Глава 4

Следующей жертвой неуловимого маньяка стала бизнес-леди. Она была убита на берегу реки, куда отправилась отдыхать со своим женихом. Женщину обнаружил сам жених, вернувшись из деревни, куда он отлучался за свежими продуктами.

Вызванные на место происшествия полицейские увидели лежащую прямо возле воды женщину. Рядом с ней на песке алела роза. Пенные волны с тихим шипением пытались дотянуться до цветка, но не могли…

Срочно был вызван следователь Наполеонов с группой. Шура, глядя на неподвижную женскую фигуру у кромки прибоя и на горестно сжавшегося неподалеку мужчину, чувствовал, как в душе его поднимается черный ураган отчаяния, готовый все снести на своем пути.

Через миг он выплеснул часть гнева на попавшегося ему на глаза Легкоступова. Валерьян же, казалось, не видел ничего вокруг, кроме того, что ему следовало зафиксировать на пленке. Он пытался сохранить на снимках и безысходность случившегося, и отчаяние молодого мужчины, и красоту речного берега, и страшную отрешенность алой розы. Раздраженный крик Наполеонова он пропустил мимо ушей.

Два судмедэксперта – местный и прибывший с группой Зуфар Раисович Илинханов – сошлись на том, что женщина была убита примерно 2–3 часа назад. Орудия убийства на месте снова не оказалась, а рана была идентична ранам двух предыдущих жертв.

На песке должны были остаться следы убийцы, но некто предусмотрительно замел их за собой, оставив длинную рыхлую дорожку. Незовибатько предположил, что использовали кусок обычной фанеры. Афанасий Гаврилович оказался прав: фанера была обнаружена оперативниками недалеко, в кустах ракитника. Но, увы, никаких отпечатков пальцев. Вещественное доказательство упаковали для дальнейшего изучения в лаборатории.

Следов в ракитнике обнаружить не удалось, так как грунт там был каменистый, а верхний слой вообще состоял из гальки. Наполеонов вздохнул.

Маньяк маньяком, но опросить свидетелей и близких родственников придется. На данный момент единственным свидетелем был убитый горем жених.

Следователь подошел к сидевшему на песке парню и представился.

– Старший следователь Наполеонов Александр Романович. Ваше имя, отчество, фамилия?

– Виталий Борисович Артемьев, – ответил тот, не поднимая головы.

– Вы знакомы с погибшей?

Мужчина кивнул.

– Ее имя, отчество, фамилия?

– Я уже говорил им. – Он кивнул в сторону полиции.

– Повторите еще раз для меня.

– Маргарита Станиславовна Куконина.

– Кем вы приходитесь убитой?

– Она моя невеста. – Парень поднялся с песка, и Наполеонов рассмотрел его. На вид молодому человеку было лет двадцать пять, в то время как жертве было около сорока или даже за сорок.

– Вы хотите сказать, – спросил он, – что собирались пожениться?

– Да! А что в этом удивительного? – с вызовом выпалил парень.

– Да нет, ничего.

– Знаю! Она старше, я моложе, и все делали вид, что шокированы нашими отношениями. Но разве мы первые и последние? Оглянитесь вокруг! Многие пары имеют разницу в возрасте, и ничего, счастливы.

– Вы учитесь?

– Что?

– Я спросил, вы учитесь или работаете?

– Работаю. Я менеджер в фирме Маргариты.

– У убитой своя фирма?

– Да, по продаже парфюмерии.

– Фирма солидная?

– Средняя. «От рассвета до заката».

– Что? – переспросил Наполеонов.

– Фирма так называется.

– Странное название…

– Ничего странного. Наши средства помогают поддерживать красоту и здоровье в течение всего дня.

– Давно вы работаете в фирме?

– Два года.

– А когда у вас начались отношения с Маргаритой Станиславовной?

– Полгода назад. – Виталий облизал губы и отвел глаза.

