Глава 21

У Наполеонова, как говорится, дошли руки до беседы с друзьями Юрия Ставрова Александром Звонаревым и Валерием Тропининым, которые, по словам сестры погибшего, были у него в этот вечер.

Побеседовать он решил с каждым по отдельности и начал со Звонарева, пригласив его к десяти часам утра. Тот пришел на полчаса раньше, и следователь решил не томить товарища, держа его в коридоре.

Наполеонов открыл дверь кабинета и спросил: – Вы Звонарев?

– Да! – тот сразу вскочил со стула.

– Проходите.

– Спасибо.

– Не за что, – невольно усмехнулся следователь, – садитесь.

– Спасибо.

– Не стоит так волноваться.

– Понимаете, я в первый раз у следователя.

– Понимаю. И все-таки, если вы соберетесь и успокоитесь, дело пойдет лучше.

Звонарев согласно кивнул.

– Вы знаете, что Юрий Юрьевич Ставров убит?

– Да, знаю, – упавшим голосом ответил Александр.

– Откуда?

Звонарев с удивлением посмотрел на следователя.

– Кто вам сообщил об этом?

– А, Вера позвонила, Юрина сестра.

Наполеонов отлично помнил, что просил Валентову не сообщать друзьям о гибели брата. Не послушалась. Однако зла он на нее не держал, по-человечески понимая, что друзья должны проводить в последний путь близкого человека.

– Вы хорошо знакомы с Верой Юрьевной?

– Да, мы с Юрой с детства дружим, поэтому и Верочку я знаю давно.

– А последнее время часто виделись?

– Довольно часто.

– И когда в последний раз?

– В тот день, как Юры не стало, мы и виделись, вернее, в вечер его гибели.

– У вас была вечеринка?

– Нет, что вы, просто дружеские посиделки.

– Сколько вас было?

– Трое – Юра, я и Валера.

– Во сколько вы ушли от Ставрова?

– Не могу сказать точно, но было больше восьми вечера.

– Вы ушли по одному или вместе?

– Вместе, конечно.

– И куда отправились?

– По домам.

– Как вы добирались домой? На личных автомобилях?

– Нет, – немного смущенно ответил Звонарев, – мы заранее знали, что немного выпьем, поэтому автомобили оставили дома. За нами приехала сестра Валеры. Сначала они меня домой отвезли, потом к себе поехали.

– Сестра вашего друга поднималась в квартиру Ставрова?

– Нет, она позвонила Валере снизу на сотовый, мы и спустились.

– Вы заранее договаривались с сестрой, во сколько ей приехать?

– Приблизительно. У нее были свои дела, освободиться она должна была в районе восьми вечера и сразу приехать за нами.

– Так и было?

– Да, я же вам говорю, что Лариса приехала немного позже восьми.

– Скажите, а вы знаете Ольгу Данилину?

– Конечно! Юра же собирался на ней жениться.

– Она вам нравилась?

– Да, хорошая девушка. – Звонарев загрустил и тихо добавил: – Они с Юрой были отличной парой.

– А бывшую невесту своего друга вы знали?

– Вы имеете в виду Юльку?

Наполеонов кивнул.

– Так она не была его невестой.

– А кем же она ему была?

– Никем. Просто встречались.

– И были в близких отношениях?

– А кто сейчас не в близких? – усмехнулся Звонарев. – Она Юре проходу не давала.

– Значит, вам Юлия Лопырева не нравилась?

– Нет, – Звонарев решительно покачал головой.

– А как вы думаете, она могла бы убить Ставрова?

– Такая запросто могла бы. Но прошло много времени после их расставания. И если уж убивать, то Юлька скорее убила бы Ольгу. Юру-то ей зачем убивать? Она его окольцевать мечтала.

– Могла, например, из мести. Не мне, так не доставайся никому…

– Мелодрама у вас какая-то получается, товарищ следователь.

– А вы не верите мелодрамам? – невольно улыбнулся следователь.

– Нет, они для кумушек, которым делать нечего.

– И как вы думаете, кому в таком случае мог помешать ваш друг?

– Никому.

– Но его кто-то убил.

– Какой-то залетный грабитель.

– По словам Ольги Данилиной и Веры Валентовой, в доме ничего не пропало.

Звонарев пожал плечами.

– Скажите, перед тем как покинуть дом Ставрова, кто-нибудь протирал посуду на столе? – спросил Наполеонов.

– Я не понял… – опешил Звонарев.

– На столе стояла посуда, из которой вы ели и пили?

