Олово и искры. Ацетилен и ржавчина. Пот и проклятья.

Ив, склонившись над корпусом Кайзера, заменяла модули его системы передвижения в мастерской приюта, которая скрывалась за переборкой и тяжелой дверью. Инструменты у нее были третьесортные, а запчасти и того хуже. Но если ей и было за что благодарить доктора Сайласа Карпентера, так это за чипы в своем накопителе памяти. Все его знания в области биоробототехники, механики и компьютеров были подключены к ее мозгу.

Если совсем честно, Ив никогда не чувствовала себя такой умиротворенной, как в окружении машин. Занималась какими-нибудь старыми деталями или роботами, чинила сломанное и улыбалась, когда все получалось. Ана же помнила своего отца в лабораториях «Гнозиса», помнила, как работал его гениальный ум. Помнила своего младшего брата Алекса за верстаком. На его лице была написана такая же радость, которую она чувствовала сейчас. Ив вспоминала то счастливое время на Свалке, когда работала над мисс Попурри в ремонтных боксах Вар-Дома. Теперь она знала, откуда у нее эта любовь. Чипы Сайласа в ее накопителе памяти были почти ни при чем. Все было куда глубже – в крови, бегущей по ее венам.

Но тут Ив вспомнила слова Хоуп. Свои бои на арене. Галдящую толпу. Масло и охлаждающую жидкость, брызжущие, словно кровь. Целое действо и специальные словечки – все шло в ход, лишь бы замаскировать тот ужас, который творился там на самом деле.

«Вышедший из строя» вместо «убит».

«Первый боец» вместо «палача».

«Вар-Дом» вместо «Камеры смерти».

Правда ли, что все дело было в деньгах? Или за этим стояло что-то большее?

Ив начала работать еще до рассвета, прерываясь лишь для того, чтобы принять теплый душ и помыться каким-то техническим мыльным порошком. Когда она проснулась, Иезекииля рядом не было, и порывшись среди хлама и обломков в мастерской Хоуп, она нашла кое-что, чтобы сделать ему потом сюрприз. Своеобразная благодарность, которую, она надеялась, он оценит. Подарок был завернут в брезент и лежал на верстаке рядом с Кайзером.

Лемон и Крикет, вертясь рядом, дожевывали свой завтрак: у них было по миске «Нео-Мита™» («Со вкусом потных трусов!»). Потом ее лучшая подруга взгромоздилась на верстак и стала наблюдать за работой Ив, болтая о детишках в приюте Хоуп. Большинство из них были беглецами, нежеланными и никому не нужными. В таком мрачном городе кто-то неизбежно терялся в лабиринте его улиц и пропадал навсегда.

– Хоуп принимает всех, – говорила Лемон. – Ну, всех, кому еще нет восемнадцати. Обучает их. Старается обеспечить их работой, когда они уходят.

– Угу, – пробормотала Ив. – Тебя послушать, так она прямо святая.

Лемон закусила губу и благоразумно сменила тему.

– Как дела, малыш?

Кайзер завилял хвостом, тихонько гавкнул. Лемон заглянула через плечо Ив и увидела в его открытой грудной полости длинный красный цилиндр. Он был помечен маленьким черепом со скрещенными костями, рядом были проштампованы слова «ВЗРЫВЧАТОЕ ВЕЩЕСТВО».

– Это его термекс? – спросила Лемон. – Сэлвидж сказал мне, что он отключил детонаторы.

– Да, – кивнула Ив. – Я подумываю о том, чтоб полностью вытащить все это. Потом при необходимости без проблем сделаю гранату.

Крикет посмотрел на нее из кучи запчастей, в которой что-то искал.

– Это плохая идея, Иви.

– Почему? Лично мне не очень нравится мысль о том, что моя собака взорвет сама себя.

– Он не собака, – заметил Крикет. – Это блитцхунд. И защищать тебя – его работа. Как сказал дедушка, мы бросаемся навстречу опасности, чтобы спасти тебе жизнь.

– Он никогда не был моим дедушкой, Крик.

– Называй его, как хочешь. – Крикет сдвинул свои металлические брови. – Тебя заказали охотнику за головами со всякими кибернетическими прибамбасами! Кто-то выложил целую кучу кредитов, чтобы получить тебя живой или мертвой. Кайзер существует как раз для того, чтобы этого не произошло.

– Я не хочу, чтобы кто-то из вас жертвовал собой ради меня. Это неправильно.

– Мы лишь хотим защитить тебя, Иви.

– А я хочу защитить вас. Что не так?

– Не так то, что мы не люди. Нас создали, чтобы служить тебе.