– Кто был инициатором?

– Инициатором чего? – спросил парень, не поворачивая головы.

– Ваших близких отношений.

– Наверное, я, хотя все произошло спонтанно.

– Нельзя ли поподробнее?

Виталий повернул голову, и следователь увидел, что глаза его полны слез. Он достал платок и быстро вытер лицо.

– Можно. Я запал на Маргариту сразу, как увидел ее. Но понимал бесперспективность своих устремлений.

– Почему же?

Парень грустно усмехнулся.

– Сами посудите, кто она и кто я. И эта пресловутая разница не только в положении, но и в возрасте.

– И все-таки вам удалось, – Наполеонов хотел сказать «соблазнить женщину», но вовремя спохватился и подобрал другие слова: – завоевать сердце Маргариты Станиславовны.

– Я же говорю, все вышло случайно. У нее был юбилей. Сорок пять лет. Мы отмечали всем коллективом. Ну и вообще, понимаете?

Наполеонов кивнул.

– Короче, Маргарита попросила меня отвезти ее домой, так как не могла сесть за руль…

– А вы могли? – усмехнулся следователь.

– Конечно, мог!

– То есть вы были не настолько пьяны…

– Я вообще был трезв!

– ?!

– Ну, я не пью, принципиально.

– Почему?

– Неважно! – Виталий рубанул воздух ребром ладони.

– Когда произошло убийство, то важно все! – жестко произнес следователь и спросил, глядя свидетелю прямо в глаза: – Вы заранее планировали соблазнить Куконину?

– Да вы что такое говорите! – искренне возмутился Артемьев. – У меня даже в мыслях ничего такого не было!

– Тогда почему вы не пили на юбилее своей шефини?

– Потому что я вообще не пью! Я же вам сказал!

– Проблемы со здоровьем?

– Нет!

– С законом?

– Рехнулись, что ли?!

– Выбирайте выражения, – сухо проговорил следователь.

– Ладно. Короче. У моего отца были большие проблемы с алкоголем и… у дяди тоже. Обоих уже нет, зеленый змей слопал печенку. И я дал себе обет еще подростком – не пить. И матери своей поклялся, что ни грамма в рот не возьму.

– И вам удалось сдержать обещание?

– Да, хотя сначала было трудно, – признался Артемьев.

– Тянуло выпить?

– Нет. Подначивали в компаниях. Но я сумел так себя поставить, что отстали.

Наполеонов невольно почувствовал уважение к парню.

– Хорошо, – сказал он, – рассказывайте дальше. Вы повезли Маргариту Станиславовну домой.

– Да, повез, на ее «мерсе». В машине она уснула, и я разбудил ее, когда остановился возле подъезда. Она была не в очень хорошем состоянии, – замялся Виталий.

Наполеонов понимающе кивнул.

– Короче, она попросила проводить ее до квартиры. Охранник долго пялился на нас. Но мы благополучно вошли в лифт, поднялись на ее этаж. Она дала мне ключи, и я открыл квартиру. Маргарита попросила сварить ей кофе, проводила меня на кухню, а сама пошла в душ. Я очень волновался…

– Вы не умели варить кофе?

– Нет. Я… Короче, боялся, как бы она в ванной не поскользнулась. Все время прислушивался, но ничего не было слышно, даже шума воды…

– Так, может, она не купалась?

– Купалась. Она вышла с мокрыми волосами, в белом махровом халате с маленьким зайчиком на правом кармане. – Виталий невольно улыбнулся своим воспоминаниям.

– А вы к тому времени сварили кофе? – вернул его в реальность голос следователя.

– Да, сварил. Но знаете, что самое удивительное? – по-мальчишески доверчиво спросил свидетель.

– Откуда же мне знать…

– На лице Маргариты совсем не осталось косметики.

– Смелая женщина.

Виталий кивнул.

– Да, то есть нет. Видите ли, она и без косметики была очень красивой и выглядела моложе.

