производить нужное впечатление. «Этот барьер между мной и вами – не просто символический. Мы различаемся по власти на множестве уровней».

– Они дважды встречались в гараже, сэр, – отчитался сотрудник службы безопасности. При разговоре он избегал встречаться взглядом с Бреннером и смотрел куда-то чуть повыше его правого плеча. Впрочем, подобным трюком можно было обмануть большинство людей.

Бреннер был не из их числа.

– И у вас есть видео? Или аудио?

Собеседник Бреннера еще пристальнее уставился в невидимую точку над его правым плечом.

– Боюсь, мы не сумели этого сделать. Один из наших людей отправился разведать обстановку под предлогом продажи охранной системы. Джонсон, дядя той девушки, похвастался своими собственными камерами. Есть опасения, что нас заснимут на видео, если будем ставить записывающее оборудование. Его камеры очень хорошо спрятаны.

Бреннер ответил не сразу.

– Итак… Вы пришли сообщить мне, что какой-то механик обвел вокруг пальца тех, кто якобы представляет лучшие силы охраны и разведки в мире?

– Я бы не так описал ситуацию, – ответил офицер и помедлил в ожидании ответа. Но Бреннер не заговорил, и тогда он продолжил: – Впрочем, да, если вам угодно смотреть под таким углом. Я скажу одно: мы решили, что съемка тайных встреч студентов, которых вы накачиваете ЛСД, не оправдывает риск быть замеченными. Нам удалось установить подслушивающие устройства там, где проживают Айвз и Флауэрс – и в общежитиях, и в домах. Этого достаточно.

– Убирайтесь, – сказал Бреннер.

Мужчина открыл рот. Потом закрыл. Бреннер ожидал, что сейчас наружу хлынет возмущение. Но вместо этого собеседник покачал головой, встал со стула и сказал:

– Вы в точности такой, как о вас говорят.

– Да вы и половину не слышали.

Бреннер никогда не понимал тех, кто беспокоится об угрозах со стороны своих работников. Он нисколько не нуждался ни в симпатии, ни даже в уважении от этого человека. Однако неуважения к своей власти он допустить не мог.

– И вот еще что, офицер, – произнес Бреннер. Мужчина остановился на пороге. – Можете ожидать перевода в другое место. Наша работа здесь крайне важна, даже если вы не понимаете этого. Засекреченная информация получила этот статус не без причины.

– С нетерпением жду, когда кто-нибудь наступит на горло вашей извращенной песне, – бросил офицер и захлопнул за собой дверь, не дожидаясь ответа.

Но едва ли это имело значение. Никакой реакции все равно бы не последовало.

Разумеется, Бреннер мог бы дать Терри новое задание – установить жучок в гараже. Однако он больше не доверял ей. Она вполне может рассказать остальным. Терри сейчас настороже. Не было никакой уверенности, что она действительно забудет о сделанном ей гипнотическом внушении.

Самое время проведать Восемь. Она по-прежнему дарила ему свои рисунки, где были изображены они вдвоем – и некий третий человек, у которого вместо головы был кружок с вопросительным знаком. Эта фигура обозначала друга, которого он ей пообещал. Эти рисунки следовало приложить к ее личному делу, но что-то в них вызывало у Бреннера смутный гнев. Так что он выбросил все листы.

Терри перевернулась в постели на другой бок, открыла глаза и поняла, что Эндрю пристально на нее смотрит.

– Я что, пускала слюни во сне?

– Ты же знаешь, я считаю это милым.

– Таким милым, что аж противно.

– Это ты сказала, заметь.

Они улыбнулись друг другу.

– Сколько сейчас?

– Еще рано.

Терри протянула руку и дотронулась до его щеки. Обычно она не целовала его, пока они оба ни почистят зубы. Утренний запах изо рта ни капельки ее не возбуждал. Эндрю прекрасно знал об этом.

– Тогда почему ты не спишь? – спросила она.

Еще совсем недавно она могла вырубиться где угодно, словно по команде. На паре в аудитории? На перерыве в закусочной? Просто если оставить ее в покое на пару минут? Бам! И готово. Она даже разработала целую теорию, что все дело в нехватке солнечного света.

– Милый? – переспросила Терри. Она заметила, что Эндрю смотрит на нее так, словно хочет что-то сказать и колеблется.

– Да ничего такого. Просто ты опять разговаривала во сне.

«Что же я сказала?»

– Со мной такое бывает. Стейси наверняка тебя предупреждала, когда знакомила нас.

Эндрю слегка улыбнулся. Он помнил.

– Предупреждала, да. Ты говорила мне не уезжать. Во сне. Просила остаться.

