Глава 20

Рано утром Мирослава отправилась в город, пересела в «Мазду», оставив «Волгу» в гараже, и поехала в сервис. Едва она въехала в ворота, как навстречу ей поспешил серьезный молодой человек. Он с большим сомнением во взгляде смотрел то на машину, то на выбравшуюся из нее девушку.

– У меня небольшая проблема с машиной, – небрежно произнесла Мирослава.

– Вы это называете небольшой проблемой?! – удивленно протянул служащий сервиса.

– Как же это еще можно назвать? – все так же беззаботно отозвалась Волгина.

– По-моему, это катастрофа.

– Не преувеличивайте, юноша.

Он хмыкнул: – Оно, конечно, хозяйке видней.

– Люблю покладистых мужчин, – обворожительно улыбнулась Мирослава.

Он пожал плечами.

– Мне рекомендовали ваш сервис как один из лучших в городе.

– Это так, – легко согласился он.

– И сказали, что у вас работает мастер буквально с золотыми руками.

– И кто же это, если не секрет?

– Иннокентий Колосветов.

– Есть такой. Кеша действительно отлично знает свое дело.

– Я хотела бы увидеть его как можно скорее.

– Хорошо, подождите минут десять.

– Спасибо.

– Присядьте пока здесь, – он кивнул на столики под голубым и розовым зонтиками. – Вам сейчас принесут кофе.

«Оригинально», – подумала Мирослава, рассматривая зонтики, и села почему-то под голубой купол. Заметив это, служащий хмыкнул и отправился искать Кешу.

Волгина не любила кофе, но с улыбкой поблагодарила принесшую ей ароматный напиток девушку. Она сделала один глоток. Кофе был приготовлен из качественных зерен и сварен хорошо.

«Даже жаль, что я не любительница этого напитка», – подумала Мирослава.

Десяти минут еще не прошло, когда к ее столику подошел служащий и вместе с ним не очень высокий, но хорошо сложенный шатен с несколько великоватым, на вкус Мирославы, ртом и яркими карими глазами.

– Знакомьтесь, Иннокентий, – представил его служащий.

– А эта девушка…

– Мирослава.

– Вот Мирослава – клиентка по твою душу. Вы тут беседуйте, а я пошел.

– Спасибо, – поблагодарила его Мирослава.

– Мне рекомендовали вас как одного из самых лучших, – улыбнулась она Иннокентию.

– Кто рекомендовал?

– Александр Михайлович Меркулов, – назвала она имя известного бизнесмена.

Иннокентий кивнул и улыбнулся. Глаза его в этот момент так ярко вспыхнули, что Мирославе показалось, будто под ними разожгли костер.

«Странно, – подумала она, – зачем такому парню было приставать к девушке, которая к нему неблагосклонна. Хотя… Может быть, тогда он еще не был таким соблазнительным».

– Насколько я понимаю, – сказал Кеша, кивнув на «Мазду», – вы хотите, чтобы я починил этот металлолом.

– Очень хочу, – кивнула Мирослава.

– А не легче новую купить? – усмехнулся он.

– Видите ли, я очень привязана к своей девочке.

– К кому, простите, не понял.

– К своей машине, – Мирослава посмотрела на него таким ясным взглядом, что у Кеши невольно мурашки по телу пробежали.

– Так она девочка, – пробормотал он.

Волгина кивнула, с трудом удерживаясь от распиравшего ее хохота.

– Понятно. Я могу, конечно, попробовать. И даже приложу все свое умение, чтобы вернуть, – он запнулся и тут же продолжил, – вашей девочке ее былую красоту.

– Спасибо!

– Но это будет дорого стоить.

– Я понимаю, – кивнула Мирослава, – заплачу сколько потребуется.

«Стрясу с Шуры, – подумала она, улыбаясь про себя, – им теперь зарплату прибавили, пусть платит за удовольствие».

– Нужно все оформить документально, – сказал Иннокентий, – и внести залог.

– Хорошо.

После выполнения формальностей Мирослава договорилась, что позвонит мастеру через четыре дня. Колосветов вручил ей свою визитку, и они распрощались.

