Глава 5
В себя приходил рывками. Сначала вернулся слух. Через довольно длительное время – тактильность, по которой понял, что лежу на траве. Зрение вернулось в тот момент, когда уже стал немного паниковать. Любуясь на звёздное небо, я вслушивался в ночную тишину. Лёгкий ветер качает стебли травы. По своим ощущениям понимаю, что я очень далеко от Озёрного края. И нахожусь где-то на юге или юго-востоке. Опа! А вот это что-то новенькое! Раньше я мог определить направление по солнцу, мху, муравейнику и прочим приметам, но чтобы точно чувствовать, где нахожусь… Не было такого.
Встаю и оглядываюсь по сторонам. Вывод напрашивается неутешительный: я в степи. Куда идти? Где ближайшее селение, даже гадать не буду. И если кто-то скажет, что оказаться в степи не страшно, пусть сам попробует. Первый вопрос: где брать дрова? Второй: как добыть еды и где искать источники воды? И третий, самый насущный: что делать при встрече с разумными?
Все вопросы решил отложить до утра. Погода стояла тёплая, так что не замерзну. Плюс ко всему переместился я со своим мешком, в котором хоть немного, но запас еды и питья был, да некоторые вещи – плащ, небольшое одеяло, комплект белья.
Постелив плащ, я укрылся одеялом и уснул. Спал чутко, не хватало ещё умереть от своей безалаберности, но никто меня ночью не побеспокоил, только где-то далеко кто-то провыл, и всё стихло. Может, почувствовал противника, который не по зубам.
Утро встретило выпавшей росой и каким-то тревожным криком пичуги. Роса не доставила проблем, разве что одеяло стало чуть влажным, а вот к пичуге стоило прислушаться. Быстро собрав вещи, я, пригибаясь, стал удаляться от своей вынужденной стоянки. Хорошо, когда есть деревья, а если их нет, но есть трава? Тогда хорошо, что трава высокая, мне по пояс, но плохо, что передвигаться приходится скрючившись. Но, как говорят, жить захочешь, не так раскорячишься. Жить мне хочется, я бы сказал, очень хочется, но почему-то всё против этого.
Я увидел, как десяток всадников прочёсывает местность вокруг моей ночёвки, увеличивая радиус поиска. Пока мне везёт, но чувствую, продлится это недолго. Мне удалось, считайте, уползти от них метров на сто. Ползти надо аккуратно, чтобы как можно меньше колыхать и приминать траву, чтобы не дать обнаружить, в какой стороне меня искать. Всадникам же тоже несладко, их невысокие лошадки в такой траве не очень-то резвы.
Как я и предполагал, моё везение скоро кончилось, как и высокая трава, и при попытке сделать небольшую перебежку меня заметили. Всё же бежать на своих двоих это не то же самое, что бежать на четырёх заёмных. Догнали меня быстро.
Догнали и ухмыляются. А я стою и рассматриваю их наглые зелёные морды. Пялюсь и понимаю, что не все писатели были правы, описывая орков. С первого взгляда они казались страшными, но если присмотреться, можно догадаться, что это достигнуто с помощью боевой раскраски. Правда, выпирающие клыки настоящие, и уши чем-то похожи на гоблинские, только расположены не параллельно земле, а торчат, как у людей, образуя своеобразный маленький парус. Почему маленький? Так уши у них больше человеческих всего лишь раза в полтора – два и меньше гоблинских в два – два с половиной. А вот телосложение массивное, из всех десятерых всадников самый маленький, на мой взгляд, был на полторы головы выше меня. Мускулатура бугрилась даже через одежду. Может, конечно, они её специально обтягивающей шьют, но я в это верю с трудом, так как вряд ли среди них есть голубые и метросексуалы, они просто с ума сошли бы среди этих невоспитанных хамов, деревенских мужиков и брутальных мачо. Или не сошли бы, а их убили?!. Не суть. Лезет же в голову всякая муть перед боем.
И всё же как хорошо, что я никогда не недооцениваю врага. Вот и сейчас десять воинов никак не могут сладить со мной. Всё их умение заключалось только в паре заученных движений – удары и блоки, во всём остальном они полагались на свою силу. Но есть же ещё ловкость и скорость. А уж что говорить о всяких техниках боя и прочих приёмах? Правда, силы моим врагам не занимать, опробовал уже, рука до сих пор не отошла. Но я тоже не лыком шит.
Сначала меня пытались поймать, кидали арканы, даже сеть откуда-то достали. Но не учли одного – что я не буду стоять на месте. И уж тем более не ожидали, что я брошусь на них в атаку, немного ошеломив их, что дало мне шанс одному вспороть брюхо, а другого ранить в руку. И вот теперь восемь орков пытались убить прыткого меня. Но если честно, их гнев только мешал им. Вот один из них, чуть опередив своих товарищей, пытался достать меня копьём. Отвожу остриё чуть в сторону и, поднырнув под руку противника, чётким движением клинка разрезаю ему горло. Тут же выхватываю копьё из ослабевшей руки и кидаю его в другого. Ещё минус два.
Орки в ярости. И пусть я проворен, у них преимущество – они на лошадях. Они меньше меня выматываются, и их осталось ещё шестеро. И мне, значит, надо сделать так, чтобы их преимущества превратились в недостатки. Только как это сделать?
Отпрыгиваю назад и случайно задеваю мечом по морде лошади. От боли она встаёт на дыбы и, сбросив седока, пытается убежать, но натыкается на свою товарку. Вот это удача, сразу двое сброшены с лошадей. Подбегаю к первому, короткий взмах мечом – и он труп. А вот второй резво встал и, оценив ситуацию, не нападая на меня, стал медленно отступать. Умный.
Ухожу перекатом вправо, при этом разрубаю мечом сухожилия очередной лошади. Седока добиваю, не вставая с колен. Осталось четверо. Они спешились, поняли, что лошадей я щадить не собираюсь. Ну да, во все времена у разных народов лошадей старались беречь.
Вот уже десять минут спешившиеся орки пытаются меня убить, мешая друг другу. Каждый вырывается вперёд своих товарищей и пытается меня достать, действовать сообща или не хотят, или не умеют, и это их ошибка. Я же, уворачиваясь и отбегая, «жалю» их со всех сторон: то быстро подскочу и полосну кого-то по ноге, то дождусь выпада одного из них и, отклонив удар, наношу свой.
И вот противников осталось всего трое. Я стою от них метрах в десяти. Они уже не так уверены в себе, у каждого есть несколько порезов и колющих ран. В их глазах виден страх, но больше ничем свою боязнь они не выдают. Гордые. Нет бы попытаться убежать, но стоят, ждут, когда я буду нападать. А ведь я буду.
Медленно иду к своим жертвам. Пусть они и не умеют слаженно сражаться, но противники всё равно не из простых. Когда до них оставалось метров пять, мои внутренние органы будто обожгло кипятком, и буквально за секунду вскипела кровь. Из носа, ушей, глаз, рта и даже снизу потекла алая жидкость. Боль пришла стремительно, хотелось кричать, орать благим матом, но выходило только тихое бульканье из-за скопившейся во рту крови. Казалось, через целую вечность наступила тишина, и я оказался во тьме…
В себя приходил долго. Постоянно что-то мешало, и это что-то всё время норовило меня приласкать по голове. Нет, мне всегда говорили, что я твердолобый, но всё равно каждый раз бить палкой по голове…
Когда я в десятый раз попытался очнуться, моему удивлению не было предела. Меня не ударили по голове, которая и без того страшно болела. Разлепив глаза, понял, что ещё не всё закончено. Был я в какой-то клетке, руки и ноги прикованы к полу четырьмя цепями. На каждую конечность по цепи. На шее – ошейник, от которого в пол тоже уходила массивная цепь. Замечательно! Меня боятся.
Оглядевшись, понял, что нахожусь в селении недавних противников. Очень интересно! Меня не добили, а зачем-то привезли к себе. Зачем? Хороший вопрос, я бы сказал, риторический. Решив, что всё равно рано или поздно узнаю на него ответ, я закрыл глаза и, расслабившись, уснул…
Разбудил меня шум открывающейся двери в клетку. Подняв голову, увидел перед собой рослого орка, который без замаха зарядил своей лапищей мне по лицу. Сплюнув кровь, я встал и уставился ему в глаза. Повторный удар не застал меня врасплох, чего-то подобного я и ожидал – будут «ломать». Ну что ж, тогда надо показать ошибочность их суждений.
Нет, ни в коей мере я не мню себя супергероем, сломать можно любого, вопрос лишь времени. Мне же в принципе терять нечего, а время у меня ещё в запасе есть. Вот и пусть думают, что я крайне несговорчивый и со мной надо обращаться вежливо, как с гориллой в зоопарке. Не провоцировать и всегда быть начеку, так как животное дикое и неразумное.
Удар головой в пах был для орка большим сюрпризом. Рывок рукой, насколько хватает цепи, хватаю его за воротник и притягиваю к себе. Зубами разрываю горло своему «гостю». Руки при этом держат орка, чтоб не убежал.
Занавес! Стоит гробовая тишина, все смотрят на меня. Я же, оттолкнув от себя мёртвое тело, показываю руками, что будет с теми, кто непочтительно отнесётся ко мне. Потом взял миску с едой и с надменным видом начал медленно есть.
