17. Работа и восстание машин

Во всем мире работники всех возрастов тревожатся, недоумевают и иногда боятся влияния, которое машины будут иметь на рынок труда — и особенно на их рабочее место. И они не одиноки. Министры в правительствах тоже беспокоятся о потере своих мест и о том, в какой степени сокращение рынка труда распространится за рамки низкоквалифицированных операций. Будут машины заменять или дополнять рабочие места? Почувствуется ли это воздействие в следующем году или в ближайшие десятилетия? Будут ли рабочие места, потерянные в результате автоматизации, заменены на новые, и если да, то каковы будут характеристики этих новых рабочих мест?

За распространением автоматизации на рабочих местах наблюдать весьма увлекательно: беспилотные автомобили, победа AlphaGo над лучшим в мире игроком в го, алгоритмы, оценивающие претендентов на работу или рекомендующие корпоративные стратегии. Машины, кажется, могут делать почти все то же, что и люди.

Я наблюдала влияние автоматики на работу семь лет, в течение которых руководила научно-исследовательским консорциумом Future of Work Research (FoW). Он объединяет руководителей более чем 90 компаний из разных отраслей и со всего мира. При помощи семинаров, фокус-групп и ежегодного обследования мы внимательно следим за работой машин, оказывающих воздействие на рынок труда. Сложно идти в ногу с постоянным потоком новых разработок в области искусственного интеллекта (ИИ), больших данных, машинного обучения и широкого спектра других технологий. При этом возникают новые и конкурирующие между собой философские школы, по-своему интерпретирующие влияние каждой новой технологической разработки и ее потенциальное влияние на работу и общество. Сложность получения результата означает: прямо сейчас невозможно сделать однозначные выводы о том, как именно каждая технологическая тенденция повлияет на рынок труда в ближайшие десятилетия. Вместе с тем возникает ряд общих вопросов, которые, по моему мнению, должны лечь в основу дальнейших дебатов.

Машины, перестраивающие рынок труда, нельзя назвать нейтральными инструментами, которые появляются независимо от личности и общества. Скорее их разработка и использование отображают наше представление о работе — как и столько мы готовы трудиться. Именно в этом и заключается их влияние на работу и общество. Взаимосвязь между конструированием и использованием наглядно проявляется в разработке машин, предназначенных для экономии нашего ценного времени. В 1960-х и 1970-х годах бытовая техника (стиральные машины, сушилки, пылесосы) создали условия для того, чтобы женщины, ранее занимавшиеся домашним трудом, влились в армию рабочей силы. В последнее время были разработаны технологии, встроенные в смартфон и позволившие сделать жизнь проще — путем подключения к другим устройствам для более легкого и эффективного выполнения работы, а также упрощения организации личной жизни. Идея заключалась в том, что в высвободившееся время можно сосредоточить внимание на ценных и уникальных человеческих качествах — творчестве, любопытстве и инновациях. Нет сомнений в том, что машины действительно сократили сроки выполнения многих задач, ранее требовавших больших трудозатрат: аналитики используют алгоритмы сканирования массивов данных, а не отыскивают тенденции вручную, GPS позволяет логистическим компаниям отслеживать движение грузов с большей точностью и меньшими усилиями.

Однако вот парадокс. Многие машины действительно способны подарить вам больше свободного времени. Но при этом они остаются теми же самыми технологиями, которые лишают нас пространства для творчества и глубокого мышления — бесценных человеческих качеств. Общепринятый характер технологии (в частности, рост числа SMS и уведомлений) приводит к серьезнейшей информационной перегрузке. Работники постоянно отвлекаются потоком информации, завладевающей их вниманием и истощающей их познавательные ресурсы. Таким образом, вместо того, чтобы проводить время за спокойными творческими мыслями, наши мозги как никогда заняты фактами, псевдофактами и слухами, выдающими себя за важную информацию. Изучение наших повседневных привычек показывает: средний работник проверяет свой мобильный телефон более 150 раз в день, отвлекаясь от работы раз в 10,5 минуты из-за SMS, твитов и прочих уведомлений. Для того чтобы вновь сосредоточиться на работе после каждого из этих перерывов, людям требуется в среднем по минуты.

Итак, вопрос: действительно ли будущее — это 300 электронных писем в день, и единственный выход из ситуации — более умная машина? Очевидно, что решение все усугубляющейся проблемы взаимосвязи технологий и работы заключается в поиске путей снижения уровня "шума" в рабочей среде и — что особенно важно — в предоставлении времени и пространства для наиболее ценных человеческих качеств: творчества, рассуждения и принятия решений.

