Для людей очень многое значат ритуалы. Старик велел мне приступить к чтению выдержек из Анналов: когда-то он занимался этим сам, но с тех пор много воды утекло. Однако Капитан продолжал верить, что каждому из братьев необходимо знать длиннющую историю Отряда, в которой найдется место и для него. Костоправ даже велел командирам обучить таглиосскому всех, кто еще не говорил на этом языке, чтобы братья понимали друг друга. А то ведь и верно – что ни солдат, то диалект. Не припоминаю, чтобы в Анналах говорилось о временах, когда Отряд был столь же разноязычным.

Так или иначе, от этой работенки мне было не отмазаться. А потому я был вынужден каждые несколько дней мотаться в штаб на общее собрание.

Разбудивший меня аромат казался волшебным. Я высунулся из нашей постоянно обновлявшейся землянки и, раздувая ноздри, спросил у Тай Дэя:

– Чем это пахнет?

– Ночью дядюшка Дой добыл кабана. Так что сегодня у нас будет жареная свинина.

– Хочется верить, что и мне кусочек достанется.

– Она будет готова еще не скоро. И ты просил напомнить насчет утреннего совещания.

– Твою же мать! – Бывают совещания, на которые лучше не опаздывать. – Ладно, прибереги мою порцию.

Я мало-мальски привел себя в порядок. О душе, стрижке бороды или укладке волос не стоило и мечтать, но зато я мог ополоснуть лицо и выковырять всякую дрянь, накопившуюся между зубами. Кстати, хотелось бы знать, что станет с нашими челюстями, если мы в ближайшее время не разыщем Одноглазого? Он заговаривал от зубной боли, и эти процедуры действовали, но их требовалось повторять каждые два года. Его чары хилые, но люди, вступившие в Отряд за последнее время, не имеют даже такой защиты.

Тай Дэй с моей порцией не заморачивался – просто снял кабанчика с огня и вместе с тушей потащился за мной. От этого малого не улизнешь, как ни старайся.

Я по-прежнему ходил пешком. Дрема так и не вернул мне коня. И не вернулся сам, хотя времени прошло уже предостаточно. Он исчез, когда пересекал горы. Поиски в мире духов ничего не дали. Я опасался худшего.

Две откормленные вороны сопровождали меня, перепархивая с куста на скалу, – единственное свидетельство того, что Душелов пережила обстрел и не утратила интереса к нам.

Баба она, конечно, чокнутая, но упорства ей не занимать.

Госпожа сказала, что ее сестра не сгорела лишь потому, что уселась на ковер Ревуна и улетела на север, где вступила в переговоры с Радишей.

Мне никто не приказывал искать Душелов. Напротив, велено было сматываться, едва я учую ее присутствие, как, впрочем, и присутствие Кины. От Копченого теперь почти не было толку, и начальство не желало лишиться второго путешественника в мир духов.

Вот и славно.

Мы спустились по склону, и прежде, чем стали подниматься по другому, я оглянулся и заметил дядюшку Доя. В последнее время он нередко таскался за нами, причем с таким видом, будто в любой миг ждал нападения. И не убирал ладони с рукояти Бледного Жезла.

А еще он заставил нас с Тай Дэем возобновить учебные бои. Просто не дал нам выбора: или отбивайся, или сноси побои. Тренировочный деревянный меч лупит так же больно, как и любая дубинка.

Правда, мне казалось, что я уже разуверил дядюшку Доя в моей способности овладеть фехтовальным мастерством. Да и сам отчаялся вдолбить в его башку, что есть разница между одиноким волком и солдатом, сражающимся плечом к плечу с товарищами. Он этого не понимал или делал вид, что не понимает. Зато не приходилось сомневаться в том, что он постоянно настороже. Почему – я не спрашивал. Некогда было, да и незачем – вразумительного ответа все равно не добьешься.

Я достаточно долго мотался с Копченым, чтобы это понять.

– Мы грибы, – напомнил я Тай Дэю.

– Что?

– Грибы. Нас держат в потемках и кормят конским дерьмом.

Он мог бы вспомнить, что я имею в виду, но ему это было неинтересно. Как и большинству прибившихся к Отряду нюень бао.

– Ладно, не бери в голову.

Дядюшка Дой попытался было проскочить за мной на совещание, но двое часовых решительно преградили ему дорогу, и он предпочел остаться с соплеменниками. Раньше держался от них в стороне, а теперь, кажется, принялся искать Джо-Джо, бывшего телохранителя Одноглазого, малого, который слыл нелюдимым даже среди нюень бао.

Я нырнул в землянку Старика.

Там уже собралась уйма народу. Надо думать, только меня и ждали.

– Начнем, – тотчас заявил Костоправ. – Во-первых, мы получили донесение, подтверждающее первоначальные сведения: Могаба нанялся на службу к Радише, он уже собирает войска к югу от Дежагора. Точное расположение пока узнать не удалось, но уже ходят слухи, будто солдаты сгоняют местных с самых плодородных земель, чтобы прокормить армию. Это в его духе. Таглиосская верхушка пока не имеет единого плана действий. Кажется, многие предпочли бы и вовсе о нас забыть.

Источники информации Капитан раскрывать не стал. Часть сведений он получил от меня и от Госпожи, блуждавшей с духом, когда от Копченого еще можно было чего-то добиться.

– Скорее всего, – добавил Костоправ, – Могабе не обойтись без поддержки сект. У жрецов, которые держат злобу на нас или наших друзей, найдутся для него небольшие вспомогательные отряды.

При этих словах ухмыльнулся Нож.