– Вы пили кофе?

– Да…

– А потом?

– Она… она поцеловала меня в губы – неожиданно и так сладко. Я еле устоял на ногах. – Свидетель замолчал.

– Перед этим вы сказали, что инициатором были вы.

– Да. Я подхватил Маргариту на руки и понес в спальню.

– Вы знали расположение комнат?

– Нет, просто я как-то быстро ее отыскал.

– И что?

– Тогда там все и произошло. Утром мы проснулись в постели вместе.

– Она пошла готовить завтрак?

– Нет, завтрак готовил я.

– После этого вы стали жить вместе?

– Нет, не сразу. Сначала мы скрывали наши отношения от чужих глаз и встречались тайно. Но потом все вышло наружу.

– Кто предложил пожениться?

– Я. Я совсем ошалел от любви и не мог обходиться без Маргариты ни минуты.

– Как ваша мать отреагировала на сообщение о вашей женитьбе?

– Нормально. Конечно, она не пришла в восторг из-за того, что Маргарита старше, но она поняла меня. Для моей мамы важно, чтобы я был счастлив.

– Сколько лет вашей маме?

– Она ровесница Маргариты…

– Да… – Наполеонов задумчиво потрогал пальцами свой подбородок.

– А вот дети Маргариты наш брак не одобрили, – донесся до следователя печальный голос Артемьева.

– Надо думать, – проговорил Наполеонов. – Сколько лет деткам?

– Маргарита первый раз вышла замуж чуть ли не сразу после школы. Так что ее сыну 24 года, а дочери 23. После института она с мужем рассталась и одна воспитывала детей. Потом построила свой бизнес. – Артемьев вздохнул. – Я пытался подружиться с ее детьми, но у меня ничего не вышло.

– Это и понятно.

– Да ничего не понятно! – отмахнулся Виталий. – Я же не претендовал на ее деньги.

– На словах.

– Ничего подобного! – обиделся Виталий. – Мы подписали брачный контракт, по которому мне ни копейки!

– Это была идея вашей невесты?

– Нет, моя. Я, во-первых, не хотел выглядеть альфонсом, а во-вторых, надеялся таким образом доказать ее детям, что не собираюсь отнимать у них наследство.

– Они знали о брачном договоре?

Виталий кивнул и грустно улыбнулся.

– Но это не изменило их отношение ко мне в лучшую сторону.

– То есть они продолжали считать вас охотником за сокровищами своей матушки?

– Не знаю, что они там продолжали считать, но я думаю, что оба они махровые эгоисты.

– Возможно, они опасались, что в вашем браке появятся дети?

Он пожал плечами и снова стал смотреть на песок.

– Как вы с вашей невестой оказались здесь?

– Очень просто, приехали отдыхать.

– Почему сюда, а не в Испанию, например, или на Кипр?

– Мы собирались лететь куда-нибудь за границу осенью. А выходные мы любили проводить здесь.

– То есть вы здесь не первый раз?

– Не первый. Когда-то у Маргариты недалеко отсюда в деревне была двоюродная бабушка, и она жила у нее каждый год летом по два – два с половиной месяца. Потом бабушки не стало, дом отошел дочери. А Маргарита время от времени приезжала сюда отдыхать.

– То есть в деревне живет ее троюродная сестра?

– Нет, она уехала в город, а в деревне осталась жить какая-то далекая родственница.

– Почему же вы не остановились в деревне?

– А зачем? Мы ставили палатку и жили здесь два дня. Я ходил в деревню за творогом и сливками. Иногда покупал молоко.

– Сегодня вы ушли как обычно?

– Да.

– Вы всегда ходили в одно и то же время?

Виталий задумался, потом сказал:

– Ну, примерно.

– А здесь на берегу вы кого-нибудь когда-нибудь встречали?

