Глава девятая
В первые два дня после гонки казалось, что время застыло, как после серьезного экзамена. Ты готовишься круглыми сутками, начинаешь путать день и ночь, пьешь одну чашку чая за другой, буквально проглатываешь книгу за книгой, и кажется – не успеешь узнать все, что нужно, не догонишь, не поймаешь за хвост. А потом выходишь из класса, и впереди нет ничего, кроме летних каникул, отдыха и солнца. Это стоит того, чтобы порадоваться, но ты сначала ощущаешь пустоту. Как так? Больше не надо спешить, читать, не спать, готовиться?
Если до гонки Марко постоянно не высыпался и голова шла кругом от новых впечатлений, то теперь у него внезапно оказалась масса свободного времени. Алхимики анализировали результаты гонки, поэтому тренировки превращались в формальность. Пройти из точки А в точку Б, а потом вернуться бегом. Никто не подгонял, не требовал выкладываться на все сто и вдвое больше процентов, и, главное, ничего сверхъестественного от Марко не ждал. Оказалось, что ожидания давили больше всего, и когда ноша пропала, даже дышать стало легче.
Если бы не навязчивая мысль про отца… Марко сначала запретил себе размышлять о «ерунде», сказанной Левичем, но возвращался к ней снова и снова. По ночам он ворочался без сна, закидывал за голову руки, потом переворачивался и накрывался подушкой, но заснуть не получалось. Это было все равно что не думать о белой сороконожке, когда тебе запретили о ней думать. То есть невозможно.
На третье утро он встал совсем разбитым и окончательно разозлился на самого себя за неспособность контролировать мысли. Набурчал на Тию и опоздал к завтраку, поэтому вместо омлета получил два подгоревших тоста. Химера обиженно булькала, сунув голову в глубокую миску с молоком, и всем своим видом демонстрировала страдание.
Раз у хозяина настроение плохое, то и я буду не в духе.
Повар сгрузил посуду в таз с горячей мыльной водой и пробормотал:
– А если сюда фыркнуть?
Марко живо представил себе, во что превратится мытье тарелок, если к этому приложит лапу химера. И засмеялся:
– Почему бы и нет? Эй, Тия, хочешь побаловаться?
Та навострила уши.
– Будем пускать пузыри!
Химера кивнула и в два прыжка оказалась рядом с тазиком. Набрала воздуха, зажмурилась и опустила голову в воду. Фррррр! Радужная мыльная пена полезла во все стороны, а несколько пузырей взлетели вверх и поплыли к потолку.
Повар ухмыльнулся:
– Твоя Красотка очень красиво моет посуду!
– Жаль, что посудного этапа на гонках не бывает.
– Это точно, – повар обтер мыльную руку о фартук и протянул ее Марко. – Я Мхит. По-моему, пару раз тебе представлялся, но на вечеринках, а после них, сам знаешь…
Марко улыбнулся и потряс протянутую ладонь:
– Знаю, ага. Голова дырявая и гудит. Зато теперь точно не забуду.
Мхит кивнул в сторону химеры, которая вытащила голову из тазика и начала гоняться за пузырями.
– Вы прикольные.
– Это, скорее, она. Я так.
– Ты нос не задираешь. И она тоже.
– Мы с ней немного не в своей тарелке. Сначала эти тренировки, потом гонка…
– А теперь отходняк, – Мхит поднял палец и пробасил, пародируя интонацию Николы: – После гонки каждой химере требуется восстановление мышечной и нервной массы, которое рассчитывается исходя из ее роста, возраста и веса.
Марко прыснул в кулак.
– Похоже, да? – повар просиял. – Он просто любит прийти на кухню и рассказывать мне в десятый раз одно и то же. Хотя я сам уже помню, как считается еда и для химер, и для их хозяев, и для ребят.
– Ты крутой, – Марко сказал это абсолютно искренне. Наверно, потому, что всегда считал кулинарное искусство сродни алхимии. И не важно: на блестящей кухне, оборудованной десятками кастрюль и сковородок, или в походном шатре, где суп на полтора десятка человек готовится в одном огромном закопченном котелке.
– Крутой, – Мхит хмыкнул. – Обычно так не говорят. Самая большая похвала, которая мне доставалась, это – ничего, жрать можно.