Ив покачала головой. Впервые в жизни девушка осознала, насколько все это несправедливо. То, как человечество обращается с роботами. Как она обращалась с Крикетом. Он помогал ей собрать мисс Попурри. Помогал ей прикончить восемь логиков в Доме. Но она хотя бы раз спросила его, что он об этом думал? Нет, она просто говорила ему, что делать.

А ведь у него были чувства. Они состоят из кодов и электроники, но это не делает их менее живыми. В сознании вновь вспыхнули слова Хоуп. Кого Ив пыталась обмануть? Притворялась, что Крик и Кайзер ее друзья, когда сама обращалась с ними, как…

– Мне не нужны слуги, Крик, – сказала она. – Знаю, иногда я веду себя совсем по-другому. Но ты и Кайзер всегда были дороги мне. Вы мои друзья. И я не собираюсь позволять вам жертвовать собой ради меня.

– Мы делаем так, потому что любим тебя.

– Вы так делаете, потому что вас на это запрограммировали. – Ив отложила в сторону свои инструменты и посмотрела прямо в глаза маленького бота. – Это не любовь, Крикет. И я не хочу, чтобы так продолжалось и дальше. Это нечестно. Как сказал Рафаэль, вы заслуживаете право выбора. Неважно, из металла вы или плоти. Кровь у вас внутри или электроника. Выбор должен быть у всех.

Маленький логик склонил голову набок. Его голос даже немного задрожал от гнева.

– Значит, думаешь, я с тобой только потому, что меня на это запрограммировали? И может, считаешь, будь у меня выбор, я бы предал тебя? Как они? – Он покачал головой. – Ты проводишь слишком много времени в компании этих ботов-убийц, Иви.

– Крик, я не это имела в виду…

Маленький бот соскочил с верстака и, ощетинившись от обиды, сердито вышел за дверь. Его голова смешно качалась из стороны в сторону. Ив вздохнула, потерла чесавшийся оптический имплантат. У нее снова заболела голова, и она просто устала. Мир переворачивался слишком быстро. И так же быстро пятился назад.

– Он скоро остынет, Крутышка, – пробормотала Лемон. – Не принимай близко к сердцу.

Ив посмотрела на термекс в груди Кайзера. На дверь, в которую только что вышел Крикет. Она сказала правду. Правдой было все до единого слова. Может, действительно, общение с Иезекиилем открыло ей глаза. А может, это воспоминания о Рафе. Или это из-за Хоуп. Или дело в голосе Аны, звучавшем в голове. Хотя, скорее всего, все вместе. Но, каковы бы ни были причины, их было предостаточно.

Взяв в руку отвертку, девушка открутила взрывчатку и вытащила ее из корпуса блитцхунда. Потом прикрепила к детонатору самодельную чеку и спусковой крючок. Кайзер все это время осторожно наблюдал за ней. Если охотник за головами снова выследит их, у них будет что взорвать. Только теперь не внутри ее собаки.

Ив наклонилась и чмокнула Кайзера в лоб. Блитцхунд лизнул ее руку своим языком-теплоотводом.

Право выбора.

Она закрутила крышку корпуса Кайзера, включив его систему передвижения. Блитцхунд сел на верстаке, с нерешительным видом понюхал воздух. Ив отошла назад и похлопала ладонями по своим коленям.

– Ко мне, мой мальчик! Давай же!

Кайзер посмотрел на свои задние лапы, осторожно пошевелил ими. Как только пес осознал, что снова может двигаться, он бешено завилял хвостом, с лязгом задевая им свое тело. Потом блитцхунд спрыгнул с верстака и с лаем забегал кругами.

Лемон одной рукой обняла Ив.

– Отличная работа, Крутышка!

Ив засунула гранату из термекса в холщовую сумку, где уже лежал сюрприз для Иезекииля. Девушки вышли в главный зал. Ив позабыла о боли и широко улыбалась, глядя, как Кайзер играет с детишками. Она наслаждалась своей крошечной победой. Этой красотой момента, пусть даже ее пес просто бегал с детьми.

– Я тут размышляла над тем, что ты сказала, – объявила Лемон. – Ну, про то, делает ли нас наше прошлое теми, кто мы есть. Ведь прошлое – это все наши воспоминания, верно? Кусочки наших «вчера», которые делают нас теми, кто мы есть сегодня.

Ив немного подумала и кивнула.

– Похоже на то.

– У тебя были плохие дни, тут уж не поспоришь, – продолжала Лемон. – Так вот, вместо того, чтобы расстраиваться из-за вчера, не лучше ли будет сосредоточиться на том, чтобы завести парочку хороших воспоминаний сегодня? Тогда они будут у тебя завтра, правда ведь?

