Пчела жужжала совсем близко, – казалось, она вот-вот вырвется из золотистого ореола и приземлится прямо на руку к Финну. Он дернулся, и насекомое унеслось прочь.

Гильдас в ошеломлении пошатнулся, и Аттия помогла старику присесть. Джаред встревоженно протянул было руку, словно тоже хотел помочь. Взглянув на Клодию, он пробормотал:

– Не нужно было спрашивать. Эксперимент…

– Сапфик – тот, кто совершил Побег, – вмешался Кейро. Подтянув скамейку, он уселся в радиусе видимости устройства, отсветы кристалла заиграли на багрянце его плаща. – Он выбрался. Он единственный, кому это удалось. Так гласит легенда.

– Это не легенда! – резко оборвал его Гильдас. Он посмотрел на собеседников. – Вы и вправду не знаете?! Я думал… там, у вас, он должен был стать великим человеком… может быть, даже королем…

Клодия покачала головой:

– Нет. Хотя… мы могли бы разузнать. Возможно, он ушел в подполье. Наш мир тоже не идеален. – Она быстро поднялась. – Вы наверняка не знаете, но люди здесь, у нас, верят, что Инкарцерон – это чудесное место. Своего рода рай.

Все четверо уставились на нее.

На их лицах Клодия прочла испуганное недоверие, однако у Кейро оно тут же сменилось ядовитой ухмылкой.

– Сказки, – буркнул он.

И тогда она рассказала им все. Об Эксперименте, об отце, о том, что Тюрьма – это тайна за семью печатями. А потом она поведала им о Джайлзе. Джаред пытался предостеречь ее, но Клодия отмахнулась и торопливо продолжила рассказ, прохаживаясь по удивительно зеленой траве.

– Они не убили его, теперь нам это известно. Они его спрятали. Я думаю, там, у вас. И еще я полагаю, что Джайлз – это ты.

Она обернулась и посмотрела на Финна.

– Ты говоришь… – начал было Кейро, потом запнулся и уставился на брата. – Финн? Принц? Ты чокнутая! – расхохотался он.

Финн обхватил себя руками. Его трясло, в уголке сознания забрезжила знакомая сумятица теней – что-то мелькало там и мгновенно исчезало, как отражения в тусклых зеркалах.

– Ты похож на него, – твердо сказала Клодия. – Фотографии здесь под запретом, это не по Протоколу, но у старика был портрет. – Она вынула что-то из синего мешочка. – Смотри.

Аттия ахнула.

Клодия держала в руке портрет круглощекого, румяного, пышущего здоровьем мальчика в золотистой тунике. Блестящие волосы, сияющее от счастья простодушное лицо. А на запястье выжжен крохотный орел.

Финн шагнул вперед. Клодия приподняла миниатюру повыше, пальцы Финна потянулись к позолоченной рамке. На секунду ему показалось, что он коснется ее. Но рука прошла сквозь воздух, и он понял, как это далеко. Дальше, чем можно представить. И очень давно.

– Был один человек, – продолжила Клодия. – Бартлетт. Он присматривал за тобой.

Финн молча смотрел на нее. Его беспамятство пугало их обоих.

– Тогда, может быть, ты помнишь королеву Сиа? Это твоя мачеха. Она, скорее всего, ненавидела тебя. Или Каспара, твоего единокровного брата? Твоего отца – умершего короля? Ты должен помнить!

Если бы он только мог! Как бы он хотел вытащить всех этих людей из темных глубин своей памяти! Но там зияла пустота. Кейро поднялся, и Гильдас взял его за руку, но Финн видел лишь Клодию, ее горящие нетерпением глаза, неотрывно смотрящие на него. Она хотела, чтобы он вспомнил.

– Мы были помолвлены. В день твоего семилетия устраивался большой праздник.

– Оставь его в покое! – вдруг выкрикнула Аттия.

Клодия шагнула ближе и попыталась дотянуться до его запястья.

– Взгляни, Финн. Этого они отнять не сумели. И это доказывает, кто ты на самом деле.

