Глава 5

– Дай угадаю, ты лунатик? – Лорд Беренгар насмешливо разглядывал Айзека.

Тот замер на заборе университета в позе кота, пойманного у крынки молока: спинка дугой, на морде недоумение, мол, это вы меня спрашиваете? Ночного верхолаза на фоне звездного неба было прекрасно видно. Даже без зрения оборотня его бы быстро вычислили.

– С добрым утром, сомнамбула ты наша! – продолжал ледяной лорд.

Айзек очень натурально вздрогнул, будто только что проснулся, и прошептал, удивленно оглядываясь:

– Где я?

– На летающих горах, – ехидно подсказал оборотень. – Твоя задача – так слететь с них и долететь до общежития, чтобы охрана не заметила. А завтра ты полетишь догадайся куда?

– На брусья! – уныло буркнул верхолаз, неизвестно откуда вернувшийся в третьем часу ночи.

И неудачно выбравший именно ту дырку в защите университета, неподалеку от которой подельник Мейси оставил кошель с жучками.

Хотелось пнуть парня, чтобы побыстрей слезал, и заодно лорда Беренгара: минута стремительно подходила к концу, а я столбом стояла на фоне темного дерева, изображая часть ствола.

– Что в пакете? – неожиданно остановил отступление Айзека въедливый ледяной маг.

– Мазь, – коротко ответил парень.

Но зря он считал, что от него отстанут.

– Какая?

– Для оборотней.

– Вынужден тебя расстроить – ты не двуликий.

– Это для Шерил.

Вот проныра. Наверняка подарил младшей целительнице букет с клумбы, чтобы узнать. Значит, массаж решил мне предложить? Ну-ну.

– Леди Шерил! – прорычал лорд Беренгар. – А ну быстро сдать мазь и бегом в общежитие!

Круглая баночка приземлилась в широкую ладонь оборотня в тот же момент, когда и раздался звук падения Айзека. Под громкий топот ног убегающего от забора студента лорд Беренгар убрал звериные клыки и, довольно покручивая в пальцах добычу, пошел к воротам.

Шестьдесят!

Я камнем рухнула в кусты. Проверила, не выпал ли из кармана брюк драгоценный кошель, и осторожно двинулась к следующей дыре в защите. Она была далеко, зато не нужно лезть через забор.

Под прикрытием иллюзий пробралась на территорию университета и дошла до коттеджа. Освободив стол в кабинете от учебников и конспектов, достала бумагу, перо и линейку. Вынула из кармана видавший виды потертый кошелек, страшный, как чучела в кабинете, что рядом с музеем нечисти.

Устроившись в кресле, я вытащила из него две прозрачные полусферы с крохотными артефактами внутри. Жучков они напоминали отдаленно. Скорее кнопки с бахромой.

Отказаться выполнять приказ Мейси я не могла. Но почему бы не попытаться разобраться, что ему тут нужно? И раз я пока не вижу, какая связь между членами комиссии из департамента, лабораториями и кладовой с наглядным материалом, то почему бы не попробовать влезть в следилки? Они слишком миниатюрные, чтобы проецировать что-то на зеркала. Значит, передают прямо в голову хозяина, а это магия разума. Мне всего лишь нужно знать, что увидит Мейси, когда я верну ему эти кнопки.

До рассвета я пыхтела над чертежами. Копировала на бумагу устройство артефакта, ту часть, что смогла изучить, додумывала остальное. Не понимала, как это должно работать, и, поставив в уголке порядковый номер наброска чертежа, откладывала его и начинала заново. Я всегда так делала. Если совсем запутаюсь, можно просмотреть предыдущие варианты по порядку.

В ход пошел подарок Беренгара. В «Редких иллюзиях» удалось откопать один из узлов заклинания. Чем больше разбиралась, тем четче понимала, что сама не смогу с этим чудом магии ничего сделать. А отнести мелкую пакость настоящему мастеру не даст клятва. К тому же Мейси четко сказал, куда и когда я должна поставить жуков.

Тупик.

Я сердито смахнула чертежи на пол. Сунула жучков в кошель и спрятала в карман брюк.

Вначале спать, потом дальше играть в шпионку.

На кровать завалилась прямо в одежде. Глаза слипались, но стоило их закрыть, как засветились руны на зеркале. Жить тому, кто решил меня увидеть, долго и счастливо!

– Дерок, ты что, только научился пользоваться зеркалом, что вызываешь меня по три раза на дню? – зевнула я, глядя, как по улыбающемуся лицу брата бегут солнечные зайчики, словно он летит в экипаже.

– О, даже не пообещала покусать! – обрадовался Дерок. – Я чего тебя вызвал?.. Мы почти прилетели.

Куда они там летят? А, ну да, он же перевелся в Ярвуд на практику. Здорово! Я скоро его обниму!

– Думаю, к вечеру буду у тебя. Не покусаешь?

– Покусаю… и зацелую. Дай поспать!

Я бросила зеркало на тумбочку и уткнулась лицом в подушку.

