Маргарита глубоко вздохнула. Скоро мимо пронесут Айрис.

Точнее, ее тело.

Айрис умерла.

Это будет уже четвертая траурная процессия на ее веку. Обычно похороны устраивали после того, как новая королева взойдет на трон, но инспектору не терпелось разобрать Айрис на части в поисках улик, поэтому они нарушили заведенный порядок и устроили церемонию уже на следующий день после ее смерти.

Айрис должна была упокоиться в королевских гробницах, но вместо этого она вернется в холодный, безукоризненно чистый лазарет и отправится под нож инспектора.

– Мы не можем подарить ей покой, – сказал он. – Мы и сами его лишены, пока убийца на свободе.

Разумеется, распутать дело было необходимо, но с королевой можно было бы обращаться и поуважительнее.

Траурная процессия была предельно проста. Покойницу помещали в стеклянный гроб, украшенный ее любимыми вещами, и проносили по всем коридорам дворца, начиная с крыла ее квадранта. Гроб несли люди из ее ближайшего окружения: советник или советница и личная прислуга. После обхода дворца гроб спускали в подземелье, но Айрис, как и просил инспектор, доставят в лазарет.

Маргариту трясло, ее руки сжались в кулаки.

После вчерашнего события дворец погрузился в хаос. Имя Айрис звучало на каждом шагу. Все только и делали, что шептались о ее смерти. А тут еще инспектор всюду сует свой нос. Его вопросам не было конца, а вот ее собственные он оставлял без внимания.

Все утро Маргарита вспоминала события последних нескольких недель, а инспектор записывал их на чипы. При мысли о том, что он будет смотреть ее воспоминания, ее передернуло. Но она готова была сделать все, что от нее потребуется.

Несмотря на то, что показания королев совпадали – в последний раз они видели Айрис в тронном зале; отказав архейскому губернатору, она удалилась, – инспектор не давал им спуску. Каждый раз, когда кто-то из них заходил в комнату, его черные глаза сужались, каждое их слово записывалось на диктофон. И все же Маргарита знала, что они невиновны. Ни одна из них не способна сотворить такое с названой сестрой.

По мраморному полу зашуршали шаги, и Маргарита подняла голову. Первой показалась архейская советница, за ней – две камеристки. На них были одинаковые черные платья с длинными шлейфами, скользившими по полу. Гроб был совсем не тяжелый, но их лица так побледнели, что казалось, они вот-вот упадут без чувств. Поравнявшись с Маргаритой, они в знак почтения склонили головы.

Маргарите снова показалось, что Айрис всего-навсего спит. На ней было белое кружевное платье, ее руки были сложены вместе, скулы подчеркнуты румянами, а белокурые волосы заплетены в косу и уложены на шее, чтобы спрятать уродливую рану.

Айрис ни за что бы не позволила советнице выбирать ее туалет. «Неслыханная дерзость, – сказала бы она. – Я королева. Я сама решаю, что мне делать и что носить».

Маргарита промокнула глаза платком. Ей будет не хватать этой женщины-урагана.

Айрис лежала в обрамлении цветов и растений из любимого сада. На крышке горели сотни свечей, и капающий воск запечатывал гроб. Но скоро инспектор его вскроет.

Когда процессия начала удаляться, в голове Маргариты прозвучал голос Айрис. Ее последние слова.

– Аудиенции меня утомили, – сказала она, сверкая зелеными глазами.

– Они всегда тебя утомляют, – с улыбкой ответила Маргарита. – Но ты всегда терпишь.

– Глупая трата времени, – ругалась Айрис, пропустив слова Маргариты мимо ушей. – У меня есть куда более важные занятия.

– Какие?

Маргарита была заинтригована, ведь в Архее в последнее время все было спокойно.

– Тебе не понять, – отрезала Айрис.

Маргарита знала: она это не нарочно. В то утро что-то явно не давало ей покоя, и архейский губернатор тут ни при чем. Должно быть, гнев Айрис был как-то связан с ее желанием переписать Королевские законы. С чем-то более значимым. Более личным.

Но королевам запрещено иметь личную жизнь, поскольку ничто не должно отвлекать их от государственных дел. Королевы-основательницы считали, что все годы своего правления их муж, квадарский король, разрывался между четырьмя квадрантами и четырьмя супругами. Когда же они сами взошли на престол, целиком посвятить себя правлению им мешали гнев и обида на мужа, отравлявшие их мысли. Тогда они решили оградить будущие поколения правительниц от губительного влияния привязанностей, полагая, что только так в королевстве удастся сохранить мир.

Когда-то Маргарите казалось, что личную жизнь можно иметь и во дворце. На одном королевском балу она повстречала юношу с золотыми кудрями и добрыми голубыми глазами, который быстро завоевал ее сердце. Он стал первым – и последним – мужчиной, выразившим ей симпатию. Его внимание опьяняло.

В детстве Маргарита была чересчур высокой и угловатой. Вешалка, дразнились другие дети. Каланча.

