Сказать честно, я не слишком надеялся, что Ямберт и Алиев выполнят свое обещание. Ну, в самом деле, с какой стати им отпускать меня и Бреже? Тем более если они так испугались француза. Убить меня, заблокировав при этом возможность вернуться в собственное тело. Думаю, у них были для этого средства. С Бреже сложнее – его уничтожить, как оказалось, нелегко. Но ведь теоретически возможно! Он мог лишь выставить энергощит. Но сколько бы он так продержался, если бы трогганы и айвы, объединив усилия, все же атаковали лейтенанта совместно? Думаю, недолго.

Так зачем же нас отпускать? Причина для такого нелогичного, совершенно противоречащего всей тактике и стратегии соседей по планете, просто нелепого поступка могла быть только одна: и трогганы, и айвы боялись кого-то или чего-то гораздо сильнее, чем Бреже. Да оно и понятно, француз еще только начал демонстрировать свой потенциал, раскрыв его совсем чуть-чуть. Разве из-за этого рушить многолетние планы? Да ни за что! А вот те, кого они боялись, представляли собой реальную угрозу всему. Поэтому неудивительно, что враги объединились, более того, решили и нас включить в свою коалицию, во многом, полагаю, именно благодаря талантам Бреже. Ведь трогганы, как и айвы, сотни раз прыгали во времени, и ни у одного из них не случилось прямого контакта со столпом. Не захотел столп с ними общаться по причине, никому не известной. Не приглянулись ему ни ящерки, ни кровососы. А вот человек понравился!

Неизвестная раса, сказали нам. Возможно, те самые, кто изобрел портаторы и прочие технологии. Что такого знали о них трогганы, отчего перепугались их больше, чем предстоящего глобального катаклизма? Почему айвы – их многолетние противники – моментально сумели отбросить в сторону обиды и заключить союзный договор? Что же такого нам не рассказывают? И почему закрылась мир-тень Бреже? Точнее, сама ли она закрылась?

Как всегда, вопросов – море, ответов же не наберется и на маленькую лужу…

Мы все еще гостили в Харви, разве что нас перевели в резиденцию побольше, выделив две смежные комнаты, которые даже обставили, исходя из человеческих пристрастий и вкусов. Не скажу, что «Гранд-отель», но жить можно.

Я торопил Ямберта с нашей отправкой. Он не отказывался, но всячески оттягивал этот момент. Чего-то они ждали, несомненно.

Записка с формулой антиреагента жгла мне карман. Я уже тысячу раз перечитал ее, намертво запомнив содержимое. Сейчас, при необходимости, оттарабанил бы формулу в любое время дня и ночи.

Там же люди умирают, мои соотечественники, живущие рядом, в одном городе, с кем сталкивался в магазинах и на улице, с кем вместе работал бок о бок. Но они там, в отравленном городе, а я здесь, сижу бесцельно и пялюсь на Бреже, который опять впал в уже привычный полутранс. Глаза француза были полуоткрыты, но взгляд рассредоточен. Он витал мыслями в неизвестных далях. Ему хорошо, это не его друзья остались в осажденном здании ОВД. Это не его тело лежит за двести миллионов лет вперед.

Хотя завидовать французу я бы тоже не спешил. Да, он обрел нечто, некие силы, значение которых пока никто не понимал. Но каково ему осознавать, что его мир – лишь отражение настоящего, а сам он – только чья-то копия.

Да, Бреже говорил, что, мол, неизвестно, чей мир на самом деле – тень. Но я не принял его теорию. Шок, пережитый им, требовал выхода наружу, и еще лейтенант нуждался в надежде! Человеку хочется верить в лучшее, так пусть верит!

Но все же, если Бреже никуда особо не спешил, то я уже балансировал на грани того, чтобы уничтожить тело Слапома и, по идее, вернуться домой. Останавливало только то, что я по-своему привязался к мерзавцу-курьеру и не желал ему смерти. Но если на другой чаше весов находились мои друзья, то Слапом обречен. Я дал Ямберту двое суток. По расчетам, это лишь несколько часов моего времени. Если ситуация не изменится, совершу самоубийство.

