Глава 11

Кэтрин пришлось самой приготовить чай для миссис Дримлейн – на кухне творилось что-то невообразимое перед ужином, которым должен был закончиться бал. Перед тем как спуститься за чаем, Кэти постучала к своей старшей подруге. Получив разрешение войти, она приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Старая леди, по обыкновению, читала книгу, полулежа на узком диванчике.

– Я едва не задремала, но этот шум внизу разбудил бы и покойного Райдинга, который оглох от воплей своих внуков лет двадцать назад, – сообщила старушка, с улыбкой глядя на Кэтрин поверх книги. – Ты очень хорошенькая в этом платье, дорогая моя. На твоем месте я бы не тратила время на ворчливую старуху, а вернулась потанцевать, пока бал еще продолжается.

Кэтрин заверила миссис Дримлейн, что уже пресытилась танцами и ярмаркой и больше всего на свете мечтает спокойно выпить чая в «Зале фей».

– Что ж, уверена, тебе есть о чем рассказать, – проницательный взгляд миссис Дримлейн не упустил ни одной мелочи: усталый взгляд девушки, соломинки, прилипшие к рукаву платья, вспотевший от усилий лоб. – Ты позаботишься о чае? Я могла бы спуститься вниз, но, должна признаться, мне не хочется видеть ни своего сына, ни кого-либо из бывших соседей.

Кэтрин понимающе закивала и пообещала через четверть часа принести чай в любимую ими обеими комнату.

По дороге на кухню она не могла миновать бальную залу. Там все еще танцевали несколько пар, остальные гости болтали, собравшись группками сообразно возрасту и положению.

Кэти заметила младшего мистера Блантвилла в компании молоденьких девушек из города, слушающих его веселую болтовню почти с тем же восхищением, с каким барышни из лучших семей внимали историям Гарри Райдинга. Старшего Блантвилла не было видно, как и сына миссис Дримлейн с супругой – должно быть, они уже уехали домой, не дожидаясь ужина.

Мистер и миссис Лофтли примкнули к кружку викария и дам из попечительского комитета. Мистер Лофтли казался усталым и задерганным, но старался держаться уверенно и радушно. Во взгляде миссис Лофтли даже издалека были заметны гордость и тревога – только бы праздник закончился так же хорошо, как проходил до сих пор. Ее надеждам не суждено было сбыться, но блаженное неведение еще несколько минут будет скрывать от нее ужасную истину.

Кэтрин поискала глазами Дженни, но не успела разглядеть в толпе подругу, не желая заставлять миссис Дримлейн ждать чай слишком долго. На обратном пути ей и без того пришлось обойти бальную залу по узкому заднему коридору, чтобы не показываться гостям с тяжелым подносом.

По лестнице девушка поднималась медленно, ее руки дрожали от веса чайных приборов и тарелочек, которые она щедро наполнила пирожками и пирожными, так что каждый ее шаг сопровождался звоном подпрыгивающих на блюдцах ложечек. Пришла пора как следует подкрепиться перед тем, как она поведает миссис Дримлейн о событиях сегодняшнего вечера.

В коридоре наверху никого не было, лампы светили тускло, мистер Лофтли старался экономить на освещении по ночам. Те из постояльцев, кто по разным причинам не собирался на бал, должно быть, ждали его окончания в своих комнатах, ворча и жалуясь на шум. Впрочем, не совсем так – Кэтрин уже подходила к «Залу фей», когда дальше по коридору быстро промелькнула чья-то фигура и захлопнулась какая-то дверь. Кто-то из гостей слишком устал и не дождался ужина.

Кэтрин же думала только о том, как бы побыстрее усесться в уютное кресло и взять с подноса пирожное с воздушным розовым кремом. Ей пришлось перехватить поднос одной рукой и прижать его к стене, чтобы открыть дверь в «Зал фей».

– Вот и я, надеюсь, я не задержалась дольше, чем обещала! – преувеличенно бодрым голосом заявила она, чтобы замаскировать усталость.

Миссис Дримлейн уже сидела в кресле перед незажженным камином, и Кэтрин сделала целых три шага вглубь комнаты, прежде чем поняла, что откинувшаяся на спинку фигура не принадлежит старой даме.

Лампы в комнате горели ярче, чем в коридоре, но кресло миссис Дримлейн стояло так, чтобы свет не падал на лицо старушке – вольная или невольная дань былому кокетству.

– Дженни? – Кэти почти приблизилась к креслу, когда узнала подругу. – Как ты здесь оказалась? Просыпайся, дорогая, сейчас сюда придет миссис Дримлейн. Ей не понравится, что ты уселась в ее кресло! Но ты можешь выпить с нами чая, здесь есть другие…

Она еще продолжала говорить, когда грохот выпавшего из дрожащих рук подноса заглушил ее слова. О, да, это Дженни Морвейн сидела в старом полосатом кресле, но ее головка неестественно запрокинулась, лицо исказилось и полиловело, а глаза закатились, что в целом представляло собой неописуемо ужасное зрелище. Во всяком случае, для Кэтрин, разум которой не мог тотчас же дать объяснение этой картине. Случилось что-то страшное, вот что Кэти пока смогла осознать. И тогда она завизжала, не замечая, что горячий чай намочил ее подол, а пирожки и пирожные разлетелись во все стороны, запачкав кремом ковер, столик и нарядное розовое платье сидящей в кресле девушки. Мертвой девушки.

