Комната затряслась, как лодка, попавшая в шторм, пол задрожал с такой силой, как будто все вокруг вот-вот развалится. Раздался влажный щелчок, и под шипение выходящего воздуха путы на руках и ногах Лемон вдруг ослабли.

Это застигло ее врасплох, и ей едва хватило ума попытаться выпутаться. Смола почти сразу же снова сжалась вокруг нее, но Лемон успела-таки вытащить правую руку. Комната зарокотала – в воздухе загудели странные, какофонические ноты. Такое ощущение, что кораблю… было больно?

Все вопросы могли подождать до завтра. Сейчас же, освободив одну руку, ей нужно было освободить и другие части своего тела. Дотянувшись до пряжки ремня, Лемон вытащила семисантиметровый нож, которым распарывала карманы, когда еще жила в Бэрроузе. Дернув плечом в знак извинения перед кораблем, она начала резать путы на левой руке.

Комната заходила ходуном, а стон стал громче. Из разрезов, оставленных ножом Лемон, сочилась ярко-зеленая жидкость – та же самая, что текла по венам в стенах.

Лемон постепенно осознавала, что ее путы, плита, на которой она лежала, – все вокруг – было частью этого корабля. Он жил, дышал и истекал кровью. Она даже ощутила легкий укол вины за то, что причиняла боль существу, спасшему ей жизнь. Но Ив и Крик могли быть в беде. Они могли быть ранены. Так что заставить кого-то немного пострадать казалось небольшой ценой за то, чтобы вернуть их.

Ее рука уже была скользкой от флуоресцентной зеленой жидкости, но Лемон все-таки удалось освободить и левую руку. Через несколько минут девушка освободила ноги. Когда она уже наполовину разрезала путы, стягивающие Кайзера, стена, задрожав, открылась, и в комнату быстро вошла женщина средних лет. Как и Сэлвидж, она была без волос, с голыми ногами и облаченная в черную резину. В руках у нее был кувшин с водой и миска с какой-то кашей, оба сосуда были изготовлены из неизвестного материала, напоминавшего черную кость.

Когда женщина увидела, чем занимается Лемон, ее большие, полностью черные глаза стали еще больше. Она выронила кувшин с миской, закричала «Нет!» и попыталась выхватить нож. Но Лем росла на улицах Лос-Диаблоса, где научилась нескольким приемам, и если нужно, могла двигаться со скоростью молнии. Она уклонилась от выпада женщины и наступила на ее голую ногу своим большим ботинком со стальным носком. Женщина взвыла и рухнула на пол, а Лем в мгновение ока оказалась у нее на груди и приставила лезвие к ее шее.

– Кэрер, я полагаю, – сказала она. – Сэлвидж сказал, что вы заглянете в гости.

– Мы… Прекратите это, она причиняет нам боль! – застонала женщина.

– Послушайте, мне правда очень жаль, но я ищу своих друзей. Девушку по имени Ив и бота Крикета. Сэлвидж сказал, что их отправили на утилизацию.

– Д-да. Нечистые.

Лемон дернула женщину за воротник.

– Где они?

– В третьем желудке «Нау-ши». В утробе для отходов.

Лемон ткнула женщину острием ножа.

– Не двигайтесь!

Женщина покачала головой, раздувая от страха жабры. Лемон навидалась достаточно негодяев, чтобы понять, что ее соперница абсолютно безобидна. Ей стало стыдно за свое нападение, но Ив и Крик нуждались в ней. И пусть эта Кэрер, казалось, не представляла никакой опасности, Лем подозревала, что на этом корабле есть и другие люди, обученные давать сдачи. Большие и сильные, с именами типа Фейспанчер или Скулстомпи, они могли нагрянуть сюда с минуты на минуту.

Лемон встала и высвободила Кайзера. Все это время Кэрер качала головой и стонала.

– Поднимите его, – приказала ей девушка. – И очень прошу, поосторожнее.

Кэрер медленно поднялась на ноги, осторожно осмотрела свои пальцы на ноге. Обиженно глянув на Лемон, она подняла Кайзера, слегка покачнувшись под его весом.