Марко с сомнением посмотрел на повара и увидел притаившиеся в глазах искорки смеха.
– Хорошо, буду знать, как надо говорить, – он понимающе кивнул. – И вообще – приятно, что с тобой можно поговорить. А то как-то… не знаю, в общем, я как будто после гонки никому не нужен стал.
– Нужен, нужен, – успокаивающе пробормотал Мхит. – А если поговорить не с кем, то приходи сегодня после ужина. Часов в семь. У нас тут собирается клуб по интересам. Тем, кому поговорить некогда или не с кем. Общество не самое высшее, но сделай скидку на интеллектуальность беседы и получишь настоящее удовольствие. И Красотку приводи. Думаю, ей тоже скучать не дадут.
– Нет, ты все-таки крутой, – сказал Марко, вставая из-за стола. – А все, кто думает иначе, – просто ничего не понимают. Спасибо за приглашение! Мы обязательно придем. Пойдем, Тия. У тебя по плану легкая пробежка, а у меня курсы психологического тренинга химер.
Тия фыркнула, но все-таки бросила попытки поймать самый большой мыльный пузырь, который каким-то образом прилепился к стене шатра и теперь висел там, недосягаемый и такой желанный. Подбежав к Мхиту, она слегка потерлась об его ногу, а затем засеменила следом за хозяином.
* * *
День снова получился пустой и почти бесполезный. Он тянулся и тянулся, а самое интересное все никак не наступало.
Немного развлекла разве что тренировка. Никола словно пробовался на роль актера-комедианта в образе великого ученого, которому достался не самый удачный партнер.
– Тия, попрыгай с уклоном вперед. Тия, попрыгай с уклоном назад. Может быть, нарастить перепонки? Не дыши на меня огнем, я ведь просто спросил! Теперь давай пробежку вот до того препятствия. Попробуй пробежать его полусогнувшись. Не ворчи так, это я проверяю, как ты, в случае чего, перенесешь не половинную, а двойную силу тяжести. И хватит пытаться прыгать, когда я говорю тебе, что надо бежать!
Но тренировка заняла всего полчаса – дольше шли до полигона и обратно. А потом настали те самые курсы…
– Говори с химерой как с равной. Формулируй свои просьбы без использования отрицания. Всегда говори утвердительно без всяких «не так ли» или «правда же». Настраивай только на победу, но не перегибай палку, ведь химера не должна чувствовать себя под прессингом.
Наверняка это были полезные советы и где-то они обязательно помогут, но как этим людям объяснить, что Марко общается с Тией уже семь лет? Они уже привыкли понимать друг друга с полуслова и выработали свой язык общения. Говорить с химерой иначе – значит выбить ее из колеи. И ведь по лицу этого психолога и по тому, как он себя держит, видно, что объяснять бесполезно.
Хорошо хоть на обеде опять удалось увидеться с Мхитом. И пусть словами не перемолвились – слишком много посторонних вокруг, – зато Марко поймал взгляд повара, утвердительно кивнул в ответ и получил в подарок улыбку.
И еще добавку к десерту тайком от Николы, который закончил с обедом раньше всех и ушел, бормоча себе что-то под нос.
После обеда – хвала Гермесу! – Марко засадили за просмотр прошлых гонок и изучение соперников. Здесь действительно оказалось хоть что-то интересное. Сидеть и подмечать сильные и слабые стороны. Записывать в блокнот. Сопоставлять с действиями самой Тии и обсуждать с ней же, кого и как надо обходить на трассе. Действительно серьезная аналитическая работа, а не дуракаваляние с серьезным видом.
А потом наступил ужин. И когда все разошлись из столовой, Марко, приказав Тии идти тихо, прокрался на кухню.
* * *
Плиты, на которых днем готовилась еда, уже остыли, и духовка не полыхала жаром, но в маленьком помещении все равно царствовали тепло и уют. По углам светились соляные кристаллы, на низкой табуретке в середине кухни горела маленькая пузатая спиртовка, на которой примостился чайник. Пахло травами, корицей и свежим кофе.
Вокруг чайника, кто на пледах, кто на подушках, а кто и просто – на свернутых куртках – сидели пятеро и громко, увлеченно болтали.