– Да, иногда рыбаков, иногда ребятишек деревенских. Летом приходят девушки, молодые женщины, но они обычно купаются дальше, вон там, за ивами, и ближе к вечеру. – Он указал в сторону деревьев, растущих у воды метрах в пятидесяти от места, где они стояли.

– А днем здесь никого не бывает?

– Как правило, нет. С весны до осени у деревенских много работы, поэтому им не до отдыха на берегу реки.

– Понятно. Но, может быть, вы замечали, что кто-то следит за вами?

– Кому за нами следить? – удивился Артемьев и покачал головой. – Нет, я ничего такого не замечал, и Маргарита тоже. – Он запнулся и пояснил: – Иначе она сказала бы мне.

– А кто-нибудь из ваших городских знакомых сюда приезжал?

– Нет, я же говорю, Маргарита хотела здесь отдохнуть от шума, гама, толпы.

Наполеонов хотел уже уйти, как вдруг Виталий окликнул его:

– Погодите! Я вспомнил!

– Что?! – встрепенулся следователь.

– Две недели назад здесь на пленэре была художница.

– Она общалась с вами?

– Почти нет. Она все время что-то рисовала.

– Вы не пытались подойти и посмотреть?

– Я, честно говоря, пытался, но Маргарите это не понравилось, и я не стал усложнять отношения.

– А вы запомнили, как она выглядела?

– Обычно…

– И все-таки?!

– Среднего роста, не худая, не толстая. Брюнетка, глаза, кажется, карие. Да, еще на правом плече родинка, похожая на изюминку.

– Она была в купальнике?

– Нет, в сарафане. День хотя и был теплый, но купаться еще было холодно.

Наполеонов кивнул и спросил:

– Сама художница не пыталась познакомиться с вами?

– Нет.

– Все-таки это странно.

Виталий пожал плечами и добавил:

– Вы знаете, она была какая-то печальная, и у меня сложилось такое впечатление, что она приехала сюда, чтобы побыть одной.

– А до этого вы ее никогда здесь не видели?

– Нет, – уверенно заявил свидетель.

– Она долго здесь находилась?

– Не знаю. Мы уехали в воскресенье ближе к вечеру, а она осталась.

– А когда вы приехали сюда снова?

– Через две недели.

– Девушки уже не было?

– Не было.

– Вы не спрашивали о ней в деревне?

– Зачем? – удивился Виталий. – Я и думать о ней забыл.

Поняв, что больше от свидетеля ничего узнать не удастся, Шура оставил его в покое, сказав, что, вероятно, им еще не раз придется встретиться. Тот кивнул без особого энтузиазма.

– Вы сообщили детям Маргариты? – спросил Наполеонов на прощание.

– Нет, не до этого было. И вон тот капитан, – Виталий кивнул на коренастого мужчину, – взял у меня их контакты.

Наполеонов не стал больше доставать парня, понимая, что ему не хочется общаться с детьми погибшей невесты. Хотя встретиться им все равно придется. Вместо этого он подошел к капитану. Тот представился и поделился со следователем информацией.

По дороге в город, сидя в машине, Наполеонов думал о маньяке. Следователь не мог понять ни мотивов, ни логики этого человека. Хотя разве у маньяков есть мотив и логика? Особенно беспокоило то, что чудовище действовало теперь не только в городе, но и в области.

«Каким образом он выбирает своих жертв? – думал Наполеонов. – Спонтанно? Или же выслеживает предварительно, высмотрев ту или иную женщину?»

Три погибшие женщины внешне абсолютно не походили друг на друга. Их возраст и профессии тоже были разными. Почему же убиты именно они? Случайно? Места гибели совершенно разные: ресторан, театр, пустынный берег реки. И, как нарочно, никаких следов. Хотя это как раз и есть нарочно – преступник позаботился о том, чтобы следов не было.

Наполеонов настолько погрузился в свои мысли, что абсолютно не замечал красоты мелькающих за окном пейзажей.