– Послушайте, я не хочу причинять вам боль, – сказала Лемон. – Я лишь хочу найти Ив и Крикета. Но если попробуете выкинуть что-нибудь, мистер Острое лезвие мигом вас усмирит, поняли меня?

– Д-да, – ответила Кэрер, не сводя глаз с ножа.

– Хорошо. А теперь отведите меня к моей лучшей подруге.

– Я уже устала от сегодняшнего дня, – вздохнула Ив. – Почему нельзя сделать так, чтобы наступило завтра?

Лейкоциты плыли к ней, и плыли слишком быстро для таких больших и страшных монстров. Оглянувшись, она увидела, что Кайзер прорезал уже небольшую дыру, в которую вполне мог пролезть сам, но для Ив или Иезекииля она была маленькой. Вся стена вокруг дыры приобрела очаровательный коричневый оттенок.

– Иди! – Девушка подтолкнула маленького бота к отверстию. – Найди эти туннели.

– Ив, я не собираюсь оставлять те…

– Это приказ, Крик!

Бот тревожно зажужжал, но послушно развернулся и пролез через дыру. Ив достала из-за спины Экскалибур и запустила подачу питания. Бита тут же с треском загудела. Повернувшись с поднятым оружием, она хладнокровно посмотрела на приближающихся лейкоцитов.

– Ана? – окликнул ее Иезекииль.

– Думаю, тебе стоит присоединиться ко мне, Контуженый, – отозвалась она. – Сделай одолжение, помоги!

Репликант вытащил из мусорной кучи метровый прут арматуры, смерил взглядом надвигающегося на него лейкоцита, перехватил в руке ржавую железяку, ухватив ее, как дубинку. Чудище уклонилось в сторону, но одним безжалостным ударом Иезекииль разбил ему череп, словно тот был стеклянный. Лейкоцит упал на спину и вяло задергал клешнями. Репликант отвернулся от него, слегка разогнался и, словно играя в классики, преодолел десятиметровое расстояние, разделяющее его с Ив. Он приземлился рядом с девушкой, забрызгав ее слизью, и встал между ней и наступающими пятью лейкоцитами. Вытерев с лица ручеек черной крови, андроид поднял свое оружие и оглянулся на Ив.

– Я помог?

– Не выпендривайся…

Разразившись оглушительными криками, оставшиеся лейкоциты бросились в атаку. Ив двумя руками сжимала Экскалибур, готовая к бою. Иезекииль двигался с нечеловеческой скоростью, его удары были похожи на вспышки молнии. Один из лейкоцитов подобрался к Ив, щелкая жвалами и клацая клешнями.

Несмотря на отсутствие поврежденного чипа с воспоминаниями, который она вырвала, чип с программами по самозащите по-прежнему работал отлично. Отступив в сторону, Ив ударила битой по вытянутой клешне, и в воздухе вспыхнули искры электрического тока и запахло жженой слизью. Монстр закричал и отступил, моргая тремя парами глаз и прижимая к себе травмированную конечность. Ив размахнулась для второго удара, но кракен снова задрожал, желудок, в котором они находились, закачало так, словно он оказался в эпицентре землетрясения. Ботинок Ив предательски заскользил, и, выплевывая ругательства, девушка упала в жижу.

Лейкоцит снова бросился на нее, выставив вперед клешни. Ив увернулась от одного рассекающего удара, потом от второго, продолжая пытаться встать на ноги. Не сводя глаз с чудовища, она отодвигалась назад, не желая умирать. Зато девчонка в ее голове кричала от ужаса. Но никому еще не удалось убить ее – ни репликантам, ни Свалке, ни Банде Фридж-стрит, ни Братству. Если ей все-таки было суждено умереть, она не собиралась покидать этот мир, стоя на коленях.

Метровый железный прут обрушился на череп существа и пробил его насквозь, выйдя из нижней челюсти. Монстр дернулся, выпучил все свои глаза и, издав последний булькающий стон, погрузился в слизь.

