Я разыскал Душелов. Копченый был настолько разболтан, что мне удалось подобраться к сумасшедшей сестре Госпожи довольно близко. В ярости она аж приплясывала и на разные голоса разговаривала сама с собой, проклиная Госпожу за чрезмерную расторопность и собственных ворон за то, что не успевали своевременно оповещать ее о ходе сражения.

– Еще не время! – бушевала она. – Связи до сих пор нет! Это не может произойти сейчас!

Копченый стал рваться прочь, подальше от этой женщины, и я отправился на поиски Костоправа.

Мы воспарили, распугав ворон и оставив отчетливый след посреди их стаи. Хотелось верить, что Душелов этого не заметит.

Порой казалось, будто она осознает мое бесплотное присутствие. Правда, случалось это в основном тогда, когда я пребывал вне моего законного положения во времени.

Отыскать Костоправа было нетрудно. Он галопом скакал по направлению к лагерю, а за ним, словно хвост кометы, тянулась воронья стая. Его черный жеребец как будто даже не касался копытами земли.

Я поднялся еще выше. Особой надобности в этом не было, просто захотелось расширить обзор. Да и Копченому, похоже, нравилось витать там, где парят орлы. Мы поднимались, пока я не перестал различать на земле столь незначительные детали, как отдельные люди или животные. На заснеженной равнине выделялись лишь самые крупные строения. На севере, словно оскаленные зубы, поблескивали утесы Данда-Преша. На западе, предвещая ненастье, сгрудились темные тучи.

Южнее равнина седых камней искрилась так, словно по ней были разбросаны только что отчеканенные монеты. Равнина уходила к горизонту и растворялась в сером ничто, однако вдали, на самом пределе зрения, в сером мареве угадывалась какая-то громада.

Казалось, весь северный фасад Вершины был охвачен пламенем. Я спустился туда и обнаружил, что Длиннотень и Ревун, воссоединившись, начали контратаку против солдат, удерживавших куртину. Госпожа посылала своим подкрепление. Все, кто умел обращаться с бамбуковым шестом, выпускали шар за шаром, почти не целясь.

Среди прочих огней воздух озаряли цветные размытые пятна, похожие на северное сияние. Нечто подобное нам доводилось видеть давным-давно, когда Отряд шел к Курганью. Ни одно из этих пятен по размеру не превышало тарелку. Они заполонили воздух, как туча мошкары, рассекая его со свистом отточенной стали.

Эти блики прожигали все и вся, кроме тех участков кладки, где Длиннотень применил особенно могучие чары.

Госпожа находилась неподалеку, возле бараков, построенных для тенеземских беженцев. Как всегда, ее окружало плотное кольцо почитателей, готовых отразить любую физическую атаку. Это Госпожа метала вверх смертоносные световые блики, загнавшие защитников крепости в укрытие и задавшие Ревуну с Длиннотенью столько работы, что им уже было не до ее солдат.

Кажется, уже выпущенные световые лезвия не находились под непосредственным управлением Госпожи, но они описывали круги вокруг некой точки в пространстве, которую она все же контролировала почти постоянно.

Одна из башен рухнула, провалилась внутрь цитадели. Поднялся столб расцвеченной огненными блестками пыли, которую подхватил и унес налетевший с запада шквальный ветер.

Наружные стены крепости, недавно гладкие, как слоновая кость, теперь пестрели многочисленными выщербинами. По моим прикидкам, челяди, прятавшейся внутри, пора было уносить ноги.

Старик – мне он был виден как стремительно мчавшаяся черная точка – должен был вскоре добраться до своей берлоги. Я знал, что первым делом он захочет увидеть меня, а потому, неохотно оторвавшись от увлекательного зрелища, вернулся в свою плоть.

– Что за чертовщина там творится? – спросил Одноглазый, когда я вылез из фургона.

По-видимому, фейерверк произвел впечатление и на колдуна, побудив его заняться полезной деятельностью. Меня уже ждали еда и питье.

– Костоправ вот-вот вернется, и я вам обоим расскажу.

Словно услышав мои слова, Старик перевалил через ближайший бугор и подлетел к нам. Конь еще не остановился, а Капитан уже соскочил с седла, крякнул, когда его подошвы ударились оземь, и потребовал:

– Рассказывай.

Он понял, что мы его ждали.

Я выложил все, что знал. Включая и то, что штурм Вершины начался как раз в тот момент, когда Старик тайком встречался с сестрой своей жены. Пока я говорил, он с каменным лицом неотрывно смотрел через мое плечо на осажденную цитадель. Я высказал мнение, что при достаточно широком взгляде на вещи можно не считать поступок Госпожи превышением ее полномочий. Его ледяной взор обратился в мою сторону.

Я выдержал этот взгляд без труда. Пара встреч с Киной чудесным образом изменила мое отношение к заурядным опасностям этого мира.

– Ты что-то задумал, Мурген?

– Ты же никому не объясняешь, что происходит. Стоит ли удивляться, что находится человек, который пытается разобраться в происходящем?