Громкий стук ворвался в беспокойный сон. Молотили в дверь. Открыв глаза, я испуганно вздрогнула, лишь потом сообразив, что когтистые пальчики с густой черной шерсткой, отливающей алым, принадлежат мне. Пушистый хвост, оказавшийся у лица, восприняла спокойней. Вспомнив, откуда все это взялось, довольно заулыбалась. Я раскрутилась из позы эмбриона, в которую сложилась во сне, глянула на часы и с ужасом поняла, что стучит профессор Брум, не обнаруживший на кафедре ни конспектов, ни инструкций. Ни записки, что меня унесли гарпии, растерзали ледяные волки, ну или хотя бы утопила во имя своей племянницы в фонтане мисс Жаклин, и потому я не подготовила то, что обещала.

– Иду! – крикнула я и, на ходу натягивая халат, понеслась в кабинет.

Поскользнулась на разбросанных по полу чертежах следилок, схватила подготовленные для профессора документы, вихрем прокатилась по коридору, краем глаза заметив, как в зеркале на стене промелькнуло нечто взъерошенное, странное, черное с алыми подпалинами. Затормозив, я вернулась.

Из отражения на меня посмотрела незнакомка в частичном обороте. Скулы заострились, глаза стали раскосыми, нос лисий и лысый, зато щеки, лоб, подбородок и шею покрывала густая длинная шерсть. А на макушке из спутанных волос нагло торчали уши. Добавьте к этому выразительные клыки. Красавица!

И самое обидное, процесс превращения я совершенно не контролировала. Спасибо хоть слух с обонянием прекратили радовать всплесками непередаваемых ощущений.

Добавлял колорита халат наизнанку, натянутый поверх блузки, – совершенно забыла, что завалилась спать одетой, – а также хвост, сердито шевелящий полу, и острые коготки на пальцах ног, превратившие чулки в решето. Не могло не радовать, что туфли остались целы.

Нет, в таком виде выходить к профессору Бруму нельзя. Я стянула халат, бросила его на вешалку, накинула на голову шарф. На восточный манер закрыла лицо.

В дверь снова настойчиво постучали.

– Уже иду! Тяв!

Ах ты! Не вовремя мои связки решили измениться. Если так дело пойдет, скоро понадобится специальная одежда для двуликих, чтобы не лишиться половины гардероба во время оборотов. Интересно, а тут можно заказать платье на дом? По зеркалу?

– Тяв!

Угу, а объясняться я буду жестами.

Чуткий нос подсказал, что на крыльце действительно профессор Брум. И он услышал мое гавканье и ждет. Придется ему еще немного подождать. Я метнулась обратно в кабинет, вернулась с пером и бумагой.

Приоткрыв дверь так, чтобы осталась небольшая щелочка, написала: «Доброе утро, профессор! Извините, что не выхожу, я не форме!» – и выставила наружу.

– Позвать доктора? – всполошился тот, вернув лист.

«Спасибо. Не нужно. Если мне будет плохо, я пойду в лечебницу, – быстро настрочила я и приписала: – Тут все, что вы просили».

Я просунула вместе с листом стопку бумаг.

Прошуршав ими немного, профессор Брум сказал:

– Отлично. Выздоравливайте. – Всунул обратно мой лист, на нем карандашом были выведены две цепочки рун. – Это руны доктора Николсона. Ниже – дежурной медсестры. Если он не ответит, вызывайте ее, она передаст.

– Тяв! – сорвалось с моих губ вместо «спасибо».

– Не за что! – В голосе профессора прозвучала теплая улыбка.

Я долго с интересом прислушивалась к его шагам, пытаясь определить, насколько тоньше стал слух. Увлеклась и пропустила начало новой волны изменений. Внезапно тело скрутило судорогой, ноги подкосились, и я с испуганным тявканьем упала на пол. Коридор поплыл, в глазах потемнело от боли. Видимо, лисе надоело сидеть внутри, и она решила вырваться на волю, не особо со мной церемонясь.

Брат рассказывал, что оборачиваться в первый раз неприятно, словно в крапиву ныряешь. У меня же было чувство, что кто-то решил сварить из меня суп. Или, на худой конец, приготовить жаркое. Кожа полыхала, кости плавились. Я чудом успела установить защиту от пламени вокруг себя, прежде чем превратилась в пылающий костер. Впервые в жизни я испугалась огня. Подвывая, каталась по коридору, с тоской вспоминая о медицинском амулете, способном вырубить любого.

В какой момент распахнулась входная дверь, не помню. Но бросившегося ко мне брата я узнала. Дерок уронил на пол сумку и коробки, его одежда и лицо вспыхнули пламенем, ладони опустились на мой лоб и грудь. По пальцам потекла целительская магия: брат всегда таскал с собой амулет. Подарок отца.

– Сейчас, Шери, сейчас будет легче, – шептал Дерок, поднимая меня и прижимая к груди. – Постойте! Не нужно беспокоить доктора!

Кому это он?

Рык в ответ прозвучал очень знакомый. А потом я увидела лорда Беренгара. Совершенно не обращая внимания на пламя, он опустился рядом. Лед и снег защищали его, точно броня.

