В апреле 2015 года с балкона двухэтажной виллы, выходящего на Карибское море на западном побережье Пуэрто-Рико, я наблюдал драматичную форму поведения рыб. Все началось с внезапной сумятицы совсем рядом с берегом на протяжении примерно 45 метров вдоль пляжа. Поверхность воды взорвалась множеством серебристых рыбок – каждая из них была около 7,5 сантиметров в длину, – целыми массами выпрыгивающих из воды. Прежде чем они едва касались воды вновь, еще больше их выпрыгивало в воздух, напоминая мне окончание салюта. Стая состояла, должно быть, из нескольких сотен особей. На то, что их преследовали хищные рыбы, указывала целая эскадра более крупных плавников, на большой скорости резавших поверхность воды.

Это было волнующее зрелище. Энергия спасающихся рыб бушевала столь яростно, что мы с подругой могли расслышать звуки их биения и плеска, когда они мчались в нашу сторону. Раз за разом несколько секунд тишины сменялись взрывом бурной активности, когда брызги серебристых тел складывались в воздухе в дугу, сверкающую в лучах вечернего солнца. В отчаянной попытке уйти от погони некоторые рыбы выбрасывались на пляж, извиваясь и подпрыгивая, пока их не спасала следующая волна. Крачка спикировала вниз и ловко схватила с песка одну из них. Другие ненадолго попадали на поросшие водорослями камни, торчащие на мелководье. Когда бурлящая стая оказалась в нескольких метрах от нашей точки наблюдения, мы заметили плотный строй крупных рыб – каждая из них была около 45 сантиметров в длину, – плывший параллельным курсом совсем рядом с ними. Их тесное построение и действие, которое они оказывали на добычу, напомнили мне о совместной охоте, устраиваемой дельфинами, которые окружают стаю рыб или гонят ее к берегу и схватывают менее удачливых особей, когда добыча спасается отчаянными прыжками. В данном случае тактика окружения не применялась, но команда охотников, похоже, использовала береговую линию, чтобы лишить добычу возможности спастись, прежде чем внезапно напасть на нее.

То, что мы увидели с балкона, несколько напоминало популярное карикатурное изображение маленькой рыбки, которую собирается съесть рыба побольше, а ту – еще более крупная, и так до бесконечности. Мне кажется, что это клише характеризует рыбу как нечто чуть большее, чем просто автомат, слепо отвечающий на зов голода. Явление, свидетелями которого мы были, представляло собой совместную охоту рыб. Это не был первый случай такого рода. Известно, что совместная охота встречается у нескольких видов рыб. Например, стаи барракуд плавают плотной спиралью, сгоняя добычу на мелководья, чтобы легче было охотиться. Точно так же параболическая форма стаи охотящихся тунцов показывает, что эти тунцы охотятся вместе.

Львы известны своим мастерством совместной охоты. Косатки – тоже. Ученые не знают, как львы сигнализируют друг другу о том, что настало время идти на охоту, но львы явно это делают.

А возможно ли, что рыбы сигнализируют о своем намерении охотиться? Рассказ лучше всего будет начать с морского тезки льва – с крылатки. Эти рыбы получили свое название за «гриву» из длинных лентовидных ядовитых грудных плавников, но задним числом их можно было бы назвать так же за их стиль совместной охоты. Исследование двух видов крылаток, проведенное в 2014 году, описывает хорошо заметную демонстрацию расправленных плавников, используемую как сигнал другой особи о желании поохотиться вместе. Заявляющая о своем желании рыба приближается к другой особи, опустив голову вниз и расправив грудные плавники, затем в течение нескольких секунд совершает быстрые волнообразные движения хвостовым плавником, сопровождаемые медленным помахиванием грудными плавниками по очереди. Рыба, к которой обращен сигнал, почти всегда отвечает взмахами плавников, и пара отправляется охотиться. Охота в этом исследовании включала загон сотрудничающей парой более мелких рыб в угол с использованием удлиненных грудных плавников, после чего следовали поочередные нападения на жертв. Демонстрация выглядела одинаково у обоих видов крылаток, и сотрудничающие рыбы иногда образовывали смешанные пары обоих видов. Скооперировавшиеся охотники действовали успешнее, чем крылатки, охотящиеся в одиночку. Они нападали по очереди, деля трофеи со своим партнером по охоте. Делиться добычей имело смысл, поскольку эгоизм очень скоро отбил бы желание сотрудничать.