Срок, который я обозначил, медленно подходил к концу, но ничего не происходило. Ямберт не спешил к нам с заменителем разума, а я уже начал обдумывать, как бы половчее прикончить Слапома, чтобы бедняга не слишком мучился. Вот только сработает ли это? Вернусь ли я в свое тело, убив Слапома? Не заготовлен ли для меня очередной сюрприз? Зная моих противников, я не верил в их честные намерения ни на йоту.

Бреже выпал из своего полузабытья и подошел к столу, на котором стояла корзина с темно-коричневыми плодами. Ямберт позаботился, чтобы француз не голодал. Плоды были местные, Слапом помнил их приторно-сладкий вкус. Лейтенант взял один и надкусил.

– Вполне приятно, – заключил он, тщательно пожевав, и откусил еще.

– Они очень сытные, – заметил я. – Одного хватит, чтобы полноценно наесться даже троггану, тем более человеку.

– Что скажете?

– О чем именно? – не понял я.

– Думаете, нас отправят в ваше время?

– Не знаю, – честно ответил я. – В их интересах уничтожить нас прямо тут. Мы слишком много знаем, как говорят в старых детективах. А вы, вдобавок, еще и много умеете! Мне в память заложили столько информации, что я теперь этакая инфобомба – кладезь для нашей разведки. Выпускать меня им невыгодно. Даже если они решили плюнуть на свои прежние планы и предложить нашим правительствам договор, то такую базу данных, как я, им никак нельзя выпускать из рук.

– Значит, не отпустят?

– С другой стороны, кажется, я и вы, Бреже, для них сейчас не самая главная проблема. Что-то происходит, чего мы не знаем…

– Это связано с тем, что закрылась моя… тень? – Он выговорил последнее слово с неприязнью.

– Может быть, нам же ничего толком не говорят. Ваша тень закрылась не случайно. Те существа, о которых говорил Ямберт… считаю, они во всем этом замешаны.

– Это как-то связано с нами?

– Есть такая вероятность. Ведь все началось именно с того момента, как вы впервые использовали энергию столпа напрямую.

Бреже задумался, слегка хмурясь при этом.

– Знаете, русский, а ведь вы правы! Когда столп выбросил меня неподалеку от городка трогганов, я ведь толком ничего не понимал и не умел. Я даже не знал, что обрел какие-то способности. Это вы открыли мне глаза!

– Если что, будем пробиваться силой, как тогда с базы. Выберемся на поверхность, а там будет видно, что делать дальше…

– Знаете, – негромко сказал Бреже, – здесь, в пещере, я чувствую не так много линий столпа. Полагаю, на щит хватит, но вот активно атаковать не получится. Мы слишком глубоко под землей.

– А разве столп не пронзает планету насквозь?

– Да, вы правы, но мы сейчас в одном из самых отдаленных от него секторов. Поэтому лучше всего, если дело решится мирно.

– Лейтенант, а в чем выражается отдаленность от столпа?

– Я отрезан от информационных линий. Помните, я рассказывал о вашем прошлом? Я прочитал его по дороге, когда линий было множество. Отсюда и сейчас я бы не сумел этого сделать. И силовых линий очень мало.

– Ничего, выберемся, – обнадежил его я.

– Если все получится и мы попадем к вам, захотите ли вы помочь мне вернуться домой?

– Но ведь тень закрыта?

– Уверен, мы придумаем что-нибудь! Вы и ваши друзья способны на многое. Это я уже сумел понять. Главное – захотите ли вы?

– Я помогу вам, лейтенант. Если вы со своей стороны будете придерживаться наших договоренностей. Когда вы летали туда-сюда по времени, не видели, когда именно появились тени?

