– Крикет!

Ана откинула люк и понеслась вниз.

– Лемон!

Рыжеволосая девушка, окруженная чумазыми подростками, посмотрела на нее поверх карт.

– Что такое?

Ана бросилась в мастерскую, чтобы забрать свою сумку. Инструменты. Экскалибур. Гранату из термекса.

– Собирайся, нам пора!

– Что, прямо сейчас? – недовольно спросила Лемон. – У меня тут четыре короля, вообще-то.

– Я сбрасываю, – сказал вымазанный машинным маслом паренек, сидевший напротив нее.

– Сбрасываю, – сказала сидевшая рядом с ней тощая девчонка.

– Сбрасываю, – хором сказали остальные.

– Черт подери! – простонала Лемон.

По комнате эхом прокатились два громоподобных раската, двери приюта задрожали и рухнули внутрь, сорванные взрывами с петель. В дверном проеме на фоне света резко выделялась темная фигура в длинном черном плаще и ковбойской шляпе.

– О, теперь все понятно, – сказала Лемон.

Кайзер, дремавший у ее ног, тут же вскочил. Его глаза стали красными, и он протяжно, низко зарычал. Из мастерской выскочила Ана с сумкой в руках. На ее плечах висел Крикет и вопил: «Что-что-что?!»

– Кайзер! Лемон! Уходим! – закричала Ана.

Лемон мигом вскочила из кресла и понеслась к лестнице. Девушки и блитцхунд бросились по лестнице на верхнюю палубу, протиснувшись мимо Хоуп и Иезекииля. Репликанты вошли в главный зал и увидели разбегающихся в разные стороны орущих детей, испугавшихся незнакомца и его пушек. Маленькая белая собачонка тоже вошла внутрь и оскалилась, обнажив крошечные острые зубки.

Проповедник обвел комнату взглядом. Вытащив пистолет, он несколько раз выстрелил в потолок и заорал, перекрикивая напуганных детей.

– Так, все замолчали! Быстро!

В зале стало тихо. Проповедник посмотрел на Иезекииля. Потом на стоявшую рядом девушку-репликанта, оценивая, на что она способна.

– Уведомляю всех обитателей этого жилища, что я здесь по официальному заданию «Дедал Текнолоджис». Всех, кто не хочет оказаться случайными свидетелями, – он махнул рукой в сторону дымящегося проема за своей спиной, – прошу убираться вон.

– Идите, дети, – сказала Хоуп. – Уходите отсюда. Даниэлла, присмотри за ними.

Пожилая женщина кивнула Хоуп и молча повела детвору к выходу. Некоторые вырывались, плакали и звали Хоуп.

– Не-е-е-е-ет, я не хочу уходить!

– Я хочу остаться с Хоуп!

– Все хорошо, мои маленькие, – улыбнулась девушка-репликант. – Увидимся завтра. А сейчас идите с Дани. Ведите себя хорошо. И не забывайте молиться.

Проповедник стоял неподвижно, наблюдая, как сироты и беспризорники покидали школу, шмыгая носом и плача. Дети постарше несли маленьких, Даниэлла поторапливала их и подталкивала. Проповедник приподнял шляпу, когда пожилая женщина проковыляла мимо него.

Пока дети уходили, Хоуп, не спуская глаз с охотника за головами, тихо заговорила:

– Иезекииль, тебе нужно уходить.

– Я никуда не уйду, – ответил он.

– Твое место рядом с Аной.

– Нас двое, – возразил Иезекииль. – Мы сможем с ним справиться.

– Ана не знает, верно? О том, что ты сделал?

Иезекииль вздрогнул и стиснул челюсти.

– Нет.

Хоуп посмотрела на него. Ее взгляд был мягким, но голос твердым, как сталь.

– Однажды ты уже потерял ее, братик. Не многие из нас получают шанс исправить свои ошибки. – Она кивнула в сторону лестницы. – В Гараже вы сможете достать автомобиль, на котором доберетесь до Вавилона. Иди! Быстрее! Не подведи ее снова.

В помещении стало пусто. Подопечные Хоуп исчезли, люди с ближайших палуб разбежались при первых звуках стрельбы. В пустой дверной проем залетала ржавчина, от резких порывов ветра плащ Проповедника развевался вокруг него, словно черный дым. Втянув щеки, он выплюнул липкую коричневую струйку на пол приюта. Окинул взглядом Хоуп.

– Еще одна редкая пташка, я смотрю.

– Ступай, брат. – Девушка-репликант не спускала глаз с Проповедника. – Искупи свои грехи.

– Хоуп, я…

– УХОДИ! – закричала она.

