Снимок был почти совершенен. В отличие от снимка в архиве, он был без этой всклокоченной бороды, и черты лица, пусть и стертые, все равно просматривались. Вот так теперь выглядел Торгни Сёльмедаль.

– И тебя уволили за то, что ты хотела передать нам фото? – спросила Тувессон.

Дуня кивнула.

– За это и за машину, – ответила она, пытаясь говорить по-шведски.

Тувессон покачала головой и переглянулась с Лильей, Утесом и Муландером. Она не знала, что сказать. Несколько раз она встречалась с Кимом Слейзнером, и он всегда производил на нее впечатление немного надменного человека.

Но немного надменные люди – не такая уж редкость в полиции по обе стороны пролива. Конечно, как и все остальные, Тувессон слышала байки о Слейзнере и воспринимала их именно как байки. Не больше и не меньше. Но то, что он ради собственной выгоды будет ставить палки в колеса полицейскому расследованию в Швеции, – совсем другое дело.

– Значит, он понятия не имеет, что ты здесь?

– Нет, он даже не знает, что у меня есть снимок. Этот чертов психопат заблокировал мою почту, как только уволил меня.

Тувессон и остальные переглянулись.

– Сорри, – произнесла Дуня. – Я хотела сказать, что он…

– Думаю, мы поняли, – прервала ее Тувессон. – Но как ты раздобыла снимок?

– Один мой очень хороший друг работает в отделе информационных технологий.

– Таких друзей много не бывает, – заметил Утес.

– Чтобы ты знала: здесь ты всех нас можешь считать своими друзьями, – сказала Тувессон. – Без тебя мы бы не… Даже не хочу об этом думать.

– Я только не могу понять: почему он против того, чтобы мы получили снимок? – спросила Лилья.

– Думаю, он сам хочет показать его на пресс-конференции через несколько часов.

– Получается, речь идет только о славе.

– И чтобы отвлечь внимание от того факта, что он не ответил на звонок Астрид, – заметил Утес.

Тувессон задумалась, хотя на самом деле уже приняла решение. Слейзнер, понятно, придет в ярость, смешает всех с грязью и позаботится о том, чтобы отношения между датской и шведской полицией по возможности стали еще хуже.

– Мы объявим его в розыск. Прямо сейчас.

Дуня почувствовала, как у нее в животе разжимается комок. Наконец-то она попала в отделение полиции, где на первом месте стоит расследование.

– Я выложу это на сервер, – сказал Муландер и вышел.

Утес и Лилья начали обзванивать утренние газеты.

– Дуня, если хочешь пить или есть, кухня вон там. Чувствуй себя как дома, – сказала Тувессон. – Если хочешь отдохнуть, у нас есть…

– А если я хочу помочь?