Надо отдать должное, орки очнулись быстро. Десяток воинов окружили клетку и наставили на меня копья. Два копья я сломал, уж очень мне не понравилось, как ими в меня тыкали. Воины опешили, видно, такой «зверюшки» им ещё не попадалось. Но копьями тыкать перестали.
Перестать-то перестали, да только ещё один подошедший что-то сказал на их языке, и тут же цепи стали тянуть меня книзу. Проследив взглядом, я увидел, что они не просто вмурованы в пол, а уходят куда-то в проделанные отверстия. Зашибись! Оказывается, если им надо будет, я даже не смогу пошевелиться. Ну, хрен вам! Изо всех сил я старался стоять, не опускаться на пол. Воины ждали.
Продержался я минут пять, мог бы и больше, но чётко ощущал, что груз на других концах цепей с каждой минутой увеличивался. Уже лёжа на полу, я увидел, как вошёл одиннадцатый воин, постоял, посмотрел на меня, даже пощупал и после этого ударил меня по голове.
Отступление
– Зачем ты его привёз в селение? – спросил пожилой орк.
– Он убил шестерых! Он должен за это понести наказание!
Второй говоривший был молод и горяч, но у обоих говоривших прослеживались очень схожие черты как характера, так и внешности.
– Он дикий! И гордый. Тебе не сладить с ним. Сломать не получится, – устало произнёс пожилой орк.
– Он должен понести наказание! Он будет гнить в этой клетке!
– Ты вспыльчив. И не понимаешь, что он, скорее, убьёт себя, чем будет так жить. Сегодня он ясно дал понять, что терять ему нечего, он сломал два копья, когда был закован в цепи. То, что ты его поймал, – проведение богов. Хватит об этом.
– Но, отец. Мы тогда потеряем лицо перед остальными кланами. Что будут они говорить на большом совете? Что наш клан потерял шестерых воинов в схватке с одним чужаком? Это при том, что одного, когда вообще был в клетке и закован в цепи!
– Да, в этом ты, конечно, прав. Но и нам есть что ответить старейшинам кланов, а заодно и получить выгоду. Мы не будем убивать чужака, но и отпускать не будем. Раз он такой хороший воин, то пусть послужит развлечением.
– Я понял тебя, отец. – Молодой орк поклонился и вышел из шатра.
– Что же несёт нам ветер степи? Приход чужака – это предзнаменование. Но чего?
Старый орк, он же глава клана, встал с ковра и стал ходить из стороны в сторону, обдумывая, к чему может привести его решение.
Опять пришёл этот парнишка. Странный он, почти не боится меня, все боятся, а он нет, и всё делает с каким-то отрешённым видом. И не только когда мне пищу приносит, но и когда выполняет другие поручения. А может, мне с ним пообщаться? Хорошая идея, надо её обдумать со всех сторон.
Вот уже месяц я сижу в клетке, а её куда-то везут. Теория относительности, блин. В отношении меня клетка никуда не двигается, а значит, и я в ней, а в отношении других она движется… Эх, Эйнштейн. Опять гадость всякая в голову лезет. Когда я очнулся после удара одиннадцатого, ко мне подвели парнишку, который сейчас меня кормит, и что-то сказали на своём языке. Тогда я ничего не понял, да и не хотел понимать – не убили и то хлеб.
Где-то неделю мне дали на отдых: кормили, как на убой, особо не мучили, копьями не тыкали, но и следили очень хорошо, выставили караул. В клетку ко мне теперь не заходили, за исключением парнишки.
Через неделю меня (точнее, клетку со мной) погрузили на телегу и повезли в неизвестном мне направлении. Ну как неизвестном? Везли-то на восток, но куда именно, я не знал. Из одежды на мне были только мои вещи, изрядно, надо сказать, потрёпанные. Меч, как всегда, хрен знает где, но если надо (ему надо), появится.
Орки, что интересно, шли всем селением. Старики часто менялись с женщинами местами на повозках, чтоб размять ноги или, наоборот, дать им отдохнуть. Женщины орков – это вообще отдельная песня. Нет, они были очень даже ничего, но импульсивные до жути. А так вполне симпатичные, правда, зеленоватые. Наверное, американский выдуманный герой по имени Халк радовался бы такой находке. Ещё бы, найти кучу зелёных баб.
Так, что-то я задумался, а орчонок-то еду принёс. Дверь отворилась, и воины, нёсшие караул, напряглись, один в стороне даже лук натянул. Парень поставил на пол миску, тыкву-бутылку с водой и хотел уже выйти…
– Постой. – Я постарался сделать голос помягче.
– ЫР? – повернулся ко мне орчонок.
Краем глаза смотрю на охранников, но те вроде ничего не предпринимают, только внимательно смотрят.
– Сядь, – похлопал я по полу рукой, но орчонок отрицательно замотал головой.
Киваю на охранников, и мой собеседник меня понимает, слегка наклоняет голову. Ну что ж, уже что-то. Делаю рукой жест, который означает – можешь идти, он нехитрый, просто делаю движение кистью от себя. Парнишка уходит.
Так продолжалось довольно долгое время, мы уже были второй месяц в пути, когда в один из дней на моё предложение сесть орчонок согласился. Моему изумлению не было предела. О чём я тогда его спрашивал, не помню, я тыкал во всё подряд и пытался хоть как-то понять или воспроизвести, что он говорит.
Ещё месяц ушёл на то, чтоб хоть как-то понимать своего собеседника. Язык орков, как и язык гоблинов, в основном состоял из рычащих звуков, в сочетании, я бы сказал, с германским наречием. Так, моего «кормильца» звали Угрук, мне же стоило большого труда научить его хоть как-то произносить моё имя, но всё равно орчонок не выговаривал его правильно. В его исполнении оно звучало как Урга-эг или Ургар. А может, он это специально?
Моё путешествие подошло к концу так же неожиданно, как и началось. С одним отличием: меня никто не бил по голове, и мне удалось довольно основательно всё рассмотреть. А посмотреть было на что. Мы въезжали в большое селение, сплошь состоящее из шатров и палаток. Ни одного каменного или деревянного строения я не видел, или они просто не попадались мне на глаза среди этого моря шатров.
Наш караван вышел на большую поляну, не занятую шатрами, и стал забирать чуть в сторону, первый ряд палаток остался по правую руку. Пройдя так с полчаса, караван повернул налево и, чуть углубившись в поселение, через двадцать минут вышел ещё на одну поляну.
– Ургар! – окликнул меня Угрук.
Я повернул голову.
– Да?
– Ургар, прошу, когда мы будем на арене, убей меня быстро! – выпалил скороговоркой орчонок и убежал.
Я сидел с ошарашенным лицом. Наверное, сейчас я был похож на неведомых зверей пучеглазов. О чём вообще говорит этот пацан? Судя по тому, что меня везли куда-то и очень хорошо кормили, ясно, что для чего-то я нужен. А из слов Угрука следует – быть мне на арене, на которой убивают. Вывод? А вывод таков: быть мне гладиатором на потеху публике.
Когда стало ясно, для чего меня везли в клетке, я как-то успокоился. Всё равно уже ничего не изменить. Но никогда нельзя опускать руки, вот я и решил, что если уж умирать, то с гордо поднятой головой. Не для того я терпел все эти «командировки».
Решётка поползла вверх, уже не вызывая никаких чувств, кроме отвращения. За шесть лет решётка поднималась и опускалась множество раз, так что я уже привык. За ней шёл длинный коридор, выводящий на арену. Как только я выйду на песок, за спиной опустится каменная плита. Тот, кто строил арену, хорошо подготовился к возможному бунту или мятежу. С арены не сбежать, слишком высокие стены. Из темницы тоже, только если кто-то поможет извне, так как каждая камера выглядела как колодец с дырой в потолке на высоте десяти метров, через которую спускали пищу.
За всё то время, что я нахожусь в этом «Колизее», мне приходилось сражаться множество раз. После второго года я стал, можно сказать, знаменит, так как пока мне не нашли достойного соперника. Но это не говорит о том, что все мои бои были лёгкими, просто я из кожи вон лез, чтобы не проиграть, иногда просто вырывая себе победу зубами в прямом смысле этого слова.
Первый мой бой состоялся как раз с Угруком. Нет, я не ханжа и убивал детей, когда брал штурмом города. Но там, скорее, это была дань милосердия. Например, зайдёшь в дом, а там солдатня уже прирезала мать и отца и глумится то ли над старшей сестрой, то ли ещё над кем, а в кроватке надрывно орёт младенец. И что, скажете взять его? А куда я его дену? Оставить? А кто за ним будет ухаживать, кто его будет кормить? Некому уже. Соседи? Так после того, как город захватывают, соседям не до всяких чужих детей. Вот и получается, что ждёт этого ребёнка долгая мучительная смерть. Проще добить.
Но когда я увидел пацана на арене, я не смог поднять руку. Ведь ему против меня не устоять. А послали его, словно на убой. В итоге я так разозлился на тех, кто это устроил, что просто на долгое время вырубил парнишку. Убивать не стал, даже несмотря на крики толпы. Плевать, если он умрёт, но только не от моей руки.
Вечером Угрука приволокли в темницу и демонстративно бросили в угол. Подойдя к нему, я пощупал пульс и проверил, целы ли кости. Всё оказалось не так страшно, парня просто избили, видно сорвав на нём свою злость. После того как он очнулся, мы долго сидели молча. Правда, потом мне несколько раз приходилось выходить на бой вместо него и делать так, чтоб толпа не пожалела, что вышел другой. Зрелище, надеюсь, нравилось всем.