– …А я, я его в ответ ка-ак двину! – Белобрысый парень с торчащими зубами, похожий на белку, рубанул ладонью по воздуху так яростно, что Тия удивленно рыкнула. Рассказчик застыл с открытым ртом, и все обернулись. Марко сразу почувствовал себя как новичок в незнакомом классе – на перекрестье оценивающих, настороженных взглядов.
– Привет, – он силой заставил себя улыбнуться. – Меня Мхит позвал. Я Марко. А это Тия.
– А-а, Красотка! – самый старший из присутствующих, плотный краснолицый бородач, приветственно загудел. – Ловко прыгаешь!
– Пробирайся сюда, – Мхит хлопнул по пледу рядом с собой. – Чай будешь? Или кофе?
– А ее можно угостить? – белобрысый улыбнулся во весь рот. – У меня есть коржик.
Потом спохватился и быстро добавил:
– Я Гикки. Ну, то есть Гершеван, но все зовут меня Гикки, и я…
– И он очень много болтает, – перебил бородатый. – Я Волец. Мы с этим трепачом на хозяйстве.
– На хозяйстве? – переспросил Марко, усаживаясь. При слове «хозяйство» в уме сразу всплывала мама, или тетя, или соседка, и звуковым фоном разговоры о том, как хочется иногда отдохнуть от этого домашнего труда: стирка, уборка, глажка, а еще ковер обязательно выбивать хотя бы раз в полгода, и готовка, конечно же. Но если готовит Мхит, то чем занимаются остальные? Убирают в лагере? Гладят знамя команды?
– Ага, – Гикки вытащил из кармана коржик с маком и осторожно протянул химере. Тия понюхала угощение, отхватила сразу половину и стала быстро-быстро жевать, посыпая крошками пол и коленки белобрысого. – Еду закупаем, уголь, газ, реагенты для алхимиков. Чиним всякое. Лежанки, табуретки вот, посуду. Если совсем поломалась – списываем. То есть я чиню, а Волец записывает. Записывает просто все, и по два раза! А иногда и по три…
– Ты это, если все, что хотел, от Гикки узнал, не стесняйся перебивать, – Мхит толкнул белобрысого в бок. – Он треплется громко и занятно, но затыкаться не обучен. Эй, хозяйственный, другие тоже познакомиться хотят.
– Я Кай, – протянул руку – или протянула? – то ли мальчик, то ли девочка, сидевшая напротив Марко. Он с первого взгляда не понял, кто перед ним, да и потом никак не мог разобраться. Голос низкий и хриплый, зато овал лица слишком мягкий, и кожа нежная. С другой стороны, грязная бесформенная одежда. Девочки такую не любят… Нет. Все же непонятно. – Курьер. Одна нога здесь еще, другая здесь уже.
– Умеет гонять на лошади, на телеге, управлять мобилем, летать на дельтаплане… я ничего не пропустил?
– И на химере, на спор! – Коржик закончился, Тия в качестве благодарности ткнула Гикки носом в плечо, и он сиял от восторга. – На нашей прошлой, которая Иноходец!
Это имя понравилось Марко куда больше, чем постоянно звучащее в словах ведущего «Лошадь».
– С ней как сейчас, нормально все? – Марко поймал себя на мысли, что ему очень важно знать про судьбу выбывшей химеры. Все-таки Тия пришла на ее место. И если бы не это несчастье, то они бы в жизни не попали на гонки.
– Не его, а меня спрашивай. – В разговор вступил мужчина, который раньше отмалчивался. Узкое, худое лицо, рыжеватые волосы с залысиной, пенсне на носу, светлая строгая рубаха… ужасно похоже на школьного медика. – Двое суток с ней возился. Я Алекс.
– Он ветеринар, наш Алекс. – Видно было, что Мхит изо всех сил пытается быть радушным хозяином и все разъяснять, чтобы Марко не чувствовал себя чужим. – Но я думал, что вы уже знакомы. Он же осматривал Красотку перед стартом?
– Осмотришь ее, ага, – буркнул Алекс. – Я к Левичу подходил, но он сваливал все на Николу, а тот вечно занят. Так никто осмотр не согласовал.