Над Ив стоял ничуть не запыхавшийся Иезекииль. Он приподнял воображаемую шляпу и предложил ей руку, словно какой-то джентльмен из двадцатого века, приглашающий даму потанцевать. Девушка крепко схватилась за него и поднялась из жижи, морщась от боли – она вывихнула колено. Остальные лейкоциты теперь были похожи на сломанные игрушки и медленно погружались в гадкую слизь. Ив посмотрела в глаза Иезекиилю, ее легкие горели, руки тряслись.

– В таких случаях большинство говорит спасибо, – сказал репликант.

– Я бы и сама с ним справилась, – задыхаясь, ответила Ив.

– Не сомневаюсь. – Он улыбнулся.

– Считаешь себя самым умным, да, Контуженый?

Репликант пожал плечами, на щеке показалась ямочка.

– У тебя слизь на лице, – сказала Ив.

– А ты вся в слизи, – ухмыльнулся он.

Она вдруг осознала, что тоже улыбается, но ее улыбка тут же пропала. Слова, пыльные на вкус, вязли во рту. Нужно ли ей произнести их? Так они стали бы реальными.

Все стало бы реальным.

– Ты… уже не такой, каким я тебя помню… – сказала Ив.

И это было правдой. Иезекииль из Вавилонской башни был мягче. Моложе. Нежнее. Этот Иезекииль был жестким. Он стал похож на нож, заточенный годами, проведенными в пустошах. Он стал суровым. Беспощадным. Опасным.

Но и она тоже.

Репликант перестал улыбаться. Ярко-голубые глаза стали серьезными.

– Два года – приличный срок. Я прошел долгий путь.

– В дороге многое меняется.

– Но не все.

Ив опустила глаза. Молчала, закусив губу.

– Я… Я уже даже не знаю, как тебя называть, – проговорил Иезекииль.

Она провела руками по волосам, сама не зная, что ответить. Жизнь Ив Карпентер на Свалке была такой же насыщенной, как воспоминания о ее жизни в Вавилонской башне. Мусорщица. Дефектная. Гений механики. Девиант. Но еще она была Аной Монрова. Теперь Ив это знала. Маленькой избалованной принцессой, которая жила во дворце и всегда хотела то, чего не могла иметь. Дочь убитой семьи. Последняя из рода Монрова.

Но даже если жизнь, которую она вела последние два года, была построена на лжи…

– …Думаю, тебе лучше называть меня Ив, – ответила девушка.

Когда он кивнул, она увидела боль в его глазах, заблестевшую в синеве. Реальную, почти осязаемую. Но сначала ей нужно было разобраться с собственными ранами, слишком глубокими, прежде чем заботиться о чужих.

Стены задрожали, потолок разбух и выплюнул в желудок кракена еще дюжину лейкоцитов. Они приземлились на остров из мусора и скатились по нему в жижу, по пути разворачиваясь, словно лепестки цветков-убийц, сделанные из лезвий и клешней.

– Что ж, – пробормотала Ив, – они хотя бы выбрали подходящее время.

Иезекииль вытащил свой прут из тела лейкоцита и повернулся к приближающейся стае.

– Может, ты лучше спрячешься за моей спиной?

– А может, ты скажешь пожалуйста?

– Я лишь хочу защитить тебя.

– Это правда очень мило с твоей стороны, Иезекииль, но я уже больше не прекрасная дева, запертая в башне. Я сама попрошу тебя о помощи, если она мне, конечно, понадо…

Потолок вновь разверзся, и из него выпали еще дюжины две лейкоцитов. Существа распрямлялись и медленно собирались в группы, словно общаясь на каком-то ментальном уровне. Стены гудели и рокотали, громкая пульсация становилась все сильнее. Потеряв свою первую волну защиты, иммунная система кракена отреагировала так же, как любая другая, – отправила подмогу. В желудке находилось уже около тридцати монстров. Они осторожно приближались к ним, сотни глаз, мерцая, словно полированное стекло, смотрели на репликанта.

– Э-э-э, ладно, – сказала Ив, – сейчас я официально прошу твоей помощи.

– Хорошо. – Иезекииль кивнул и загородил ее собой. – Но кто поможет мне?