– Ничего это не доказывает! – Аттия так резко развернулась, что Клодия попятилась от неожиданности. Кулаки девочки были крепко сжаты, а покрытое синяками лицо побелело. – Прекрати его мучить! Если бы ты любила его, то оставила бы в покое! Разве не видишь, это ранит его, а вспомнить он все равно ничего не может. Тебе ведь на самом деле не важно, Джайлз он или нет. Ты просто не хочешь замуж за этого Каспара!

В наступившей оглушительной тишине слышалось лишь тяжелое дыхание Финна. Ноги его подкосились, и он рухнул на скамью, пододвинутую названым братом.

Бледная Клодия, не спуская глаз с Аттии, проговорила:

– Неправда. Мне нужен настоящий король, истинный наследник. И я хочу вытащить вас из Тюрьмы. Всех вас.

Сознание Финна окутал туман. Он измученно потер лицо руками.

Джаред приблизился, наклонился:

– Ты в порядке?

Финн кивнул.

– Ничего, справится. Бывало и хуже, – выдал Кейро.

– Они что-то с ним сделали. – Джаред посмотрел на коллегу. – Дали ему что-то, чтобы он потерял память. Вы пробовали какое-нибудь противоядие, Мастер? Какие-нибудь другие методы лечения?

– Наши возможности ограниченны, – проворчал Гильдас. – Я использовал порошок живицы и маковый отвар. Однажды применил заячий зуб, но стало только хуже.

Джаред вежливо сделал вид, что впечатлен. По выражению его лица Клодия поняла: названные средства настолько примитивны, что сапиенты Королевства уже не помнили о них. Она одновременно разозлилась и расстроилась. Ей не терпелось, разломав невидимую преграду, спасти Финна. Но толку от подобных желаний было мало, поэтому Клодия заставила себя успокоиться.

– Я знаю, как поступить, – тихо сказала она. – Я войду внутрь. Через ворота.

– И чем это нам поможет? – не отрывая глаз от Финна, спросил Кейро.

– Я тщательно изучил Ключ, – начал объяснять Джаред. – И насколько могу судить, качество связи постепенно меняется. Изображение становится все более чистым и четким. Возможно, это потому, что мы с Клодией сейчас во Дворце. Мы ближе к вам, а Ключ чувствителен к расстоянию. Это поможет вывести вас к воротам.

– А что там насчет карт? – вкрадчиво поинтересовался Кейро, прожигая Клодию взглядом. – Ты нам говорила про какие-то карты, принцесса.

– Я соврала, – нетерпеливо вздохнула Клодия и прямо посмотрела в его синие холодные глаза.

– Однако, – поспешно продолжил Джаред, – есть одна трудность. Меня смущает некая странность… непоследовательность. Ключу нужно слишком много времени, чтобы установить между нами видеосвязь. Как будто он каждый раз подстраивается под новые физические или временны́е параметры. Как если бы наши миры существовали не параллельно, а с некоторым смещением относительно друг друга.

Кейро смерил его презрительным взглядом. Финн знал, что брат считает все это напрасной тратой времени. Не вставая со скамейки, он поднял голову и тихо спросил:

– Но вы же не думаете, Мастер, что Инкарцерон – это другой мир? Что он свободно плывет в пустоте далеко от Земли?

Джаред, помолчав секунду, мягко ответил:

– Нет, не думаю. Любопытная теория.

– Кто вам такое сказал? – вскинулась Клодия.

– Не важно. – Финн, пошатнувшись, встал и посмотрел на нее. – В этом вашем дворце есть озеро, так? И в нем мы запускали фонарики со свечками внутри?

– Да.

Казалось, поляна вокруг нее соткана из ярких алых маков.

– А на моем именинном торте были серебряные шарики.

Клодия боялась пошевелиться, боялась дышать. Он смотрел на нее в невыносимом напряжении.

Но ее глаза вдруг расширились, и она, обернувшись к Джареду, закричала:

– Джаред! Выключи его! Выключи!

И без того сумрачный Зал Миров накрыла темнота, внезапно возникло странное чувство головокружения, повеяло запахом роз.

Кейро осторожно протянул правую руку туда, где в пустом пространстве только что висел голообраз. Брызнули искры. Отдернув руку, Кейро выругался.