Мне показалось, что из его ушей повалил дым.

Костлявый, шелудивый беспородный пес проскочил мимо нас и на бегу ухватил за крыло ворону. Но полакомиться добычей не успел: все птицы, сколько их было, тучей налетели на бедолагу.

– Гляньте-ка, – заметил Одноглазый, – чем не притча? Черный пес. Черные вороны. Вечная борьба.

– Черный философ, – пробурчал Костоправ.

– Черный Отряд.

– Давай-ка потолкуем с моей почтенной супругой, – сказал Костоправ. – Где она, Мурген?

Я объяснил.

– Поехали.

Мы и поехали, но не сразу: ему понадобилось надеть доспехи Вдоводела. Что позволило мне позаимствовать серую кобылку Тай Дэя и опередить его. Ненамного, впрочем. Догнав меня, Костоправ хмуро покосился на клячу, но вопросов задавать не стал. Тай Дэй тоже увязался за нами, хотя ему пришлось рысить на своих двоих.

Он за мной не поспевал. Как, впрочем, и я за Костоправом.

Если и были как-то разногласия между Госпожой и Стариком, к тому времени, когда я добрался до них, они уже поладили. Возможно, мне следует – разумеется, попозже – вернуться сюда с Копченым и поприсутствовать на их встрече. В настоящий же момент они вместе рассматривали высоченную белесую стену, прикидывая, как наилучшим образом использовать сложившуюся ситуацию.

– Наш запас бамбука подходит к концу, – говорила Госпожа, – а ведь Длиннотень наверняка выпустит против нас Тени. Как минимум один раз.

Разговор велся на таглиосском. Ей было все равно, слышат ли ее, а ушей вокруг хватало, включая уши Ножа и Лебедя, Очибы и Синдава и генералов из числа наров. Ни один из этих людей не казался мне заслуживающим полного доверия.

Кроме того, вокруг во множестве вились вороны.

Они превратили развалины Кьяулуна в настоящий птичий базар. И то сказать, им было чем поживиться. Установившиеся холода сохранили для них трупы подданных Хозяина Теней.

Почти все солдаты швыряли камнями в птиц, но те здорово научились уворачиваться. Я подозревал, что вскоре люди привыкнут к воронам настолько, что перестанут обращать на них внимание, а поговорить о важных делах, рассчитывая сохранить тайну, можно будет лишь под защитой чар, распугивающих шпионов Душелов.

Кружившиеся птицы разразились тревожным карканьем. Все, кроме меня, пропустили это мимо ушей. Да и я насторожился лишь потому, что подумал об Одноглазом: уж не вознамерился ли он проследить за нами?

И не учуял ли это кто-нибудь еще?

Невозможно сделать что бы то ни было, не оставив никаких следов. И если кто-то научился распознавать эти следы…

В один из хрустальных куполов угодило столько огненных шаров, что он зазвучал. Сначала был негромкий гул, но он нарастал и в конце концов превратился в оглушительный рев. Купол взорвался, разлетевшись на множество осколков и подняв облако пыли.

Взрыв произошел столь внезапно, что даже Госпожа на миг отвлеклась.

И в этот миг контратаковал Длиннотень.

Невидимый гигант в тысячу футов ростом принялся топтать и пинать тяжеленными сапогами солдат, закрепившихся на стене Вершины и спешивших им на подмогу. Это застало Госпожу врасплох, хотя она совладала с растерянностью почти мгновенно. Люди, удерживавшие стену, быстро рассредоточились, но многие были сброшены и разбились насмерть. Вслед за ними полетели веревочные лестницы.

Силой магии Госпожа сумела прекратить топот, но восстановить лестницы было выше ее сил. Длиннотень сделал удачный ход.

Весь остаток дня Костоправ не покидал выбранной позиции для наблюдения за ходом осады. Я торчал рядом с ним. Ничего особенного больше не произошло.

Когда мы наконец отправились назад, Костоправ заметил:

– Возможно, в конечном счете это окажется небесполезным.

– Да. Конечно, если сумеем сохранить наших людей. Тех, кто остался внутри.

– Мы постараемся.

Он с бешеной скоростью прокручивал в голове события дня. Они разворачивались независимо от разработанного Костоправом плана, и теперь он пытался найти положительные моменты.

Ему было не до всяких мелочей, вроде той, почему я еду на кляче Тай Дэя, а мой свояк и вовсе трусит позади.

Вспомнив о Тай Дэе, я вспомнил и о Дреме. Погода установилась не та, какой я ожидал, и война идет не так, как я ожидал, а стало быть, и у Дремы дела могли обернуться самым неожиданным образом. Надо бы проверить.

Ветер усиливался, колючие крупинки предвещали бурю.

– Кажется, метель будет что надо.

– Жаль, что она не началась с утра пораньше. Глядишь, мы бы уже сидели внутри, в тепле.

– Надеюсь, сегодняшняя метель будет последней за эту зиму.

– Кстати, напомнил. Как у нас с семенами для посева?