Стиль охоты золотистых зубастых барабулек еще больше напоминает стиль охоты львов: здесь членам команды назначаются различные роли. Эти стройные обитатели рифов длиной до 30 сантиметров, обычно окрашенные в желтый цвет, но способные менять его в сторону розовых и голубых оттенков, охотятся организованными группами, которые включают загонщиков и засадчиков. Загонщики выгоняют добычу из щелей, где та скрывается, а засадчики отрезают ей пути к спасению. Координируя различные, но дополняющие друг друга роли, барабульки выработали весьма сложный метод совместной охоты.

Рыбьи охотничьи союзы могут быть и еще сложнее. Груперы и мурены комбинируют тактики крылаток и барабулек, используя сигналы, чтобы сообщить о своих желаниях или намерениях, и берут на себя взаимодополняющие роли для поимки добычи. Первое описание этого поведения появилось в 2006 году, когда Редуан Бшари и трое его коллег описали, как странствующие груперы из Красного моря используют быстрые колебания всем телом, чтобы пригласить гигантских мурен поохотиться вместе с ними. Эти двое товарищей по команде плывут по рифу, словно друзья на прогулке. Исследователи наблюдали множество случаев таких взаимодействий и могли сказать, что груперы и мурены, работавшие в команде, поймали больше рыб, чем любой из этих охотников в одиночку. Причина этого успеха – взаимодополняющие роли, которые играют эти рыбы. Гигантская мурена (Gymnothorax javanicus) способна преследовать рыб в узких щелях на рифе, тогда как групер успешнее работает в открытой воде, окружающей кораллы. Бедной жертве не остается шанса на спасение.

Наиболее впечатляющий аспект обмена сигналами между групером и муреной является одним из наименее очевидных: он происходит без физического присутствия конечной цели. Добычи просто нет в тот момент, когда групер сигнализирует мурене о своем намерении отправиться на охоту. Групер (и, возможно, мурена) предвосхищает и создает будущее событие. Это представляет собой еще один пример планирования. Комментируя явление сотрудничества, приматолог и специалист по поведению животных Франс де Вааль поинтересовался, правда ли есть хоть что-то, чего не может делать рыба, добавив: «Если это необходимо для выживания, высокоинтеллектуальные решения доступны таким непохожим на нас животным, как рыбы».

В 2013 году другая команда исследователей открыла разновидность обмена информацией и совместной охоты у груперов из Красного моря и их партнеров; только на сей раз сигнал весьма сильно напоминал то, что мы делаем, чтобы сообщить о местоположении скрытого объекта: указание на это место. Странствующие груперы и их близкие родственники леопардовые груперы пользуются сигналом «стойка на голове» для указания местоположения спрятавшейся добычи партнерам по совместной охоте нескольких видов – гигантским муренам, рыбам-наполеонам и синим осьминогам (Octopus cyanea). Хотя контекст сходен, этот жест существенно отличается от колебания всем телом, потому что стойка на голове действительно указывает на рыбу или какое-то другое съедобное существо, которое просто спряталось и недосягаемо для групера. Это делает жест референциальным; до этого момента, помимо людей, он приписывался лишь человекообразным обезьянам и воронам – двум группам, известным как Эйнштейны животного мира.

Сигнал «стойка на голове» удовлетворяет пяти критериям референциальных жестов. Их предложили биологи Саймон Пика и Томас Баньяр, основываясь на исследованиях информационного обмена у воронов:

Это прекрасный момент. Указание пальцем расценивается как ключевой навык в обмене информацией и социальном поведении и представляет собой критически важную веху в развитии ребенка. Когда ребенок указывает на что-либо пальцем, он выступает инициатором совместного внимания, то есть хочет, чтобы вы обратили внимание на интересующий его объект, на который он указывает.