Одной из особенностей, отличающих человека от других биологических видов, является способность принимать сложные решения. Конечно, уже доказано, что иногда машины могут принимать решения лучше. Например, алгоритмы могут прогнозировать такие события, как текучесть кадров и сроки выполнения тех или иных заданий с большей точностью, чем обычные менеджеры. Анализ 17 исследований по оценке кандидатов показал: программа на 25 % эффективнее людей при отборе кандидатов на открытые вакансии. Так можно ли ожидать, что принятие решений и некоторые аспекты управления персоналом будут все чаще выполняться с помощью алгоритмов?

Следует ли готовиться к работе будущего, основанной на аналитических прогнозах, которые будет готовить машина? Это лишь часть вопросов, рассмотренных в ходе Всемирного экономического форума в Давосе в 2014 году, где я вела дискуссию "Компьютеры будут принимать лучшие решения, чем люди". По итогам прений стало ясно: ответ требует глубокого понимания того, как люди будут работать с системами машинного обучения и соотносить себя с ними. Например, будут ли работники готовы доверять искусственному интеллекту и станут ли машины принимать решения от их имени, принимая риск логичных, но аморальных действий? Смогут ли компьютеры когда-либо воспроизвести ценности людей и их эмоции?

Исследования показывают, что многие работники и организации не желают допускать машины до принятия окончательных решений — будь то диагностика пациентов или прогнозирование политических результатов. Люди по-прежнему последовательно предпочитают опираться на человеческие суждения — свои собственные или чужие, — а не на алгоритмы. Отчасти это объясняется тем, что, как утверждают нейронауки, наши решения больше связаны с эмоциями, чем с доступной программированию логикой. Похоже, многие люди принимают решения как рассудочно, так и интуитивно, такую возможность нам дает эволюция префронтальной коры нашего мозга в течение последних 2 млн лет. Этот элемент эволюции человека нелегко понять или воспроизвести, поэтому он не может быть запрограммирован. Проще говоря, реальность гораздо сложнее тезиса, что машины перестанут быть просто инструментами и станут принимать решения за нас. Одновременно тем самым подчеркиваются растущая ценность и важность присущего человеку навыков оценки сложных ситуаций и принятия решений.

Появление облегчающих коммуникацию недорогих компьютеров, социальных сетей и краудсорсинга предоставило возможности для быстрого создания распределенных мировых сетей. Отдельные люди и сообщества могут очень быстро обмениваться информацией, привлекать новых членов и выполнять действия, казалось бы, никем не направляемые. Изменит ли это ось власти с вертикальных иерархий на горизонтальные сети? Станет ли бизнес будущего похожим на сеть без выраженной иерархии и будет ли он действовать через эгалитарные властные договоренности, а не по приказам лидеров? Когда технология позволяет человеку получить больше информации о себе, других людях и мире, какова будет роль руководителя и изменится ли стиль управления?

Интересно, что этот потенциальный нивелирующий эффект технологий до сих пор не реализован. Похоже, видоизменение властных взаимосвязей в организациях с вертикальных на горизонтальные идет достаточно трудно. Показателем этого является тот факт, что с 1983 года число менеджеров, занятых в экономике США, почти удвоилось. Отчасти эгалитарные властные структуры потерпели неудачу потому, что для большинства людей статус и общественное положение в иерархиях крайне важны настолько, что влияют на принятие решений, способность к проявлению альтруизма и на общее психическое и физическое здоровье. Машины могут быть способны уравнивать права, но, похоже, люди пока все еще предпочитают иерархию.

Все это показывает, что потенциальное воздействие машин на рынок труда требует тщательной оценки. Однако было бы наивно делать вывод, будто применение машин окажет лишь ограниченное влияние на работу. По мере того как искусственный интеллект станет все более мастерски анализировать данные и принимать решения, робототехника — занимать малоквалифицированные рабочие места, а машинное обучение — менять работу даже самых узкоспециализированных и квалифицированных работников, рынок труда, талант и опыт начнут подвергаться все большей опасности.

И хотя мы не можем точно предсказать будущее, важно одно: определяющим фактором успеха организации станет адаптивность. Этот процесс был исследован консорциумом Fo W. На наш взгляд, руководители должны внести существенные изменения в свою модель работы в четырех направлениях:

• Восстановление карьерной лестницы. Сокращение рабочих мест среднего уровня квалификации ("размывание среднего класса") за счет автоматизации сломало исторически сложившуюся карьерную лестницу. Исчезновение позиций, требующих средней квалификации, отрезает людям, находящимся на младших позициях, привычный путь наверх и заставляет их искать обходные пути на следующую ступень. Эта тенденция, скорее всего, сохранится. И хотя трудно точно определить, какой слой рабочих мест пострадает в дальнейшем, уже сейчас можно начинать строить нелинейные маршруты, ведущие к вершинам. Переосмысление процесса карьерного роста в организации будет иметь важное значение для решения этой проблемы. Признание того, что вышеуказанные рабочие места вряд ли вернутся на рынок труда, означает необходимость выработки более гибкого подхода к возможностям повышения по службе. Это может привести к тому, что люди начнут делать шаги в сторону или даже покидать организацию, а позже снова возвращаться в нее. В краткосрочной перспективе важнейшая роль в управлении кадрами будет заключаться в обучении и направлении людей, идентификации ценных навыков и возможностей для карьерного развития.