– А еще? – спросила Терри. Она боялась, что нечаянно сказала что-то про Бреннера и его прямое отношение к отъезду Эндрю.

– Еще ты говорила что-то про Кали и доктора Бреннера.

Эндрю не развил мысль дальше. Значит, она не выдала остальное.

– И… что? – Терри слегка подтолкнула его.

– Нам нужно поговорить. Насчет первой части твоего сна.

Терри перестала гладить его щеку и села на постели, придерживая на себе простыню. Обычно она так не делала.

– Ладно.

– Не надо так, – произнес Эндрю, усаживаясь у изголовья кровати. – Иногда даже Фродо и Сэму приходилось вести трудные разговоры.

Терри чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Только и ждут своего часа, когда Эндрю произнесет еще хоть слово. Так нельзя. Ей нужно быть сильной ради него. Так было принято в ее семье. Папа держался ради мамы, а мама – ради всех них. Ну, а Терри всегда была полна молчаливой решимости следовать их примеру.

«Это твой шанс, не напортачь».

– Я очень рада, что у тебя ноги не такие волосатые, как у Сэма, – произнесла она и сама удивилась, как обыкновенно и ровно звучит ее голос. – Ну, давай. Не жалей меня.

Она смотрела на него и старалась запомнить вот таким – сидящим в профиль рядом с ней. Он повернул голову и посмотрел на нее. Его зелено-карие глаза были серьезными, волосы растрепаны после сна.

– Ладно. Первое, что хочу сказать… Я этого не хочу. Ничего из происходящего. Если бы я мог вернуться в про…

– Если бы ты вернулся в прошлое, неужели правда сделал бы все иначе?

Он немного подумал.

– Пожалуй, нет. Я не хочу быть человеком, который ничего не делает из страха перед последствиями.

– Я знаю, – ответила Терри. Она считала так же. Ему даже не нужно было объяснять.

Эндрю нервно разгладил простыню рядом с собой.

– Я говорил с мамой. Она хочет, чтобы я приехал домой. До того, как меня призовут. Провел время с ней и отцом, а еще с бабушками и дедушками. Они все время спрашивают про меня и не понимают, почему я не вернулся домой, раз не хожу больше на занятия.

– Ты работаешь, – сказала Терри. Он действительно получил ту работу в мотеле.

– Но мне не нужно работать. Во всяком случае не прямо сейчас. Я остаюсь здесь ради тебя, – он умолк и сделал глубокий вдох. – Мне кажется, это эгоистично. Так сказала моя мама. И я подумал: она права.

Эмоции и мысли затопили сознание Терри. Она ожидала чего-то подобного рано или поздно, но не могла и подумать, что все будет так. Что Эндрю будет говорить об их эгоистичности, что они ведут себя, словно у них осталось мало времени. Но ведь это правда.

Внутри у Терри вспыхнул гнев на его мать. Разве она не знает, как сильно они влюблены друг в друга? Не знает, почему им важно быть вместе?

И все же Терри понимала. Слишком хорошо. Куда лучше, чем ей хотелось бы.

Если бы они с Бекки знали, что их родители однажды не вернутся домой, то провели бы свои подростковые годы совсем иначе. Терри все сделала бы по-другому. Больше вечеров дома вместо ночевок у подруг или зубрежки уроков. Сама бы предлагала всей семьей поиграть в бесконечный «Скрабл» или еще более бесконечную «Монополию».

Наверняка все родители, чьих детей могли отправить во Вьетнам, жили с такими же мыслями. И формально у Эндрю не было никаких причин оставаться в Блумингтоне. Он должен поехать домой и повидаться с семьей.

– Она права.

– Терри?

– Это правда. Ты должен ехать.

– Ты правда так думаешь? – спросил он.

– Но если ты не вернешься, чтобы попрощаться со мной перед отправкой, мне придется поехать во Вьетнам и самой прибить тебя.

– Как мрачно, – прокомментировал он. – Я люблю тебя.

– Я рада, что мы столь эгоистично провели это время… – сказала Терри и потянулась к Эндрю. Она больше не держала простыню и позволила ей соскользнуть. А на несвежее дыхание ей стало совершенно наплевать.

– А я рад, что это время еще не закончилось, – ответил Эндрю.

Глория села позади мамы, а та заняла свое обычное место за прилавком их цветочного магазина. Здесь наконец-то стало тихо: схлынула толпа покупателей, забежавших после работы. Посыльного тоже не было: он отправился в бюро похоронных услуг с толстой пачкой договоров о сотрудничестве. Так что весь магазин был в полном распоряжении Глории с мамой.