– А почему ты ко мне не подошел? Ну, если нужно было? – удивился Марко.
Алекс усмехнулся.
– Кто ж наперед знал, что ты такой нормальный.
– Ты не обращай внимания, – затараторил Гикки. – Алекс – он на вид такой чуть-чуть злой, а на самом деле классный, мы его очень любим, и с химерами умеет ладить, и вообще. Это его Штефан все время злит, вот он и бурчит.
– Да ничего не злит. Нудный он просто, – Алекс вновь усмехнулся. – Эта химера сделана по специальному заказу, ее осматривали лучшие алхимики и ветеринары, знаешь, сколько она стоит? Да тебе и в жизни такого не заработать.
Он так похоже изобразил Штефана, что все рассмеялись. И тут же притихли, переглядываясь. Нехорошо обсуждать других людей в их отсутствие, но Марко уже не в первый раз заметил, что это сближает людей. Превращает их в подобие… заговорщиков, что ли. В общем, тех, кто связан общей тайной, которую нельзя раскрывать, разве что под страхом смерти.
И стоило только начаться этому разговору, как внутри Марко пробудилось любопытство. Специальный заказ? Сколько стоит? Он и раньше подозревал, что в вызывающем поведении Штефана должна быть скрыта какая-то причина. И вот она, почти что на ладони.
– Так значит, по специальному заказу, – пробормотал он, ни к кому не обращаясь. – Это многое объясняет.
– Ага, – Мхит кивнул. – Объясняет, что пороли его мало в детстве и все позволяли. Теперь ходит, людей не замечает. Словно мы здесь не работаем на благо команды, а так – прислуга.
– Иной раз так удивляется, когда ты у него на пути попадешься, что с трудом смех сдерживаю. – Гикки изобразил на лице карикатурное удивление.
– Нет, что ты! – Волец ткнул его в бок. – Там не удивление, а искреннее недоумение, что ты существуешь и смеешь преграждать ему дорогу!
Второй «хозяйственник» тоже попытался изобразить Штефана, и вышло еще смешнее. В основном потому что именно этот момент Тия выбрала для того, чтобы напомнить о себе. Шагнув к Волецу, она застыла перед ним, склонив голову набок. Вид у химеры при этом оказался задумчивым и загадочным.
– Красотка изобразила лучше всех, – заключил Алекс.
– А мне его жалко, – сказал (сказала?) Кай. – Вот мы здесь сидим и шутим. Пьем вкусный кофе и едим булочки с корицей. А он там один. Сидит и скучает. Я вот как ни посмотрю, он либо один, либо с Борзым. Так ведь совсем от людей отвыкнуть можно.
Марко вспомнил эпизод, невольным свидетелем которого он стал. Про то, как Штефан общался с Борсаем. Открыл рот, чтобы пересказать остальным, да только тут же закрыл. С одной стороны – они ведь с ним делились слухами и информацией, так что ничего такого, а с другой – в этом было что-то неправильное. Настрой не тот. Судя по хмурым усмешкам, которыми остальные встретили слова Кай, то и его рассказ скорее обсмеют, чем поверят в то, что Штефан может быть обычным человеком, который способен на ласку и любовь.
– Что-то хотел сказать? – спросил Мхит.
– Спросить, – Марко улыбнулся. – А вы часто здесь собираетесь?
– Да почти каждый день. Дела сделаны, чем еще заниматься? Личного времени хватает, если работаешь нормально, а не скучаешь полдня, надеясь все в последний момент сделать. Так что приходи, как захочешь. И Красотку приводи обязательно.
– Она сама вперед меня побежит, – Марко посмотрел на то, как Кай и Гикки в четыре руки наглаживают Тию. – Еще пинками отсюда выгонять будете.
– Пинками не будем. Но часов в десять все отсюда сами разойдутся. Потому что потом Левич может устроить обход. И тогда уж точно попадет всем. Комендантского часа у нас нет, зато командный имеется. После десяти все должны быть по своим углам. А там – читай, думай, спи, но только другим не мешай. Ты разве не в курсе?
– Как-то нет, – Марко вздохнул. – Мы с Тией обычно раньше спать приползали. Первые дни у нас были…
– Суровые? – подала голос Кай.