Груперы были очень терпеливыми, иногда ожидая 10 или даже целых 25 минут над указанным местом. Иногда партнер по охоте (например, мурена) был слишком далеко, чтобы заметить указующий жест групера. В таких случаях исследователи были свидетелями того, как групер подплывал к мурене и исполнял колебания телом. Приглашение часто срабатывало: мурена плыла вместе с групером к трещине, в которой пряталась добыча.

При дальнейшем исследовании в условиях неволи та же самая команда пришла к заключению, что способности груперов к совместным действиям выигрышно смотрятся по сравнению с таковыми у шимпанзе. Груперам предоставляли на выбор возможность охотиться с одним из двух реалистичных муляжей мурен (фотографий в натуральную величину, ламинированных прозрачной пластмассой и управляемых при помощи скрытых тросов и блоков). Один из муляжей был успешным напарником, который спугивал добычу, тогда как другой плыл в противоположном направлении. В первый день испытаний груперы не оказывали никакого предпочтения ни одному из муляжей. Но ко второму дню они выявили успешного партнера и по частоте своих предпочтений отличались от шимпанзе в лучшую сторону. Когда пища была вне досягаемости и ее получение требовало сотрудничества, груперы также не менее успешно, чем шимпанзе, определяли, когда им нужно было привлечь партнера по работе, и показывали верный результат в 83 % попыток. Рыбы успешнее, чем обезьяны, понимали, когда в партнере по работе не было нужды.

Означает ли это, что груперы так же умны, как шимпанзе? Нет. Как же можно просто сравнить этих двух животных, когда обезьяна живет на суше и имеет хватательные руки, тогда как у рыбы ничего этого нет? Это показывает лишь одно – когда это диктуется потребностями, рыба способна на разумное и гибкое поведение. Александер Вэйл думает, что совместные охоты коралловых груперов и мурен можно рассматривать как своего рода использование социального орудия: «Шимпанзе может найти палочку и извлечь ею мед из дупла. У групера совсем нет рук, и он не может взять палку. Но он может целенаправленно обмениваться информацией, чтобы управлять поведением представителя иного вида, обладающего признаком, который ему нужен». Талантливый популяризатор науки Эд Йонг подытожил все это очерком, озаглавленным «Когда твоя добыча в норе и у тебя нет палки, воспользуйся муреной».

С моей точки зрения, красота охотничьих союзов груперов заключена в их осознанной целенаправленности. В этом случае два рыбьих ума согласованно работают над тем, чтобы довести свои желания и стремления до приемлемого результата.

Другой случай, когда индивидуальные желания лежат в основе выстраивания социальных взаимодействий, – это использование коллективного принятия решений. «Одна общая особенность, которую мы наблюдаем в группах животных от косяка рыб до стаи птиц и группы приматов, – то, что они продуктивно “голосуют”, решая, куда идти и что делать, – говорит Иэн Коузин, эволюционный биолог из Принстонского университета. – Когда одна рыба направляется к потенциальному источнику пищи, другие рыбы голосуют своими плавниками, решая, стоит ли следовать за ней», – добавляет он. Этот в высшей степени демократический процесс помогает животным принимать решения как единой группе, что лучше, чем решение ее любого, отдельно взятого члена.

Выгода от согласованного принятия решения состоит в том, что скорость и точность решений часто возрастает вместе с размером группы, потому что животные эффективно объединяют разнообразную информацию, которой обладают члены группы. Например, золотистые шайнеры, которых обманывают, менее склонны к совершению ошибок, когда плавают группой. Похоже, что группы либо объединяют информацию в виде ответа квалифицированного большинства, либо следуют за несколькими опытными особями или лидерами.