Они жили совсем недалеко отсюда, на улице Уэст Севенс, но родители настаивали на разделении рабочих и домашних дел. Однако именно в магазине Глории было легче обсуждать деликатные вопросы. Ведь на людях обычно никто не ссорится и даже не повышает голос.

– Солнышко мое, – сказала мама и развернулась на стуле вполоборота к ней. – Я совсем забыла тебе сказать. Ты спрашивала, пришел ли тот комикс. Твой папа заказал его снова, он лежит во втором магазине.

– Нам привезли новый выпуск «Людей Икс», и ты только сейчас говоришь мне об этом? – Глория покачала головой.

Последние выпуски не очень хорошо продавались, поэтому ее отец сократил заказ. Гораздо больше денег их магазинчику приносили «Фантастическая четверка» и «Человек-паук», а также серия про Кэти Кин. Отец не посоветовался с Глорией, прежде чем отказаться от «Людей Икс», поэтому она выдвинула мягкое требование: заказать один экземпляр лично для нее. Ее самым любимым персонажем была Джин Грей, обладающая способностями к телекинезу. Возможно, однажды в комиксах «Марвел» будет героиня, больше похожая на Глорию внешне, но сейчас ей было вполне достаточно Джин.

– Ох уж эти твои комиксы… – проговорила мама. В ее интонации звучала нежность, а не осуждение.

Глория знала, что с родителями ей очень повезло. Они всегда вдохновляли ее заниматься тем, что ей нравилось и было интересно. Учили, что она может добиться чего угодно и стать кем угодно. Говорили, что на любом выбранном поприще она будет гордо нести имя Флауэрс. Ее родители всегда играли центральную роль в жизни своего сообщества. Для них это было важно, и для Глории тоже.

Именно поэтому она продолжила сидеть на своем месте, а не побежала за новым журналом.

– Я тут подумала… – начала она.

Ее родительница добродушно фыркнула:

– Ничего нового. Ты постоянно думаешь.

– Мама, – сказала Глория, – это серьезно.

Та развернулась к дочери, а на лице мгновенно появилось беспокойство.

– В чем дело, милая?

– Я еще не говорю, что собираюсь это сделать. Просто изучаю как вариант.

– Так, а вот теперь я по-настоящему за тебя волнуюсь.

Над дверью звякнул колокольчик, и в магазин вбежал мистер Дженкинс.

– Альма, у тебя, случайно, нет какого-нибудь романтичного букета? Я забыл про годовщину, сегодня же третье свидание.

Он был вдовцом и в последнее время ходил на свидания с женщинами, с которыми знакомился в церкви. Очевидно, ему еще предстояло научиться премудростям холостой жизни.

Глория вскочила с места.

– Сейчас сделаю. Я знаю, какой букет вы ищете.

Она взяла несколько фиолетовых тюльпанов, обернула бумагой и перевязала лентой. Мама пробила покупку мистера Дженкинса, и он выбежал из магазина так же быстро, как до этого ворвался сюда.

– А теперь, – сказала мама, – продолжай.

Глория уже почти передумала рассказывать. Она была практически уверена, чем закончится ее инициатива – и все же ей хотелось оценить, как близко Бреннер к ним подобрался. Насколько серьезными будут ответные меры, если попытаться покинуть эксперимент.

Один университет в Калифорнии позвал ее к себе в рамках программы по привлечению перспективных цветных студентов, имеющих высокие средние баллы по естественным наукам. И хотя в действительности она никуда не собиралась, сама эта ситуация показалась ей безопасным способом проверить, насколько далеко простирается власть Бреннера.

Глория уже убедилась в том, что он совершенно не похож на Профессора Ксавье и не может быть ничьим наставником. Но был ли Бреннер настоящим злодеем, как она уже начала подозревать?

– Помнишь тот университет на Западном побережье, они еще вынюхивали, как привлечь наших студентов? Я подумывала узнать, как можно к ним перевестись.

Все-таки сказала. Она должна была предупредить родителей, потому что хоть кто-то из университетской администрации да знаком с ними, и в итоге им обязательно позвонят.

Ее мать нахмурилась.

– Я думала, ты в этом семестре снова зарабатываешь баллы за участие в исследовании. Почему же ты хочешь перевестись?

– Я пока сама не знаю. А лаборатория оказалась не такой, как я ожидала, – сказала Глория и поспешила сменить тему, чтобы не объяснять. – Я просто рассматриваю все возможные варианты.

После долгой паузы мать наконец заговорила.

– Хорошо. Если ты считаешь, что это поможет тебе оставить свой след в истории, доченька, тогда вперед, – она кивнула Глории. – Я тебе помогу с заполнением нужных бумаг. Но если я хорошо знаю свою дочь… Они у тебя уже готовы и лежат дома, правда?