– Нет, этого я не помню. Просто в один прекрасный момент стало еще четыре полноценных планеты. Откуда они взялись, понятия не имею!

– Вот и наши хозяева не в курсе. Они, конечно, пользовались миром для своих опытов, но, кажется, не особо многого там добились. Научились лишь слегка манипулировать общественным сознанием, и не больше.

– Этого вполне достаточно, чтобы править планетой, – задумчиво заметил Бреже.

– Да, вы правы. Если бы не случайность, у них бы все получилось. Представьте только: вода отравлена, люди получили заряд агрессии. Да через три дня приходи и бери города голыми руками. Сопротивления они не встретят! На это и делался расчет. Мой город был экспериментальным. Если бы там все прошло успешно, по всей планете произошло бы подобное в ближайшие дни, и никто не сумел бы это предотвратить.

– А может, и произошло. Мы ведь ничего с вами не знаем.

– Ох, лейтенант, если вы правы, я боюсь даже представить, что сейчас у нас творится. Но, раз с нами пытаются договориться мирно, то…

– Кто-то им помешал! – догадался француз.

– Я тоже так думаю. Поэтому трогганы резко свернули все программы, заключили договор с айвами и попытаются выйти на контакт с нашим правительством.

– А может ли быть так… – Бреже вдруг напрягся, – что их портаторы перестают работать? Что, если у них просто все вышло из-под контроля?

А ведь это мысль! Лейтенант прав, такое вполне возможно, тем более если вернулись те, кто, собственно, создавал всю технику, которую используют и трогганы, и айвы. Раз они ее создавали, то могут и выключить, не так ли? А раз могут выключить, то наши соседи по планете имеют все шансы застрять навсегда в своем времени и погибнуть в положенный срок. Если Бреже угадал, то понятно, чего так испугались наши заклятые «друзья»!

Кто же эти загадочные существа, сумевшие напугать даже трогганов? Куда они в свое время делись и почему так вовремя вернулись?

Дверь отворилась, и в комнату зашла сладкая парочка: Алиев и Ямберт.

– Наконец-то! – воскликнул я. – Мы уж заждались!..

– Извините, Максимов, так получилось. У меня для вас две новости.

– Традиционно: плохая и хорошая? – уточнил я.

– Совершенно верно, – кивнул Ямберт.

Алиев в своем истинном обличье предпочитал помалкивать.

– Давайте уж с хорошей!

– Вы отправляетесь домой!

Так, сейчас нужно ждать крупную неприятность. Не может же все оказаться так просто. И Ямберт не обманул.

– Вторая же новость, – продолжил он, – заключается в том, что с вами отправляемся мы все.

– В смысле, все? – не понял я. – Вы и Алиев?

– Нет, мы все: трогганы и айвы, в полном составе!

Вот тут он меня, надо признать, удивил невероятно.

Я, конечно, ожидал какой-то особой пакости, но такого масштаба – увольте!

– Издеваетесь?

– Вовсе нет, – покачал головой кровосос. Да, теперь я на желтоглазого смотрел совсем иначе. Как на змею. – Обстоятельства сложились таким образом, что дольше ждать мы не можем. Наши правительства решили рискнуть, иначе все может кончиться совсем печально…

– Портаторы перестают работать? – встрял Бреже.

– Откуда вы знаете? – пристально посмотрел на него Ямберт.

– Догадался.

– Да, это так. Что-то случилось со всей системой перемещений. Портаторы через раз отказывают. Мы боимся, что вскоре они вообще отключатся. Поэтому мы переместим в единственно доступное сейчас место всех, кого сможем…

– К нам?

– К вам! Так вышло, что только ваш город еще принимает. Да, там сейчас сложности, но выбора у нас нет…

– Сложности? Из-за реагента?

– И не только. Големы вышли из-под контроля. У нас были резервы, мы держали их под землей в неиспользуемом туннеле.