Решения, за кем следовать, могут также быть продиктованы внешностью отдельных рыб. При прочих равных условиях более здоровая, более сильная рыба знает, как позаботиться о себе, и потому может рассматриваться как лучшая для принятия решений особь, чем более слабая и хилая. Способна ли рыба разделять сородичей таким образом? Чтобы исследовать этот вопрос, объединенная команда биологов из Швеции, Великобритании, США и Австралии разработала эксперименты, в которых колюшки помещались в центр плексигласового резервуара, где находились два совершенно одинаковых укрытия из привлекательных камней и растительности, расположенные в противоположных концах резервуара. У задней стенки резервуара пара пластмассовых моделей колюшек «плавала» от центра к противоположным убежищам – их тянули с постоянной скоростью по направляющей из хирургической нити. Одной из моделей в паре был придан более здоровый вид, чем другой. Например, более крупная модель выглядела физически здоровее, чем ее меньший двойник, – казалось, будто она лучше искала корм и дольше оставалась в живых; более толстая модель с надутым брюшком также казалась питающейся лучше, тогда как модель с темными пятнами была похожа на особь, зараженную паразитами.

Колюшки вели себя так, словно загодя заглянули в план исследований. Когда две модели демонстрировались всего лишь одной рыбе, она следовала за имеющей более здоровый вид моделью к ее укрытию с 60 %-й вероятностью. Результаты устойчиво улучшались с ростом группы – до 80 % и более в группах из десяти колюшек. Это пример принятия решения на основе консенсуса.

Для изучения демократии у рыб было разработано и более хитроумное приспособление. «Роборыба», реалистично выглядящий плавающий робот в виде рыбы, на которого реагируют естественным образом рыбы вроде гольянов, помогает ученым получить дальнейшее представление о ценности коллективного поведения. И если одиночные колюшки подвержены влиянию лидера – «роборыбы», ведущего себя неадекватным образом (движущегося навстречу хищнику), ответ кворума в стае большего размера обычно позволяет избежать этой ловушки. Если же неправильно ведет себя достаточно много рыб, остальные с большей вероятностью последуют за «отступниками». Точно так же маленькая стайка одного из видов гамбузий будет следовать за «роборыбой» в коридор экспериментального Y-образного лабиринта, где ждет хищник, тогда как более крупная стая с большей вероятностью не позволит роботу ее возглавить и вместо этого выберет более безопасный коридор. Пара слов о реалистичных и поддельных моделях и муляжах: одно то, что рыбы реагируют на них, еще не подразумевает того, что они воспринимают их как настоящих. Также имейте в виду, что рыбы находятся в искусственных условиях и чуждом окружении. По этой причине они зачастую должны акклиматизироваться к неволе на протяжении недель или даже месяцев, прежде чем станут достаточно спокойными, чтобы вести себя «нормально». Особо чувствительные рыбы могут распознать искусственную модель как нечто неправильное, но желание избежать пугающего стимула может пересилить их сомнение.

Столкновения с хищниками – не единственная опасность, с которой имеют дело животные. Рыбы должны бороться с конфликтами внутри собственного вида, но из-за того, что ранения и смерть – плохой исход событий, если нужно выживать и размножаться, настоящая физическая борьба между конкурентами случается редко. Как и другие животные, рыбы часто пользуются ритуализованными демонстрациями силы и «мужества», чтобы избегать более серьезного физического конфликта, влекущего риск ранения одного или обоих соперников. Рыбы применяют самые разнообразные тактики, чтобы внушить другой особи мысль о том, что драка – не лучшая идея. Они стараются выглядеть как можно крупнее, растопыривая плавники, раскрывая жаберные крышки или поворачиваясь боком, чтобы продемонстрировать себя во весь рост. Гулкие звуки подчеркивают размер и силу, тогда как удары хвоста, гонящие волну на соперника, добавляют физическое воздействие к этим демонстрациям с бряцанием оружием. Другие способы приукрашивания себя включают встряхивание головой, изгибы тела, выставление напоказ ярко окрашенных частей тела или демонстрацию изменения цвета.

Все это нужно не только для того, чтобы продемонстрировать агрессивность. Умиротворение часто осуществляется у рыб тем же способом. Эффективная умиротворяющая демонстрация включает выставление напоказ уязвимых частей тела – тактика, усиливающая достоверность жеста, когда, например, волки подставляют горло, а обезьяны – гениталии. Довольно агрессивная территориальная цихлида, трофеус Мура, успокаивает другую особь демонстрацией дрожания, включающей показ ярко выраженной желтой полосы вокруг уязвимого брюха рыбы.