– Ах, дитя, что случилось? Ты опрокинула поднос? – неуверенные торопливые шаги за спиной заставили Кэтрин прервать отчаянный визг и резко обернуться. Миссис Дримлейн спешила к ней, недоуменно щуря глаза за стеклами очков.

– Милостивый боже! – старческий разум, который принято считать медлительным, осмыслил случившееся куда быстрее, чем растерянно заметавшееся сознание семнадцатилетней девушки. – Бедняжку убили! Это ведь твоя подружка, не так ли?

– Да, это Дженни, – слабый голосок Кэтрин был едва слышен теперь, после оглушительного визга. – Она… умерла?

– В этом нет никаких сомнений, – с грустью и быстро растущей яростью в голосе откликнулась миссис Дримлейн. – Какой-то негодяй, настоящее чудовище, задушил несчастную девушку. И мы не должны терять время, стоя тут в оцепенении, когда его необходимо поскорее отыскать. Ступай вниз, наверняка судья Хоуксли и констебль Грейтон еще не отправились по домам. Зови их сюда, да поживее! Но не кричи так, ради бога, иначе ты переполошишь весь город. Беги, девочка, беги!

От этого окрика Кэти немного пришла в себя. В самом деле, требовательный тон и понятные указания – именно то, что нужно, чтобы молодая девушка не впала в истерику. Подхватив мокрые юбки, она развернулась и уже было ринулась к двери, но тотчас снова обернулась.

– А… как же вы? Может быть, я провожу вас в вашу комнату? – Кэтрин внезапно подумалось, что старушка должна испытывать еще больший ужас, нежели она сама.

– Меня не напугаешь видом покойницы, – мрачно покачала головой миссис Дримлейн. – Ступай же, а я побуду здесь и прогоню всякого, кто войдет в эту комнату прежде судьи и констебля.

В уверенности миссис Дримлейн в том, что она знает, что делает, Кэтрин почерпнула силы и для себя. Во всяком случае, она не скатилась с лестницы и не споткнулась о порог бальной залы.

Не обращая внимания на удивленные взгляды тех из дам, кто успел заметить ее мокрое платье в пятнах заварного крема, Кэтрин успела схватить за рукав судью Хоуксли до того, как он перешагнул порог «Зала герцогини», где уже успели убрать следы ярмарочной суеты и накрыть столы к ужину.

– Сэр! – дрожащий голосок девушки судья едва бы расслышал, но ощутил, как что-то удерживает его руку.

– Что такое, мисс?.. – Кэтрин частенько видела судью в ресторане «Охотников и свиньи», но он совсем не обязан был помнить, как зовут племянницу миссис Лофтли.

– Сэр, случилось убийство! – она не попыталась сообщить свою кошмарную новость в более подобающих выражениях. – Мою подругу, Дженни Морвейн, убили там, наверху…

Едва она сама произнесла эти слова вслух, реальность надавила на нее всей своей массой, заставив Кэтрин подавиться.

– Что-о? – судья уже готов был возмутиться нелепой шуткой, до каких такая охотница нынешняя молодежь, если бы не неподдельный ужас, ясно читающийся на лице девушки, и глаза, быстро наполняющиеся слезами. Судья Хоуксли быстро огляделся и громко позвал: – Грейтон, подойдите-ка сюда, у этой молодой леди есть сообщение для вас!

Гости, уже вошедшие в зал, обернулись на этот возглас, а двигавшиеся позади судьи замедлили шаг, исполненные любопытства. Неужели у кого-то из дам на балу украли драгоценности? Или похищены сборы от продажи ярмарочных безделушек?

Судья и сам понял, что допустил оплошность. Несмотря на почтенный возраст, теперь уже он ловко ухватил Кэти под локоть и отвел в сторону, вглубь холла. Главный констебль Грейтон, высокий мужчина лет пятидесяти с загорелым лицом рыбака, уже спешил к ним сквозь толпу.

– Что произошло, мисс Хаддон? – в отличие от судьи, он знал, кто такая Кэтрин, – супруга Грейтона состояла в благотворительном комитете, и Кэти вместе со своей тетушкой несколько раз бывала в его доме.

– Дженни… мою подругу… задушили в комнате наверху, – задыхаясь от невыплаканных еще слез, сумела выговорить Кэтрин.

– Задушили? – резко переспросил Грейтон. – Идемте!

Он быстро направился к лестнице, не заботясь, успевают ли за ним мисс Хаддон и судья Хоуксли. Кэтрин пришлось вновь неприлично подобрать юбки, чтобы догнать констебля с его широким шагом. Судья не отставал, демонстрируя отменное здоровье спортсмена-охотника даже во время подъема по лестнице.