Выйдя за ворота и отойдя несколько метров, Мирослава позвонила Морису и попросила приехать за ней, назначив встречу в крохотном скверике, расположенном рядом. Она села на лавочку и стала смотреть на радугу, покачивающуюся на хрустальных крыльях тихо журчащего фонтана. У ее ног, переваливаясь с боку на бок, ходили голуби. Некоторые их них взлетали, садились на край чаши и пили воду.

Мирослава достала сотовый и позвонила Наполеонову.

– Алло, – сразу отозвался следователь, увидев высветившийся номер подруги.

– Привет, Шур, машину сдала, с Колосветовым познакомилась.

– Ты с ним по нашему делу еще не говорила?

– Нет, это вызвало бы подозрение.

– Когда ты его снова увидишь?

– Созвонимся через четыре дня и посмотрим, как будут развиваться события.

– Спасибо.

– Спасибо не отделаешься. Нужно за ремонт платить.

– Часть денег я получу, как расходы по делу, а часть, наверное, дядя Паша отдаст, если машина будет в хорошем состоянии.

– Может быть, – она отсоединилась.

Шура посмотрел на телефон и задумчиво почесал лоб: – Да, что-то я опростоволосился, надо было сразу с Степановичем договариваться.

Он набрал номер Людмилы и изложил ей суть проблемы.

– Нашел о чем печалиться, – успокоила она его, – конечно, за ремонт машины мы заплатим. Отец считает, если ей придать божеский вид, то можно продать за хорошие деньги.

– Люсенька, солнышко, ты меня буквально спасла, – Шура вытер пот со лба, – а я уж собрался идти с протянутой рукой.

Люся хмыкнула в трубку: – Кто, Шурик, кроме друзей, тебе поможет.

– Ой, не говори, пришлось бы мне намаяться, пока искал бы по свету добрых людей.

Люся рассмеялась, пожелала другу успеха в его нелегком деле и отключилась.

* * *

Мирослава позвонила Колосветову, как они и договаривались, через 4 дня. Иннокентий сказал, что уже почти все готово, но для доведения «девочки» до полного блеска ему требуется еще один день. Волгина легко согласилась. Через день Колосветов позвонил ей сам и предложил приехать вечером.

– Иннокентий вас так впечатлил, что вы все эти дни даже мобильник нигде не бросаете, – с иронией заметил Морис.

Мирослава в ответ только улыбнулась и почесала под шейкой у сладко мурлычущего Дона.

…К сервису Морис подвез ее к шести и уехал.

Мирослава была приятно удивлена тем, что Колосветов ждал ее. Иннокентий в одиночестве сидел за столиком под зонтиком и потягивал из стеклянного бокала какой-то напиток зеленого цвета.

На нем были льняная рубашка хорошего качества, светло-синие джинсы и мягкие черные мокасины из натуральной кожи. Его взгляд был устремлен на ворота. Как только Волгина вошла, он сразу поднялся ей навстречу, и глаза его заполыхали, как костры.

– Привет, – улыбнулась Мирослава, – я не опоздала?

– Вы пунктуальны, как королева, – улыбнулся он ей в ответ, – хотите наш фирменный коктейль? Папайя и лайм, рекомендую.

– Мне не терпится взглянуть на машину.

Он понимающе кивнул и повел ее в гараж, потом остановился и сказал: – Вы лучше здесь подождите, я сам ее выведу.

Не прошло и пяти минут, как на яркий свет еще и не думающего умерять свой пыл солнца выплыло сверкающее чудо зовущего алого цвета.

– О! – воскликнула Мирослава, и не думая скрывать свое восхищение, – Иннокентий! Вы волшебник! Если бы не увидела своими глазами, то ни за что бы не поверила!

– Может, выпьем по коктейлю? Я понимаю, вы теперь за рулем, но они у нас безалкогольные.

– У меня есть идея получше, – улыбнулась она, – подождите, я внесу деньги в кассу и вернусь.

Он кивнул. Через несколько минут они уже мчались по шоссе, потом свернули в сторону Старого города.