Если угрожающая ситуация все равно накаляется, цихлиды могут выступать в роли миротворцев. Так происходит в случае с золотым меланохромисом (Melanochromis auratus), тоже цихлидой, но уже из другого африканского озера – Ньяса (Малави). В условиях неволи эти красавцы цвета сливочного масла с черными продольными полосами на боках, окаймленными белым цветом, выстраивают линейную иерархию доминирования, и большая часть взаимодействий происходит между соседями по рангам. Самец будет активно вмешиваться в споры между самками. Он прерывает препирательства, при этом не оказывая поддержки ни одной из конфликтующих сторон. Если одна из самок незнакома ему, он выказывает ей благосклонность; было выяснено, что его вмешательство увеличивает возможность закрепления новой самки в группе. Конечно же это самое желанное пополнение для самца, который получает новую потенциальную брачную партнершу.

Иерархии у животных часто выстраиваются в соответствии с размерами тела – у более крупных особей ранг выше. Как в случае с альфа-самцом оленя, который собирает гарем и стремится не допустить спаривания других самцов с «его» самками, в некоторых обществах рыб только самый крупный самец получает возможность образовать пару с доступной самкой. Если подчиненный самец уступает в размерах более крупной рыбе менее чем на 5 %, он рискует столкнуться с необходимостью сразиться с более крупным самцом. Проигрыш может столкнуть его на несколько ступеней вниз в очереди на размножение. Что же тогда делать маленькой рыбке? В замечательном шоу по самоограничению самцы бычков разных видов ограничивают свое потребление пищи, чтобы сохранить за собой выгодное место в очереди.

Но сидящие на диете бычки – вовсе не ангелы; ограничение может приносить долгосрочные выгоды. В их социальных группах, которые насчитывают по дюжине рыб или около того, бычок обычно продвигается вверх по социальной лестнице, только когда умирает вышестоящая особь. Поскольку показано, что диета может способствовать долголетию у некоторых животных, ограничение питания может также стать хорошей долгосрочной стратегией для того, кто собирается размножаться.

В социальной среде способность к сдержанности и дружеским чувствам по умолчанию подразумевается даже у самых воинственных существ. Однажды жалость заставила Лори Кук из Тампы, штат Флорида, спасти нескольких сиамских бойцовых рыбок-петушков (также широко известных по своему родовому названию Betta splendens), сидевших поодиночке в чашках в местном сетевом магазине Vollmart. Она хорошо заботилась о рыбах, поселив их в маленьком прудике на заднем дворе. По мере того как среди местного населения укреплялась ее репутация друга рыб, росла ее коллекция петушков, потому что ей приносили ненужных рыб изо всех окрестностей. В дальнейшем она также приобрела нескольких самок в магазине PetSmart по доллару за штуку (самки петушков мало интересуют большинство покупателей домашних питомцев, потому что они не агрессивны, и мы воспринимаем их как невзрачных существ).

Опыт Лори с этими рыбами бросает вызов их репутации воинственных существ. Каждое утро, когда она отправляется их кормить, они собираются у края пруда в ожидании пищи. Поскольку петушки – тропические существа, и даже температуры Южной Флориды могут оказаться слишком низкими для них, в более холодные месяцы она использует аквариумный нагреватель. Несмотря на то что Лори содержала множество поколений сиамских бойцовых рыбок, многие из которых – самцы, она замечает: «Я никогда не видела, как сражаются два самца, и не находила признаков случившихся драк вроде укусов или искалеченных плавников».

Почему же эти предположительно воинственные рыбы столь пассивны? Вероятно, потому, что худой мир лучше доброй ссоры. Одна из проблем драк самцов петушков друг с другом – искусственность неволи, которая препятствует естественному стремлению «проигравшего» бежать. Усилия подчиненной особи по разрядке ситуации путем самоустранения блокированы, у доминирующей рыбы создается возможное впечатление, что ее соперник передумал и желает сражаться снова. Я подозреваю, что именно поэтому состязания, устроенные в аквариуме, могут, как говорят, закончиться смертельным исходом.