Ив почувствовала запах горелой плоти, ощутила, как стены желудка снова задрожали. Крикет просунул голову в дыру, которую уже успел расширить, с него стекали капли дымящейся жижи.

– Звали меня?

– Крикет!

– Я нашел туннели экипажа, пойдемте!

Маленький бот протянул руку Ив, и она, ухватившись за нее, залезла в отверстие. Оно было узким, и ей приходилось извиваться и искать ногами точки опоры. Она выругалась, протискиваясь вперед, и тут же почувствовала на своей ягодице руку Иезекииля.

– Эй, убери свои…

Ив вскрикнула, когда нечеловеческая сила протолкнула ее вперед и выпихнула из отверстия с противоположной стороны. Она упала на влажную, пористую поверхность, в которой угадывались очертания… ребер? Крикет выскочил вслед за ней, выключив горелку. Лаз сквозь кровоточащую стену желудка был длиной в добрых два метра – неудивительно, почему кракен так рассердился.

Встав на ноги, Ив огляделась по сторонам. Она оказалась в длинном туннеле, освещаемом флуоресцентными узорами на стенах, которые очень походили на вены. Кракен застонал и в который раз вздрогнул, пол закачался.

– Мы не можем вернуться назад, когда нас хотело прикончить только Братство? – спросил Крикет. – Как по мне, пусть уж лучше будут сумасшедшие религиозные фанатики, чем Бешеные Желудочные Тараканы.

– Куда нам?

Крикет похлопал по своим худым бедрам.

– По-о-о-о-моему, моя схема кракена осталась в других штанах.

– И мне сейчас следует напомнить тебе, что ты не носишь штаны, верно?

Крикет в притворном ужасе схватился за голову.

– Я все это время ходил голый и никто не потрудился мне об этом сказать?

Из выжженной дыры выскочил железный прут Иезекииля, а за ним и сам репликант. Он перекатился, сел на корточки, схватил свое оружие и оглядел туннель, слегка задыхаясь (если он вообще дышал).

– Простите за опоздание, – сказал андроид, – их было очень много.

– Хорошо, они слишком большие, чтобы после…

Ив с воплем отпрыгнула в сторону, потому что из отверстия в стене показалась прозрачная клешня. Монстр размахивал ею и клацал, щелкал жвалами. Иезекииль как ни в чем не бывало размахнулся и ударил его, превратив во влажное месиво. Ив стало немного не по себе, когда она наблюдала его в действии, безжалостного, методичного и хладнокровного. Ей сразу вспомнились лица репликантов, что стояли над ней в камере. Габриэль, который говорил, что они пришли, чтобы убить ее и ее семью. Без извинений. Без объяснений…

В туннеле эхом отозвался какой-то дрожащий крик, тук-тук, тук-тук стали еще быстрее.

– Это не последний, – сказал Иезекииль, стирая сворачивающуюся кровь со своего оружия. – Идите за мной.

Репликант пошел по коридору, держа прут наготове. Ив посмотрела на Крикета, развела руками и посадила его на плечо.

– Я ему не доверяю, Иви, – пробормотал маленький логик. – Зуб даю, лучше держаться от него подальше.

– А здесь я должна сказать, что у тебя нет зубов, и ты воскликнешь: «Точно!»?

– …Я что, уже говорил эту фразу?

– Крик, он уже трижды спас мою задницу. Это я так, на случай, если мы ведем счет.

Ив посмотрела на удаляющуюся фигуру Иезекииля, его силуэт, подсвеченный флуоресцентным зеленым сиянием. Воздух в туннеле был тяжелым, влажным, дышать было трудно. Сердце существа, внутри которого они находились, колотилось с такой же бешеной скоростью, как у Ив, ее оптический имплантат снова чесался. Крикет попал в точку. Она не знала, можно ли доверять Иезекиилю. Не знала, что произошло в последние часы восстания и как так получилось, что репликанты ополчились на ее семью и отца. Что осталось от того парня, которого она знала два года, две жизни назад.

Но сейчас нужно было спасать Лемон и Кайзера.

Какой у нее был выбор?