С тех пор мы с Угруком подружились. Я даже стал его учителем. И учил я его не только как убивать, но и думать. Так, например, заставил одного из обитателей «Колизея» вырезать шахматные фигурки по моему описанию. Надо отдать должное, талантливый орк был. Игра Угруку понравилась, как и всем остальным узникам. Вы не думайте, что всех прям держали, пока они не погибнут в боях, кого-то выпускали после пары боёв, кого-то, если смог продержаться, через пару месяцев. Угрук же, как и я, был исключением. Почему – я, мне было ясно, но за что паренька держали, не мог понять. Спрашивать же не спешил, надо будет, сам расскажет.
Помимо шахмат, учил его по возможности писать и считать, а также рассказывал тактику боя тех или иных армий и отрядов. Учил даже этикету и основам оказания первой медицинской помощи. Малец был любознательный, впитывал в себя всё подряд, не забывая делать физические упражнения. Угрук был деятелен и обладал огромной фантазией, которую мне приходилось направлять в нужное русло. Всё-таки скучно иногда целыми днями просто так сидеть в четырёх стенах.
За шесть лет с кем мне только не приходилось биться! Были люди, чаще, правда, орки. Почему так, мне объяснили: это те, кто хотят или завоевать славы, или же впали в немилость вождей. Были и те, кто попал в плен. Пару раз сражался с какими-то неведомыми зверюшками. Да всех и не описать.
И вот сейчас мне обещали что-то особенное. Если мне предложат сразиться с драконом, не очень удивлюсь. Обычно я выходил на арену, когда на ней уже стоял противник, но в этот раз первым появился я.
– Ну хорошо, удивили, – пробурчал я себе под нос.
Ждать пришлось недолго, но то, что я увидел, сделало в моём самообладании большую трещину. Орки стали спускать на арену трёх эльфов, буквально до макушек замотанных верёвкой. Чёрт! Трёх! И вообще, это маги или воины? В голове сразу возникло ещё два вопроса. Первый: как эльфов смогли пленить? Второй: а не по мою ли душу эти ушастики?
Как только ноги первого эльфа коснулись песка, тут же рядом с ним воткнулось копьё, потом упал щит и меч. Что? Они что, совсем с ума сошли? Первый раз вижу, чтоб одному давали столько оружия! Почему одному? – да потому, что второму уже скинули другое оружие, как и третьему. Ждать не было сил, и я рванул навстречу эльфам, которые находились на другом конце арены. А арена была размером с футбольное поле, и на ней часто проводились и массовые сражения. Так сказать, для убедительности. Раньше размер арены меня не сильно волновал, но сейчас был другой случай. Я понимал, что не успеваю, всей моей скорости не хватит, чтобы убить эльфов до того, как они выпутаются из верёвок.
«Почти успел, почти успел», – билась в мозгу мысль. Мой меч прошёл всего в миллиметре от горла первого эльфа. Он остался жив и нагло мне ухмылялся. Одну руку и ноги он уже освободил. Нападать?
Первое, что сделал эльф, когда выпутал и вторую руку, – это оттеснил меня от своих собратьев. Чёрт! В душе поселилось чувство тревоги. А когда освободились другие двое, я понял, что быть большой беде.
Волна спрессованного воздуха срезала часть стены в считаные секунды. Раздались крики, так как она была направлена наискосок от земли к небу и на выходе задела трибуны. Кусок камня съехал на арену, будто растаявший лёд с крыши. Орки, похоже, осознали, какую глупость совершили. Маг, в ту же минуту повернувшись ко мне, выпустил то же самое заклинание, но только параллельно земле. Пришлось прыгать.
Больше всего меня удивило не то, что его заклинания столь убойные, а что я мог их видеть, если захочу. В мозгу возник вопрос: я что – маг?
Додумать не дали. Пока маг удивленно пялился на меня, один воин попытался напасть. Отбив первую серию ударов, я зацепил ногой песок и кинул ему в лицо. Воин отвлёкся всего на доли секунды, а мне этого было достаточно, я кувырком ушёл ещё от одного заклинания и припустил от эльфов на другую сторону арены, постоянно оглядываясь, чтоб не прилетело сюрприза. Вдруг я споткнулся и упал, ощутив, как над головой пролетело магическое лезвие. Падение спасло жизнь. А лезвие достигло плиты, за которой был проход в «общежитие», и, срезав половину, развеялось.
– Твою мать! – выругался я и, подскочив, дал стрекоча в сторону обрушившейся части плиты, надеясь, что за мной не последуют.
При моём приближении из прохода выглянул один из гладиаторов, кажется Гхырх. Вот имена у орков – хрен выговоришь. Я рыбкой нырнул в образовавшийся проём, снёс орка и, прокатившись по земле, понял, что опять избежал смерти, снова почуяв, как над головой пролетает лезвие. Не обращая внимания на орка, бегу к своей «комнате», там у меня есть пара мечей, пара щитов и один хреновенький лук. Лук я начал делать сам втайне ото всех. Стрелы к нему тоже. Так как сбежать из «Колизея» мы не могли, нас не очень-то и обыскивали, поэтому иногда удавалось что-то стащить с арены. Оружие, правда, удавалось утащить только мне после красочных боёв.
Вбежав к себе в «комнату», обнаружил в ней смирно сидящего Угрука с ошалевшими глазами. Я заметался по «комнате», не зная, что мне может помочь против магов. Лук? Возможно. Значит, берём его и пяток стрел. Ещё гадостный меч, один кинжал и деревянный щит.
– Ургар, что случилось? – отвлёк меня маленький друг.
– Так там, – указываю пальцем на арену, – эльфы! Очень злые и опасные, и они убивают всех. Не знаю, придут ли сюда, но нужно подготовиться.
– Их много? – спросил Угрук. Правильно, количество врага нужно знать.
– Трое!
Глаза пацана удивлённо расширились.
– Потом! Всё потом! Так, на тебе щит и меч. Пользоваться умеешь. И мой лук, стрелять тоже умеешь.
– Сражаемся? Где?
– В коридоре, перед поворотом на арену. И если я тебе крикну: «Ложись!» – выполняй мою команду без вопросов. Понял?
Парень кивнул. Отлично, хорошо, что научил его выполнять приказы и понимать, когда можно спорить, а когда нет.
– Выходим!
Пока шли к повороту на арену, из «комнат» вышли «жильцы». На нас смотрели с любопытством, но вопросов не задавали. Я вообще для всех здесь был странный. Но как у выхода оказался Гхырх? Подойдя к повороту, подал рукой знак остановиться, а сам аккуратно выглянул, чтобы посмотреть, что происходит.
А происходило следующее. Возле выхода на арену, перебравшись через пролом, стоял один из эльфов и наблюдал, как одна из тварей, ранее встречаемая мной в крепости, поедает орка. Какие-то неправильные мне попадаются эльфы. Может, тёмные? Но нет, все атрибуты указывают, что передо мной светлый эльф.
– Так, слушай меня внимательно: ни в коем случае не помогай мне, что бы ни случилось. Как только я выбегу и отвлеку на себя чёрную тварь, один раз стреляешь в эльфа и прячешься. Ты меня понял?
Угрук кивнул.
К нашему разговору прислушиваются сзади, но ничего не предпрнимают, понимают, что сейчас нам будут только мешать. Эх, жаль, что мы встретились с ними при таких обстоятельствах. Ведь, по сути, нормальные ребята.
Выскочив из-за угла, почти без замаха кидаю кинжал в эльфа. Эльф уворачивается от кинжала, но мне на это уже плевать, главное – быстрей добраться до твари, пока она ещё увлечена поеданием орка. На расстоянии двух метров на пределе своих сил кидаю в голову твари щит. Сближаюсь и наношу мечом снизу вверх косой удар.
Щит проломил твари череп, я же распорол ему грудь и шею. Брызнувшая чёрная жижа залила мне пол-лица, мешая обзору. Увы, но тварь всё ещё жива, её когти оцарапали мне предплечье. Ухожу в сторону и на развороте наношу удар. Брызги. Значит, попал.
Рукой стираю с лица кровь и в тот же миг падаю от атаки твари. Она наседает сверху. При всей её худосочности весит она немало или помогает себе магически. Я на пределе сил руками удерживаю её конечности, а коленом упёрся в грудь. Рана на предплечье начинает нестерпимо жечь, а где-то в районе солнечного сплетения стал разгораться непонятный огонь. Почему? Почему я должен это терпеть?! Почему каждый раз я сражаюсь с этими эльфами или ещё с кем-то? Непонятный огонь уже охватил всё моё тело, в глазах начинает рябить. Я всем своим существом захотел, чтобы тварь от меня не то что отстала, а чтоб её прихлопнуло чем-нибудь.
Что произошло дальше, было шоком не только для меня, но и для твари. Из моих рук вылетело золотисто-искрящее облако и отбросило тварь к противоположной стене, где она с противным звуком лопнула, разметав миллион кровавых ошмётков. Перевожу взгляд на стоящего в стороне эльфа, которого после того, как его забрызгало почти половиной всех ошмётков, выворачивало наизнанку. Но почему его стошнило сейчас, непонятно, ведь до этого же он нормально наблюдал, как тварь ела орка.