– Куда мы едем? – спросил Иннокентий.

– Сейчас увидите.

Еще минут через десять Мирослава остановила автомобиль возле «Нептуна».

– Шикарный жест, – улыбнулся Иннокентий, пристально глядя ей в глаза, – но мы сюда не пойдем.

– Почему? – удивилась она.

– Потому что «Нептун» мне не по карману. Нет, я, конечно, могу снять с карточки деньги и пустить вам пыль в глаза. Но что потом?

– Вы не поняли, Кеша, я вас приглашаю и плачу я.

– Нет, это вы, прекрасная девушка, несколько ошиблись, не разглядев в самонадеянном парне с хорошими руками бывшего пролетариата. Когда-нибудь у меня будут деньги и на этот ресторан, но сейчас нет.

– Ну, что ж, – сказала она, – уважаю вашу гордость, – поедем туда, куда предложите вы.

– Я бы предложил «Жемчужину». Там хорошая и недорогая кухня, и Волга рядом.

– Неплохой выбор, – согласилась Мирослава и тронула автомобиль с места.

Они оставили машину на верхней стоянке и спустились пешком по мраморным ступеням, обсаженным с обеих сторон нежно пахнущими петуниями, душистым табаком и резедой. Возле входа в кафе в чаше небольшого фонтана тихо плескалась вода, газон устилал белый и розовый алиссум. Они выбрали столик у окна, из которого были видны движущиеся по реке теплоходы и далеко в начинающей темнеть дымке очертания Жигулей.

– Платить буду я, – решительно заявил Кеша.

– Фигушки, я плотоядная! – сказала Мирослава.

– Что? – искренне удивился Иннокентий.

– Так корова сказала Виктору Перестукину в мультике «В стране невыученных уроков».

– Все равно не понял.

– А что тут понимать? Вы у нас гордый потомок династии рабочего класса, правильно я поняла?

– Ну!

– Я тоже девушка гордая и не бедная.

– Что не бедная, я сразу догадался, – улыбнулся он, – в том, что гордая, тоже сомнений не возникало. Но…

– Чтобы не было недоразумений, – перебила его Мирослава, – каждый платит за себя.

– Понятно, – он пожал плечами и хмыкнул, – как там она потом припевала, в смысле корова: «Травушка-муравушка зелененькая!».

– Точно, поэтому для начала давайте закажем какой-нибудь салат.

– Давайте, – Иннокентий подозвал официанта.

Но заказали они не только салат, но и свежую рыбу, приготовленную на гриле, и десерт – мороженое с миндалем. Алкоголь заказывать не стали. Мирослава была за рулем. А Иннокентий не захотел пить в одиночестве. Поэтому выбрали коктейль из грейпфрутового и апельсинового соков и две бутылки минеральной воды.

– Мне хотелось бы задать вам один неприличный вопрос, – сказал Колосветов, когда они принялись за мороженое.

– И какой же интересно?

– Что случилось с вашей машиной?

Мирослава коротко хохотнула: – Я врезалась в столб.

Он посмотрел на нее с большим сомнением и произнес задумчиво: – Вы не похожи на человека, сшибающего столбы.

– И на старуху бывает проруха, – отмахнулась она беззаботно.

– Вы поссорились с парнем? – закинул он удочку.

– Нет, с подругой, – ответила Мирослава и увидела разочарование, разлившееся на лице Иннокентия.

Она улыбнулась про себя и продолжила: – Понимаете, мы давно дружим с Юлией…

– Я тоже знавал одну Юлию, – неожиданно помрачнел Колосветов.

– Ну, Юлий на свете много.

Он согласно кивнул.

– Юлия Лопырева, моя лучшая подруга, но порой она бывает невыносима…

– Как вы сказали? – перебил ее насторожившийся Кеша.

– Что сказала? – Мирослава сделала вид, что не поняла его вопроса.

– Фамилия вашей подруги как?

– Лопырева, а что?

– Радуйтесь, что поссорились. И не вздумайте мириться, а то дело одним столбом не обойдется.