Иезекииль бросил последний, убийственный взгляд на охотника за головами. Посмотрел на лестницу, по которой уже убежали Ана и остальные. Он погладил Хоуп по щеке. Это прикосновение было мягким, как шорох падающих листьев. Она на секунду закрыла глаза и улыбнулась. А потом Иезекииль убежал, перепрыгивая через несколько ступенек, чтобы догнать девушек.

Проповедник фыркнул и покрутил головой, пока не хрустнула шея.

– Как благородно с твоей стороны. Но куда бы они ни сбежали, я все равно найду их.

– Но что-то не похоже, чтобы ты сильно торопился бросаться в погоню.

– Я и не тороплюсь. – Проповедник улыбнулся. – Если бы ты занималась этим так же долго, как я… будь ты так же хороша в этом, как я… мне стало скучно, дорогая моя. Приходится самому создавать себе трудности. – Проповедник сплюнул под ноги Хоуп. – Если честно, я даже начинаю наслаждаться собой.

– Наслаждаться собой? – Хоуп нахмурилась. – Это дом Господа. Я его дитя, и…

– Его дитя? – Проповедник покачал головой, похлопав по Священному писанию в нагрудном кармане. – Дорогая моя, я перечитывал эту книгу от корки до корки столько раз, что уже и не сосчитать. Но что-то я не припомню ни одного упоминания о вашем виде.

– Он создал человека по своему образу и подобию. – Хоуп встала в центре комнаты и развела руки в стороны. – А мы были созданы по образу и подобию человека.

– М-хм. – Охотник за головами кивнул. – Твоя кровь действительно красная, признаю это. И я очень хочу узнать, на что способен твой парень, когда мы снова встретимся.

Проповедник поднял свои пистолеты и улыбнулся.

– Ну что? Могу я пригласить вас на танец?

Хоуп сорвалась с места. Она двигалась как молния. Как крылья колибри. Схватив металлическую койку, словно та была бумажная, девушка-репликант со всей силы бросила ее в Проповедника. Тот уклонился, одновременно стреляя из обоих пистолетов. Загрохотали выстрелы, дождем посыпались искры. И так до тех пор, пока Проповедник не разрядил свои обоймы. Одна пуля попала в ногу Хоуп, еще одна – ей в живот. Но она снова бросила койку в Проповедника, и он отлетел к стене.

Они оба упали на палубу и тут же вскочили на ноги. Проповедник сплюнул на пол табак и кровь и достал из-за спины автоматическую винтовку. Хоуп спряталась за одной из колонн и бросила еще одну койку, которая врезалась в стену над головой Проповедника, оставив в закаленном железе глубокую вмятину. Проповедник открыл огонь разрывными пулями, оставляя дымящиеся дыры в укрытии Хоуп. Маленькая пушистая собачонка по-прежнему стояла у входа, ощетинившись от нетерпения. Она противно тявкнула.

– Не вмешивайся, Мэри, – прорычал Проповедник. – Но держи ухо востро.

Пока он перезаряжал винтовку, Хоуп схватила огнетушитель и метнула его в голову противника, словно копье, когда мужчина наконец поднял оружие. Проповедник пригнулся, снова начав стрельбу. Пули попали в ярко-красный корпус и пробили герметичный баллон словно шарик.

Воздух наполнила белая пыль. Она плавно опускалась вниз, как давно забытый снег. Охотник за головами поморгал, прищурился, пытаясь что-нибудь увидеть через эту белую пелену, вытер глаза рукавом. Из белого облака вылетела Хоуп и нанесла оглушающий удар по голове Проповедника. Он отлетел в сторону, как тряпичная кукла, и упал на пол, винтовка вылетела из его руки. Хоуп в ту же секунду оказалась у него на груди, прижимая его руки своими коленями, и с удивительной жестокостью принялась колотить Проповедника по лицу. Ее собственное лицо при этом выражало абсолютную безмятежность.

БАЦ!

– Прости меня, Отец, – молилась девушка-репликант.

ТУМ!

– Ибо я должна согрешить…

ХРЯСЬ!

Схватив голову Проповедника руками, она стала выдавливать ему глаза. Мужчина, задыхаясь, согнулся пополам и замахал ногами. Он сцепил лодыжки вокруг ее шеи, и его шпоры воткнулись ей в горло. Яростно зарычав, Проповедник повалил ее и со всей силы ударил головой об пол. Раздался хруст костей.

Они откатились друг от друга в разные стороны. Хоуп схватилась за свой череп, Проповедник с силой тер глаза. Оба были в крови, подбородок охотника за головами был запачкан табачно-коричневыми пятнами. Коса Хоуп растрепалась, окружая ее лицо неровным ореолом рыжих волос – она была красивая и опасная, словно открытое пламя.