Вскочив, мгновенно сближаюсь с эльфом и, схватив его за горло, с силой ударяю о стену. И только после того, как эльф потерял сознание, обращаю внимание, что из его плеча торчит стрела, а моя рука похожа на лапу демона. Того демона, с которым я первый раз встретился, только моя рука была не красного цвета, а зелёного с золотистыми отблесками на концах чешуек. И пальцев у меня было пять, а не четыре, как у демона.
«Что за?..» – только и успел подумать, как руку окутало серебристое облачко, и через секунду я смотрю уже на вполне человеческую руку. Что за!.. Твою!.. Этого мне ещё не хватало! Я ругался, наверное, минуты две, пока меня не отвлекли.
– Ургар, что с тобой? – выглянул из-за угла мой юный друг.
– Всё хорошо. Ты как?
– В порядке. Я, как ты и велел, выпустил одну стрелу и сразу же спрятался.
– Ты молодец, даже умудрился подстрелить противника, чего я не ожидал. Выходи, мне нужна помощь. Нужно перевязать раны. Только ничего не трогай.
– Сейчас, только принесу бинты и мази. – И Угрук скрылся за поворотом.
Проводив орчонка взглядом, я подошёл к полузакрытому выходу на арену и аккуратно выглянул. На арене и на зрительных местах никого не было. В той стороне, где спустили эльфов, были видны разрушения и наспех сложенная из обломков лестница. А вдалеке, за пределами «Колизея», раздавались взрывы и были слышны крики. Ну что ж, пока враг занят другими, мы займёмся собой. Нужно обработать раны да подвести итоги.
Когда Угрук закатал рукав моей рубахи, чтобы обработать рану, моему изумлению не было предела. У меня и раньше была отличная регенерация, но теперь вообще что-то запредельное. Раны не было, даже шрамов. Орчонок обалдело взирал на меня, а я таким же взглядом пялился на свою руку.
– Ургар, – подошёл к нам один из гладиаторов, кажется, его зовут Гур.
– М-м-м? – Разговаривать не хотелось, в голове вертелась куча мыслей.
– Что это было? И что нас ждёт там? – указал орк рукой в сторону, где сейчас явно происходила бойня. – И кто это такой?
– Это эльф, – решил я начать отвечать с последнего вопроса. – Многие их ещё называют вестниками смерти.
Орки от моих слов немного занервничали, судя по всему, тоже наслышаны.
– А там? – махнул головой орк опять на взрывы.
– И там. Целых два! И куча, наверное, всяких зверюшек.
– Как эта? – Гур посмотрел на ошмётки твари.
Я кивнул.
Сейчас меня занимали мысли только о том, почему я каждый раз встречаюсь с этими вестниками смерти. И ведь действительно, как только их встречаю, сразу вокруг происходит множество смертей. Эльфы убивают всех живых. Правда, последнее время всё чаще я убиваю их. Но вот мотивы их мне неясны. Хотя теперь у меня есть пленник.
Моей злости не было предела. А всё потому, что допрос пленника ничего не дал. И не потому, что эльф был упрям и не хотел говорить. Всё было до банального просто: мы не понимали его языка, а известные мне языки не понимал он. Вопрос остался открытым: выйти из «Колизея» и на свой страх и риск прорываться или же попробовать отсидеться? И там и там есть шанс выжить, но и есть вероятность погибнуть, так как двое эльфов ещё живы, и, кажется, у них подкрепление, так как взрывы и крики всё ещё слышны.
Если решим отсидеться, то продуктов хватит на день – это если экономить, воды и того меньше. Если прорываться, то нужно понимать, с чем столкнёшься. Хотя какая разница, если потом эльфы начнут зачищать все дома, то тут они проверят всё в первую очередь – сородич-то у нас. А вот проскочить под шумок есть большой шанс.
– Я решил. Я пойду туда, – кивнул я в сторону взрывов. – Вы сами делайте свой выбор: сидеть здесь или идти со мной.
– Я с тобой! – сразу откликнулся Угрук. Кто бы сомневался!
– Ты знаешь, куда идти? – спросил Гур.
– Нет, не знаю. Но сидеть здесь не собираюсь, так как после того, как вестники поймут, что их сородич не вернулся, они придут сюда. А так есть шанс выбраться под шумок всей этой заварушки.
– Хм, видимо, ты знаешь то, что не знаем мы. Я иду с тобой. Что делаем с ним? – указал Гур на пленника.
– По-хорошему, его надо бы взять с собой. Но… – Договаривать мне не пришлось, Гур без всяких слов просто свернул эльфу шею, а потом ещё и пригвоздил его же мечом к земле.
– Так надёжней, – ответил он на мой недоумённый взгляд. – Ты лучше скажи, как пойдём? Оружия-то у нас нет, только у тебя.
Да, про оружие я уже думал, оно у меня хоть и было, но не так уж и много, всем не хватит. Пара мечей, щит и пара кинжалов. Можно добавить меч эльфа. А где же его копьё и щит?
– Тогда так: кто хочет идти со мной, пусть вооружаются кто чем может. Угрук, ты остаёшься с луком и бери себе один кинжал, будешь прикрывать нас. Кто ещё умеет стрелять из лука?
– Да почти все умеют, – ответил за всех Гур.
– Хорошо, тогда пять минут на сборы – и выходим.
Никакого арсенала рядом с нашими камерами не было. Оружие нам скидывали со стены, и мы оставляли его после боя в песке. Броню нам, как и еду, спускали из колодца, и после каждого боя мы её возвращали, иначе могли лишиться еды. В общем, чтобы вооружиться, разломали пару полок, на которых спали, и с помощью мечей заточили их, насколько было возможно. Разломали и стол, за которым любил обедать один из наших смотрителей, когда нас морили голодом, и сделали из ножек дубинки.
Всё. Наш отряд насчитывал двадцать разумных, не считая меня и орчонка, но трое из них были раненые – один не может нормально передвигаться, так как повреждена нога, а двое других – работать правой рукой. Меч есть у меня, Гура и ещё у одного орка, остальные вооружены палками, и то не все. Н-да, чувствую, повоюем.
Мы выдвинулись. Дойдя до каменной лестницы, поднялись в зрительные ряды.
– Итак, если кто-то знает, где можно поблизости найти оружие, говорите. И прошу вас, берите оружие у убитых. Им оно уже не нужно, а вам пригодится. Я знаю, что по вашим обычаям не принято забирать оружие и вещи у мёртвых, но сейчас другой случай. Если не возьмёте оружие, броню и прочее, то, возможно, скоро не будет этого города, а может, и всего народа.
От моих слов все вздрогнули. Ну да, может, я и соврал, но я чувствовал, что угадал: эльфы именно уничтожают народы. Когда своими руками, а когда и чужими. Как пример – ситуация с гоблинами. Теперь осталось выяснить, почему или для чего? Почему, я могу понять, а вот для чего?
– Если не согласны, я вас не держу. Вам в одну сторону, мне в другую. Но свои традиции оставьте в своих бывших камерах. От вас отказались, когда спустили на арену, не стоит держаться за тех, кто вас предал. – Я говорил пафосно, но по-другому нельзя, они должны уяснить, что все их принципы и традиции здесь и сейчас не нужны и будут только мешать.
Мы добрались до одной из лестниц, ведущей к выходу в город. Всего таких лестниц было четыре, расположены соответственно сторонам света. Шириной они были примерно метров десять, а длиной, думаю, метров сто, но, может, и меньше. Каменные, с идеально подогнанными друг к другу блоками, высота ступенек сантиметров тридцать. И одну нам нужно преодолеть так, чтоб нас не заметили.
Когда мы выбрались в город, то очень медленно, замирая у каждого дома, прислушиваясь к каждому шороху, двинулись к окраине. Встретиться с эльфами я не горел желанием совершенно. И дело даже не в том, что они будут убивать, а в том, что вдруг моя рука опять станет демонической?! Нет уж, мне и так всё нравится.
Но как бы ни пытались избежать встречи с эльфами и их «союзниками», этого у нас не получилось. Одна из тварей просто выплыла на нас, бесшумно и почти незаметно. В самый последний момент я всё же обнаружил её, но всё равно было поздно, так как один из орков, шедший впереди, был мгновенно убит, и больше нас с ней ничего не разделяло. Я сработал на автомате, кувыркнувшись, подкатился к твари и полоснул мечом снизу вверх. Успел заметить, как по клинку прошло несколько золотистых искорок. Так как во время удара я стоял на коленях, не думал, что выйдет столь ошеломляющий эффект – меня всего забрызгало кровью твари, а сама она развалилась на две половинки.
– Твою!.. – Обычных слов я не находил, видимо, в ближайшее время мне придётся разбираться с этими золотистыми проблесками, но пока мне они только помогают, так не будем же от них отказываться.
Далее события поскакали галопом. По какой-то причине нас всё чаще стали находить эти твари. Мы уже бежали не скрываясь, если на пути вставала тварь, то, почти не останавливаясь, мне приходилось вступать в схватку, но всё равно каждый раз мы теряли кого-то из своего отряда. А когда до конца города осталось буквально метров сто, навстречу нам вышли эльфы, как раз в ста метрах от нас. Впервые на их лицах я увидел эмоции, зрение-то у меня отменное стало. Они стояли и ухмылялись, но их ухмылки были настолько презрительны, что сводило зубы.