– Уверен?

– Да! – Дерок кивнул на сумку и пакеты. – У меня есть все необходимое, я справлюсь. Идите, у вас же занятия?

Брат пытается отослать оборотня? Зачем? У него ведь есть лед, а он такой холодный! Так и хочется прижаться всем телом, чтобы унять бушующий огонь.

– Сами смотрите, ей уже легче, вон ее на холод уже потянуло.

– Р-р-р? – удивилась я и нехотя убрала пальцы от ноги лорда Беренгара.

Не пристало леди трогать малознакомых лордов за колено.

– Хорошо. Если что, вызывай меня немедленно. – Ледяной маг поднялся с корточек.

– Обязательно. Поверьте, я реально оцениваю силы амулета и свои. Нас учили помогать двуликим при сложном обороте и магам, чьи силы вышли из-под контроля. Я справлюсь. – Дерок подхватил меня на руки, легко выпрямляясь во весь рост.

Лорд Беренгар некоторое время, сузив глаза, смотрел на него. Кажется, принюхивался, из-за пламени было плохо видно. Потом кивнул:

– Верю.

Ледяной маг направился к двери, а я на руках брата поехала в спальню.

– Ну что, Шери, вначале лечимся, потом спим. – Дерок поставил меня на пол. Придерживая рукой за талию, обнял. – Сейчас все пройдет… Сейчас…

Целительская магия потекла вновь. Казалось, из рук брата хлынул целый поток, сметая боль и страх. Дерок направлял, помогал выстраивать тело заново, в новой, непривычной форме. Вскоре мы опустились на пол. Лапы дрожали и подгибались, пришлось лечь. Пламя погасло, защита от огня истаяла вместе с моими силами. Оборот закончился. Я чувствовала себя так, словно меня пропустили через измельчитель, а потом собрали заново.

– Ну вот, теперь немного поспишь. Потом будем учить тебя ходить на четырех лапах и говорить. – Дерок поднял меня с пола и переложил на кровать.

Я с благодарностью фыркнула.

– Не фырчи, береги силы. – Он погладил меня по голове, положил ладонь между устало опущенными ушами.

Из пальцев все еще лилась целительская магия. Столько светлой магии в амулет, подаренный отцом, точно не влезло бы!

– Тяв?

Повернуть голову к брату не вышло, но Дерок понял. Сел на кровать рядом так, чтобы я его видела.

Он вытащил из-за ворота рубашки амулет: черную каплю с серебряным ободком рун по экватору. Погладил пальцем руны, вздохнул.

– Уф? – Я глазами показала на амулет, потом вопросительно посмотрела на брата.

Я слишком устала, чтобы удивляться. Наверное, поэтому мысль, что у Дерока неизвестно откуда появилась способность исцелять, не вызвала протеста. К тому же, если напрячь уставшую голову, для «неизвестно откуда» найдется логичное объяснение. Бабушка была целительницей. Иногда способности наследуются через поколение. Правда, непонятно, откуда столько магии? Целительница среди наших предков одна, по линии отца, и не самая могущественная. Так что возрасти способности бабки не могли. Или я что-то путаю от усталости?

Что же ты молчишь?

– Уф?

– Да, – тяжело выдохнул Дерок.

Дернул ворот, открывая метку стихий. Я в недоумении оглядела огненный глаз. Ни капли серебра – признака воздействия света на татуировку. И тем более в рисунке не было даже намека на открытую ладонь – символ целителей.

Ноздрей коснулся запах спекшейся крови и чего-то непонятного. Присмотревшись, я заметила почти зажившие точки уколов по краю метки. Он что, забил серебро краской?

– Да, – поморщился брат, пряча амулет и застегивая рубашку. – Приходится закрывать метку целителя каждые два месяца.

Почему?

– Потому что я не хочу отправиться в корпус врачей. Я хочу стать защитником, Шери. – Дерок посмотрел в потолок, вздохнул. – С таким уровнем дара со мной даже разговаривать никто не станет.

А как же обследования, которые проходят кадеты?

– Я целитель, Шер, – правильно понял мои сомнения брат. – Я сильнее многих докторов. Их сканирующие заклинания для меня семечки.

Я с трудом придвинулась к брату, ткнулась носом в его ногу, снизу вверх посмотрела в печальные глаза.

– Я ведь был тогда в доме лорда Филлипса, – неожиданно признался он. – Улики, что были у полиции, когда меня обвинили в покушении на него… Их не подбросили. Я на самом деле был в доме нашего соседа.

Не верю! Брат не мог причинить кому-то боль!

Я толкнула его носом: рассказывай, пока не умерла от любопытства или не уснула!