Проповедник поднялся на ноги, держась на расстоянии вытянутой руки. Хоуп размахнулась, готовясь нанести мощный удар, но охотник за головами блокировал ее своей кибернетической рукой. Пара закружилась в диком танце грубой силы и шокирующей скорости. Каждый из них стал размытым отражением другого. Оба больше, чем просто люди.

Проповедник одним ударом сломал Хоуп семь ребер. Девушка-репликант изящно развернулась, блокировала новый удар охотника за головами и взяла его в захват. Она ударила его ладонью в живот, заставив согнуться пополам. Потом стукнула его кулаком по затылку, подняла колено и пнула с такой силой, что он отлетел на несколько метров и ударился об стену.

Охотник за головами рухнул на пол, из разбитых губ струилась кровь. Он пополз про палубе, пытаясь подняться на ноги.

– Что ж, дорогая… – Проповедник закашлял, отплевываясь кровью. – Признаюсь, я впечатлен…

Хоуп молча направилась к нему, готовясь снова ударить.

– Мэри, – пробормотал мужчина, – атакуй!

Пролетела доля секунды. Одно кратчайшее мгновение. Хоуп развернулась, ее волосы ярким пламенем вспыхнули в солнечном свете. Позади нее сидела пушистая белая собачонка и виляла хвостом. В ее груди что-то тихо жужжало. Глаза светились кроваво-красным.

– Гав! – произнесла собачка.

Приют задрожал от сокрушительного взрыва, уничтожающего все на своем пути. Обжигающая жара. Оглушительный шум. Помещение корабля заволокло черным дымом, грохот все еще продолжал эхом отдаваться от стен.

Проповедник поднялся на ноги. Выплюнул на палубу жидкую липкую смесь из алого и коричневого. Он снова натянул шляпу и, звеня окровавленными шпорами, похромал к горящим матрасам. На металлическом полу, где взорвался его блитцхунд, осталось больше выжженное пятно, по краям которого дымились клочки белой шерсти. Проповедник медленно подошел к съежившейся у стены фигуре. Тлеющие рыжие волосы. Окровавленные почерневшие руины.

– М-хм, – буркнул Проповедник.

Хоуп поморщилась, пытаясь встать. Ее тело было напичкано шрапнелью. Ноги оторвало взрывом. И тем не менее она пыталась встать.

Проповедник наступил сапогом ей на грудь. Надавил.

– Пулями тебя не возьмешь. – Он посмотрел на ее обугленные бедра. – Но огнем? Он хорошо над тобой поработал. И это даже забавно, дорогуша, поскольку когда твоя жизнь закончится, тебя тоже ждет пламя. И кстати, ждать ему осталось совсем недолго.

Он вытащил из голенища сапога длинный нож.

– Ну а теперь, давай посмотрим, как много в тебе крови.

Ив и Лемон, крепко держась за руки, неслись по палубе «Гибсона». Крикет выглядывал из сумки Ив, куда она сунула его вместе с инструментами и запасными частями. Кайзер бежал впереди, отрывисто лая и сбивая с ног вставших на дороге зевак. Лемон услышала далекий звук стрельбы, толпа рассеивалась – люди ныряли в свои лачуги и палатки. Кто-то свистел. Кто-то звал Флибустьеров.

– Куда мы? – задыхаясь, спросила Лемон.

– Просто беги вперед! – ответила Ив.

Они мчались через шатающийся пешеходный мостик к огромному нефтяному танкеру, и Лемон снова совершила ошибку, посмотрев вниз. Под ними был рынок, где толкающейся в пыли толпе предлагали все от вынесенных с пустошей игрушек до очищенной от радиации воды и кусков непонятного мяса. Ив тащила Лемон через уличную сутолоку, ориентируясь на лай Кайзера. Давка, жара и шум были невыносимыми. И все же Лемон показалось, что кто-то кричит им.

– Ана!

Крикет высунул голову из сумки.

– Вы это слышали?

Лем оглянулась назад, но она была недостаточно высокой, чтобы увидеть кого-то в такой толчее. Она отпустила руку Ив и залезла на ржавую лестницу. Всматриваясь в ту сторону, откуда они только что прибежали, девушка заметила Иезекииля, прокладывающего себе дорогу сквозь толпу из автоматов, логиков и отбросов человечества. Охотника за головами пока нигде не видно было.

– Ямочки! – махая рукой, закричала Лемон. – Ты в порядке?

Иезекииль наконец добрался до танкера, и Лем спрыгнула на палубу. Ничего не объясняя, репликант схватил ее за руку своим протезом, Ив – здоровой рукой и побежал дальше, к перекрестку между баком танкера и запутанным нагромождением грузовых контейнеров, где остановился, чтобы свериться с перекошенным указателем.

– Где Проповедник? – спросила Ив.

– С Хоуп. Нам нужно убираться отсюда. Быстрее!

– …Ты просто взял и оставил ее с ним?