– Вот и набегались, но уж лучше так! – вышел я вперёд. – Стойте здесь и не вмешивайтесь. Если нападёт тварь, старайтесь завалить её как можно быстрей и доверяйте своим инстинктам: если почувствовали опасность, сразу уходите в сторону.
А эльфы тем временем стали готовиться. Один достал свой лук, а второй вынул из ножен клинки. Понятно, они не считают нас за противников, просто решили развлечься. Ну что ж. Сейчас постараюсь обломать им весь кайф. Когда-то давно видел в одном мультике, как герой бежит к врагам, держа в руке меч так, что остриё его касается земли. Решив, что дешёвый понт – это тоже понт, повторяю в точности, как и герой мультфильма.
С каждым шагом ускоряясь, я побежал, и, когда пробежал метров двадцать, в меня выпустили первую стрелу. Я же хотел обломать эльфам кайф? Хотел. Вот и обламываю, уворачиваясь уже от пятой, неумолимо приближаясь к вестникам. Не спорю, уворачиваться удавалось с трудом. Но! Опыт, помноженный на реакцию и очень развитое чутьё, творит чудеса.
Меч скользит по земле, оставляя за собой след, и за моей спиной образуется своеобразный шлейф, как от катера, плывущего по воде. Двадцать метров разделяет меня от эльфов. На таком расстоянии сложно увернуться от стрелы, и на одних инстинктах я перекатом ухожу вбок.
Как только поднялся, чтоб продолжить сближение с эльфами, увидел, как шлейф из земли, продолжая двигаться, достиг эльфов. Да-а… Красочно они полетели.
Так, не время рассматривать летающих эльфов, игра не на жизнь, а на смерть. Бегу к ближайшему. В паре шагов от него приходится опять уйти в перекат, так как в меня полетела какая-то гадость, пущенная остроухим. Зачерпнув рукой пыль, кидаю в глаза эльфу и сразу прыгаю к нему. Всё, этот не жилец, меч вошёл в его брюхо по самую рукоять, да я ещё и прокрутил его там. Но, чтобы эльф не очухался, отрубил ему голову. Н-да… странный у меня юмор пошёл.
Оглядываюсь и вижу, что дела у моего отряда пока идут хорошо, одну тварь они завалили и сейчас добивают подранка. А где же второй эльф? Хм, что-то не так. Такого я за ними никогда не наблюдал. Эльф убегал.
– А вот фиг тебе! – высказал я вслух свою мысль и рванул вслед за ним.
Всё же в скорости остроухие пошустрей людей. Ну и не только людей. А может, это просто потому, что когда убегаешь от кого-то, то всегда бежишь быстрей? Да и догонять сложней, чем убегать.
Я решил повторить свой манёвр с мечом, и, что самое неожиданное, шлейф появился в ту же секунду. Пробежав с ним с десяток метров, я ушёл в сторону, а шлейф секунд за пять достиг эльфа и сбил его с ног. А я надумал проверить, что будет, если просто чиркать кончиком меча по земле. От эльфа я сейчас был на расстоянии в пятьдесят метров.
Хм, результат, конечно, есть, но немного не такой, какой я предполагал. Шлейф был маленький и продержался всего двадцать моих шагов. Я усилил взмах, и шлейф ушёл метров на пятьдесят, но я на этом не остановился. С большим злорадством и чувством испытателя я посылал один шлейф за другим в ушастика и приближался к эльфу. А он уже не пытался убежать, прыгая из стороны в сторону и что-то мурлыкая себе под нос. При каждом прыжке на его лице можно было рассмотреть всё больше чувств, которые его одолевали. Ну да ничего, я решил захватить его в плен, и что-то не верилось мне, что до этого они были пленниками. Скорее, сами сдались, чтоб попасть к оркам.
Не давая эльфу ни минуты покоя – махать мечом я могу долго, тем более когда получается столь интересный результат, – я подошёл и остановился метрах в пяти от него. Противник встал, и с его лица исчезли все эмоции. А потом он сделал то, чего я никак не ожидал. Он отдал дань уважения. Конечно, назвать это так – большое преувеличение, но заслужить пусть и небольшой, но кивок от эльфа – это уже достижение.
Медленно поднимаю меч на уровень своей груди, пристально смотря в глаза эльфа, а тот, достав из-за спины меч и кинжал, встаёт в стойку. Ну что ж, я правильно понял, живым он не сдастся. Захватить и пытать? Не факт, что получится, магия – не совсем известный фактор, из-за которого всё идёт не так, как хотелось бы.
Первым, как ни странно, атакует эльф. Уход влево, и рукояткой меча блокирую направленный мне в правый бок удар кинжала, хорошо, что рукоять у меня нестандартная. Эльф начал наносить удары с безумной скоростью, рассчитывая быстро закончить поединок. Но я тоже могу ускоряться, и пока мы сражались на одинаковых скоростях, хотя я точно знал, что могу ещё ускориться, и почему-то знал, что и выносливость у меня лучше.
Эльф делает обманный финт, перехватывает меч обратным хватом и с разворотом пытается уколоть меня в живот. Мой удар сверху он заблокировал кинжалом. Может, новичок и повёлся бы на этот финт, отпрыгнув. Я же, наоборот, пошёл на сближение, и меч просто оцарапал мне броню, так как я стоял вплотную к эльфу. Разрываем дистанцию.
В его глазах недоумение. Видно, такого он не ожидал. Ну что ж, моя очередь нападать. Ударяю в грудь, парирую его контратаку и бью левой рукой в его скулу, потом ногой по колену и на развороте отрезаю ему кисть левой руки. Эльф просто не успевает за моими движениями. Приставляю клинок к его горлу и жду. Выбор сделан. Вытираю об эльфа свой меч, он сам решил не сдаваться в плен, но меч я ни на миллиметр не вдавливал в его шею.
Возвращаюсь к своему отряду. От двадцати орков осталось семь, остальные погибли.
Вот уже второй день мы занимаем один из пустующих домов на окраине города и занимаемся мародерством. Мы обыскивали каждый дом, каждый клочок земли на предмет полезных вещей. Уже набрали три подводы. Главное, на что делался упор, – это оружие, инструменты, продовольствие. Лошадей орки поймали штук двадцать, так что я планировал как раз двадцать телег и нагрузить.
На третий день ко мне прибежал Гур с интересной новостью.
– Урга-эг! – крикнул мне бывший гладиатор. И назвал же вторым именем. Чаще меня зовут Ургар. А тут – Урга-эг.
– Что?
Меня отвлекли от того, что я какой уж день пытался подобрать себе броню. Из всего, что мне подошло, это наручи.
– Ургар! Мы нашли двух женщин! – выпалил Гур.
– Молодцы. Чего орать-то так? Этих женщин вон сколько, – указал я на тела убитых. Настроение было не очень, и шутки такие же.
– Э-ооо! – завис Гур.
Ну да. Орки иногда просто не понимали меня. Эх, никто меня не понимает…
– Ургар, мы нашли живых женщин, – встряхнулся Гур. И рассказал, что при осмотре одного из домов в полу был обнаружен люк. Открыв его, Гур и Вокор увидели там двух женщин. Вернее, женщину с дочерью. Вокор остался их сторожить, а Гур побежал оповестить меня.
– Ну хорошо! Нашли вы их. От меня-то чего хотите?
– Ты должен посмотреть и оценить их, как свою добычу. Пойдём, тут недалеко.
– Да-а, долго мне придётся вас переучивать… – пробормотал я.
До места мы добрались минут за двадцать. Дом был частично разрушен, одну из стен повредило заклинанием эльфов, и, обвалившись, она придавила люк в полу, из-за чего женщины не могли выбраться. А мои архаровцы расчистили завал, и как результат – две живые орчанки.
– Выходите! Вождь пришёл!
Во как, я теперь вождь, и орки считаются моими, так как я доказал свою силу и ум. Они мне так и заявили, что в свете произошедшего вождём видят только меня.
Женщины вышли не сразу, минут пять пришлось ждать. Но на то они и женщины, мы их почему-то всегда ждём. Первой поднялась явно старшая орчанка, чуть ниже меня ростом, крепкого телосложения, по человеческим меркам на вид лет тридцати, но фиг этих орков поймёшь. Волосы тёмные, заплетённые в тугую косу. Лицо вполне симпатичное, правда, цвет кожи немного отдавал зеленью, но это смотрелось гармонично. Из нижней губы совсем чуть-чуть торчали клыки, но если не присматриваться, заметить их сложно.
За ней вышла молодая орчанка. Стройная, с зелёными глазами, она была красивой даже на вкус людей и сразу притягивала взгляд. Кожа также была с зеленоватым оттенком, но клыков, как у старшей, не наблюдалось. И фигура была супер, только взгляд надменный.
Я молчал. Мои орки тоже. А орчанки смотрели на меня с нескрываемым презрением. Ну да мне это фиолетово. Но вот молодая не вытерпела.
– Так мы долго будем стоять? Может, вы отведёте нас к себе, чтоб мы могли привести себя в порядок и переодеться?
– Выгнать их и к дому не подпускать! – повернулся я к оркам. – Увижу, что кто-то им помогает или, того хуже, что-то им даёт, убью. Понятно?
– Понятно, – синхронно кивнули орки.
Я повернулся к женщинам:
– Чтобы я вас в городе через день не видел! Можете взять с собой из дома самое необходимое и уходите.