Глория кивнула. Документы ей прислали вчера в общежитие.

– А теперь иди за своими веселыми картинками.

– Спасибо, мама, – Глория погладила ее по руке и ушла через внутреннюю дверь в соседний магазин, к папе. Если он будет возражать против ее затеи, то мама его просветит, уговорит и смягчит. К тому же на самом деле Глория никуда не собиралась…

Впрочем, нельзя сказать, что она осталась равнодушной. Какая-то маленькая часть девушки находила перспективу перевода весьма волнующей. Переехать в Калифорнию и учиться в университете, который делает все возможное, чтобы женщины (в частности – афроамериканки) занимались наукой на более справедливых условиях.

Но…

Она не хотела покидать родной дом ради того, чтобы оставить след в истории. Ей и не нужно было этого делать. И это тоже было частью ее внутренней борьбы.

Она проведет свою личную разведку. Такие люди, как доктор Мартин Бреннер, держат в тисках и не отпускают, особенно если стать их врагом. Они могли бы противостоять ему – и обязательно так и поступят. Но еще они могут проиграть. Поэтому она хотела узнать, как сильно он будет стараться удержать их на коротком по- водке.

Глория никогда бы не подумала, что комиксы окажутся отличной подготовкой к реальной жизни. Но с другой стороны, прежде у нее не было подруги, которая хотела поделиться своими видениями, полученными с помощью самодельного аппарата для электрошоковой терапии. Оказалось, что в комиксах кое-что было сказано совершенно верно. Иметь особые силы – значит всегда быть в опасности. Даже находиться рядом с их обладателями – это угроза. А уж если тебя обнаружат желающие управлять такими силами, опасность многократно усиливается.

Уж в этом-то Глория была уверена.

Терри переместила ногу на тормоз, и автомобиль замедлил ход. Она вызвалась быть за рулем, когда все обдумала и поняла, что ее машина самая незаметная. Если кто-то заметит ее припаркованной на лесной опушке, то ни на секунду не усомнится, что машина просто заглохла, а владелец ушел на поиски эвакуатора.

– Кажется, вот здесь подходящее место, – нервно произнесла Элис. Через переднее стекло она указала на широкий, посыпанный гравием участок на обочине дороги. Позади него виднелись лишь лес и темнота. Но что скрывалось за ними?

Сетчатое заграждение. Огни на постах охраны.

Национальная лаборатория Хоукинса.

Терри припарковалась, и все поскорее выбрались из машины. Кен и Глория вылезли с заднего сиденья и с тихим щелчком закрыли двери.

Терри отперла багажник. Она хотела было спросить, как правильно нести устройство, но Элис опередила девушку и сгребла его в охапку. Оно было завернуто в лоскутное одеяло, однако даже ткань не могла скрыть необычную, неправильную форму.

Эта штука поражала воображение. А еще она могла поразить током.

– Фонарики? – напомнила Элис.

– Один за всех и все за одного, – сказал Кен. Он достал фонарики из багажника и раздал всем, кроме Элис.

– Блокнот? – спросила Терри.

– И мой любимый карандаш, – кивнула Глория.

Кен включил свой фонарик.

– Я могу повести вас, – сказал он. Яркий луч прорезал тьму и создал впереди длинную дорожку. – Элис, иди передо мной, я буду светить тебе.

– Я могу держать фонарик в зубах, – откликнулась она. – В кино как-то видела.

– Я буду освещать тебе дорогу, – повторил Кен без намека на вопросительную интонацию. Элис сдалась, и они двинулись вперед.

– Нервничаешь? – спросила Терри у Глории.

Они пошли следом, но фонарики включили не сразу, а когда уже миновали несколько деревьев.

Ветки задевали рукава зимней куртки Терри. Было холодно, в воздухе то и дело появлялись облачка пара изо рта. Они напоминали туман.

– Чрезвычайно, – ответила Глория.

– Я тоже, – ответила Терри. Она была словно сама наэлектризована сейчас. Как будто в нее ударила молния и проникла в вены.

Терри проследила взглядом за лучом своего фонарика и заметила впереди два замерших в ожидании силуэта. Она догнала сначала Кена, а через несколько шагов – Элис.

– Насколько далеко нам надо зайти? – спросил он.

– А ты разве не знаешь? – в шутку спросила Терри, но, не став дожидаться резкого отпора, продолжила: – Думаю, еще метра три.

Кивком головы она указала на верхушки деревьев и добавила:

– Я уже вижу в небе отблески фонарей, которые горят по периметру территории. Мы близко.