• Выстраивание отношений с профессиональными сообществами. Сочетание мощных платформ для фрилансеров и снижение затрат на запуск проектов малого онлайн-бизнеса создало для талантливых людей бесчисленное количество возможностей. Проведенные в 2014 году исследования показали: 53 млн человек в США работают на фрилансе. Когда на рынок труда выйдет следующее поколение, эта армия еще увеличится. В результате повысится вероятность того, что компании, предпочитающие нанимать штатных сотрудников, упустят ряд талантливых кадров. Это особенно актуально для фирм, продукт которых — идеи и творчество. Понимание, где и как задействовать таланты, будет иметь решающее значение и потребует фундаментальных изменений в традиционных подходах к набору персонала. Компании должны глубоко понимать людей, которых хотят нанять, и их мотивацию. Они также нуждаются в более серьезном анализе окружающей их среды и в способности создавать между работниками и работодателями отношения, выходящие за рамки традиционных.

Это означает переосмысление трудовых отношений как пожизненного альянса. Талантливые люди будут использовать технологические платформы для создания ценностей для самих себя. Они могут быть готовы работать в компании, но затем захотят уйти, чтобы начать свой собственный бизнес, а позже — вернуться в качестве клиента или сотрудника. Таким образом, основной упор будет сделан на налаживание долгосрочных отношений, которые переживут официальный срок занятости. В такой модели "альянса" как работники, так и работодатели будут больше ценить друг друга, несмотря на относительную нестабильность, отсутствие лояльности и долгосрочные вложения в обучение. Для сотрудников это инвестиции в адаптивность и ценность компании; для фирмы — в занятость и развитие сотрудников.

• Поощрение обучения на протяжении всей жизни. Волны новых технологий сметут целые категории рабочих мест и сделают определенные наборы навыков избыточными. Вследствие этого традиционная модель начального профессионального образования, за которой последует постепенное развитие навыков, окажется крайне неадекватной. Вместо этого упор будет сделан на непрерывное обучение, частично поддерживаемое организацией (через доступ к профессиональной подготовке либо к тренингам и работе по гибкому графику) — с тем чтобы люди могли делать инвестиции в повышение своей производительности. Нет никаких сомнений в том, что онлайн-образование станет играть важную роль. Оно позволит людям адаптировать курс под себя, обеспечив получение именно тех навыков, в котором они нуждаются, причем по низкой цене или вообще без затрат и в удобное для них время. С корпоративной точки зрения это поможет получить информацию о потенциале сотрудника, его предпочтениях, степени вовлеченности, стиля обучения и мотивации.

• Партнерство с машинами. Много написано о том, как машины отбирают у людей рабочие места. Однако они облегчат положение многих работников, став их партнерами по умственному труду. Это позволит в будущем сменить нарратив: сожаление по поводу потери рабочих мест уступит место обсуждению того, как машины могут помочь сотрудникам в их повседневной деятельности. Возникает вопрос: что можно делать совместно с роботами? В чем рабочие могут сотрудничать с машинами для выполнения задач, которые они не могли решить самостоятельно? Какие новые рабочие места будут созданы в результате такого расширения возможностей?

Нет сомнений в том, что взаимосвязь между рынком труда и технологиями будет порождать все более серьезные вопросы. В чем на фоне улучшения и усложнения машинного интеллекта заключается ценность человеческого труда? Какова цель технологий, которые мы создаем? Хотим ли мы, чтобы машины принимали решения за нас? Как мы хотим жить и работать друг с другом?

Это нечто большее, чем просто вопросы прибыли или производительности. Это также вопросы общности, морали и ценностей. В своей "Утопии" Томас Мор описывал воображаемый остров. Он рассказывал о повседневной жизни людей, о браках, о праздновании жизни и смерти, а также о законах и принципах существования. Его взгляд на будущее был гораздо богаче и интереснее, чем если бы он сосредоточился лишь на технологическом детерминизме. Возможно, сейчас, через 500 лет после "Утопии", настало время переосмыслить наше будущее в целом и не позволить технологическим разработкам загнать нашу жизнь в технологические рамки.