Припадков больше не случалось, и поэтому я перестал остерегаться. Следующий подкрался незаметно, хитро прикинувшись банальной ленивой дремотой. Я смотрел в сторону Дежагора, но больше не видел его. Я размышлял о молодой женщине, вошедшей в мою жизнь, и о старой, что лишилась своей. Мне здорово не хватало Сари и столь серьезного То Тана…

Белая ворона, усевшись на перекладину копья, каркнула на меня. Я не обратил на нее внимания.

Я стоял на краю сияющего золотом пшеничного поля. Посреди него торчал потрескавшийся, трухлявый черный пень, а вокруг кишмя кишели, бранились вороны. Вдали, в нескольких днях пути от меня, блестели на солнце чудесные башни Вершины. Я узнал их сразу, хоть и не понял почему.

Внезапно птицы взмыли, описали круг над полем и полетели к Вершине, выстроившись совсем не по-вороньи. Только белая продолжала кружить неподалеку.

Пень засиял черным глянцем. Окружающая красота поблекла.

На месте пня стояла женщина, очень похожая на Госпожу, только еще прекраснее. Казалось, она смотрела сквозь меня. Или же на меня, вглубь меня… На губах играла порочная, соблазнительная и, пожалуй, даже безумная улыбка. Белая ворона сразу опустилась к ней на плечо.

– Невероятно!..

Улыбка рассыпалась осколками смеха.

Если только я не полный и окончательный безумец, то эта женщина не может быть никем иным… Но она же умерла задолго до того, как я записался в Отряд!

Душелов…

Костоправ присутствовал при ее смерти.

Душелов…

Это многое объясняет. Это раскрывает сотни загадок. Но как такое может быть?

Из-за моей спины, мягко ступая, вышел громадный зверь, похожий на тигра, но черный как смоль. Подойдя к женщине, сел рядом. И держался он совершенно раскованно – это не слуга и не раб.

Я испугался. Если Душелов жива, находится в этих краях и склонна вмешиваться в события, может случиться много ужасного. Когда-то она была гораздо могущественнее Длиннотени, Ревуна или Госпожи. Однако предпочитала использовать свой дар малыми порциями, чтобы кому-нибудь досадить или развлечься самой.

Она подмигнула мне – и закрутилась волчком, и растворилась в воздухе, оставив после себя лишь пронзительный хохот, перешедший в карканье белой вороны.

Форвалака, насладившись зрелищем, скрылась вдали.

И я исчез.