Миссис Дримлейн все так же стояла возле кресла, оберегающего покой мертвой девушки. На шум у дверей она обернулась и кивнула вошедшим джентльменам, как старым знакомым. Да они и были старыми знакомыми.

– Еще одна убитая девушка, – произнесла старая леди и посмотрела на судью.

– Еще одна? – одними губами прошептала Кэтрин, а главный констебль Грейтон произнес эти слова вслух.

– Вы ведь не забыли про бедную мисс Грин? – довольно язвительно ответила миссис Дримлейн. – По моему мнению, эту несчастную убили точно так же, как и мисс Грин. Что, если убийца обеих – один и тот же?

– Вам понадобилось всего несколько минут, чтобы сделать подобный вывод? – Грейтон недовольно поморщился и жестом предложил старушке отойти в сторону, чтобы он мог осмотреть тело.

– Две задушенные девушки за три месяца – не многовато ли для одного Кромберри? – Миссис Дримлейн послушно уступила место главному констеблю и приблизилась к судье, остановившемуся в трех ярдах от стоящих у камина кресел и сейчас оглядывавшемуся по сторонам.

– Друг мой, не стоит так спешить, – мягкий тон судьи удивил Кэтрин. Неужели Хоуксли – один из тех, кто не осуждает миссис Дримлейн за смерть ее первой невестки? – Но, безусловно, это ужасное и странное происшествие. Совершить убийство во время бала, когда вокруг множество людей… Такое мог совершить только безумец!

– Или настоящее чудовище, которому было что терять, если б эта девушка осталась жива! – прибавил Грейтон и обратился к миссис Дримлейн неприязненным тоном: – Вы нашли тело?

– Бедняжку нашла мисс Хаддон, они с мисс Морвейн были подругами. – Старая леди смотрела на Грейтона с тем же выражением, что и он на нее. – Мы с мисс Хаддон собирались выпить здесь чаю и поговорить о сегодняшнем бале, но я вошла в «Зал фей» на минуту или две позднее, когда бедная Кэтрин уже сделала свою ужасную находку.

– Так вот откуда все эти осколки, – сообразил Грейтон. – Значит, это не покойная мисс Морвейн разбила посуду?

– Нет, сэр. – Кэтрин осторожно взглянула на искаженное лицо Дженни и судорожно всхлипнула. – Я сперва подумала, что это миссис Дримлейн уже пришла и ждет меня, но потом поняла, что ошиблась…

Больше она не смогла произнести ни слова, в ее душе место страха и непонимания постепенно занимало горе. Слезы полились нескончаемым потоком, и Кэтрин принялась вытирать их ладонями, чтобы хоть что-то разглядеть сквозь мутную соленую пелену.

– Отведите девушку в свою комнату и побудьте с ней там, пока мы все здесь не осмотрим, – судья Хоуксли обращался к миссис Дримлейн. – И позвоните прислуге, мне понадобятся все, кто занят сейчас в гостинице. На разговоры с вами и мисс Хаддон у нас еще будет время, сейчас же надо дать полиции хотя бы крошечный шанс поймать убийцу до того, как он покинет эти стены.

Старая дама кивнула без дальнейших споров, слегка обняла Кэти за талию и потянула за собой.

– Идем, милая, я дам тебе несколько платков. Боюсь, их не хватит, чтобы осушить твои слезы, но тебе нужно совладать с ними прежде, чем ты сляжешь в нервной лихорадке.

Через три часа Кэтрин заснула на диванчике в комнате миссис Дримлейн, после того как выпила теплого чая с молоком. Возвратиться в свою комнату и лечь в собственную кровать казалось ей невыполнимой задачей, и миссис Дримлейн, точно так же не желавшая оставаться одна этой ночью, только рада была приютить девушку. После разговора с судьей Хоуксли, который зашел к ним позже, и миссис Дримлейн, и ее юная подруга долго плакали, сожалея о столь ранней и ужасной гибели бедняжки Джен. Слезы изнурили обеих, но не принесли облегчения, как и беспокойный сон – в «Охотниках и свинье» до самого утра оставались гости, слуги и констебли, пытающиеся в кратчайшие сроки расспросить всех. Встревоженные и возмущенные голоса то сливались в неясный гул, то дробились на отдельные ноты, истерические вскрики дам и ругательства мужчин.

Если бы Кэти не устала так на ярмарке, она бы не смогла заснуть. Миссис Дримлейн опасалась, что потрясение, перенесенное девушкой, приведет к истерике и болезни нервов, но дочь доктора Хаддона была крепче изнеженных юных леди, стенающих сейчас внизу в гостиной вместе со своими маменьками. Кэтрин заснула, пусть и не сразу, а ее старшая подруга так и не сомкнула глаз до самого утра, полулежа в кровати и размышляя о случившемся. И чем дольше она думала, тем меньше нравились ей ее мысли, но прогнать их никак не удавалось.