Умственные способности петушков помогают им избегать опасных поединков. Исследования Руя Оливейры и его коллег из Института прикладной психологии (ISPA) в Лиссабоне установили, что соперничающие самцы отслеживают действия других самцов в конфликтах и демонстрируют большее почтение известным им победителям, чем проигравшим. Самцы, наблюдавшие состязания других самцов, меньше стремились приближаться и демонстрировать себя самцам, которых они видели побеждающими, чем самцам, которых наблюдали проигравшими. В то же самое время в отношении рыб, которых они не видели ни победителями, ни проигравшими, такого рода деления не было.

При всей сдержанности, сотрудничестве и миротворчестве в рыбьем царстве вам простительно думать, что каждая рыба – своего рода ангел. Но не спешите. Как мы уже видели в случае с симбиозом чистильщика и клиента, любая форма сотрудничества или социального взаимодействия открывает возможности для манипуляции ради личной выгоды. Как и люди, рыбы используют головокружительное множество зрительных и поведенческих трюков, чтобы обманывать других. Под водой достаточно хвостатых прохвостов.

Некоторые способы обмана – это простые уловки, позволяющие избежать обнаружения хищниками. В самый уязвимый период своей жизни, будучи мелкой молодью, многие виды рыб подражают другим существам, которые оповещают о своей ядовитости кричащей расцветкой. Форма тела и окраска молодого перистого платакса поразительно похожи на таковые у ядовитого плоского червя, а черные пятна на жемчужно-белом фоне превращают молодого леопардового групера (Cromileptes altivelis) в двойника другого вида ядовитых плоских червей. Имитация поведения может усиливать обман. В 2011 году Годегард Копп из Геттингенского университета снял фильм о превосходном примере рыбьей мимикрии у побережья Индонезии. Пока Копп снимал ползущего по песку в поисках корма осьминога-имитатора, который сам по себе является мастерским имитатором других морских организмов, он заметил (с трудом) покрытого черным мраморным узором Stalix histrio, рыбку из семейства опистогнатовых, мелькающую среди щупальцев осьминога. Рыба обладала точной окраской и отметинами головоногого и усиливала свой камуфляж, ориентируя тело параллельно щупальцам осьминога. Ученые, сообщившие об этом союзе, предположили, что обман позволяет рыбе, которая обычно проводит большую часть своей взрослой жизни рядом с безопасной норой в песке, совершать рискованные вылазки дальше от своего логова, чтобы искать пищу в относительной безопасности. Это один из немногих известных случаев, когда имитатор имитирует имитатора.

Приспособления для мимикрии и камуфляжа пригодны не только для избегания хищничества: сами хищники используют их, чтобы подкрадываться к добыче. В пресных водах Южной Америки и Африки рыба-лист в процессе эволюции приобрела способность подражать мертвым и гниющим листьям, которые плавают или погружаются на дно. Благодаря комбинации визуального и поведенческого обмана эти терпеливые охотники ловят маленьких рыбок, которые подплывают слишком близко. Рыбы-листы занимают стратегическую позицию, дрейфуя или замирая в воде, чтобы оптимальным образом сливаться с уже имеющимися листьями. Их грудные плавники усиленно работают, чтобы сохранять рыб в нужном положении. Неровный мясистый вырост на подбородке выглядит словно подгнивший черешок – лакомый кусочек для ничего не подозревающего бычка. Как только мелкая рыбка оказывается в пределах досягаемости, хищник всасывает ее. Все кончено менее чем за четверть секунды.

Некоторые цихлиды из рода Nimbochromis в восточноафриканском озере Ньяса (Малави) имитируют смерть, якобы беспомощно ложась на бок на дне озера. Когда любопытная рыба-падальщик подплывает, чтобы изучить добычу, «труп» стремительно оживает, схватывая и проглатывая любопытного исследователя.