– Простите, я не понимаю…

– Что тут понимать?! Таких стерв, как Юля Лопырева, на свете больше не сыскать.

– А вы уверены, что мы говорим об одной и той же девушке?

– Она живет на Галактионовской?

– Нет, на Осипенко. Но родители живут на Галактионовской, – притворно растерянно пробормотала Мирослава.

– Я с ней в одном классе учился.

– Ну и что? – Мирослава повела плечами.

– А то, что в десятом классе она меня с балкона столкнула.

– Вас? Юля? С балкона? Не может быть!

– Еще как может, слава богу, что жив остался. С сотрясением и сломанными костями месяц в больнице провалялся.

– Но Юля не судима.

– Не судима, к сожалению. Уголовное дело не заводили.

– Почему?

– Понимаешь, – перешел он на «ты», – у моих родителей семеро по лавкам было, вернее, пятеро. Зарплату тогда и матери, и отцу задерживали, мы еле с хлеба на воду перебивались. Ну и пришла Юлькина мамаша, вся из себя финтифлюшка разукрашенная, на ней одних каменьев килограмма два было, вся сверкает, звездит. В общем, она сказала, если я на Юльку писать заявление не буду, скажу, что сам по пьянке свалился, она денег даст. Короче, мои родители меня уговорили, особенно мать умоляла. Я против ее слез и не устоял. Хотя до сих пор себя презираю.

– А те деньги помогли вашей семье?

– Да.

– Тогда ты поступил правильно.

– Думаешь? – спросил он с сомнением.

– Уверена.

– Все равно на душе пакостно.

– А ты зачеркни это и мысленно сожги, точно неудачный черновик.

Он кивнул: – Постараюсь. Но знаешь, что обиднее всего?

– Что?

– Мы, конечно, выпили тогда немного портвейна, все бесились. Юлька со мной напропалую заигрывала, и я, дурак, полез к ней целоваться.

– Но как же она с тобой сладила?

– Проще простого, нацелилась мне когтями своими в глаза, я машинально отклонился назад, а она тут возьми и толкни меня с бешеной просто силой. Я и полетел. Очнулся в больнице. Ребята ко мне приходили, говорили, что, когда к Юльке подошли, ее всю трясло и пена на губах.

– Странно, я ее никогда в таком состоянии не видела.

– Повезло, – грустно усмехнулся Иннокентий. – Я вот тоже учился с ней столько лет и не замечал, что она чокнутая.

– Значит, все школьные годы она была спокойной девочкой?

– Нет, спокойной она не была, часто злилась, как что не так, лезла в драку. Но не до такой степени, чтобы убивать.

– Ты думаешь, она хотела тебя убить? – заинтересовалась Мирослава.

– Не знаю, – честно признался Иннокентий, – но логически, если сталкиваешь человека с балкона, то должна понимать, чем это может закончиться для упавшего.

– А ты с ней после этого встречался?

– Нет, никогда. И не хочу ее видеть.

Мирослава понимающе кивнула.

– Так что не мирись с ней, если не хочешь неприятностей.

– Спасибо за то, что предупредил.

– Не за что.

Коралловый отблеск закатного солнца медленно заливал небо. Просвечивающаяся кое- где зелень дрожала прохладными брызгами зеркал.

– Хорошо как, – выдохнула Мирослава.

– Не то слово, так и сидел бы здесь целый век.

Они помолчали. Кеша больше смотрел на девушку, чем на реку.

– Давай я отвезу тебя домой, – сказала Мирослава.

– К себе? – улыбнулся он.

– Нет, – ответила она улыбкой на улыбку, – к тебе.

– Ко мне нельзя. У меня дома родители, братья, сестры.

– Кеш!

– Что?

– У меня жених ревнивый.

– Понял. Хороший хоть?

– Замечательный.

– Ну, ладно, вези меня домой.

– Слушай, а почему ты себе квартиру не снимешь? Это не мое, конечно, дело. Но согласись, с родителями жить в нашем возрасте уже не- удобно.