И они продолжили свой путь – кучка безрассудных дураков. Терри в очередной раз зацепилась рукавом за ветку, и пока отцепляла ее от себя, не могла не вспомнить Вековечный Лес и злобный Старый Вяз, который чуть не убил хоббитов. (Эндрю был прав, когда советовал пропустить часть про Бомбадила и Золотинку. Терри теперь жалела, что не послушалась.) Она вела свое Братство навстречу опасности. Это было не очень-то правильно, но куда еще идут все братства?

«И ты сейчас даже не возглавляешь процессию».

Терри заметила впереди просвет между деревьями. Она шепотом обратилась к Кену и Элис, которые шли впереди:

– Думаю, это место подойдет.

Элис опустила свое изобретение на землю и вытерла пот со лба. Должно быть, ноша оказалась очень тяжелой.

– Это хорошо. То есть совсем не хорошо. Но вы поняли, что я собиралась сказать.

«Собиралась сказать». В темноте Терри улыбнулась словам Элис и выключила фонарик.

– Я думаю, чем темнее и тише вокруг нас, тем лучше.

– Давайте один оставим, – предложил Кен. Он сегодня демонстрировал организаторские и лидерские качества. Терри не ожидала увидеть его с этой стороны, но была очень благодарна.

Кен положил фонарик на землю, чтобы тот освещал бесформенный сверток в одеяле. Элис приподняла ткань за углы и сняла.

И Терри увидела ее. Эту штуковину, к которой они собирались подсоединить Элис.

– Стоит ли мне радоваться, что тут слишком темно и я не могу толком ее разглядеть?

– Ох, Терри… – печально вздохнула Глория. – Не оскорбляй работу изобретателя.

Элис уперлась руками в бока и заявила:

– Я создала ее для дела, а не для красоты.

Терри немного приблизилась, и ей показалось, что Элис пробормотала:

– Хотя лично я думаю, что ты красивая. Не слушай их.

Созданное Элис устройство напоминало беспорядочное сборище деталей от разных механизмов. Этакий металлический Франкенштейн. Какие там были части и как они работали – этого Терри не могла разглядеть в тусклом свете единственного фонарика. Однако она узнала низкое гудение автомобильного двигателя, которое раздалось, когда Элис запустила свое изобретение. Металлический корпус слегка вибрировал.

– Ну, давайте начинать, – сказала Элис.

– Притормози, – ответил ей Кен. – Сначала прими ЛСД и дай ему время подействовать. Так будет лучше, тебе не кажется?

– Ага, верно, – откликнулась Элис.

Глория покопалась в сумочке, достала оттуда носовой платок, развернула его и вручила Элис украденную из лаборатории дозу. Девушка взяла ее и запихнула в рот. В свете от фонарика было заметно, как дрогнула ее рука.

Терри поняла, что Элис, несмотря на свою браваду, нервничает не меньше остальных.

– Мы будем рядом, – сказала Терри. И пожалела, что эти слова слишком напоминают слова Бреннера, когда ее впервые поместили в камеру сенсорной депривации.

– Не заставляй меня нервничать еще сильнее, – ответила Элис.

Впрочем, они проходили через все это вместе. Не то что Бреннер и… кто угодно. Электрошоковая терапия применялась к Элис много месяцев, и с ней до сих пор было все в порядке. Она оставалась прежней. Так что сейчас все тоже пройдет нормально. И хорошо бы узнать что-то, что оправдает этот риск.

Терри беззвучно молилась.

Элис склонилась над включенным устройством.

– Я покажу вам, что делать.

Она продемонстрировала два длинных электрода, торчащих из центра корпуса.

– Я их украла из лаборатории.

– Как? – спросила Терри. Похоже, она никогда не перестанет поражаться тому, что делает Элис.

– Пока разбирала их собственный аппарат, чтобы увидеть, как он устроен.

Элис коснулась своих висков пальцами.

– Их нужно поместить вот сюда.

Терри протянула руку и взяла электроды, пластиковые и холодные, как пальцы самой девушки. Она ощущала, будто отделяется от самой себя, словно приняла ЛСД. Ей казалось, что она покинула тело и с высоты смотрит на все это безумие.

Тогда Глория приняла задачу на себя: взяла электроды и осторожно пристроила их на голове Элис, как та показывала.

Элис пошагово объяснила, как настроить электрошок.

– Мы пропустим через тебя ток не больше двух раз и на низкой мощности. Это ради твоей же безопасности, – ответила Глория. Потом помедлила и спросила: – А как часто они повторяют процедуру во время твоих сеансов?

Элис не ответила.

– Хороший вопрос, – прокомментировала Терри.

