XXIX

Снаружи было пасмурно, и под ногами у них трещал лед. Сидящие на деревьях вороны поглядывали на мелких птиц в расположенном на другой стороне Гайд-парке. Таниэль старался держаться поближе к большим дубам, не выходя на открытое пространство. Под их кронами было чуть-чуть теплее. Грэйс уже успела переодеться в собственную одежду, подол ее платья задевал за валяющиеся на земле ветки и старые желуди. Сад находился позади больницы, и поэтому в открытые окна палат вместо паровозного дыма вливался свежий воздух.

– Единственный способ не позволить Мори отследить бомбу – это прикрепить ее к чему-либо, двигающемуся хаотично. Бомба была привязана к Катцу. Я слышал, как он ползал по лифтовой шахте, – сказал, наконец, Таниэль.

Ее карие глаза вспыхнули.

– Вы уверены? Какой звук может издавать механический осьминог, находясь в лифте?

– Звук, окрашенный в цвет морской воды. Вы залезли в дом и украли его, не правда ли? Я слышал, что в доме кто-то находился. И это были ваши следы снаружи. А потом, имея в своем распоряжении часы и лавку, полную взрывчатых веществ, думаю, вам не нужно было много времени, чтобы собрать бомбу. Никто ничего не заметил. Господин Накамура думал, что химикаты стащил Юки.

Последовало долгое молчание, во время которого Таниэль разглядывал каркающих ворон. Грэйс вздохнула, от ее дыхания вверх поднялось облачко белого пара.

– Я не хотела наносить ему увечья, – произнесла она. – Я собиралась устроить взрыв, больше ничего… чтобы это выглядело как что-то опасное. Я поднялась в квартиру Мацумото и уже собиралась спуститься вниз, но тут появились вы. Я думала, что если вы поверите, что я чуть не погибла от взрыва, который он мог предотвратить, то… велите ему оставить нас в покое. Все, чего я хочу, это чтобы он оставил нас в покое, – Грэйс взглянула на него. – Я не предполагала, что он пошлет вас за мной. В этом не было необходимости.

– Он послал меня, потому что ему нужен был дождь. Он у меня был, Мори сделал несколько флаконов с погодой, чтобы я мог выбрать погоду для нашей свадьбы. Поэтому он полез с ними на крышу, а я пошел за вами. Он не знал, что вы сами собирались спуститься вниз позже.

Он видел, что она собиралась спросить, каким образом, но потом решила просто принять факт, что Мори умеет влиять на погоду.

– Понятно.

– А мне – нет, – возразил Таниэль. – Я не могу понять, откуда вы знали, что у вас хватит времени, чтобы добраться до деревни и сделать бомбу прежде, чем он вас остановит.

– Я сама этого не понимаю. Я ударила его в метро, сбила его с ног. Но… странно, что я смогла это сделать.

– В том, что вы ударили его, есть его собствнная вина?

Грэйс прикрыла рот рукой.

– Вы собираетесь все ему рассказать?

– Конечно, нет. Я не смогу легко пережить, если он собьет вас с ног с помощью паровоза.

– Думаю, вы правы. – Грэйс обхватила себя руками, пытаясь согреться, ее лицо над воротником пальто казалось очень бледным. – Но вы должны знать, что все произошедшее – просто великолепный трюк. Ему с самого начала все было известно. Вы достаточно умны, чтобы увидеть, когда он принимает решения за вас, поэтому он позволил вам на некоторое время отойти от него и быть со мной, чтобы у вас появилась иллюзия свободы, прежде чем заставить вас вернуться к себе. Вы можете спорить со мной сколько угодно. Уверена, он сказал, что это настолько невероятно, что он ничего не помнит, но на самом деле он все тщательно подстроил. Часы не могут собраться из отдельных деталей под воздействием ветра.

– Но это не часы, это хаос.

– Вы никогда не усомнитесь в нем, правда? – выпалила Грэйс. – Вы слепец!

Таниэль промолчал, и она отвела глаза. Они подошли к дверям террасы, и Таниэль пропустил ее вперед.

– Почему вы просто не заявили на него в полицию? Вы видели нас вдвоем. Вы сами сказали: «Что за чай вы пьете в темноте?» Свидетельства леди из Белгравии было бы достаточно. Я думал, вы именно это и собирались сделать.

– В суде это дело сразу бы развалилось, это невозможно.

– Вы ошибаетесь. Скотланд-Ярд очень хочет привлечь его за бомбу, но у них нет доказательств. Суперинтенданту не терпится поймать его на чем угодно.

– О, теперь, я вижу, вам повезло, что я об этом не знала. Я думала, они перестали им интересоваться. Полагаю, вы не слишком огорчитесь, если я с вами разведусь, – Грэйс помотала головой. – Я в вашей власти и понимаю, что должна сказать, что желаю вам всего наилучшего. Но… это не так.

– Позвольте мне сначала переписать на ваше имя дом.

– Почему вы так добры ко мне?