Ив на секунду задумалась. Может, она что-то упускала? Может, Лемон была права? Воспоминания рассказали историю ее жизни, но только ей теперь решать, кем она станет. Так ли уж важны те боль и горечь из ее прошлого? Стоит ли позволять им определять то, кто она такая? Может, ей нужно не отрицать прошлое, а просто принять его? Может, настало то время, когда пора смириться с тем, кем она была вчера, и решить, кем она хочет быть завтра?

Ив искоса посмотрела на свою подругу и улыбнулась.

– Ты хороший человек, Лемон Фреш.

– Ладно, только никому не говори. Мне нужно поддерживать репутацию красивой пустышки, знаешь ли.

Ив обняла свою подругу за плечи, и они вместе прошли в сердце школы. Играющие с Кайзером дети были совершенно разных возрастов. Даниэлла, помощница Хоуп, учила самых маленьких, показывая им что-то на самодельной классной доске. Ив краем глаза заметила Иезекииля, который сидел за ветхим столом в углу и играл в карты с группой подростков. Судя по крошечной стопке бутылочных крышек, репликант, несмотря на все свои достоинства, был не особо хорошим игроком. Но он улыбался и шутил, а через мгновение громко засмеялся, когда худенькая грязная девчонка поймала его на краже своих крышек.

– Это жу-у-ульничество! – закричала она.

– Ты меня подловила, – ухмыльнулся Иезекииль.

Ив подошла к ним, улыбаясь и держа руки в карманах.

– Тебе лучше закончить, пока есть шанс. Иначе они оставят тебя без футболки.

– Я только что ее вернул. – Репликант отодвинул свои оставшиеся крышки худенькой девчонке. – Только не трать все за раз.

Он сменил летный комбинезон на старые потертые джинсы и черную и о-о-очень обтягивающую футболку. Его правая рука уже начала понемногу отрастать, хотя Ив не ожидала, что процесс пойдет так быстро. Покопавшись в сумке, она вытащила свой подарок и бросила его на колени Иезекиилю.

– Презент для тебя.

– Что это?

– Открой и увидишь, Контуженый.

Иезекииль послушно развернул брезент. Внутри оказалась кибернетическая рука.

Скорее всего, она была сделана еще до войны. Мозговые ретрансляторы были старыми, из тех дерьмовых устройств, которые необходимо было подключать к нервной системе прямо через позвоночник. Рука была уродливой, громоздкой и измазанной в машинном масле, сплошь поршни и болты. Но главное, она работала – в промежутках между починкой Кайзера Ив устранила почти все неисправности.

– Решила, это поможет тебе, пока новая не отрастет.

Парень, который даже не был человеком, посмотрел ей в глаза. Он улыбнулся своей особенной улыбкой, обнажив ямочку на щеке, и в животе Ив запорхали металлические бабочки.

– Спасибо.

– Снимай футболку.

Иезекииль выгнул бровь. Обвел взглядом сидящих вокруг стола детей, снова посмотрел на Ив.

– Э-э-э…

– Твои штаны останутся на тебе, Контуженый. Сними футболку, чтобы я могла приладить эту руку.

– Стойте-стойте-стойте! – сказала Лемон. Осмотрев комнату, она нашла взглядом старое обшарпанное кресло, из которого торчала набивка, подтащила его к Иезекиилю, плюхнулась в него, откинулась на спинку и опустила на глаза свои сварочные очки. – Все, я готова.

Два десятка глаз выжидающе уставились на репликанта.

– …М-хм… м-может, мы сделаем это в каком-нибудь уединенном месте? – предложил он.

Ив усмехнулась и махнула рукой в сторону мастерской.

– Прошу в мой кабинет.

Парочка прошла через палубу танкера и скрылась в мастерской, закрыв за собой дверь. Лемон разочарованно вздохнула и подняла очки обратно на лоб. Потом посмотрела на группу беспризорников, на видавшие виды карты на их самодельном столе.

– Хочешь сыграть? – спросил тощий пацан.

– Черта с два.

– Боишься, что ли?

Лемон зевнула.

– Я не собираюсь вставать из-за каких-то там бутылочных крышек, Вонючка.

Дети посмотрели на Даниэллу. Убедившись, что она за ними не наблюдает, каждый вытащил из карманов по пригоршне кредстиков и быстро показал их Лемон.

– Ну так что, играешь? – спросил тот же тощий пацан.

Лемон посмотрела в глаза мальчишке. Проверила украденные кредиты в своих карго.

– Ладно, маленькие наглецы, – пробормотала девушка. – Давайте потанцуем.

– Как тебя зовут? – спросил ее Вонючка, пока она передвигала свое кресло.

Лем похрустела костяшками пальцев. Взяв карты, разложила их по столу веером, быстро смахнула их и тут же перетасовала, затем сложила в идеально ровную стопку и поставила ее перед изумленными детьми. Она бросила на стол свои кредстики и улыбнулась.

– Можете называть меня Шеф.