Сжав в руке Экскалибур, она последовала во мрак вслед за репликантом.

Лемон бежала по извилистому ребристому туннелю, стараясь не отставать от Кэрер. Женщина по-прежнему несла Кайзера, и Лемон заметила, как она поглаживала поврежденное брюхо блитцхунда, словно хотела облегчить его боль. Несмотря на то, что Кайзер был киборгом. Что его металлическое тело не чувствовало боли.

– Далеко еще до третьего желудка? – спросила девушка.

– Уже близко, – ответила Кэрер.

Лемон потрясенно оглядывалась по сторонам. За стенами двигались какие-то длинные змееподобные твари. По потолку ползали тысячи крошечных полупрозрачных существ, похожих на насекомых. Она ощущала пульс корабля под своими ногами, невольно задаваясь вопросом, каким же большим должно быть сердце у такого огромного чудовища.

Всю свою жизнь она сталкивалась лишь с технологиями старого мира, модифицированными, переработанными и насквозь проржавевшими. Но если «БиоМаас» готовило человечеству именно такое будущее – с живыми машинами и тысячами, а может, даже миллионами существ, которые работали в идеальной гармонии, – трудно было винить их в том, что они решили оставить старые разработки в прошлом.

– Давно вы здесь работаете? – спросила Лемон у Кэрер.

Она нахмурилась.

– Мы всегда здесь работали.

– Нет, я имею в виду, сколько лет вы уже служите на «Нау-ши»?

Кэрер остановилась и непонимающе уставилась на нее.

– Мы и есть «Нау-ши».

По коридору пронесся длинный и судорожный стон, и глаза Кэрер расширились.

– Ох! – простонала она.

– Что такое? – спросила Лемон.

– Нечистые. – Кэрер два раза моргнула, справляясь со слезами. – Они делают нам больно…

В коридоре открылась дверь, и из нее вылетел высокий, крупный мужчина, одетый как Кэрер. Его лицо было искажено яростью. За ним следом неуклюже двигались несколько насекомоподобных, таких же больших, как мужчина. Защищенные прозрачными панцирями, они были вооружены огромными клешнями.

– А это, полагаю, и есть Фейспанчер, – сказала Лемон.

– Уродец! – закричал мужчина, брызгая слюной.

Он поднял оружие – непонятный гибрид пистолета и остроконечного морского ежа – и прицелился в Лемон. Кайзер, которого держала Кэрер, задергался у нее на руках и зарычал.

Девушка бросилась на пол, как только мужчина открыл огонь, стреляя какими-то длинными черными шипами. Но они пролетали над головой Лемон, и когда она обернулась назад и посмотрела в коридор, то увидела настоящую цель – к ним несся двухметровый секси-бот.

– Привет, Ямочки, – выдохнула Лемон.

– Привет, Веснушки.

Иезекииль двигался с молниеносной скоростью, плавно, как шелк, как вода. Пробежав по изогнутой стене, он перевернулся в воздухе над головой Лемон. Приземлившись на пол, он перекатился и ударил длинным железным прутом по коленям стрелка, сбив его с ног. Кэрер закричала, мужчина завыл, схватившись за размозженные кости. Даже с одной рукой Иезекииль производил сильное впечатление. Он взмахнул прутом и рассек голову жука надвое. Второй монстр застрекотал и вонзил в бок репликанта длинную зазубренную пику. Иезекииль охнул, кровь брызнула в стороны. Андроид развернулся на месте и пронзил панцирь существа, пригвоздив его к стене. Тот зарычал, закашлял, все его двенадцать конечностей вяло задергались, и он испустил последний вздох.

Кэрер тут же завыла и упала на колени, уронив Кайзера на пол. Иезекииль ногой выбил пистолет из вытянутой руки большого мужчины, выдернул свой железный прут из стены и занес его над головой здоровяка.

– Уродец, – прошипел мужчина. – Нечистый!

– Пожалуйста, не двигайтесь, – проговорил репликант. – Я не хочу причинять вам боль.

Лемон посмотрела на убитых тварей, напоминавших жуков. Потом на Кэрер, стенающую, стоя на коленях, и протягивающую дрожащую руку к мертвым тварям.

