ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Волусия сидела во главе сияющего полукруглого стола в Дворце Правительства и торжествующе смотрела на толпу мужчин перед собой. Напротив неё, в дальнем конце стола, сидел главнокомандующий имперской армии, окружённый дюжиной генералов, а позади него разместилась сотня имперских сенаторов, облачённых положенные им по сану алые с белым мантии. Их хмурые взгляды, в которых смешивались непокорность и беспокойство, были устремлены на Волусию. Они ждали её заявления.
Волусия не спеша обводила их взглядом, всматривалась в их лица и тянула паузу, давая им понять, что теперь они в её власти. Она упивалась моментом. Благодаря ей, её войскам удалось взять столицу. Они заполонили город и уничтожили всех имперских солдат в его стенах, а затем запечатали за собой дверь. Конечно, снаружи остались сотни тысяч враждебных имперских солдат, которые теперь сосредоточились у входа в столицу и ждали, когда захватчики объявят капитуляцию. Со временем они могли найти способ ворваться внутрь, но в данный момент Волусия и её люди были в безопасности и могли вести переговоры на своих условиях.
Волусия сидела, положив ладони на золото стола, и наслаждалась триумфом. Она, юная девушка, бросила вызов всем этим зрелым мужчинам, умудрённым годами и державшим Империю в железном кулаке на протяжении столетий. Сейчас она сидела на троне Империи, во Дворце Правительства за Золотым Столом – месте, которое могли занимать только Верховные Правители. Она добилась невозможного. Оставалось только провести переговоры с этими людьми, заполучить под свой контроль остатки имперской армии и раз и навсегда подчинить Империю себе.
"Королева Волусия", – нарушил тишину голос из дальнего конца зала.
Волусия посмотрела в ту сторону и увидела, что, дерзко глядя ей в глаза, один из сенаторов выходит вперёд.
"Вы собрали нас, чтобы выслушать условия нашей капитуляции. Мы хотим их вам представить. Если вы согласитесь с ними, мы достигнем гармонии. Наши силы перейдут вам в подчинение, а вы будете править Империей вместе с нами".
Волусия твёрдо посмотрела ему в ответ, раздражённая тем, что он осмелился навязывать ей свои требования.
"Богиня Волусия", – поправила она.
Сенатор был ошарашен – он явно не ожидал такой реакции. Главнокомандующий армии Империи встал стукнул кулаком по столу и грозно взглянул на неё сверху вниз.
"Ты победила колдовством, обманом и фокусами", – прорычал он низким голосом. "Ты мне не королева, и уж точно не богиня. Ты всего лишь девчонка – заносчивая молодая девчонка, которой крупно повезло. Знай – твоя полоса везения закончится".
Она улыбнулась.
"Возможно", – ответила она. "Но, кажется, ваша уже закончилась, генерал".
Её собеседник покраснел, и борозда межу его бровями углубилась. Волусия заметила, как взгляд его метнулся к пустым ножнам, но затем, когда он оглянулся на сотни стоявших вдоль стен солдат с оружием в руках, решил не делать резких движений.
Он горько вздохнул.
"Я готов передать тебе всех своих людей", – сказал он. "Сотни тысяч солдат, что стоят сейчас за этими стенами. А ты взамен оставишь меня главнокомандующим, и будешь относиться ко мне с должным уважением".
"Помимо этого, – продолжил за него сенатор, – ты признаешь за нами – сотней сенаторов, всегда верой и правдой служивших Империи, – право занимать наши места и править Империей совместно с тобой, как мы делали при всех предыдущих Верховных Правителях. Мы забудем обо всех твоих бесчинствах, списав их на военное положение, и в дальнейшем будем принимать решения коллегиально".
Волусия хмыкнула, осознавая, что эти люди до сих пор ничего не поняли. Они принимали её за обычного полководца, забыв о том, что обращаются к Богине. Великой Богине Волусии.
Она заставила их помучиться в ожидании ответа. В затянувшейся напряжённой тишине генералы и сенаторы пристально наблюдали за ней, не зная, что она выкинет в следующий миг.
Первый сенатор нервно откашлялся.
"Если вы не пойдёте на наши условия, – проговорил он, – если вы попытаетесь проявить неповиновение, то будьте уверены, что вы и ваши люди умрут здесь сегодня. Да, ваши солдаты заняли столицу. Но не забывайте, что за её стенами наших солдат в десять раз больше, а ещё дальше, за морем – миллионное войско Ромулуса, которое уже, должно быть, получило приказ оставить Кольцо и возвращаться на службу".
"А в других рогах Империи, – подал голос другой сенатор, – ещё миллионы солдат готовятся к выступлению, чтобы стереть вас с лица земли".
Сенатор ухмыльнулся.
"Так что, как видите, – добавил он, – вы в меньшинстве и окружены со всех сторон".