– Их что-то испугало, – выдохнула Аттия.

Гильдас нахмурился:

– Не что-то. Кто-то.

Этот запах! Приторный, легко узнаваемый аромат, который, как она сейчас поняла, уже долгое время витал в воздухе. Она почувствовала его, но не придала значения, захваченная напряжением момента. Клодия обернулась к яркой клумбе из лаванды, дельфиниумов и роз. Позади нее Джаред медленно поднялся на ноги и, тоже все поняв, обескураженно вздохнул.

– Выходите, – холодно скомандовала она.

Он неохотно шагнул из-за своего укрытия – увитой розами арки. Шелк его персикового камзола мог соперничать мягкостью с лепестками цветов.

Повисла долгая пауза.

А потом Эвиан смущенно улыбнулся.

– Как много вы успели услышать? – подбоченившись, требовательно спросила Клодия.

Вынув платочек, он утер потное лицо:

– Боюсь, достаточно, моя дорогая.

– Прекратите паясничать! – Клодия рассердилась не на шутку.

Лорд Эвиан посмотрел на Джареда, затем с любопытством уставился на Ключ:

– Поразительное устройство! Если бы мы только могли предположить, что оно существует! Да мы бы весь мир перевернули с ног на голову, лишь бы его найти.

Возмущенно фыркнув, Клодия резко развернулась.

– Если этот мальчик и вправду Джайлз, то вы понимаете, что это значит, – бросил ей в спину Эвиан.

Клодия не ответила.

– Это значит, что у нас есть формальный повод для переворота. Более того, справедливый повод. И как вы только что заметили, у нас есть настоящий наследник. Из чего я делаю вывод, что именно эту информацию вы мне обещали.

– Да. – Обернувшись, она встретила его фанатичный взгляд, от которого, как это случалось раньше, ее пробрал озноб. – Послушайте, Эвиан. Мы поступим по-моему. Сначала я войду в ворота.

– Не одна.

– Нет, – поспешил заверить его Джаред. – Вместе со мной.

Она бросила на него короткий испуганный взгляд:

– Мастер…

– Вместе, Клодия. Или не пойдет никто.

Во Дворце протрубили трубы. Клодия раздраженно оглянулась на звук:

– Ладно. Но теперь не придется никого убивать, разве вы не видите? Если все узнают, что Джайлз жив, если мы предъявим его народу, то даже королева не посмеет отрицать…

Она затихла, взглянув на собеседников. Джаред, не поднимая глаз, с несчастным видом теребил маленький белый цветок, растирая пальцами лепестки. Эвиан же смотрел на нее чуть ли не с жалостью.

– Клодия, – произнес он. – Неужели вы так наивны?

Обильно потея на жарком солнце, он подошел к ней ближе.

– Народ никогда не увидит Джайлза. Она этого не допустит. Вас обоих просто прикончат, как того старика, с которым я успел побеседовать. И Джареда тоже убьют. И всякого, на кого падет хоть малейшее подозрение в соучастии.

Клодия, скрестив руки на груди, покраснела от унижения. Ей втолковывали очевидное, как младенцу, причем мягко, по-доброму, и от этого становилось еще хуже. Безусловно, он прав.

– Мы собирались убить их – и мы это сделаем, – тихо, но твердо проговорил Эвиан. – Их необходимо уничтожить. Все решено. Пора действовать.

– Нет!

– Да. И чем скорее, тем лучше.

Джаред выронил цветок и поднял голову. Он был очень бледен.

– Вы могли бы подождать хотя бы до свадьбы.

– Свадьба через пару дней. Как только все закончится, мы начнем. Лучше, если вы не будете посвящены в детали. – Он предупреждающе воздел руку. – Пожалуйста, Клодия. Ни о чем не допытывайтесь! Если что-то пойдет не так, если вас начнут допрашивать, вам нечего будет сказать. Ни время, ни место, ни способ не будут вам известны. И о том, кто такие Стальные Волки, вы не имеете никакого понятия. Никто не сможет вас обвинить.