Развернувшись, я пошёл к нашему временному жилью. Да, возможно, я поступил некрасиво, но лучше так, чем потом обрести кучу проблем с заносчивой дурой. У орков не принято, чтобы женщина говорила без разрешения, а уж перед вождём женщина вообще должна стоять на коленях. Но они обе проигнорировали тот факт, что им меня представили как вождя. Ну ладно, не встали на колени, но перед орками могли бы промолчать. А убивать их не хотелось.
Дойдя до дома, который мы заняли, встретил Угрука и дал ему задание:
– Сообщи всем, чтобы прочёсывали город на предмет выживших! Раненых тащите в первую очередь. Соберите тряпки, которые можно использовать как бинты, и нужны иголки и нитки. Всех ведите к этому дому. Если есть тяжелораненые, делайте носилки. Помнишь, как делать? – Дождавшись утвердительного кивка, продолжил: – Всем говорите, что мы сможем оказать помощь, и во избежание повторения событий будем уходить на новое место жительства. Ещё говорите, что мы умеем убивать этих тварей. Последнее сообщайте обязательно! Понял?
– Да. А зачем всем говорить, что мы можем убивать тварей?
– Затем, что к нам больше потянется орков, ища защиты. Всё, иди!
Когда Угрук скрылся из вида, я продолжил своё прерванное занятие. Мне нужна броня, а то без неё я себя чувствую голым…
Первым гостем оказался раненый орк. Его принесли на носилках ближе к вечеру следующего дня, бледного (если это, конечно, применимо к его зелёной коже), с большой потерей крови. Ему отрезало ногу чуть ниже колена, судя по всему заклинанием, разрез был ровный, без рваных тканей. Орка уложили на заранее приготовленный стол и привязали, чтоб не дёргался. Вымыв руки, я приступил к делу. Сначала обеззаразил травами место разреза, потом, сварив укрепляющий настой по рецепту Лики, влил в орка лошадиную дозу.
С травами мне пришлось помучиться полдня, но найти нужные удалось, правда не в достаточном количестве. Но хорошенько покопавшись в наших трофеях, нашёл недостающее. У орков всё же есть свои лекари, раз лекарственные травы присутствуют.
Через день пришло несколько женщин в возрасте, я бы даже сказал – старухи. Архаровцы попытались было их унизить, но я запретил и в приказной форме объяснил, чтобы к ним относились уважительно, если, конечно, они не будут наглеть. Женщины не наглели, и в дальнейшем они стали мне опорой при уходе за ранеными, помогали стиркой и готовкой, а также стали принимать беженцев и определять их по домам.
А через неделю нас посетил отряд из десяти орков. Все ростом в два с половиной метра и в начищенной броне. Они не стали вести переговоры, а просто бесцеремонно стали всех собирать на небольшой площади возле нашего дома. Раненые оказать сопротивления не могли, женщины и подавно. Все мои товарищи в это время были заняты поисками выживших, и я, как назло, был дома один и думал, сразу их убить или нет? И когда орки всех вывели и поставили в круг, главный из шайки стал звать меня. Ну как – звать, скорее оскорблять и заявлять о моей никчёмности. И в очень мягкой форме соизволил сказать, какой я молодец, что собрал для него столько рабов.
То, что я молодец, я знал и так. Только я собирал не рабов, а жителей степи в своё новое племя. А тут припёрся жирный боров и, не поздоровавшись, стал предъявлять свои права. Примерно так я и ответил на его тираду, неспешно выйдя к этим гамадрилам и медленно приближаясь к ним, держа меч так, чтобы его кончик касался земли. Привычка уже, однако! Когда один из орков попытался напасть, его вертикально разрезало пополам. Следующему орку я проткнул горло прямым выпадом и, отскочив, кинул кинжал в третьего. Потом в два прыжка достиг главаря, обманным финтом выбил у него меч и полоснул кончиком своего меча по горлу так, чтобы тот умирал долго и в муках. Остальные опешили от такой быстрой расправы над соратниками.
Но долго их шок не продлился, буквально через пять секунд они развернулись и дали стрекача по направлению к центру города. Глупцы. Они побежали по одной улице. Если бы побежали в степь, их было бы трудней убить, а на улице, огороженной домами и заборами, они на виду – хорошие мишени. Взмах мечом – и двух орков разбрасывает в разные стороны, а я ощущаю себя гольфистом. Ещё взмах – и одного орка просто разрывает на части. Оставшиеся в живых уже не бегут, понимают, что бесполезно, но я не собирался оставлять им жизнь. Несколько взмахов – и они также разлетаются по сторонам.
Из десятка я не убил только одного, наказав ему рассказать всем, как здесь обходятся с теми, кто приходит без спроса. Бедняга соглашался со всем, что я ему говорил, пребывая в шоке от того, как я расправился с его товарищами.
Мои соклановцы стояли и смотрели на меня во все глаза, боясь пошевелиться и, наверное, лишний раз вздохнуть.
– Ну и чего уставились? Тридцать орков, а не смогли управиться с десятью! – сплюнул я. – Позор!
– Мы калеки! – выкрикнул наш «первенец».
– Ага. На ум. На ум вы калеки. Короче. Ты, – ткнул я пальцем в одноногого. – Как зовут?
– Гырг я.
– Был воином?
– Вот именно, что был! А сейчас я кто? Ка-ле-ка. – Казалось, эта гора мускулов сейчас заплачет.
– Отставить! В общем, так: завтра придёшь ко мне, будем решать проблему с твоей инвалидностью. Потом будешь тренировать баб.
– Как баб? – опешил орк.
Женщины тоже стояли в недоумении.
– А вот так. Хочешь сказать, что ты даже с бабами не справишься?
– Н-нет.
– Что – нет? Справишься или нет? Оружие держать сможешь научить?
– Смогу.
– Вот и молодец. Справишься с бабами, будешь тренировать молодняк. И чтоб я больше не слышал разговоры о калеках. Если голова на плечах есть, работу можно подобрать. Всё! Всем разойтись по делам. Трупы только уберите. – Я развернулся и пошёл в дом придумывать протез для орка.
На следующий день, ближе к вечеру, собрались все орки, чтобы посмотреть на невиданное чудо – протез. Его я сделал при помощи орка-кузнеца. Протез крепился к колену ремнями, далее шли ремешки до пояса, через каждые пятнадцать сантиметров опоясывая бедро для улучшения крепежа. Та часть протеза, что крепилась к ноге, была выточена из дерева, далее шёл кусок плоского железа для амортизации, и потом снова деревянная ступня. Лучше я придумать пока не смог.
Примерка прошла на ура. Немного хромая, но Гырг мог передвигаться. Я его заверил, что если он захочет, то может усовершенствовать протез, а впоследствии, привыкнув и потренировавшись, ещё и бегать будет.
После расправы с бандой отморозков, поток орков к нам усилился. Нас насчитывалось уже около сотни. Были и женщины с детьми, и воины, пришедшие наниматься на службу. Конечно, не всё было гладко, но показная расправа над бандой принесла свои результаты. Меня побаивались, но относились с уважением. Очень многое пришлось объяснять буквально на пальцах, и если те, кто прибыл в первые дни, уже привыкли к моим странностям, то новички всё хотели подстроить под свой лад. Вернее, под старые устои.
Я запретил нагружать стариков сложной и трудной работой. Женщинам дал больше свободы и велел обучать их воинскому искусству. Детей поручил нескольким наставникам. Они сначала противились и хотели учить только своих, но угроза изгнания из клана решила все споры.
Я решил потратить ещё месяц на сбор трофеев, налаживание контакта с орками и на тренировку своих новых навыков, после чего отправиться в путь. Что интересно, при определённом настрое я мог трансформировать свою кожу в чешую, а также сначала одну руку, а потом и обе в подобие той, что получилась первый раз в «Колизее». Тренировки я проводил в степи и всегда вечером после окончания основных работ. Первое время посмотреть на них приходила куча народу, так как всем было интересно. Но вскоре я всех разогнал, мол, вместо того, чтобы глазеть, лучше начали бы тренироваться, и припахал бывших гладиаторов вместе с Угруком, нечего им расслабляться. И, что порадовало, к тренировкам решил присоединиться Гырг. И в одну из таких тренировок он подошёл ко мне.
– Ургар, я хочу научиться так же, как ты, пускать золотые искорки по оружию, – выпалил он на одном дыхании.
Я не сразу сообразил, о чём он, так как в тот момент думал о том, как можно ещё использовать своё умение.
– Э-э… Прости, что ты хочешь?
– Я хочу, так же, как и ты, пускать искры по оружию, чтоб вызывать дрожь земли.
– Подожди. Ты что, видишь искры?
– Д-да, – неуверенно ответил орк.
– Так. Всем подойти!
Ко мне приблизились гладиаторы, Угрук и ещё пара орков-воинов, как их зовут, я не знал и не заморачивался с их именами.
– Все смотрите на мой меч. Что вы видите?
Я стал гонять по клинку искры. Орки честно минут пять пялились на меч. После чего все сказали, что ничего не видят. Лишь Гырг заворожённо наблюдал за моими манипуляциями, а когда я это заметил, отвёл взгляд.
– Так, все могут отдыхать. Гырг, пойдём, нам надо поговорить.
Мы отошли подальше ото всех, и я спросил:
– Скажи, давно ты видишь искры?