– Если не сказать хуже!
Теперь он точно понимал, что это девушка. Единственная, кто пожалел Штефана. Да и Тию она гладила совсем не так, как Гикки. Не механически и с напором, а медленно, задумчиво и подолгу задерживаясь на тех местах, где химере особенно было приятно. Та разве что не повизгивала от удовольствия.
Дальше, к счастью, разговоры переключились со Штефана и Марко на общекомандные байки. Как выигрывали, как проигрывали, как готовились. Многие имена казались незнакомыми, а часть юмора слишком специфичной, чтобы сразу понять шутку, но Марко получал удовольствие. Все эти истории, начинающиеся с «А помнишь?», были тем хороши, что под них можно было тихонько сидеть, слушать, чувствовать себя среди друзей и молчать, если никто ничего не спрашивал. Идеальное времяпрепровождение! Его очень не хватало в жизни Марко, как выяснилось.
И когда ближе к десяти, распрощавшись со всеми, Марко и Тия шли назад, в свой угол, он точно знал, что непременно сюда вернется. Может, даже завтра! А почему нет?
Мысль об отце, которая мучила Марко в последние дни… не исчезла совсем, нет, но потускнела, будто отодвинулась на второй план. Даже удалось заснуть почти сразу, не ворочаясь и не сбивая одеяло.
* * *
Утром Тия разбудила хозяина, ткнув его носом в щеку.
– Что случилось? – Марко рывком сел на койке и почувствовал, как сердце забилось быстро-быстро. Как будто от кошмара проснулся. Обычно химера, наоборот, охраняла его сон. Если же будит – значит, где-то опасность. Или…
Снаружи доносились какие-то крики, лязг, шум.
– На нас напали? Конец света? Лагерь переезжает?
Тия фыркнула и мотнула головой. Мол, откуда я знаю? Пойдем вместе, разберемся!
Марко быстро натянул штаны и вытащил из сумки, засунутой под койку, свитер. Он до сих пор толком не разобрал вещи после приезда. Да и куда их развесишь? Ни шкафа, ни вешалки ему не выделили… а в низкую тумбочку помещались только самые нужные штуки: говорун, картонный планшет с рукописными заметками и алхимический планшет со схематичными записями трансляций, кошелек, стопка белья и полпачки шоколадного печенья с фундуком для Тии, купленного еще в городе.
Химера ухватила Марко за край свитера и потянула наружу. Ну, пойдем же! Сколько можно ждать?
Тот даже засмеялся:
– Вот это напор! Иду, иду, ладно.
Даже зубы не почистил и не умылся, выбрался наружу и зажмурился от солнца. Оно только вставало над горизонтом, и оранжевые лучи прорезали утреннюю дымку, как огненные клинки. А на площади посреди лагеря было людно и шумно. Там выросли низкие широкие прилавки, затянутые яркими тканями. На них выгружали что-то съедобное, судя по запахам, а еще какие-то блестящие штуковины, одежду и книги. Чуть подальше, за прилавками, несколько человек собирали что-то вроде передвижной сцены или помоста.
– Торговцы приехали! – крикнул пробегающий мимо Гикки. Он выглядел бодрым и свежим, как будто проснулся уже несколько часов назад. Должно быть, «хозяйственники» вставали одними из первых. – Бродячая ярмарка дядюшки Крокера! Видел его дирижабль?
Марко помотал головой и нырнул обратно в шатер. Кто ж ходит на ярмарку без кошелька? И привести себя в порядок не помешает… хотя чистку зубов можно даже отложить на послезавтрака.
Тия гордо сопела. Мол, не зря разбудила. Нельзя проспать такое веселье, никак нельзя. Тем более что от прилавков уже тянуло кофейным ароматом. Марко улыбался и чувствовал себя как маленький деревянный голем из сказки, попавший на Поле Чудес.
Однако минут через десять восторг его несколько угас. Все дело в ценах. Такое ощущение, что ярмарка дедушки Крокера брала уроки у алхимиков, работающих возле врат.
Пара пончиков стоили как целый торт в городском магазине. Ошейники для химер и попоны с красивыми вышивками выглядели феерично, но за них хотели целое состояние. И, самое обидное, ни на одном товаре не указывали цены. