Мой устойчивый интерес к Нарайяну, похоже, совершенно сбивал его с толку. Не думаю, чтобы он помнил меня. Но теперь он знал, что тот молодой человек по имени Дрема, с которым он сталкивался когда-то давным-давно, на самом деле оказался женщиной.

– У тебя было время подумать. Ну как, решил, будешь нам помогать или нет?

Он взглянул на меня с откровенной злостью, но – и это очень чувствовалось – без личной ненависти. Я представляла собой просто досадное препятствие на пути неизбежного триумфа его богини. Сознание Сингха вернулось в свою привычную колею.

– Ладно. Тогда до завтра. Твой сын Аридата уже в пути. Вскоре он сможет посетить тебя.

За Дщерью Ночи наблюдал охранник.

– Что ты здесь делаешь, Кендо?

– Не спускаю глаз…

– Уходи. И не возвращайся обратно. И всем передай – никто не должен охранять Дщерь Ночи. Она слишком опасна. Чтобы никто даже не приближался к ней, пока я или Сари не скажем. И даже тогда этого нельзя делать в одиночку.

– Она не кажется…

– Еще бы она казалась! Иди отсюда. – Я подошла к клетке. – Сколько времени понадобится твоей богине, чтобы создать подходящие условия для появления на свет второй такой же, как ты? Если я надумаю убить тебя?

Девушка медленно подняла на меня взгляд. В нем ощущалась такая мощь, что я едва не съежилась от страха, но удержалась. Наверно, нужно увеличить дозу опиума.

– Поразмышляй над тем, какую ценность ты для нее представляешь. И над тем, что в моих силах уничтожить тебя.

Возникло ощущение, точно меня сдувает. Судя по эпическим повествованиям, такие вещи умели делать дэвы и боги низшего разряда.

Она не отрывала от меня пристального взгляда. Да, Гоблину и Одноглазому непременно нужно будет лично встретиться с Кендо, чтобы удостовериться, что она уже не подчинила его себе.

– Думаю, без тебя никогда не наступит Год Черепов. Ты еще и жива-то лишь потому, что мне нужно кое-что от Нарайяна, который любит тебя, как отец. – Сингх и был ей отцом – во всех практических вопросах. Ворчун оказался лишен этой возможности – такова была его злая Судьба. Или, точнее, такова была воля Кины. – Веди себя хорошо, дорогая.

Я ушла. Мне нужно было еще почитать. И кое-что записать, если предоставится возможность. Мои дни были до отказа забиты делами, и слишком часто все складывалось не так, как планировалось. Я решала что-то сделать; а потом забывала об этом. Говорила другим, что надо что-то сделать, а потом тоже забывала об этом. Временами я просто мечтала о том времени, когда успех – или сокрушительная неудача – заставит нас покинуть город. Тогда бы я смогла затаиться там, где никто меня не знает, и просто побездельничать несколько месяцев.

Или всю оставшуюся жизнь, если захочу.

Мне было ясно, почему каждый год все новые наши братья отступались и уходили прочь. Оставалось лишь надеяться, что несколько громких дел, и они вернутся обратно.

Я внимательно просмотрела страницы, которые принесла Сари, но переводить было трудно; то, о чем там говорилось, не вдохновляло, и я быстро устала. Внимание рассеялось. Я задумалась о господине Сантараксите. Я задумалась о том, что мне предстояло вернуться во Дворец, но на этот раз с оружием. Я задумалась о том, что Душелов будет делать теперь, когда она узнала, что это мы ускользнули от нее в Саду Воров. Я задумалась о том, что такое старость и одиночество; подозреваю, что именно страх перед тем и другим заставляет многих наших братьев держаться Отряда, что бы ни случилось. Ведь другой семьи у них нет.

Как и у меня.

Я не буду оглядываться назад. У меня хватит сил. Буду держать себя в руках и упорно идти вперед. Одержу победу над собой и справлюсь с любой бедой.

Я уснула, перечитывая свои собственные воспоминания о том, что Мурген рассказывал о приключениях Отряда на Сияющей Равнине. Мне снились создания, с которыми он там сталкивался. Кем они были? Мифическими ракшасами и нагами? Какое отношение они имели к Теням или к людям, которые создали Тени из незадачливых пленников?