– Знаю, – прервал я. – Видел. Что с ними?

– Перестали слушаться команд. Самостоятельно вошли в режим активности, выбрались в город и ведут бои с местным населением.

Я задержал дыхание.

– А те, которых ты нам в помощь отдал, – я ткнул пальцем в Алиева, – с ними что?

– Этого я не знаю, с городом связи нет. После того, как туда вошли войска, там вообще непонятно что творится.

– Войска? Федеральные?

– Да, ваше правительство пытается урегулировать ситуацию всеми доступными способами. Был объявлен карантин, район полностью оцеплен, затем в город ввели два батальона. Отравленные атаковали, есть жертвы. А затем связь пропала, и что там сейчас творится, никто не знает…

Я почувствовал, что ярость требует выхода. Мне очень хотелось схватить Ямберта за грудки и хорошенько его потрясти, а из Алиева парой ударов выбить всю дурь. С трудом сдержавшись, я спросил:

– Когда я могу отправиться?

– Завтра. Здесь, под землей, портаторы совсем не функционируют. Боюсь, и заместитель разума может дать сбой. Поэтому мы переправим вас на поверхность к одной из точек эвакуации. Оттуда вы переместитесь к себе. Надеюсь, вы не держите на нас зла. Мы очень рассчитываем на вашу помощь там, в вашем времени. Ведь столько еще нужно сделать! Главное – переговоры с вашим правительством! Нам нужны помощники. Вы и ваши товарищи идеально подходите на эту роль! Если нас атакуют с помощью ядерного оружия, мы погибнем. Нужно, чтобы нас не боялись, чтобы приняли!

Поздновато спохватились, ящерки. Такого чудесного исхода я не мог гарантировать и, наоборот, пребывал в глубокой уверенности, что все будет плохо. У нас в России не принято доверять незнакомцам, пришедшим в гости с ножом за пазухой. Все, что я мог обещать Ямберту, – что сразу их не уничтожат. А если трогганы и айвы сумеют предложить достаточную плату за свое пребывание у нас, то имеют все шансы прижиться. Вот только плата должна быть очень весомой!..

Бреже в диалоге не участвовал. Он ел фрукты и, как обычно, витал где-то в своих мыслях.

Я не мог уснуть всю ночь. Мне виделись големы, разрывавшие голыми руками моих друзей и Катю. Я вскакивал с места, ходил туда-сюда по комнате. Что же творится дома? Я оставил город во время самого масштабного кризиса с эпохи Второй мировой. Стаи агрессивных крыс, отравленные, вышедшие из-под контроля големы, федеральные войска с приказом зачистить местность…

Утром выехали рано. На этот раз нам не дали самостоятельно управлять повозкой, да и вообще, создавалось ощущение, что мы хоть и не в оковах, но находимся в плену. Нас с Бреже усадили в большую повозку, размерами сравнимую с автобусом, в сопровождении десятка айвов, одетых в нечто очень напоминающее броню. И хотя доспехи выглядели несколько гротескно, словно в комиксах, рельефно подчеркивая мышцы, но, судя по всему, они обладали потрясающей крепостью, будучи сделанными из пород особо прочного дерева. Да, выглядели в них айвы эффектно: белая матовая кожа, желтые глаза, настороженно наблюдающие за нами сквозь прорези шлемов, мускулистые фигуры – не хотел бы я встретиться с ними в рукопашном бою. Что ни говори, и трогганы, и айвы в своем естественном облике являлись опасными противниками.

Смотровые прорези в повозке позволяли глазеть на окрестности – конечно, после того, как мы покинули пещеру. Узкие лесные дороги кишели повозками, айвы выбирались из-под земли, стремясь добраться до пункта отправки. Думаю, в Родании творилось то же самое.

Партия, вынужденная пойти на уступки, чтобы выжить, принимала всех желающих переместиться в новый мир из двух городов – больше не позволяли ослабленные мощности портаторов.