Она встряхнула одеяло, расстелила его, села и жестом пригласила Элис присоединиться. Кен будет помогать Глории управлять аппаратом и записывать услышанное. В задачу Терри входило держать Элис за руку, чтобы та ощущала чье-то присутствие.

– По-разному, – наконец ответила Элис. – Вам сегодня нужно сделать это дважды.

Она плюхнулась рядом с Терри, подтянула концы одеяла и набросила им обеим на плечи.

– Уже действует, я чувствую, – сказала Элис. – Деревья мне что-то шепчут. Я бы сказала, еще пять минут. Потом можете меня вырубать.

– Милая терминология, – сказала Глория. Но все же взглянула на свои наручные часы, подставив их под свет фонарика.

– А пока пусть кто-нибудь расскажет мне историю, – попросила Элис. – Например, о привидениях.

– Ни за что, – ответила Терри. – Никаких историй о привидениях, пока мы сидим в лесу, а твоя голова подсоединена к автомобильному двигателю. Расскажите что-нибудь хорошее.

– А если и то, и другое? – спросил Кен. До этого он стоял рядом с аппаратом, а теперь опустился на колени.

– Главное, чтобы Терри не испугалась, – ответила Элис и издала нервный смешок. – И это вовсе не двигатель автомобиля. Ты хоть представляешь, какого размера он бы был? Машинный аккумулятор я и правда использовала, но прибор собрала из…

– Время историй, – перебил Кен и легонько хлопнул в ладоши.

Терри поплотнее закуталась в одеяло, которое укрывало их с Элис. Если забыть, что и зачем они здесь делают, то происходящее легко можно было бы принять за ночевку под открытым небом. Только вместо костра они собрались вокруг самодельного аппарата для электрошоковой терапии.

– В доме моих тети и дяди обитало привидение, – начал Кен.

– Надеюсь, это не страшный рассказ, – предупредила его Терри. Мимолетное ощущение уюта тут же испарилось.

– Ты же не переезжаешь в этот дом, чего тебе бояться, – ответил Кен. Он придвинулся ближе, и луч фонарика слегка осветил его лицо.

– Мне страшно, – сказала Терри, но не смогла сохранить серьезное выражение лица.

– Я не верю в призраков, – вставила Глория.

– А я верю, – ответила Элис.

– Мои тетя с дядей верили, – сказал Кен, – потому что жили с призраком целых пятьдесят лет. Дядя Билл и тетя Ама купили свой первый дом в тридцатых годах, и призрак сразу же дал о себе знать. Ему нравилось перемещать тетины туфли – с первого этажа наверх и наоборот. Дядины ремни тоже прятал. А когда они ложились спать, призрак стучал по стенам: «тук-тук-тук» до тех пор, пока тетя Ама ни говорила ему: «Все, хватит!»

Терри поинтересовалась:

– А как они узнали, что призрак – «он»?

– Не знаю, – ответил Кен, и по его голосу было слышно, что он пожал плечами. – Поспрашивали соседей, поискали информацию о предыдущем владельце дома, но так и не смогли понять, кем был тот призрак. Он в основном делал мелкие пакости. Но потом дядя Билл отправился служить на флот и попал на войну в Корею. Тетя Ама утверждает, что пока его не было, ее утешала мысль о присутствии кого-то еще с ней в доме.

– Ой, это так мило, – сказала Элис.

– Он ведь вернулся? – спросила Терри. Она старалась не смотреть на тени, которые собрались вокруг. Казалось, будто их все время становится больше.

– Да, – подтвердил Кен.

– Вот видишь, это хорошая история, – сказала ей Элис. Она случайно выпустила из рук свой край одеяла и снова подобрала его.

– Я еще не закончил, – сказал Кен. – Когда дядя был в Корее, его отряд принимал участие в одном крупном сражении, битве при Чосинском водохранилище. У них в то время был секретный код – «Тутси Ролл», означал он минометные снаряды. И во время этого сражения они просили по радио доставить больше «Тутси Ролл», потому что не знали, хватит ли их запасов, чтобы продержаться. Через два дня им сбросили припасы с парашютом. Они понеслись открывать и обнаружили там…

– Запас «Тутси Ролл»! – расхохоталась Глория. – Ты шутишь!

– Не шучу, – ответил Кен. – Кто-то из диспетчеров или пилотов не знал их профессиональный жаргон и подумал, что они хотят конфет.

Элис открыла рот, чтобы что-то сказать, но Кен поспешно продолжил.