Когда она выросла и приехала во дворец, все изменилось. Слуги налюбоваться не могли ее ослепительной красотой. Ее длинными ногами, стройным станом, высокими скулами и благородным профилем. «Какая красивая будет королева», – говорили они. Но годы насмешек, из-за которых она чувствовала себя ничтожнее самой жалкой портовой крысы, сделали свое дело. Ее представление о себе оформилось. Когда про нее говорили «чудесная», ей слышалось «чуднáя», ведь ее резкие, точеные черты не соответствовали эталону торианской красоты.

Поэтому ухаживания Элиаса, отпрыска богатого торианского банкира, были обречены на успех. Он был милым и предупредительным и часами мог говорить о ее красоте. Она поверила ему, ведь таких комплиментов ей не делал ни один мужчина.

Маргарите мало было просто вступить с Элиасом в связь, чтобы произвести потомство. Она хотела большего. Разделить с ним жизнь. Засыпать под звуки его дыхания и видеть по утрам его прекрасное лицо. Вместе воспитывать ребенка. Любоваться, как он баюкает их малыша.

Но закон запрещал королевам вступать в брак.

Она не раз затрагивала эту тему в разговорах с советником, но Дженри был непреклонен.

– Если нарушим один закон, – говорил он, – под угрозой окажется непреложность остальных, и пошатнутся устои всей Квадары.

Маргарита пришла в отчаяние. А потом у нее прекратились менструации. Она была беременна. Тогда она пообещала себе, что ничто не разлучит их семью. Она найдет способ оставить Элиаса при себе, даже если не сможет называть его мужем.

Так или иначе, пока что Элиасу было позволено жить во дворце. Мальчиков отдавали на воспитание родственникам или отцу без права наследования престола. Но придворный врач сообщил Маргарите, что у нее будет девочка.

Узнав, что беременна, Маргарита понеслась в покои Элиаса, не чувствуя под собой ног. Она так широко улыбалась, что болело лицо. Впрочем, настоящая боль ей, девушке из зажиточной торианской семьи, была незнакома.

До этого дня.

Не помня себя от счастья, она без стука распахнула дверь. Элиас лежал в постели с обнаженным торсом и закрытыми глазами. Ее сердце воспарило… а потом она увидела голую девицу у него под боком. Маргарита не разглядела ее лица, но какая разница, кто она? Их переплетенные тела сообщили Маргарите все, что она хотела знать.

Элиас никогда не любил ее. Он стал ее кавалером только ради статуса и вознаграждения.

Не успел он оглянуться, ее уже и след простыл. Маргарита не хотела, чтобы он видел ее слезы. Все это уже не имело значения. Он свою работу выполнил.

В тот день Маргарита поклялась, что оградит свою малышку от тлетворного влияния этого места, от власти и ее соблазнов. Если ты королева, все вокруг чего-то от тебя хотят. Ее дочь проживет простую и, если повезет, более счастливую жизнь, даже не догадываясь о своем происхождении.

Врачу она сказала, что у нее случился выкидыш, а сама стала носить пышные платья. В ту пору Айрис еще не занимала престол, но позже Маргарита ей во всем призналась.

Маргарита ожидала, что строгая архейская королева отругает ее за нарушение одного из важнейших законов, но Айрис лишь сказала:

– Ты поступила, как архейка: подчинилась велению сердца. Ты защищала интересы дочери.

– А как же интересы моего народа? – спросила Маргарита.

Айрис накрыла ее руку ладонью и ответила:

– Ты еще искупишь вину.

Так и вышло. Маргарита воспрянула духом и посвятила себя Тории. И не только Тории, а всему королевству. Днем она занималась государственными делами, а ночами напролет жадно поглощала книги по истории Квадары и мира.

Провожая взглядом безжизненное тело Айрис, Маргарита порадовалась, что ее дочь никогда не узнает, каково это – потерять сестру-королеву.

На следующий день после родов преданная служанка по имени Лали тайком вынесла маленькую торианскую принцессу из дворца. Подруга детства Маргариты, которая, в отличие от остальных ребят, всегда была к ней добра, клятвенно пообещала пристроить малышку в семью, не связанную с дворцом, и никому не разглашать тайну ее происхождения.

Так ее никто не найдет. Так она будет свободна.

Маргарита пыталась думать о дочери как можно реже, но у нее ничего не выходило. В этом году ей стукнет семнадцать. Семнадцать… Они со Стессой почти ровесницы. Маргарита часто глядела на Стессу и гадала, какой выросла ее дочь и где она сейчас. Айрис не стало, и теперь некому напоминать ей, что не стоит жить прошлым.

Маргарита бросила на покойную королеву последний, долгий взгляд, надеясь, что та обрела счастье в следующей жизни. И зная, что однажды они обязательно встретятся снова.

Именно эта мысль останавливала ее, когда ей хотелось связаться с дочерью. В следующей жизни они обязательно увидятся, и Маргарита объяснит, почему спрятала ее подальше от дворца. Она сделала это из любви. А из любви мы способны свернуть горы.

Но в то же время, как она убедилась на своем горьком опыте, любовь может причинить ужасную боль.