У айвов же пунктов отправки было целых три – в один из них мы и пытались попасть, двигаясь со всей возможной скоростью. Если бы айвы пользовались спецсигналами-мигалками, то наша бы не смолкала ни на минуту. Но и так нашу повозку пропускали вперед, хотя в некоторых местах образовались настоящие заторы.

Через некоторое время после того, как мы выбрались на поверхность, Бреже оживился. До этого он с любопытством пялился в окно, теперь же, наоборот, прикрыл глаза, но я уже знал, что так он пытается работать с энергией столпа. Мне даже показалось, что между пальцами его правой руки пробежали искры.

Кажется, француз нашел свои линии и теперь при желании мог спокойно уничтожить всю группу бойцов айвов особо не напрягаясь.

Повозка доставила нас на широкую поляну, сплошь заставленную другими повозками, между которыми бродили толпы айвов. Женщины жались к мужчинам, дети плакали – так мог выглядеть любой лагерь беженцев любого народа. То, что им пришлось бодрствовать днем, не прибавляло айвам радости. Некоторые спали в коконах, в повозках. Другие потерянно бродили из стороны в сторону. Центральную часть поляны огородили несколькими слоями колючей проволоки и охраняли бойцы – сплошь копии тех, кто ехал с нами в повозке.

Ямберт встретил нас лично. Сегодня его не сопровождал Алиев, да и вообще, ни одного троггана поблизости я не увидел.

– Наконец-то! – воскликнул он, когда мы выбрались из повозки. – Ситуация – хуже некуда! Наши передовые отряды совместно с трогганскими штурмовыми бригадами десантировались в городе. Приказа вступать в вооруженный конфликт с вашими регулярными частями у них не имелось. Все, что требовалось, – наладить контакт с федералами…

– Не получилось? – понятливо покачал головой я, прекрасно представляя реакцию моих соплеменников на явление таких жутких существ в зараженном городе.

– На контакт они не идут. Сразу же открывают огонь, пытаются захватить наших бойцов в плен.

– Конечно, противника надо изучать, – согласился я.

– В итоге нам пришлось открыть ответный огонь, и они временно отступили.

– Нужно доложить обстановку начальству, они выработают решение. Уверен, нужно выходить на самый высокий уровень! Согласитесь, ситуация исключительная!

– Поэтому так важно, чтобы вы на нее повлияли!

– Как именно? – удивился я.

– Вакцина! Неужели этого мало?

– Вы думаете, что, как только я принесу формулу, ею тут же воспользуются? Пройдет немало времени, пока ученые все не проверят. Вдруг вред от антиреагента окажется на порядок больше, чем от самой отравы? Что, если все это подстроено только для того, чтобы люди принимали антиреагент? Нет, не ждите быстрой реакции. Все будет протекать мучительно долго.

– А в это время люди будут умирать?

– Да, – кивнул я. – И тут ничего не поделаешь. В любом случае вас обвинят во всех грехах, истинных и мнимых. Именно на вас повесят всех собак. Так что я ничем не смогу вам помочь.

– Максимов, но есть ведь еще Бреже! Как только ваше начальство увидит, на что он способен…

– Тогда ему конец… Его уже не выпустят, если сам не сбежит.

Мы говорили по-русски, но Бреже, казалось, вовсе не интересовался нашей беседой. Он топал следом, оглядываясь по сторонам, словно стараясь запомнить навсегда картину исхода. Мы прошли пост охраны, миновали заграждения и вскоре добрались до центра поляны. Там, на небольшом помосте, возвышалась дугообразная арка, сквозь которую один за другим проходили айвы. С другой стороны арки они уже не появлялись.