Никто, кроме меня самой, горько подумала Клодия. Каспар – алчный мелкий тиран, его уже не исправить, будет только хуже. Королева – елейная лицемерка и убийца. Они будут по-прежнему навязывать всем Протокол. Они никогда не изменятся. И все же она не желает обагрять свои руки их кровью.

Снова просигналила труба, на этот раз настойчиво.

– Мне пора, – сказала Клодия. – Королева едет на охоту, я должна сопровождать ее.

Кивнув, Эвиан собрался покинуть их, но, прежде чем он успел сделать пару шагов, Клодия выдавила:

– Погодите. Еще одно.

Замерцал розовый шелк, любопытная бабочка, трепеща крылышками, уселась лорду Эвиану на плечо.

– Мой отец… Как насчет моего отца?

С одной из многочисленных башенок дворца снялась и взметнулась в синее небо стайка голубей. Не оборачиваясь, еле слышно, Эвиан проговорил:

– Он опасен и повязан с ними.

– Не трогайте его.

– Клодия…

– Не смейте. – Она сжала кулаки. – Вы не убьете его. Обещайте мне. Клянитесь! Или я сейчас же пойду к королеве и обо всем расскажу.

Вот тут он не мог не обернуться.

– Вы не посмеете…

– Вы плохо меня знаете.

Она стойко выдержала его взгляд. Лишь ее упрямство сможет уберечь отца от удара ножом. Да, он ее враг, она это знает. Хитрый расчетливый противник в этой шахматной партии. И все-таки он ее отец.

Бросив взгляд на Джареда, Эвиан тяжело вздохнул:

– Хорошо.

– Поклянитесь. – Она крепко сжала его руку, горячую и липкую. – Джаред будет свидетелем.

Он неохотно позволил ей поднять их сцепленные руки, сапиент положил свою ладонь сверху.

– Я, лорд Королевства и последователь Девятипалого, клянусь. – Серые глаза лорда Эвиана посветлели на солнце. – Смотритель Инкарцерона не будет убит.

Клодия кивнула.

– Благодарю вас.

Лорд высвободил руку, зашагал прочь, тщательно вытирая ладонь шелковым платочком, и скоро скрылся из глаз среди зелени липовой аллеи. Как только он исчез из вида, Клодия опустилась на траву, обняв руками колени.

– Ох, Мастер. Ну и дела.

Джаред, казалось, едва ее слушал. Он беспокойно кружил рядом, словно желая размять затекшие мышцы. И вдруг, резко остановившись, будто ужаленный, спросил:

– Кто такой Девятипалый?

– Что?

– Про которого упомянул Эвиан.

Наставник повернулся к ней, и в его глазах она разглядела то знакомое ей выражение пламенной одержимости, что посещало его во время многодневных экспериментов.

– Ты когда-нибудь слышала о подобном культе?

– Нет. – Она дернула плечом. – Да и какая разница. Слушай, сегодня после пира королева проводит Совет. Великий Синод. Будут обсуждать все, что касается свадьбы и престолонаследия. Там будут все – и Каспар, и Смотритель с секретарем – все важные шишки. Им нельзя будет покинуть зал.

– А ты?

Клодия пожала плечами:

– Кто я для них, Мастер? Пешка на доске. – Она засмеялась, зная, что Джаред терпеть не может этот ее смех – язвительный и горький.

– И вот тогда мы проберемся в Инкарцерон. На этот раз дело верное.

Джаред мягко кивнул. Он уже успокоился, но тень пережитого волнения еще не исчезла с его лица.

– Рад, что ты сказала «мы», – прошептал он.

– Я беспокоюсь за тебя. Боюсь за тебя, что бы ни случилось, – просто ответила она.

– То же самое могу сказать и я, – согласился Джаред. И после короткой паузы прибавил: – Не заставляй королеву ждать.

Но Клодия не двинулась с места. Она о чем-то напряженно размышляла.

– Та девушка, Аттия. Она ревнует. Ревнует ко мне.

– Да. Возможно, они близки – Финн и его друзья.

Клодия поднялась, стряхнула цветочную пыльцу с платья.

– Что ж, скоро мы сами все увидим.