– Это началось еще в Ярвуде. – Дерок прикрыл глаза, снова вздохнул. – Я был в номере, потом оказался в саду у гостиницы. Как – не знаю. Я тогда сильно разозлился на отца. За то, что он не взял меня с вами. В общем, я влез в винный погреб, стащил бутылку виски и… напился до поросячьего визга. Видимо, в сад меня понесло проветриться. Потом мне сообщили о нападении на Олбэйн. А когда привезли тебя, такую растерянную, в ссадинах, и сказали, что отец погиб… Я не знаю, что случилось, но я вылечил твои царапины. Амулет остался в номере, я забыл его на тумбочке. Я не знал об этом и понял, что вылечил тебя сам, только когда полез в карман проверить, сколько осталось магии в накопителе. Тогда же я понял, что у меня появился ментальный щит…

Логично, сильные эмоции пробуждают спящую магию. Но почему брат молчал?

Я положила морду на ногу Дерока, тихо фыркнула.

– Не поверишь, Шери, я испугался. – Усмешка искривила тонкие губы брата. – Я был таким дураком, сестричка! Я совершенно забыл о бабушке. Посчитал… Глупость, в общем…

Ясно. Он решил, что кто-то из родителей ему неродной. Но он их любил, потому и побоялся, что, если выплывет его способность, их имя будут полоскать на всех углах.

Но со дня гибели отца до истории с нашим соседом прошло несколько лет. Сомневаюсь, что не додумался. Почему он молчал? Сама спросила – сама ответила: Дерок не хотел, чтобы его перевели к докторам. Не был уверен, что я его поддержу. Глупый! Я всегда на его стороне. Для этого и нужны сестры, чтобы поддерживать и помогать.

– Потом я понял, каким глупцом был. – Дерок почесал меня за ушком, я вяло дрыгнула ногой от удовольствия. – А еще стало ясно, что магии целителей у меня хватит на двоих. Шер, при первом же намеке меня переведут. А я не хочу прятаться за спины, я хочу помогать! Защищать. Если бы я оказался в Олбэйне… Я не знаю как, но я бы спас отца.

Бедный мой братик! Вот почему он упрямо не хотел помогать в расследовании гибели отца: боялся, что со мной что-нибудь случится. И он не сможет защитить меня.

– Уф… – Я с любовью посмотрела в побледневшее лицо брата, по волосам которого пробегали искры, а в глазах вспыхивали алые угольки.

– С лордом Филлипсом вообще странно вышло и глупо.

Дерок стянул сапоги и забрался на кровать, помог уложить голову на подушку и обнял за шею. Если надеется меня усыпить, кого-то ждет сюрприз! Пока не услышу, что на самом деле случилось в доме нашего соседа, глаза буду лапами подпирать, чтобы ненароком не закрылись.

– Мы сидели с тобой в библиотеке, я вышел попить воды. На кухне почувствовал – кому-то неподалеку плохо. Занятное ощущение, я тебе скажу, сестричка.

Не знала, что у целителей есть такое чутье…

– Я тоже не знал, – правильно истолковал мой выразительный взгляд брат. – Есть, но только у сильных двуликих целителей, а их не так уж много. Так вот, я почуял боль, пробрался в дом соседа, а он там лежит. Раненый. Он был без сознания, так что мне удалось ему помочь, потом я показал ему амулет, сказал, что вылечил им. Спросил, кто на него напал. Собрался вызвать полицию. Лорд Филлипс здорово распереживался. Потом заверил, что все нормально. Мол, просто досадная случайность. Все это заняло минуты две, не больше, ты даже не заметила. А когда я вернулся домой, он вызвал ищеек.

Зачем?

– Я тоже вначале не понял зачем. Потом выяснилось, что украденные вещи были застрахованы, и без документов из полиции ему ничего не выплатят.

И почему лорд Филлипс, ехидна старая, не сказал, что Дерок невиновен?

– Затем меня обвинили в покушении. Филлипс складно врал. Вначале я унес вещи и ударил хозяина ножом, потом во мне проснулась совесть, я вернулся и вылечил его амулетом. Об этом следователи вам не говорили, но мне повторяли столько раз, что выучил наизусть. Видимо, считали, что, если я признаюсь, за совесть мне уменьшат срок каторги. Бред какой-то… – Дерок уткнулся лицом в мою шерсть. – Прости, что не рассказал тебе. Я думал, сам выпутаюсь. Ведь они должны были проверить воспоминания Филлипса.

Но они не проверили. Слово мальчишки против слова представительного господина. А Говард… У ученого не те связи, какие нужны в подобных случаях. Поэтому они и не помогли.

Видимо, лорду Филлипсу крайне требовалась страховка, раз он собирался отправить невиновного на каторгу. Так бы и вышло, если бы не Мейси. Кто знает, сколько он заплатил нашему соседу, чтобы тот не возмущался, когда развалится дело.

Правда, освободив брата, Мейси все еще угрожает мне тем, что свидетель снова может заговорить. Не сомневаюсь, в случае необходимости свидетель даже согласится отбыть срок за ложные показания, лишь бы Дерок загремел на каторгу.

И самое смешное, я в этом случае все равно лишусь магии. Ведь свою часть договора Мейси выполнил: Дерока выпустили и обвинения сняли. А то, что это должны сделать насовсем, в договоре не написано.