– Хоуп может за себя постоять. Она сама попросила меня уйти. – Репликант лихорадочно читал вывески, каждые несколько секунд оглядываясь через плечо.

– Зик, я…

– Ана, я не могу снова потерять тебя! А теперь помоги мне разобраться в этом лабиринте.

– Куда нам нужно попасть, Ямочки? – спросила Лемон.

– В Гараж. Хоуп сказала, что там мы сможем раздобыть себе транспорт.

– А мы не можем просто взять такси? – спросила Ив.

– Э-э-э… – Лемон сунула руки в карманы. – У нас больше нет денег.

– Еще вчера у тебя была целая куча кредстиков! – воскликнул Крикет.

– Я хотела внушить им ложное чувство безопасности! У меня было четыре короля, я же вам говорила!

– Ты хочешь сказать, что потеряла все наши сбережения, играя в карты с теми детишками?

– «Наши» сбережения? Что-то я не видела, чтобы ты срезал чьи-то карманы, маленький фаг.

– Клянусь, если кто-нибудь еще раз назовет меня маленьким, я…

– Тихо, тихо! – вмешался Иезекииль. – Давайте выясним, как нам добраться туда пешком.

Лемон, прищурившись, посмотрела на указатели и даже склонила голову, как будто от этого они могли обрести хоть какой-то смысл.

– Кхм…

– Это римские цифры, – ткнув в них пальцем, сказала Иви. – Смотрите. Нужно пройти пять кораблей, направляясь на юго-восток, потом девять на восток и спуститься на один уровень. Там и находится Гараж.

– На кой черт кто-то учит римские цифры, Крутышка? Я имею в виду, какая от них польза, если мы живем в постапокалиптическом аду?

– Видимо, польза все-таки есть, – заметил Крикет.

Ив подмигнула.

– Просто я без ума от старых мифов.

– Пойдемте, – сказал Иезекииль.

Они скрылись в уличной толпе, Кайзер побежал следом за ними.

Через два корабля от них Проповедник вышел на палубу «Гибсона». Вытер длинный нож об окровавленную тряпку.

– Да, крови было много, – задумчиво пробормотал он себе под нос.

Охотник за головами смотрел на Армаду, рассеянно полируя лезвие.

– Бросай свой тесак! – заорал чей-то голос. – Бросай его и ложись на чертов пол!

Проповедник вздохнул и покосился на окруживших его здоровенных парней-Флибустьеров. Видимо, соседям не нравился шум.

– М-хм, – проворчал он.

Флибустьеры были облачены в разнообразную броню из ступичных колпаков и кевлара, полосок из автомобильных покрышек и стальных пластин. Но оружие у них было куда серьезнее – ударной силы их грязных автоматов вполне хватит, чтобы ненадолго задержать его. А двое из них вообще были вооружены огнеметами. Всего их было около дюжины. И скоро должны были подтянуться еще, если полагаться на его акустические имплантаты (и да, на них можно было полагаться). Но Проповеднику не хотелось снова вступать в бой, как бы кощунственно это ни звучало.

– Вы явно понятия не имеете, кто я, – сказал он.

– Зато я знаю, что ты станешь заметно короче, если сейчас же не упадешь на палубу!

Проповедник нахмурился и смерил взглядом лидера Флибустьеров. На нем была старая футбольная амуниция, усиленная стальными пластинами. Лицо закрывала бандана с черепом и скрещенными костями, но охотник за головами мог смело сказать, что тот едва ли дорос до того, чтобы бриться.

– Слушай меня внимательно, сынок, – начал Проповедник. – Сейчас я залезу в свой карман. Типа, медленно и осторожно. Вытащу оттуда ордер на одну девицу, которую сейчас преследую и которая, не могу не заметить, убегает все дальше, пока мы тут с вами беседуем.

Проповедник облизнул разбитые губы, сплюнул кровью.

– На этом ордере вы увидите печать «Дедал Текнолоджис». До вас, наконец, дойдет, что я забрался в эту жопу по делам корпорации. Корпорации. Той самой, которая снабжает Армаду электроэнергией. Сложив дважды два, вы поймете, что девица, за которой я охочусь, очень нужна корпорации и что сейчас вы тратите драгоценное время этой самой корпорации. Тогда ты, сынок, извинишься передо мной и прикажешь тому пацану отдать мне огнемет, ну а потом вы, наконец, уберетесь с моего пути к чертовой матери! Мы поняли друг друга?

Парень побарабанил пальцами по своему автомату. Вид у него был испуганный.

– …Доставай, но только медленно, – наконец, сказал он. – Очень медленно.

Проповедник залез в карман своего черного плаща.

Показал им ордер «Дедала» с красным отпечатком правой руки.

– А теперь, – сказал он, – дайте мне мой чертов огнемет.