Лозан, Корди Мотер и Нож до сих пор владели своей таверной. В основном, потому, что получили одобрение Прабриндрах Драха. Но дела шли неважно. Жрецы обнаружили, что не могут управлять пришельцами напрямую, потому объявили их нежелательными персонами. А большинство таглиосцев повиновались тому, что говорят жрецы…

— Живой пример того, сколько в людях здравого смысла, — сказал Нож. — Если бы было хоть чуть-чуть, они бы давно этих попов окунули в реку да подержали часок, чтоб те знали, что они — просто трутни.

— Ты, Нож, кислейший сукин сын, какого я только в жизни видел, — заметил Лозан. — Могу спорить, если бы мы тебя тогда не вытащили, так крокодилы бы тебя выблевали. Прогорклое в пищу не годится.

Нож, усмехнувшись, отправился в заднюю комнату.

— Корди, — спросил Лозан, — как ты полагаешь? Может, эти попы и швырнули его крокодилам?

— Ага.

— Ничего сегодня выручка. В кои-то веки…

— Ага.

— А завтра, значит…

Лозан налил себе полную кружку. Варево Корди в последнее время сделалось куда лучше. Поднявшись, выпил и ударил пустой посудой по стойке.

— Те, кто помрет, приветствуют вас, — сказал он по-таглиосски. — Пейте и веселитесь, детки. До завтра — и далее. За счет заведения.

Он сел.

— Ты знаешь, как снова зазвать к нам публику? — спросил Корди.

— А ты думаешь, надолго мы ее зазовем? Этому быстро положат конец! Ты отлично это понимаешь. Все эти попы навозные… Ах, добраться бы до них!..

Корди молча кивнул. Лозан Лебедь куда больше рычал, чем кусался.

— Значит, вверх по реке, — буркнул Лозан. — Я тебе так скажу, Корди: вот эти ноги пойдут вверх по реке, пока еще в них будут силы двигаться.

— Ну конечно, Лозан. Конечно.

— Ты что — не веришь?!

— Верю, Лозан, верю. Если бы не верил — так не был бы здесь, по самую шею в рубинах, жемчуге и золотых дублонах…

— Слушай, а что ты хочешь от места, о котором никто раньше и не слыхивал? За шесть тысяч миль от границ любой карты?

— Нервы, ребята? — спросил вернувшийся Нож.

— Нервы? Какие нервы? Когда делали Лозана Лебедя, никаких нервов в него не вставили!