– Так что, когда мой дядя вернулся домой, батончики «Тутси Ролл» стали его талисманом на удачу. Ведь на фронте он выжил, целую неделю питаясь только сладостями. После того случая у него всегда в кармане лежала конфета. Однажды тетя предложила угостить призрака, и дядя оставил батончик на тумбочке у кровати. В ту ночь по стенам никто не стучал, а наутро «Тутси Ролл» исчез. С тех пор они стали оставлять для него это лакомство каждую ночь, и он стал их домашним призраком-помощником. Перестал прятать обувь и ремни. Наоборот, иногда тетя и дядя просили его найти эти вещи. И тут – бах! – они появлялись.

– Призрак, который любит батончики «Тутси Ролл», – в изумлении проговорила Терри. – Полагаю, у тебя их нет сейчас с собой? Батончиков, не призраков.

– А я полагаю, что даже с моими экстрасенсорными способностями невозможно предугадать все капризы Элис. Так что батончиков у меня нет.

На какое-то время все притихли. Терри подумала, что сейчас кто-нибудь попросит рассказать еще одну историю. Может, они так и продолжат откладывать страшную затею.

Но ради этого они здесь и собрались.

– Время меня вырубать, – объявила Элис. Она снова отпустила свой край одеяла и на этот раз подвинулась, чтобы они с Терри могли взяться за руки. Потом Элис взглянула на Глорию и сказала: – Ты знаешь, что делать.

– Надеюсь, сработает, – пробормотала Глория, взялась за рычаг и потянула. – Готова?

В темноте Терри взглянула на Элис и увидела, как та кивнула.

– Готова, – ответила она вместо нее и крепко стиснула руки подруги.

Глория помедлила, потом нажала. Терри закрыла глаза и ощутила, как напряглась Элис, как она издала нечленораздельный звук и лязгнула зубами.

А потом сказала:

– Повторить.

Ее руки дрожали.

– Нет, – ответила Терри.

– Еще один раз, – произнесла Глория. – Прости.

После следующего удара Элис резко дернулась, а Терри застонала от жалости.

– Сначала обжигает, потом сияет, – сказала Элис хрипловатым голосом. – Начинаем.

Глория выключила аппарат, сняла электроды, вооружилась блокнотом с карандашом и заняла свое место возле фонарика.

– Я готова, – сказала она.

Элис медленно закрыла глаза.

– О-о-о… – протянула она. – Как будто я сейчас там.

– Что ты видишь? – мягко спросила Терри.

– Изнанку, – ответила Элис. Она отпустила руку Терри и указала на темный лес. – Деревья там все сломаны, на них растет паутина и какая-то вязкая субстанция. Вокруг летают маленькие споры растений. Это сон, и пока что он совсем неплох.

Терри почувствовала, как дрожь прошла по телу.

– Можешь пойти в сторону лаборатории? – спросила Глория. В этом вопросе Терри уловила скрытый страх. Она вдруг поняла, что до Глории тоже начинает доходить реальность происходящего.

– Я… я не знаю. Пытаюсь. У меня еще не было таких ярких видений, – Элис издала короткий смешок, будто происходящее нисколько ее не волновало – но ей все это давно стало привычно. – Я лечу. Прямо над сломанным ограждением. Хороша у них охрана.

Кен и Терри с улыбками переглянулись, потом синхронно покачали головами.

– Продолжай, – сказала Глория.

К скрипу голых ветвей, которые качал ветер, добавились какие-то новые звуки.

– Я все еще лечу, – проговорила Элис через минуту. – Монстров не видно. На стоянке какие-то необычные машины.

– В каком смысле «необычные»? – спросила Глория.

Элис ответила не сразу.

– Не могу понять, что за марки.

– Ладно, продолжай, – сказала ей Терри.

Они подождали еще немного, и наконец Элис сообщила:

– Я вижу лабораторию. Она похожа на привидение. Просвечивающая, прозрачная. Я стою у входа на нижний уровень. Туда прошел мужчина в форме охранника.

– Хорошо, – сказала Глория.

– Значит, это северная сторона здания, – прокомментировал Кен.

Глория быстро записала это.

– На входе кодовый замок. Не похоже, чтобы его часто использовали, – отрешенно произнесла Элис. – Ладно, я внутри. Тут длинный коридор. Покрыт плиткой, как и наш. Все словно тает у меня на глазах. Не знаю, сколько у меня еще времени.

– Загляни в комнаты, – сказала Терри. – Постарайся найти детей.

Элис кивнула. Ее глаза все еще были закрыты.

– В этой комнате сидят какие-то мужчины – это большой офис. Все работают за… какими-то странными устройствами. Я таких никогда не видела. Выглядят как печатные машинки с приделанными к ним экранами. Они светятся, и на них видны… слова, – Элис помедлила, затем продолжила: – Еще я вижу маленькие желтые листочки, которые прилеплены везде… Один из мужчин только что положил внутрь устройства что-то черное, квадратное, пластиковое.