– Знаешь, сестричка, – брат, убаюкивая, перебирал пальцами шерсть на моей голове, – думаю, не просто так свидетель решил откреститься от показаний. А тот эксперт, что превратил мою рубашку в пыль? И Филлипс все это проглотил… Такое чувство, что нам кто-то помог. Правда, я до сих пор не понимаю, кто и зачем.

– Уф? – Я прикрыла глаза, нежась под ладонью брата.

– Что-то тут нечисто, Шери… Что-то нечисто…

Еще как нечисто, братик, жаль, сказать тебе я ничего не могу. Фыркнув в ухо брата, я задремала.

Проснулась от невероятно вкусного аромата жареного мяса. Сонно повела носом, не открывая глаз, потянулась за ускользающей вкуснотищей. Ног оказалось на удивление много, руки вообще пропали, с тихим визгом я свалилась на пол. Вспомнила, что теперь я лиса, и сердито фыркнула на сапоги брата, остановившегося в шаге от кровати.

– Неплохо для начала! – Дерок ловко перебросил блюдо с мясом из одной руки в другую, запах вкуснятины стал еще сильнее.

Захотелось с рыком броситься на брата и отобрать еду. Но вышло лишь со стоном подняться на лапы.

– А теперь не спеша шагай за мной. Три шага – кусок мяса.

И гад черно-бурый, по недоразумению зовущийся моим братом, подцепил вилкой один кусок и помахал им в воздухе.

Три шага? Это не так уж много.

Я с уверенным «уф» заторопилась к цели. И тут же выяснила, что три шага – это, конечно, немного, а вот четыре лапы – многовато! Особенно когда задние опережают передние, да еще и норовят наступить на хвост. Он, к слову, тоже с характером, мотается туда-сюда, отвлекает. В итоге я вместо мяса жую край ковра, в который уткнулась. Потому что запуталась в конечностях и свалилась мордой в пол.

– Ну, почти получилось, – хмыкнул брат, присел и покрутил перед моим носом вилкой с аппетитным кусочком. – Шаг тебе засчитан, осталось два!

Отдай мясо, изверг!

– И не надо на меня так смотреть. Учимся и еще раз учимся. У меня времени – до вечера, потом нужно явиться в расположение воинской части. Оставлять тебя в таком виде я не намерен. Ты же беспомощнее новорожденного котенка! Так что не скалься, а поднимайся!

Вот не зря я его занозой называла! Как есть вредная, упрямая заноза!

Я снова поднялась на непослушные лапы. В этот раз двигалась медленно. Два шага преодолела и мясо слопала. С вожделением глядя на блюдо, придвинулась к брату.

– Неплохо, сестричка, а теперь то же самое, только быстрее! – Дерок отпрыгнул назад, дразня новым куском, наколотым на вилку. – Хочешь? Догони!

Оборотни грациозные? Да. Но только не я. С «догони» брат определенно погорячился. Доковыляй, доползи, докатись – больше подходило к моим перемещениям по коттеджу. Но, надо признать, зверский метод Дерока сработал. Спустя несколько часов я вполне сносно держалась на лапах, и меня почти не заносило на поворотах!

– Заслужила!

Брат потрепал меня по голове и вручил последний кусок мяса.

Облизнувшись, я учуяла доносящийся с кухни запах буженины, булочек и много чего вкусного. Обожаю Дерока! Не просто спасать сестру пришел, а подготовился! Я толкнула дверь, но она не поддалась. Поскребла когтями.

– Э нет! – Дерок прислонился к стене, в его руке звякнула связка ключей. – Вкусненькое получишь, когда научишься в этом облике хотя бы пару слов говорить.

– Тяв! – выразила я возмущение, села на пол и упрямо уставилась на брата.

Что он мне тут за курс молодого бойца устраивает? Ладно ходить, не проверяя носом половицы, но разговаривать?! Вообще-то, этому оборотни учатся довольно долго! Сам месяц после первого оборота в лисьем облике только тявкал!

Хотя… Мое негодование с шипением сдулось, стоило вспомнить, что вечером мне придется подпускать жуков членам комиссии, а потом отчитываться перед Мейси. Вряд ли он настолько хорошо меня знает, чтобы с полутявка, подобно Дероку, понимать, что я объясняю. Вернуться в человеческий облик я смогу в лучшем случае к утру. А завтра организм будет закреплять превращение, перекидывая из облика в облик. Очень надеюсь, что пары таких перебросов хватит. В четверг меня еще заменит профессор Брум, а вот в пятницу придется самой вести лекцию и отработку у пятого курса.

Жаль, амулетом, меняющим внешность, не воспользуешься. Во-первых, Шер разыскивает полиция. Во-вторых, его закоротило, а в город я попаду не раньше выходных. И то при условии, что лисья часть не преподнесет новых сюрпризов.

– Что, чайничек ты мой пыхтящий? – Брат позвенел ключами. – Будем учиться?

– Фу! – выразила я свое мнение о методах Дерока.

Но учиться будем.

Говорящая лиса – нонсенс? Возможно, в далеких странах, где о двуликих не слышали. Но для Тиарнака и соседних государств это нормально. А вот лиса, произносящая слова по слогам, – не совсем привычное зрелище.