– Стояла, конечно.

– После завершения трапезы ее кто-то вытирал?

– Нет, конечно! Это же бессмысленно! – В глазах Звонарева застыло непонимание.

– Не скажите…

– Что вы имеете в виду?!

– Может быть, один из вас на вашей дружеской пирушке поссорился со Ставровым и в пылу ссоры…

– Да вы что! – перебил следователя Звонарев. – Нас с Валеркой, что ли, подозреваете?!

– Ну…

– Во-первых, как вы себе представляете одного из нас, в окровавленной одежде садящегося в машину Ларисы?

– Было темно…

– Не до такой степени! И в салоне-то есть свет! – возмущенно произнес Звонарев. – Вы можете Ларису спросить!

– Если понадобится, спросим.

– К тому же, если на одежде кровь, она может попасть и на что-то в салоне автомобиля, на те же сиденья, например, – голос свидетеля стал сердитым. Наполеонов ничего не ответил. Звонарев продолжил:

– А во-вторых, когда мы уже расставались и ждали лифт, Юра стоял на пороге, из подъехавшей кабинки вышла какая-то тетка со здоровенным бульдогом, заметьте, без намордника!

– Кто, тетка? – заинтересовался следователь.

– Бульдог! Мы вошли в лифт, а тетка разговаривала с Юрой. И был он живой!

– Вы не знаете, из какой она квартиры?

– Нет. Но не думаю, что в доме много бульдогов.

– Резонно. А вы не слышали, о чем эта гражданка разговаривала с вашим другом?

– Когда мы заходили в лифт, она говорила, что у какого-то Пуси диарея. А дальше я не слышал.

– У Пуси?

– Сейчас как только своих мужей дамочки не называют, – фыркнул Звонарев.

– Не думаю, что дама стала бы обсуждать с вашим другом состояние стула своего мужа. Скорее всего, Пуся – тот самый бульдог, который вам не понравился.

– Как-то не похож он на Пусю, – недоверчиво произнес Звонарев.

– Это с вашей точки зрения. Вы видите в этой собаке чудовище, которое может тяпнуть, а для своей хозяйки этот бульдог – обожаемое существо, вызывающее умиление.

– Может, вы и правы, – вздохнул Александр, – я не разбираюсь в психологии собачниц.

– Что ж, – сказал следователь, – пока у меня больше нет к вам вопросов, вы можете быть свободны.

Дойдя до двери, Звонарев внезапно остановился: – А я могу задать вам вопрос?

– Можете…

– Вы найдете того, кто Юру?

– Приложим все силы.

– Найдите, обязательно найдите! Юра был очень хорошим человеком! Его нельзя было убивать!

– Убивать никого нельзя, – ответил следователь.

Звонарев кивнул и скрылся за дверью. Через полчаса должен был прийти Валерий Тропинин.

Шура достал из ящика стола банку растворимого кофе, сахар и включил электрический чайник. Он еще недопил первую чашку, как в дверь постучали.

– Войдите.

– Вы меня вызывали.

– Тропинин?

– Да.

«Свидетели просто рвутся к общению со следователем», – с иронией подумал Шура, а вслух сказал: – Заходите, раз пришли. Кофе хотите?

– Нет, спасибо.

К сожалению, ничего нового от Тропинина следователю узнать не удалось. Ему, как и Звонареву, нравилась Ольга Данилина, и он искренне радовался предстоящей свадьбе друга. Юлию Лопыреву охарактеризовал как бездельницу и истеричку, которая ищет шею, на которую можно сесть и свесить ножки. Упомянул и даму с бульдогом, заметив, что на ней был плащ, отороченный норкой, и это в довольно теплый вечер.

На вопрос следователя, протирали ли они посуду, стоящую на столе, перед тем как покинуть дом, Тропинин ответил вопросом: – Это еще зачем?

Узнав же от следователя, что отпечатки пальцев были стерты со всей посуды, стоящей на столе, Тропинин впал в такую глубокую задумчивость, что Наполеонову с трудом удалось вытащить его оттуда.

– Я не могу понять, какой в этом смысл, – произнес он недоуменно.

Следователю тоже было неясно, какую цель преследовал злоумышленник, затрачивая немало времени на протирание посуды и рискуя быть застигнутым на месте преступления, если только на ней не было его следов… Позднее Мирослава предположила, что это был всего лишь отвлекающий маневр, попытка бросить тень на кого-то из непричастных к убийству. И Наполеонов, подумав, был склонен с ней согласиться.