– Нет, только когда попал сюда.
– А до этого ты что-то видел? В бою с эльфами, например?
– Нет. Хотя я ощущал что-то такое, и в самый последний момент хотел увернуться, но мне не повезло, задело ногу.
– Ну, тут уж повезло – не повезло, сложно судить! Могло вообще убить… Так, сегодня отдыхаем, а завтра начнём проверку…
Утром мы ушли в степь. Чего мы только не пробовали: и медитации, и всякие обряды, и слова говорили, и занимались плясками. Не скажу, что ничего не приносило результаты. Так, например, когда мы пытались медитировать, я отчётливо ощутил у себя скопление искорок. Недолго думая, как его назвать, решил, что подойдёт и обыденное – источник.
Ещё я неосознанно смог тянуть искорки из внешней среды. Они появлялись из ниоткуда и «прилипали» к моему «клубку». Происходило это следующим образом: искорки возникали в метре от меня и устремлялись к моему источнику, наполняя его.
А вот у орка дела шли не так хорошо. Искорки он притягивал будто издалека, я даже видел, как одна искорка летела к нему метров сто. Проанализировав это, я пришёл к выводу, что у орка или немного другая наклонность в магии, или же дело в том, что у нас разные расы. Ещё, конечно, может быть, что источники магии у нас разные, и нам нужны разные искорки.
Последняя моя версия подтвердилась, когда в один из дней после долгой медитации Гырг смог пустить небольшую волну огня. Сделал он это неосознано, так как мы в тот момент сошлись в тренировочном бою на мечах. Волна огня опалила мне волосы, я получил ожог лица, рук, ну и в довершение она сожгла на мне одежду, оставив меня в одних трусах.
Гырг стоял ни жив ни мёртв. Он переводил взгляд со своего меча на меня и обратно. Пришлось его ощутимо стукнуть по плечу.
– Чего замер? Пошли в город, мне нужна одежда.
– А-э?
– Заживёт. Потом сам увидишь, и надеюсь, у тебя тоже так будет, – ответил я на невысказанный вопрос.
Когда мы входили в город, ожоги на лице и руках уже зажили, волосы немного отросли. Но внимания нам всё равно избежать не получилось, так как я шёл в одних трусах. Переодевшись в приемлемую одежду и перекусив, мы двинулись обратно в степь, нужно было закрепить результат.
По истечении месяца мы достигли неплохих результатов. Гырг уже вполне осознанно мог пустить волну огня и создать шлейф, только похож он был скорее на стремительный поток лавы. У меня же получалось делать некие выбросы воздуха, наподобие шаров, и немного – волну огня.
Но всё хорошее заканчивается, и моему новому клану надо выдвигаться в путь. Теперь нас насчитывалось около двухсот орков, включая стариков, детей и женщин. У нас было нагружено всем необходимым пятьдесят телег и десять отведено для стариков.
В путь двинулись с рассветом. Я планировал идти на восток до расположенных там гор, о которых рассказали орки. Нападения на караван не опасался, по крайней мере в ближайшее время, слишком уж потрепали эльфы орков, многие были напуганы и не скоро вернутся в город и его окрестности. А от мелких групп, думаю, сможем отбиться.
До подножия гор мы добирались почти два месяца, и путь прошли без происшествий. Наткнувшись на русло реки, прошли вдоль него и вышли к небольшому озеру, из которого и брала своё начало река. Вокруг озера росли деревья. Вообще, чем ближе мы подходили к горам, тем более лесистой становилась местность. Орки к этому относились тревожно, так как были степным народом.
Обойдя озеро по пологому берегу, мы обнаружили большую поляну, окружённую с трёх сторон лесом. Мне она приглянулась – и вода рядом, и лес. До гор, по моим прикидкам, день пути, а там, возможно, и какие-никакие, а полезные ископаемые есть. Да тот же камень очень полезен будет.
На следующий день я велел оркам сооружать частокол, чем ввёл их в прострацию. Пришлось даже припугнуть, после чего дело пошло. Дело-то пошло, только качество хромало, причём на обе ноги, руки и голову. В результате каждое бревно устанавливали под моим присмотром. А когда дело дошло до строительства смотровых вышек, я был даже вынужден одну строить почти полностью сам, поясняя каждое своё действие. Частокол возводили на совесть, в два ряда, а расстояние между ними, в два метра, засыпали землёй.
Когда более-менее мы защитили себя стеной, приступили к строительству домов. Дома строить я умел, научился у гоблинов да у людей. Вот и применял свои знания. С парой орков нашёл глину, но далее пришлось помучиться.
Основной составляющей кирпича является глина, и нужно взять её без веток, камней и других вкраплений. С этим промаялись два дня, но желаемое получили. Потом в неё добавили промытый песок, чтобы он был без ила и всяческих примесей. В носилках, сделанных из старых лат, смешали песок и глину до образования однородной массы. Затем поместили смесь в вырезанные из дерева формы, спрессовали и оставили сохнуть. А через неделю, проверив пару кирпичей на наличие чёрных пятен и оставшись довольными, приступили к обжигу. Обжигали кирпичи в некоем подобии печи, представлявшей собой неглубокую яму, обмазанную глиной, в которой были сделаны что-то вроде противней, под которыми развели костёр. Обжиг длился примерно двенадцать часов. И за день сделали всего сотню кирпичей. Качество, конечно, так себе, но уже хоть что-то.
Но процесс отработали, и уже без меня орки принялись за производство кирпичей. А мне ещё предстояло проследить за тем, как роют колодец. То, что рядом есть озеро, ещё ничего не значило, мало ли что может случиться, а доступ к воде должен быть всегда.
С колодцем справились за неделю. Пока выкопали, пока вычистили и поставили сруб… Орки сначала были недовольны, но когда поняли преимущество, ходили, улыбались, но со мной взглядом встретиться боялись, так как понимали своё невежество.
После того как кирпичей набралось около тысячи, отправились к горам в поисках известняка. Раствор для кладки надо делать из него. Я смутно помнил процесс его изготовления, но полагаю, что-то придумать можно.
В полудне пути от нашего поселения искомое было найдено. Набрав полные сумы камней известняка, вернулись. А дальше для меня был сущий ад. Я перепробовал столько вариантов приготовления раствора из извести, что чуть с ума не сошёл. Но главное – получилось! Хотя результат меня всё же не удовлетворил. Где-то я читал, что при строительстве древних храмов в раствор добавляли куриные яйца для придания ему прочности. Да вот вопрос: где найти столько яиц?
Вы представляете, как на меня смотрели орки, когда я им сообщил, что со следующего дня они все должны искать яйца?! Одна орчанка даже ляпнула, что проще у мужиков отрезать, чем по деревьям лазить. Впрочем, наутро следующего дня все принялись искать птичьи яйца. Но по большому счёту это не выход, нужно, чтобы яйца поступали постоянно, а как это сделать? Мне вспомнился птичий комбинат. Сколько же труда мне стоило объяснить оркам, зачем нужна птица, которая часто несёт яйца! В итоге мне принесли птицу, представлявшую собой некую смесь курицы и индюка, и мы стали думать, как нам в короткий срок её приручить и чтобы она высидела птенцов.
В результате у нас появился некий загон, сплетённый из лозы, в котором мы содержали пойманных кур. Название птицам я дал земное, чтобы голову не ломать.
Хорошо, что зима здесь не очень холодная, температура опускается максимум до минус одного. Но и это уже мороз, так что печь в доме необходима. Дома строили из дерева, как на Руси. К зиме управились, что несказанно радовало.
За все шесть месяцев, что мы жили в новом селении, нас не беспокоили, но вряд ли это может продолжаться вечно.
Тренировки с Грыгом мы не прекращали, помимо этого он ещё тренировал молодняк, к женщинам мы приставили другого орка. Что интересно, среди взрослых воинов популярность стал набирать Угрук. Мои уроки не прошли даром, и он уже считался самым умелым воином, но задаваться я ему не позволял, нечего мнить себя незнамо кем.
Видя, что я тренирую Угрука по-своему, ко мне в ученики напросился и Гур с другими гладиаторами. Попробовали было и остальные, но я их осадил, сказав, что с ними будет заниматься Угрук.
– Но он же у тебя тренируется! Так почему тебе не тренировать всех разом?
– Потому что не смогу проследить за всеми сразу. А так он и вам даст основы, и сам поймёт, в чём его ошибки. Ничего, если у кого талант проявится, возьму к себе.
Орки ушли задумчивыми, а Угрук насупился.
– Почему я должен им давать основы?
– Потому что тебе пора привыкать к ответственности и делать шаги к тому, чтобы тебя не только уважали, но и слушались. Учись командовать и повелевать.
– Но…
– Никаких но! – перебил я его. – Потом ещё спасибо скажешь. Всё, иди.
Жизнь текла своим чередом. Через год к нам пришло несколько десятков орков проситься в клан. Мы не делали секрета, как живём, торговали с другими кланами и обменивались товарами. Мои орки всё так же занимались скотоводством, только ночевать всегда приходили в селение. Вообще, как я заметил, все орки моего клана надолго уходить в степь не решались и, что любопытно, торговать старались ближе к селению.
Вновь прибывших орков мы приняли. Сначала они несколько дней знакомились с бытом моего клана, потом им рассказывали мои законы и заветы. Тем, кому это было не по нраву, ушли. Но большая часть осталась.