– От-дай! – Я сердито щелкнула зубами.

Мелкий вредитель смотался на кухню, принес ломтики буженины и заявил, что не отдаст, пока не скажу хоть одно слово слитно. И чихать он хотел на то, что я еще не до конца разобралась, как перестраивать связки в лисьем облике.

Заняв диван в гостиной, Дерок дразнил меня сочными кусками. А потом, не получив нужного результата, нагло съедал!

– Не засчитано! – радостно сообщил Дерок и в очередной раз отправил кусок себе в рот.

Объестся же. Живот заболит…

– Фу!

Таким быть! Я поерзала на ковре, помахала хвостом, сглотнула слюну.

– За-но-за! Ты!

Радостно подпрыгнула на месте. Где моя буженина?

– Лови, хитрюга! – рассмеялся брат.

Гам!

А это идея! Односложные слова у меня выходят отлично, осталось вспомнить те из них, что могут пригодиться в общении с Мейси. «Да» и «нет» все же маловато. Хотя если до ухода брата так и не сумею заговорить слитно, придется общаться с их помощью. Благо Мейси обычно сам начинает беседу.

До вечера мы воевали с моим речевым аппаратом. Но произносить слова слитно у меня так и не получилось. Я злилась, рычала. В итоге Дерок, посмеиваясь, оставил мне инструкции. Да, именно инструкции.

Кстати, он не только притащил еду. Он принес одежду для двуликих. Теперь не нужно бояться, что она превратится в лохмотья при первом же обороте. А еще он приволок мазь для мышц и кучу всяких зелий и капель. Каждую снабдил ярлычком.

– Вызови меня, когда обернешься обратно, – погладив по голове, шепнул напоследок.

– Хо-ро-шо.

Я проводила Дерока до двери. Едва он взялся за ручку, как нос и уши оповестили о приходе лорда Беренгара.

– Гость, – четко выговорила я.

– Уже лучше! – улыбнулся Дерок, подхватил пустую сумку и вышел на крыльцо.

Я застыла у двери, принюхиваясь. Из корзины в руках Беренгара плыл знакомый аромат.

– Ре-бя-та, я же лоп-ну! – вздохнула я, смотря на оборотня, с интересом разглядывающего меня.

– Вижу, все живы и накормлены, – кивнул лорд Беренгар и покосился на Дерока.

В серых глазах блеснули непонятые мне искорки не то восхищения, не то удивления и непонимания. Дерок тоже заметил. Заулыбался широко, бахвалисто вытащил из-за ворота рубашки амулет:

– Отличная штуковина! Не раз мне помогала!

Потом подмигнул мне и нагло заявил:

– Не хулигань, Шери! Как обернешься, вызови меня, пыхтелка!

– Пе-тух! – огрызнулась я, исподтишка следя за ледяным магом.

Но он больше никак не показал, что заподозрил у Дерока целительские способности. Или нам почудилось? Столько тайн вокруг, неудивительно, что мерещится всякое.

Брат, заложив пальцы в карманы штанов, неторопливо направился к воротам. Свет фонарей еще сильнее подчеркивал его сходство с отцом.

– Это вам. Вклад в фонд голодающих лис. – Лорд Беренгар придвинул ко мне корзинку. – Справитесь или занести на кухню?

Я отрицательно покачала головой. В лисьем облике есть одно неоспоримое преимущество – сила.

А ледяной маг тем временем скрылся за дверью.

За моей дверью!

И кому я тут головой качала?!

Я потрусила следом на кухню. Лорд Беренгар раскладывал содержимое корзинки по полкам, одобрительно поглядывая на пузырьки с лекарствами, выставленные братом на стол. И даже добавил туда пару штук. В одном я признала мазь для оборотней. Баночка была новой и еще пахла аптекой. Не та, что он конфисковал ночью у Айзека.

– Хороший у вас брат! – хмыкнул ледяной маг и, прежде чем я спросила, а не заблудился ли он, добавил: – Понадобится помощь – рычите.

Под мое возмущенное тявканье он ушел.

Изобретатель замков, определенно, был гномом. Вредным, старым гномом, который люто ненавидел оборотней. К такому выводу я пришла через час после ухода лорда Беренгара. На улице окончательно стемнело, и я решила отправиться выполнять поручение Мейси. Вот тут и встала проблема замков, точнее ключей. Запереть дверь зубами оказалось сложной задачей. Морда никак не хотела помещаться между ручкой и косяком. Попыхтев пару минут, я плюнула на запирание и, подхватив с пола кошелек с жуками, соскользнула с крыльца в тень стены.

Мягко переступая лапами по клумбе, одуряюще пахнущей молодой зеленью и влажной землей, я подкралась к окну первой жертвы. То, что на отоплении коттеджей для гостей ректор не экономил, я поняла еще в прошлый раз – створки опять были распахнуты. Осторожно заглянув внутрь, я убедилась, что нос меня не подвел: седой старик, моя первая жертва, похрапывал в кресле у окна, положив на лицо какой-то отчет. Судя по тому, как равномерно поднимался и опускался край листа, его мнение о документе будет очень продуманным.