– Ты, конечно, права, но я как-то привык. Хотя в последнее время все чаще думаю, засиделся птенец в отчем гнезде, пора вылетать.

Она кивнула: – Куда ехать?

– На Полевую.

В машине царило молчание, но оно не было тягостным, просто все уже было сказано, и прозвучавшие слова не нарушили спокойную дружескую атмосферу.

– Останови, пожалуйста, здесь, – Кеша дотронулся до ее руки.

«Мазда» мягко затормозила. Иннокентий выбрался из машины, наклонился к окну: – Спасибо за приятный вечер.

– И тебе спасибо.

– И если что, – проговорил он, улыбнувшись, – звони.

– Обязательно, – заверила Мирослава.

– Я имел в виду, – уточнил Иннокентий, не переставая улыбаться, – если жених надоест. В жизни всякое бывает, – заметил он философски.

– Я поняла. Пока, Кеша, – Мирослава тронула машину с места.

Иннокентий Колосветов с сожалением посмотрел ей вслед и направился в сторону своего двора.

А Мирослава, немного отъехав, набрала номер подруги:

– Люсь, ты не спишь?

– Шутишь?

– Нет, если я сейчас пригоню «Мазду», это будет не поздно?

– В самый раз. Одна приедешь?

– Пока одна. Но хочу попросить приехать за мной Мориса. Иначе придется домой добираться на попутке.

– Я могла бы тебя отвезти, – проговорила в трубку Люся, – но лучше позвони Морису.

– Соскучилась? – улыбнулась Мирослава.

– Славка, ты просто как собака на сене! – сердито воскликнула подруга.

– Это еще почему?

– А то ты сама не знаешь!

– Не знаю… – Мирослава не сдерживала улыбку, благо Люся все равно не могла видеть ее на расстоянии.

– Ты сама с ним не спишь и другим пользоваться не даешь! Такой красавец зря простаивает.

Тут уже Мирослава не удержалась и расхохоталась в голос.

– Смешно ей! – продолжала кипятиться Люся, – дождешься, что я его соблазню прямо у тебя под носом.

– Соблазняй, – Мирослава отключилась.

Люся отшвырнула телефон и отправилась сообщать отцу, что скоро прибудет «Мазда».

Стефанович сразу же оживился и, покручивая пшеничные усы, пророкотал: – Поглядим, как другие мастера умеют работать.

– Ты, пап, деньги приготовь.

– А чего их готовить. Переведем на счет – и все. Это же наша машина, Мирослава ее в ремонт гоняла, и все дела.

Людмила согласно кивнула и, заслышав звонок, пошла открывать ворота. Павел Степанович не менее получаса кружил вокруг «Мазды», прицокивал языком и что-то бормотал себе под нос. За этим занятием его и застал подъехавший Морис.

– Ты только погляди, сынок, – обратился Степанович к Миндаугасу, – лучше, чем новая, стала.

Дочь при слове «сынок» выразительно хмыкнула. Но никто не обратил на это внимания. Морис невозмутимо согласился с Павлом Степановичем, что автомобиль выглядит так, словно только что сошел с конвейера.

Степанович же тем временем уже допытывался у Мирославы, как имя и фамилия мастера.

– Колосветов Иннокентий. А зачем вам, Павел Степанович?

– Как зачем?! – удивился он: – Такой мастер и нам не помешает.

– Вы что же, хотите его сманить?

– Конечно, хочу.

– Попытайтесь, но предупреждаю, парень принципиальный и гордый.

– Неужели? – не удержался от иронии Морис.

– Не злись, – обронила Мирослава с ответной иронией.

– Очень нужно, – пожал он плечами и спросил: – Надеюсь, вы все с ним закончили?

– Все, – с притворным сожалением ответила Мирослава.

Серо-голубые глаза Мориса стали ледяными.

– Но ничто не мешает тебе продолжить с ним знакомство, – подлила масла в огонь Людмила.

– Ничто, – согласилась Мирослава, – но я сказала ему, что у меня ревнивый жених.

– А кто у нас жених? – живо заинтересовался Павел Степанович.

– Пап, никто, это просто отмазка, – пояснила дочь.