Флейторылы сочетают две популярных детских игры, чтобы подкрадываться к жертвам: они играют в прятки, разъезжая на спинах у рыб-попугаев. Мелких рыбешек, которых они надеются поймать, не беспокоит вегетарианец рыба-попугай, и они зачастую оказываются не в состоянии заметить флейторыла, который внезапно соскальзывает с него и нападает на любую добычу, оказавшуюся в пределах досягаемости. Флейторылы также присоединяются к проплывающей мимо стае более мелких рыб, и возможной добыче становится труднее обнаружить их, потому что они скрываются внутри толпы. Эта хитрость впечатляет сама по себе, но я нахожу не менее восхитительной терпимость, которую проявляют сообщники, среди которых они скрываются и которые, похоже, не напуганы этим хищником в своих рядах.

Проживающим в вечной темноте океанских глубин глубоководным удильщикам не нужно прятаться. Но они знамениты собственным фирменным способом обмана в виде спинного плавника, который работает как убедительная рыбацкая приманка. Вероятно, вы слышали о рыбах-удильщиках, чьи причудливые формы и разверстые пасти напоминают мне горгулий, украшающих фасады средневековых церквей. Возможно, вы не знали, что только у самок природа вытянула спинной плавник в нитевидный стебель, который специалисты называют иллиций (латинский корень этого слова означает «соблазнять» или «вводить в заблуждение»), на конце которого располагается светящаяся приманка, или эска. Глубоководные удильщики – разнообразная группа, насчитывающая около 120 видов, и они искушают добычу множеством способов, которые потягались бы с любым рыбацким ящиком для приманок. Некоторые приманки напоминают червя, которого рыба-удильщик заставляет жалобно извиваться, подергивая мускулами в основании стебелька. У видов, населяющих мелководья, эти приманки ярко окрашены. У глубоководных рыб-удильщиков, живущих за границей проникновения света в воду, приманки сменили цвет на свет, производимый биолюминесцентными бактериями, живущими в специальных камерах, находящихся внутри выроста. У некоторых видов кончик эски снабжен линзой, которая преобразует подвижный вырост в сложный трубчатый световод – это ответ природы на волоконную оптику. У другого вида приманка извивается внутри рта рыбы-удильщика, «решая судьбу» какой-нибудь мелкой рыбки, которая, ни о чем не подозревая, рискнет забраться внутрь (или какой-нибудь довольно крупной рыбы, если уж на то пошло, потому что удильщики способны проглотить добычу размером с самих себя).

Знает ли удильщик о том, что обманывает жертву, когда шевелит своей приманкой из спинного плавника? Это одна из трудностей в любом вопросе, касающемся мышления животных. Скептик может утверждать, что рыба совершенно не осознает, что делает, указывая на насекомых, которые используют мимикрию для обмана птиц и других потенциальных хищников. Я не желаю унизить насекомых, но рыбы-удильщики, рыба-лист и флейторыл – не представители группы беспозвоночных. Они – полноправные члены лиги позвоночных, обладающие мозгом, чувствами, биохимией и умом, приличествующими данному статусу. Жизнь рыбы в чернильном мраке глубин требует значительной изобретательности и умений, особенно когда ее добыча – другие позвоночные, тоже обладающие умом.

Итак, мы рассмотрели, как рыбы воспринимают свой мир, как они чувствуют физически и эмоционально, каковы их мысли и социальная жизнь. Главный вывод, который мы можем сделать, изучив вопрос о том, кого знает рыба: рыбы – индивидуумы, обладающие мышлением, памятью и инстинктами, способные планировать, узнавать других особей и учиться на основании опыта. В некоторых случаях у рыб имеется культура. Как мы уже увидели, они также демонстрируют преимущества объединения усилий с представителями как своего, так и иных видов.

Есть один важный аспект социальной жизни рыб, который мне еще предстоит исследовать, и это – главная цель всех живых организмов: сделать так, чтобы их стало больше. Когда настает время, репродуктивный инстинкт бросает вызов одной из основных потребностей – поиску пищи. В соответствии со своим разнообразием, рыбы изобрели целый океан способов размножения и родительской заботы.