Глория сделала пометку в блокноте.

– Ты можешь прочитать, что написано на экране? – спросила она.

– Нет. Буквы едва различимы. Все начинает исчезать…

– Иди дальше, – сказала Терри.

Вдруг у Элис перехватило дыхание.

– Что такое? – спросила Терри.

– Девочка, – расстроенным голосом произнесла Элис. – Она внутри… какого-то большого устройства. Им управляет Бреннер.

– Что за устройство? И какая девочка? – Глория подняла глаза от своих записей.

– Такого большого я еще не видела, – Элис напряглась и сконцентрировалась. – Похоже на круглую трубу с площадкой в середине, а на площадке находится девочка. Вокруг нее светятся лампочки. Бреннер только что сказал ей стоять прямо и не шевелиться. Видно, что ей страшно.

– Это Восемь или Одиннадцать? – уточнила Глория.

Забавно, но Терри никогда их так не называла мысленно – ни Кали, ни ту загадочную девочку.

– Одиннадцать. Она шевельнулась, и Бреннер разозлился. Прогнал ее.

– Следуй за ней, – велела Терри, и Глория согласно кивнула.

Но тут Элис замолчала.

– Не могу. Все исчезает. Они пропали.

– Куда идет девочка? – продолжала спрашивать Терри. – Ты видишь других детей?

– Я больше ничего не вижу. И не знаю. Простите.

Элис начала раскачиваться туда-сюда, словно утратила рассудок.

Терри потянулась было к ней, чтобы успокоить, но ей помешали лучи света, внезапно прорезавшие лес со стороны лаборатории. Послышался мужской голос. Охранник обращался к своему напарнику:

– В правом секторе?

– Да, там вроде бы заметили свет.

– Наверное, это просто чертовы подростки пришли накуриться.

– Сейчас мы их спугнем.

Охранники были где-то за деревьями, свет фонарей приближался.

– Надо идти. Выключайте фонарик, – тихо сказала Терри.

Глория уже позаботилась об этом. Терри обняла Элис и помогла подняться на ноги.

– Аппарат забираем? – спросила Терри.

– Я могу понести, – пробормотала Элис. – А что случилось?

– Кто-то идет сюда, – ответила ей Терри.

– Оставьте его тут, – сказала Элис. – Он мог еще не остыть. Если дотронетесь не в том месте, обожжетесь.

– Нет, – сказал Кен. Он схватил одеяло, завернул в него изобретение Элис и с легким кряхтением поднял, а потом сказал:

– Глория, веди нас.

Голоса охранников становились все ближе, а свет фонарей – ярче. Терри ждала, что вот-вот включится сирена. Однако ничего не происходило.

Терри держала Элис за руку и вела ее с большой осторожностью – насколько это было возможно среди деревьев в темноте. Позади них шел Кен; из-за веса его ноши он шагал тяжелее обычного.

– Погодите, – тихо произнес он.

Все замерли. Где-то позади раздался голос охранника:

– Мне показалось, я что-то слышал.

Терри едва дышала. Что будет, если их поймают здесь?

Элис наклонилась к земле. Терри увидела, что она подобрала камень и швырнула его далеко влево. Камень пролетел мимо деревьев и с громким звуком обо что-то стукнулся.

Было слышно, как мужчины побежали в ту сторону.

Глория развернулась и приложила палец к губам, давая всем знак молчать, и они очень быстро двинулись через лес. Вскоре они подошли к машине Терри. Она каким-то чудом смогла вставить в темноте ключ и открыть багажник, куда Кен убрал аппарат, и очень обрадовалась, что оставила водительскую дверь открытой. На дорогу они выехали в тот самый момент, когда от здания лаборатории кто-то отъехал и темноту осветили огни фар.

В машине никто не произносил ни слова, пока не стало ясно, что погони за ними нет.

– У нас получилось, – Терри заговорила первая. Она все еще тяжело дышала.

– Чуть не попались, – добавила Глория с заднего сиденья.

– Ты молодец, Элис, – сказал Кен, который тоже сидел сзади.

Элис вздохнула. Она была на переднем сиденье рядом с Терри.

– Я увидела недостаточно. Намного меньше, чем нужно.

Терри совершенно не хотелось с этим соглашаться. Поэтому она повторила:

– У нас получилось. Важно только это.

Она надеялась, что так и есть.

Но никто больше не произносил ни слова. Терри подумала, что наверняка они тоже чувствуют себя опустошенными, как будто проиграли. Разве им удалось сегодня узнать хоть что-то новое?

Похоже, они ничего не добились.