"Если ты откажешься от нашего предложения, – пробасил главнокомандующий, – ты не покинешь эти стены живой. Совсем как твоя мать".
Волусию это рассмешило.
"Как моя мать? Вы что, не знаете, что это я её убила?"
Все в ужасе посмотрели на неё, захваченные новостью врасплох.
"Ни сегодня, ни завтра, никогда – я не погибну в этих стенах. Я знаю, что моя армия в меньшинстве, и знаю, что если не приму ваши условия, то все мы умрём. Поэтому я пришла сюда, чтобы принять их".
На лицах имперских чиновников отразились удивление и облегчение.
"Мудрое решение", – сказал сенатор.
Волусия поднялась с места, мгновенно окружённая своей охраной, медленно обошла вокруг стола и встала напротив имперского главнокомандующего.
Напряжение в воздухе достигло пика, когда они надолго сцепились взглядами. Он был крупным широкоплечим мужчиной имперской расы, с лоснящейся жёлтой кожей и маленькими рожками, с испещрённым шрамами лицом. Он улыбался, глядя на неё свысока, и его улыбка больше походила на оскал. Когда она подошла к нему, он высокомерно скривился, ожидая, вероятно, какого-то знака почтения и принятия его власти.
"Я оставлю за тобой должность в моей Империи и позволю командовать своими войсками", – сказала она. "Поцелуй моё кольцо, признай мою власть, и достойное место в Империи будет обеспечено тебе навсегда".
Она протянула ему правую руку. На среднем пальце у неё было массивное кольцо из блестящего оникса, и главнокомандующий смотрел на него, колеблясь. Его лицо побагровело.
Он медленно взял её руку в свою и поднёс кольцо к губам.
Едва коснувшись его, он внезапно застыл. Его глаза выкатились из орбит, а всё его тело пошло судорогами.
Мгновение спустя он схватился руками за горло, кровь полилась у него изо рта, и он сполз на пол – мёртвый.
Все его люди смотрели на его тело, побелев от ужаса.
В тот же миг подданные Волусии со всех концов зала ринулись в атаку с мечами наголо и обрушились на кучку сенаторов и генералов. Тем было некуда бежать, и, сражённые людьми Волусии, они падали там же, где стояли.
В считанные минуты зал окрасился кровью. Красные брызги падали Волусии налицо, и она улыбалась всё шире и шире, заливалась звонким смехом, получая наслаждение при виде каждого нового трупа. Тёплая свежая кровь приятно щекотала ей ступни. Она не могла нарадоваться своему ониксовому кольцу, отравленному таким смертоносным ядом, что даже лёгкое прикосновение им к губам гарантировало мгновенную гибель. Она не использовала этот трюк уже много лет, но помнила, как часто прибегала к нему её мать.
Наконец, в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только тихими стонами пары умирающих да шагами солдат, которые ходили от одного тела к другому и добивали их кинжалами. Волусия нагнулась и окунула ладони в лужу крови. Она закрыла глаза и позволила себе прочувствовать прикосновение к крови врагов. Все, кто осмелился пойти против неё, были мертвы.
Волусия развернулась и неспешно прошла к двустворчатым дверям, ведущим на балкон, откуда столица Империи была видна как на ладони. Она стояла в лучах заката обоих солнц, и смотрела, как внизу её люди расправлялись с горожанами. С огромным удовлетворением она наблюдала за тем, как как сначала статуя Андроникуса, а затем и Ромулуса, рухнули с пьедесталов и разбились вдребезги. Мраморная пыль взметнулась в воздух и из белого облака до Волусии донеслись ликующие возгласы её солдат.
Толпа расступилась, и в образовавшийся проход вкатили длинную деревянную платформу на колёсах, на которой лежала стофутовая золотая статуя Волусии. Она проделала весь путь из самой южной столицы, потому что Волусия знала, что придёт день, когда она сможет поставить её в сердце Империи. Наконец у неё перед глазами творилось то, что о чём она столько мечтала: сотни её поданных осторожно потянули за канаты, подняли статую и водрузили её в центре столицы. Её золотая фигура, сверкающая на солнце, возвысилась над всем городом. Когда статуя заняла своё место, солдаты разразились восторженными криками.
Все её люди повернулись к балкону и закричали ещё громче:
"ВОЛУСИЯ! ВОЛУСИЯ!"
Это были возгласы экстаза и триумфа. Она протянула к ним широко раскинутые руки и обратила к ним свой взор. Она была Богиней по праву, а все эти люди были её созданиями, её детьми. Она чувствовала их обожание и с умиление протягивала к ним ладони.
Волусия подняла взгляд к горизонту и увидела, как за городскими стенами пустыня была черным-черна от имперцев, пытающихся пробиться внутрь. Она знала, что где-то за горизонтом уже вышла в поход ещё большая армия.
Надвигалась страшная буря. И Волусии это нравилось.