– Дело не в этом. Если я оставлю дом себе, Мори поймет, что что-то происходит.

Было видно, что Грэйс предпочла бы считать его решение проявлением доброты. Она отрывисто кивнула и пошла к дверям. Подождав, пока она выйдет, и не обращая внимания на пытающуюся его остановить сестру, Таниэль поднялся по лестнице. Войдя в расположенную на верхнем этаже палату, он застал Мори читающим или делающим вид, что читает, газету, при этом у сестры милосердия был такой вид, как будто она силой навязала ему это занятие. Завидев Таниэля, Мори отложил газету в сторону.

– Завтра еще не наступило, – сказал он. Таниэлю казалось, что он слышит работу механических деталей у него в голове. Мори раздражала невозможность понять происходящее вокруг него, и отголосок этого раздражения был слышен в его голосе. На мгновение Таниэлю стало приятно от сознания, что он обладает неизвестной Мори информацией.

– Что происходит? – спросил Мори.

– Успокойтесь, – велела ему сестра.

– Это вы успокойтесь! – рявкнул он.

– Я ненадолго, – пообещал сестре Таниэль. Она, вздохнув, махнула рукой в сторону кровати, всем своим видом показывая, что умывает руки на случай, если Мори умрет от перенапряжения. Таниэль присел на край кровати.

– Вы в самом деле не знаете, что произошло?

– Я знал, когда был в метро, – нахмурился Мори. – Но сейчас не знаю. А вы?

– Нет, я тоже не знаю, – снова солгал Таниэль. Он прикусил губу. Ему хотелось рассказать Мори обо всем, но он понимал, что не стоит искушать судьбу или, что еще хуже, искушать самого Мори. Таниэль вздохнул.

– Послушайте, у меня есть вопрос, хотя мне и не очень хочется его задавать. Сможете ли вы забыть свой ответ, если я вас прерву и не захочу слушать дальше?

Мори сконфуженно кивнул.

– Хорошо. Вчера Юки пытался убить Ито. А я оказался поблизости, в оркестре, всего в трех футах от него и к тому же, очень кстати, мог говорить по-японски. – Таниэль замялся. – Я разговаривал с Ито. Похоже, вы ему теперь не слишком интересны, но очень скоро он может стать премьер-министром. Вы спасли меня от бомбы в Скотланд-Ярде, чтобы впоследствии я смог остановить Юки? Благодаря вам я попал в Форин-офис и выучил там японский, вы устроили так, что Салливан пригласил меня работать в своей постановке. Вы всегда говорили, что остановите Юки, если он решится на что-нибудь опасное, и вы только что сказали, что я оказался там именно для этого.

– Я приехал в Англию ради вас.

– Что?

Мори вдохнул так глубоко, что Таниэль заметил, как вздымается под рубашкой его грудь.

– Видите ли, в мире так мало людей, которые в состоянии меня выносить, а среди них еще меньше тех, кто нравится мне. Вы мой лучший друг, так было всегда. Я работал у Ито, ожидая, когда вы подрастете. Я устроил так, что вы сыграли для Салливана на пианино не потому, что хотел спасти Ито, я сделал это потому, что вы пианист. Вы спасли его, потому что смогли это сделать. Если бы не это, его спасло бы что-то еще. Это было просто… рационально. И чересчур беспечно. Я не предполагал, что вам придется это сделать.

– Ох, – мягко сказал Таниэль, посмотрев в сторону. – Как жаль, что вы не появились здесь пятью годами раньше. Вам не следовало так долго работать на Ито.

– Вы тогда еще не были моим Таниэлем. Вы еще не сформировались. И я бы вам не понравился.

Таниэль слегка улыбнулся. Так оно и было. До взрыва бомбы он был другим человеком.

– Простите меня, – сказал Мори.

– Не нужно извиняться за то, что вы сделали меня лучше. Я был… – Он помотал головой. – Если бы я не пережил взрыва в Скотланд-Ярде, я бы так и умер клерком, не став пианистом.

Мори улыбнулся, но потом отвернулся, закашлявшись.

– Вы не могли тут что-нибудь подцепить? – нахмурился Таниэль.

– Нет, тут просто холодно. Они не позволяют закрывать окна.

– Вам надо быть осторожнее, – сказал Таниэль, понимая, что ведет себя как наседка, но одновременно остро осознавая, что Мори намного старше его. Как вспышка, к нему вдруг пришло понимание, что ко времени, когда Мори будет за пятьдесят, для него все закончится: он будет одним из тех одиноких мужчин, что ранним утром прогуливаются по Гайд-парку, кормя скворцов и ни о чем не думая. Таниэль прочистил горло.

– Ладно, мне нужно идти, пока они не выставили меня силой. Я вернусь завтра утром, – он сделал паузу. – Не уходите один, дождитесь меня.

– Хорошо, – озадаченно ответил Мори.

Таниэль взглянул на сердито уставившуюся на него сестру. Он встал и пожал Мори руку.

– Спокойной ночи, Кэйта.

Мори медленно улыбнулся и кивнул.