Поставив лапы на подоконник, я выплюнула кошелек. Придавив когтем, открыла носом застежку. Прихватив зубами край ткани, вытряхнула одну полусферу. Только бы не расколоть! Только бы не расколоть! Чудом не превратив когтями оболочку жучка в осколки, осторожно фыркнула на выскользнувшую наружу кнопку с темной бахромой.

Ожившая от тепла дыхания следилка с едва слышным писком взлетела. Закружилась на месте, пришлось еще раз фыркнуть, придавая правильное направление. Подлетев к спящему, жук на миг завис над его седой шевелюрой, сложил бахрому и исчез в волосах.

Надеюсь, Мейси не соврал, когда сказал, что для возвращения будет достаточно подуть в направлении старика. Что-то мне подсказывает, что вытащить жука теперь можно только вместе с клоком волос члена комиссии.

Поспешно затолкав носом пустую полусферу обратно в кошелек, я схватила его зубами.

У второго проверяющего окна тоже были открыты, а свет в спальне приглушен. Однако лисье зрение без проблем выделило из темноты кровать. Обладатель бородки закрутился в одеяла, как гусеница в кокон. Наружу торчала лишь темная макушка. Если бы не мой нос, я бы вообще засомневалась, а тот ли это лорд выдает тут раскатистые трели.

Второй раз открыть кошелек и достать жука вышло куда быстрее. Следилка, как и ее сестра, шустро закопалась в волосы жертвы. Затолкав обратно пустые полусферы, я с кошельком в зубах поспешила к себе.

Нос заранее предупредил: к крыльцу лучше сразу не подходить. Осторожно выглянув из-за кустов, я озадаченно фыркнула. На ступеньках топталось на удивление много народу. Две леди-спицы из комиссии и незнакомая девушка с таким количеством веснушек, словно она загорала через густое решето.

Спрятавшись за кустами, я выплюнула кошелек и, прикопав его в клумбе, чтобы никто случайно не нашел, затаилась. Уши улавливали писклявый голос веснушчатой леди.

– Покровители, какая пошлость! – с придыханием вещала она, брезгливо показывая на букеты, прикрепленные льдом к дверным ручкам, и на перевязанные ленточками коробки, подвешенные чуть ниже. В этот раз Айзек не стал гадать, где моя дверь. – «Любимому преподавателю»! Вы только посмотрите!

Леди-спицы дружно покачали головами и закатили глаза.

– Как можно доверить такой вертихвостке детей! – патетично воскликнула веснушка, и я окончательно утвердилась в мысли, что передо мной сама леди Флориана, ради которой леди Жаклин устроила мне курс молодого партизана.

Что она тут делает? Неужели секретарша ректора нашла для нее другую должность? Тогда надо срочно убирать ее с крыльца, пока дамочки из комиссии окончательно не утвердились в моей неблагонадежности. Думай, Шерил, думай!

Уткнувшись носом в лапы, я краем уха прислушивалась к охам Флорианы. Со скорбным видом она вещала, что «эта вертихвостка» – вы только подумайте, какой ужас! – сама искала в общежитии своего же студента! Караул!

Это она еще не в курсе моей внеплановой проверки конспектов!

А, нет, в курсе!

Вот почему так? Если преподавательницу достают возомнившие себя ловеласами студенты, то она – падшая женщина. Если преподавателю не дают прохода студентки, то он – настоящий мужчина.

А это идея!

Проверив, хорошо ли спрятан кошелек, я незаметно проскользнула к окнам лорда Беренгара. Чуткие уши уловили движение за стеклами кабинета. Я встала лапами на подоконник и поскреблась.

– Опять бессонница? – усмехнулся ледяной маг, распахивая окно и жестом предлагая запрыгнуть внутрь.

Я отрицательно покачала головой, показала носом в сторону крыльца.

– Фло-ри-ана! – порычала тихо. – Вы…

Невозможность говорить нормально раздражала, и я решила не тратить время на слова и объясниться жестами. Я переступила лапами по подоконнику.

– Мне выйти? – догадался лорд Беренгар.

Я кивнула. Потом попыталась изобразить улыбку, вышел бодренький оскал.

– Напугать?

Покачала головой:

– Об-ра-до…

– Обрадоваться? – нахмурился ледяной маг.

Кивнула. И подпрыгнула, словно увидела что-то интересное.

– Не только обрадоваться, но и флиртовать с ней? – ничего не понял лорд Беренгар.

– Нет! – проворчала я. – По-да-рок! Мне. А. Вы. Се-бе!

– Так бы сразу и сказали, – кровожадно улыбнулся ледяной маг. – Ползите обратно в кусты.

Я и поползла. Радостно виляя хвостом и порыкивая от предвкушения.

На крыльце леди Флориана тем временем ужасалась, что я не даю прохода бывшему мужу, коллеге проверяющих дамочек, между прочим!