– Странные нынче девки пошли, – подмигнул Морису Степанович, – парни к ним со всей душой, а они им от ворот поворот. В мое время за мужчин держались.

– Это от безденежья, – ответила Люся.

– От чего? – Брови Павла Степановича взлетели вверх.

– Пап, ну что ты как маленький, в мое время, в мое время, – передразнила она отца. – В твое время девушка не могла сама достаточно денег заработать. Вот и искала костыль.

– Какой такой костыль?!

– Ну, парня, мужа.

– Что ж я, по-твоему, твоей матери был нужен только как костыль?

– Ну, что ты, папа, – Люся сменила тактику и прильнула к отцу, – у вас с мамой любовь была. А это не каждому выпадает.

– Любовь каждому раз в жизни выпадает, только надо ее увидеть и беречь, – уверенно ответил Павел Степанович.

– Романтик ты мой, – Люся чмокнула отца в щеку.

– А я думаю, что Павел Степанович абсолютно прав, – неожиданно заговорил Морис.

– Вот она, мужская солидарность в действии, – всплеснула руками Люся.

– Ау, люди, – сказала Мирослава, – любовь это, конечно, прекрасно, но давайте сначала закончим с машиной, а то уже скоро ночь.

– А чего с ней заканчивать-то, – махнул рукой Степанович, – сейчас поставим ее в гараж и переведем тебе деньги на счет.

– Хорошо, и мы поедем, пожалуй, домой, – согласилась Мирослава.

– Куда вам торопиться, чай, не семеро по лавкам у вас там сидят.

– Папа, ты не понимаешь, – фыркнула Люся, – у них там кот.

– Ах да, кот, – на полном серьезе кивнул Степанович, – тогда надо ехать.

Но выехали Миндаугас и Волгина от гостеприимных хозяев только спустя час. За руль сел Морис, а Мирослава пристроилась на заднем сиденье и набрала номер Наполеонова.

– Наконец-то, – завопил он, – ты где так долго пропадала?

– Сначала заехала за машиной, потом мы с Кешей ужинали в «Жемчужине», а после отогнали машину к Степановичам.

– Ты все узнала? – нетерпеливо спросил Наполеонов.

– Да.

– Тогда изложи коротко.

– Излагать нечего. На вечеринке Кеше показалось, что Юлия с ним кокетничает, он хотел поцеловать девушку, а та рассвирепела и столкнула его с балкона.

– Это понятно, а почему дело не завели?

– Родители Иннокентия испытывали в то время материальные затруднения и взяли у Юлиных родителей деньги.

– Понятно, – пробурчал Шура недовольным голосом.

– Чем ты недоволен?

– А чему тут быть довольным? Значит, она склонна!

– К чему?

– К противоправным действиям, – чуть ли не по слогам произнес следователь.

– Склонна, – согласилась Мирослава.

– Но у нее алиби.

– Алиби, – эхом отозвалась она.

– Не дразнись! Лучше думай!

– Шур, вообще-то ты у нас следователь, и ты ведешь это дело.

– Веду. А ты тоже следователь.

– Бывший.

– Бывших следователей не бывает, – заметил он назидательным тоном.

– Спорить с тобой мне лень.

– А ты не спорь. Думать никому не вредно. И, как говорит народная мудрость, «одна голова хорошо, но чем больше их, тем лучше».

– Ты не точен в цитировании.

– Зато понятно передаю свою мысль.

– Ладно, мы подъезжаем к дому, и я спать хочу.

– Но ты обещаешь думать?

– Куда ж я от тебя денусь. Обещаю. – Мирослава отключилась.

– Затиранил меня Наполеонов, – пожаловалась она Морису.

– Вы друг друга стоите, – не проявил он сочувствия.

– И тебе не совестно?

– Ничуть.

Автомобиль въехал в ворота, Мирослава выбралась из него и почти побежала к дому. Навстречу ей с крыльца спрыгнул кот, беличьими прыжками помчался навстречу хозяйке, забрался на плечо, уткнулся носом в ухо и громко замурлыкал.