Мне приходилось участвовать в жизни орков, иногда вмешиваться в их уклад жизни или помогать в каких-то вопросах, разрешать конфликтные ситуации.
Приручение кур прошло успешно, и уже через два года мы стали понемногу вокруг селения возводить кирпичную стену.
Свои тренировки в магии я не прекращал, как и Гырг. Мы с ним всё придумывали, как оптимизировать расход силы при использовании магии, или золотых искорок. Я порывался открыть магический алфавит, испробовал все известные мне символы, но пока ничего не выходило.
Через десять лет наш клан разросся до тысячи орков. Я почти уже не вмешивался в жизнь орков, чаще пропадая на полигоне, как прозвал поляну в часе ходьбы от селения. Всеми делами как вождь уже давно занимался Угрук. Если он не мог что-то решить, то приходил ко мне за советом. Нет, я всё так же пользовался уважением и почитанием и также мог приказывать и повелевать, но мне это было совсем не нужно и неинтересно. Меня манила магия.
Моим другом и соратником в этом вопросе стал Гырг. Он, так же как и я, всё своё свободное время посвящал её изучению. Его источник магии вырос за это время вдвое, но догнать меня он всё же не мог. В этом деле я прогрессировал с огромной скоростью, и если сравнить мой источник в начале и сейчас, то это будет сродни слону и собаке.
Что неожиданно, нам удалось найти ещё с десяток орков, которые видели искры. Их обучение я поручил Гыргу по той же причине, что и обучение молодняка Угруку. Гонял он их будь здоров, и то, что нет ноги, казалось, уже забыл. Его воспитанники летали по полигону словно ласточки, а прыгали как кузнечики. Логика Гырга была проста: не можешь сражаться магией, сражайся оружием, не можешь сражаться оружием – есть магия. Забавно, но это дало свои плоды: уже через неделю молодые заклинатели могли делать небольшие волны огня. А через месяц совместными усилиями устроить очень даже хорошую волну.
Прозвище «заклинатели» я дал им не случайно. В моём понимании шаманы – это те, кто говорит с духами, жизнь у гоблинов наложила на меня свой отпечаток. А магами я не мог назвать орков по той причине, что не магичили мы, не магичили. Скорее, мы выбрасывали сырую силу, придавая ей образ, или свойство.
По прошествии одиннадцати лет после основания селения (надо бы его как-то назвать, но всё никак не мог придумать название, всё не нравилось) нас попробовали обокрасть. Может, точнее это будет назвать по-другому: разбой, нападение, объявление войны, но лично я это воспринимал как воровство. Пришли и стали угонять стада, ловить моих орков и уводить в рабство. Угрук тогда очень растерялся и прискакал ко мне, не зная как поступить.
– Ну и чего суетишься? – спросил я.
– А как быть?! Их же в полтора раза больше!
– Больше – не значит лучше. Ты забыл, что всё это время ты тренировал всех в нашем селении сражаться и знаешь, какая у нас дисциплина. И мы с тобой не раз говорили о тактике. Так вот, собери войско и пойди наваляй этим говнюкам так, чтобы другим неповадно было.
– А-а…
– А я не пойду! Ты сам справишься, да и опыта наберёшься. Возьми с собой Гырга и его учеников, как раз попробуете сражаться вместе. Если не получится с магией, то уж обузой они точно не будут.
– Хех, обуза! Да они ещё фору могут дать! – усмехнулся Угрук.
– Вот это правильно, вот в таком настроении и надо бить врага. Тогда, пожалуй, и я с вами съезжу, посмотрю что и как, а если не справитесь, по шее надаю. – И я, как старый дед, бурча под нос ругательства, пошёл собираться.
Напавший на нас клан мы нашли быстро, да они и не скрывались. Все на лошадях и чувствовали себя хозяевами положения. Увы, не всё решает кавалерия. Их воинов было три тысячи, нас же – почти две тысячи и три сотни валькирий.
Валькириями я назвал орчанок, коим пришлось по душе воинское искусство. Женщины орков по силе равны человеку и даже немного превосходили его, но были слабей мужчин-орков. И для них я немного изменил систему боя, доспехи и оружие. Сражались они не ятаганами, а саблями, даже шашками, которые я совсем недавно ввёл в обиход. В основе их боя лежало не парирование ударов, а уход с линии атаки. Доспехи представляли собой облегчённую кольчугу. Из снаряжения помимо сабли, а то и двух, были метательные дротики, небольшой щит и женский арбалет.
Три сотни женщин – это тоже сила, если ею правильно распорядиться. Также у нас где-то семь сотен тяжёлой пехоты с длинными копьями и ростовыми щитами, шесть сотен тяжёлой кавалерии и две сотни лёгкой. Остальные – лучники, то есть лёгкая пехота плюс одиннадцать заклинателей. Если уж Угрук с такой силой проиграет, то вождём ему точно не быть. Если что-то пойдёт не так, я, конечно, вмешаюсь, но лучше, чтобы он сам всё сделал.
Клан противника повёл себя недальновидно, они решили с ходу задавить нас массой. Увы и ах, это была их самая большая ошибка. Пока они скакали, три сотни наших лучников выпустили по пять стрел. Как и ожидалось, в рядах врагов произошла заминка, но противник продолжал идти на сближение. Когда уже до него осталось метров пятьдесят, Угрук отдал приказ, и вся наша тяжёлая пехота приготовилась к столкновению, укрывшись за щитами и направив на неприятеля лес копий.
За пять метров до столкновения во врага было выпущено триста болтов – валькирии сработали на славу. Свалка получилась знатная.
Вражеские всадники, бывшие во второй линии атаки, поняли ошибку своего командования, но было поздно, сзади напирали другие, и, как итог – они просто насаживались на копья. А в это время наши лучники не переставали выпускать стрелы в нападающих. Через десять минут сражения враг попытался отступить, но вмешалась наша тяжёлая кавалерия. Шесть сотен закованных в латы всадников с тяжёлыми копьями просто растоптали задние ряды противника, перекрыв ему отход. Лёгкая кавалерия отлавливала тех, кто смог вырваться из «мясорубки». Но таких было немного. И в дело вступили заклинатели.
Всё сражение заняло не более получаса. После того как в бой вступили заклинатели, враг в большинстве сдался, их кони от страха сбрасывали седоков, в панике стараясь убежать, внося хаос. Враг был сломлен и морально раздавлен.
После того боя и сбора трофеев пленных орков увели на два года в горы для добычи камня. Клан врага перестал существовать, по праву победителя к нам перешли все табуны, женщины и имущество.
По моему совету большая доля трофеев отошла семьям, пострадавшим от набега, и оркам, ставшим калеками, также им выделили в слуги верхушку бывшего клана или по одному молодому орку-воину и девушке. Остальное вернулось к прежним владельцам, так как клан всё равно теперь считается нашим, я не решился отбирать у побежденных всё имущество.
После сего события на нас повторно напали только через пять лет. И оба напавших клана понесли ещё большие потери, так как ученики Гырга, да и сам Гырг были намного опытней и сильней. Они окружили всё войско стеной огня и медленно его сужали. Свалка лошадей и орков была знатная, нашему войску осталось только собрать и распределить трофеи. После этого от нас отстали на пятьдесят лет.
Но через пятьдесят лет нам объявили войну все племена степи. Больше сорока тысяч воинов против наших пятнадцати. Правда, на нашей стороне было превосходство в выучке, сплочённости и магии. И в сражении большую роль сыграли стены. За почти шестьдесят лет клан построил стену, ничем не уступающую гоблинской. Разве что она была вокруг города. И когда под стенами оказалась сорокатысячная орда, тогда все и помянули меня хорошими словами, так как я в приказном порядке заставлял возводить её.
Сражение было знатным. Два месяца мы отбивали попытки штурма. Даже мне пришлось потрудиться. Напавшая орда притащила с собой метательные машины, и приходилось прилагать все силы, чтобы свести к минимуму последствия их применения. Хорошо, что мы, заклинатели, а количество их возросло до тридцати, уже могли делать что-то наподобие щита. А если делали всё это вместе, то щит получался крепким и на полстены. Пусть и не все были обученными, но вливать энергию в щит могли.
Хотя я и был посильнее Гырга и его учеников, но даже мне было очень непросто в той ситуации, так как кроме отражения летящих камней я был не способен ни на что другое. Угрука же я учил не зря, он правильно руководил войском и ополчением. Победа была за нами.
В общей сложности у орков я провёл двести лет. И все эти годы непрерывно разбирался с магией. Пусть поначалу у меня и не получалось оперировать огненной стихией, но по прошествии двухсот лет она мне поддавалась так же, как и воздух.
И в один из дней я опять услышал зов.
– Угруг, Гырг. Я позвал вас, чтобы проститься, – сказал я своим друзьям и воспитанникам, приглашая к столу.
– Как проститься?! – воскликнул Угрук, ставший вождём.
– Вот так. Я ухожу. И не надо говорить, что вы не отпустите, вы просто не сможете помешать этому. Я не знаю, появлюсь ли ещё. Но в любом случае я рад, что познакомился с вами. Где-то далеко у меня есть семья, живы они или нет, не знаю. Иногда я возвращаюсь туда, где уже был, иногда нет. Если получится, свидимся.
Прощание не затянулось, орки ушли, повесив голову. А я сел на лавку… и очнулся уже в другом месте.