Портаторы – не мобильные, в виде зажигалки, какими мы пользовались прежде, а большие – стационарные. И все же скорость перехода казалась мне достаточно низкой. Такими темпами эвакуация будет проходить не один день, и то затронет лишь малую часть населения страны, тем более учитывая, что подобных пунктов еще только два. Если и у трогганов дела обстояли столь же плохо, то им остается лишь надеяться, что столп будет исправно поставлять энергию и дальше, иначе большая часть населения навсегда останется в мире, готовом погибнуть.

– И что вы предлагаете?

– Для начала вернуть меня в собственное тело и время, а там, на месте, уже сориентируемся.

– Большой портатор настроен на центр города. Мы удерживаем площадь и прилегающие территории.

– А разве я не вернусь автоматически в свое тело?

– Вы – вернетесь, принцип работы заместителя разума схож с действием портатора. А вот вашему компаньону придется переместиться в ту же точку, что и нашим бойцам. Мы не можем сейчас разделять энергию портаторов, все доступные ресурсы заключены только в этих трех стационарных. Наши агенты экстренно отозваны в свои тела и переходят наравне со всеми остальными.

– Прыжок представляет опасность?

– Для вас? Вряд ли. Возврат сознания обычно проходит без проблем, если, конечно, тело не было повреждено за время вашего отсутствия.

– Могу я надеяться, что, если со мной что-то случится, формула антиреагента попадет к моим друзьям?

– Непременно, я лично позабочусь об этом в случае необходимости. Но, уверен, все пройдет хорошо!

– Есть ли информация о моей группе?

– Никакой. Мы растеряли все наши контакты там, на местах…

– Ладно, разберемся! Что нам теперь делать?

– Договоритесь с лейтенантом о месте встречи. Он совершит переход через полчаса. Сейчас портатор занят, нам нужно успеть перекинуть подкрепление на случай чрезмерно активного развития событий.

Я отошел к французу и вкратце объяснил ему ситуацию. Он внимательно выслушал, а потом сказал негромко, в шуме вокруг только я и услышал его фразу:

– Знаете, а ведь, кажется, я могу прыгнуть туда и без портатора. Я не пробовал, но сейчас, найдя прочную связь со столпом, думаю, это мне по силам. Я потрогал линии, они охотно отзываются!

– Лучше все же прыгнуть через стационарный, – посоветовал я, поразмыслив. – Вы еще слишком неопытны, и неизвестно, куда именно занесет вас прыжок без подготовки. А там, в моем времени, ваше присутствие необходимо!

– Хорошо, – согласился Бреже. – Как скажете. Я прыгну со всеми остальными.

– Ждите меня на площади, я обязательно вас найду!

– Русский, скажите честно, вы доверяете им? Ведь вы ведете врага в собственный дом. Хотите, я взорву этот портатор? Я смогу! А потом попробую унести нас вперед, в ваше время!

Я замер на месте от столь неожиданного предложения. А что, если и правда… уничтожить портатор? Да, у айвов есть еще два, и у трогганов столько же, но чем меньше портаторов работает, тем меньше сил они успеют перебросить!..

Я огляделся по сторонам, замечая все вокруг. Как плачет маленький айв, закрывая глаза от слишком яркого для него света, с какой надеждой смотрит на портатор его мать – высокая, худая женщина с открытым бледным лицом.

Переселенцы поневоле, разве хотят они покидать свои дома, отправляясь неведомо куда, где их никто не ждет? Но есть ли у них выбор? Остаться в заведомо обреченном мире – на это не согласится ни одна мать! Станем ли мы друзьями или врагами, не знаю. Но я не мог, глядя в глаза этому ребенку и десяткам других детей вокруг, отдать приказ Бреже уничтожить портатор.

Надо быть жестким, надо думать только о своих! Надо! Но я не мог так… Одно дело – убить врага, с оружием в руках напавшего на твой дом, и совсем иное – отобрать последнюю надежду у матери с ребенком. Пусть я стану предателем, врагом собственного народа, пусть люди плюют мне вслед. Я сказал Бреже:

– Не стоит, лейтенант. Все хотят жить. Увидимся в будущем!..