– По-моему, Ямочки, ты уже…

– Лемон!

Девушка подняла глаза и увидела в конце коридора Ив, на плече которой сидел Крикет. Лем с воплем вскочила на ноги и бросилась в медвежьи объятия своей лучшей подруги.

– Крутышка! – Лемон отстранилась и сморщила нос. – Выглядишь не очень. А воняешь, как подмышки после тяжелого рабочего дня.

– Лем, да ты в жизни не работала! – ухмыльнулась Ив.

– Я слишком красивая, чтобы потеть. Как дела, Крик? Не дал нашей девочке впутаться в очередные неприятности?

Маленькой бот театрально обвел рукой коридор, в котором они находились.

– Как видишь, нет.

– Кайзер!

Заметив раненого блитцхунда, Ив высвободилась из объятий Лемон и бросилась к Кайзеру. Упав на колени рядом с псом, она крепко прижала его к себе.

– Ты как, мальчик? Как же я волновалась!

Кайзер гавкнул, завилял хвостом и лизнул Ив своим языком-теплоотводом.

– Нам нужно идти, – предупредил их Иезекииль.

Крикет кивнул.

– И снова я вынужден согласиться с Культяпкой. Нужно выбираться отсюда. Да.

Не без труда Ив подняла на руки Кайзера. Лемон посмотрела на Кэрер и здоровяка, которого уложил Иезекииль. Парочка была на полу, мужчина держался за свои сломанные ноги. Стоило ему пошевелиться, как они с Кэрер вместе ахали от боли.

«Мы и есть «Нау-ши».

Лемон подползла к стонущему мужчине и виновато улыбнулась.

– Заранее прошу прощения, хорошо?

– А-а-а-а-а-а-а! – взвыл мужчина, когда Лемон ткнула пальцем в его сломанное колено. На его глаза навернулись слезы. Он начал кататься по полу, проревев: – Зачем она это сделала?

– Лемон? – Ив вопросительно подняла бровь. – Зачем ты это сделала?

Лемон показала на Кэрер. Лицо женщины исказилось от боли, она держалась за ногу и тоже стонала.

– Все эти люди, – начала Лем. – Все эти твари-жуки. Все это место… это одно большое… целое, понимаете? Каждый из них – часть этого целого. Они не просто члены экипажа. Они и есть корабль. Все они. – Она посмотрела на причитающего мужчину. – Вы один из защитников, верно? Как нам называть вас? Тампер? Бифф?

– Сентинел, – простонал он.

– Видите? – ухмыльнулась Лемон. – Еще я встречала Сэлвиджа. Их имена вовсе и не имена, а должности. Сэлвидж разбирает мусор, который они вылавливают из воды. Сентинел что-то типа внутренней охраны. А это, – девушка взмахнула рукой, – это Кэрер.

– И что? – спросил Крикет.

– А то, что она обо всем заботится. Для этого ее создали. Иначе она не может.

Лемон повернулась к женщине и посмотрела в ее странные черные глаза.

– Кэрер, с «Нау-ши» можно как-то выбраться? Как мы можем покинуть корабль, больше никому не причинив вреда?

На словах «никому не причинив вреда» глаза женщины расширились.

– Да, – ответила она.

– Ты отведешь нас к нему?

Женщина дважды моргнула. Облизала пересохшие губы.

– …Нам нравится Лемонфреш. – Она посмотрела на Иезекииля. На Крикета. На кибернетический глаз Ив и ее накопитель памяти. На ее лице явственно читалось отвращение. – Даже если Лемонфреш дружит с загрязненными, она все равно нравится нам. Мы не хотим, чтобы она уходила. Она важная.

Кэрер посмотрела на Сентинела, который, зарычав, покачал головой. Потом перевела взгляд на мертвых жуков, на окровавленный железный прут в руках бота-убийцы. На бесчисленных существ, копошившихся на потолке и скользящих за стенами. И затем кивнула.

– Это значит «да»? – спросила Лемон.

Женщина посмотрела на девушку. Моргнула своими странными черными глазами.

– Это «да».