Именно этот момент выбрал лорд Беренгар, чтобы с душераздирающим зевком распахнуть дверь.

– Леди? – Он озадаченно пригладил встрепанные волосы.

Забавно, пару минут назад он выглядел вполне бодрым, а теперь будто только встал с кровати, наскоро накинул рубашку, натянул брюки и пошел на звук.

– Добрый вечер, – спохватился лорд Беренгар, наконец-то вспомнив, что полагается говорить, застав ночью на своем крыльце трех дам.

– Добрый вечер! – смущенно розовея, протянули ночные гостьи.

– О! – Ледяной маг заметил букеты и коробки. Раздраженно сорвал их с дверей: – Студентки!

Покрутил в руках букеты, сунул их дамам-спицам:

– Держите! Никак не поймут, что экзамен все равно придется сдавать. – Отогнул край коробки, принюхался: – Опять пирожные…

Он поморщился и вручил коробки леди Флориане, ошарашенно хлопающей глазами:

– Угощайтесь! – И будто бы себе под нос проворчал: – Найду того шутника, который сказал этим ненормальным, что я люблю сладкое, – на весь семестр поселю на стадионе!

Потом вздохнул и любезно обратился к полуночницам:

– Леди, вы ко мне?

– Нет, что вы! – покраснели леди. – Мы навестить леди Шерил!

– Леди Флориана сказала, что она заболела! – сдала интриганку одна из спиц.

Ага, полночь – самое время навещать больных!

Лорд Беренгар в немом изумлении вздернул светлую бровь.

Леди смешались, не зная, что ответить. Поспешно откланялись и рысцой бросились в сторону своего коттеджа. Флориана свернула к общежитию. А вот это совсем нехорошо! Похоже, у меня появилась еще одна доброжелательница. Причем под боком.

– Дверь открыта, ключи на полке. – Лорд Беренгар подпер плечом дверной косяк. – Или собираетесь еще побегать? Учтите, лапы только кажутся сильными, можете остаться лежать где-нибудь в кустах до утра.

Уходить он не собирался. Пришлось отложить откапывание кошелька из клумбы и рысцой направиться к крыльцу. Крыльцо попыталось отвести глаза. Но его постигла неудача. Когда тебя ведет чуткий нос, глаза не так уж важны.

– Спа-си-бо! – проговорила я, проныривая в дверной проем.

Снаружи донеслось насмешливое фырканье. Кажется, ледяному магу и самому понравилось представление.

Лапы действительно плохо слушались. Но Мейси ждал отчета, и ему было все равно, лежу я мордой в клумбе или на столе доктора.

Как не перекусила булавку, не знаю. С трудом попала когтями по нужным рунам брошенного на кровать зеркала и отползла подальше. Просто не хотелось попадаться ему на глаза. Что касается моего явно улучшившегося зрения, то Мейси наверняка это учел. И я все равно ничего не смогу увидеть в отражении, кроме темноты.

– Вы установили жуков? – сразу же спросил он.

– Да!

– Ваш оборот? Вы стабильны?

– Нет.

– Отлично.

Кто бы сомневался! Сейчас мне сообщат, где можно применить нестабильное тело.

– Наведайтесь к общежитию, послушайте, чем занят ваш бывший муж.

Угу, заодно и отдохну на клумбе.

– Жук? Нет?

– Нет, – с сарказмом передразнил Мейси. – Ваш благоверный носит на себе столько артефактов, что проще в княжескую сокровищницу пробраться. Так что учтите, если он проявит к вам интерес, а он проявит, всячески поощряйте его. Постарайтесь узнать, чем он занимается. С кем из студентов и преподавателей встречается. В идеале проследите, где и с кем проведет выходные. В понедельник жду отчет.

Да всего-то – стать тенью Говарда, да раз плюнуть! Я же великая шпионка! Хорошо, что я не могла говорить нормально, а то бы точно не промолчала. И осталась бы без магии. И носила бы передачки брату в острог.

– Вы меня поняли? – осведомился Мейси.

– Да!

– До понедельника, леди Лиса.

И вас туда же.

Зеркало погасло, я спихнула его вместе с булавкой на пол и растянулась на постели. Пять минут полежу и пойду выяснять, насколько тонкий у меня слух, под окнами общежития.

Что же Мейси тут нужно? Три члена комиссии, явный интерес к их жизни и научной деятельности. Хлам, который по ошибке назвали наглядными пособиями. И лаборатории, в две из которых я не попала. Но, судя по словам Говарда, ничего не потеряла. Никаких исследований с грифом «секретно» тут не ведется. Какого ледяного волка меня сюда заслали? И что мне делать? Ждать. Смотреть и наблюдать. Не только за членами комиссии, но и за Мейси. Лица я его не вижу, но интонации голоса он не скрывает. И благодаря памяти, натренированной работой над схемами иллюзий, я их запоминаю. Осталось дождаться, когда мое тело престанет подкидывать сюрпризы, связанные с оборотом. И создать еще один чертеж. Чертеж имени Мейси.

А пока лапы с кровати – и ползком к общежитию.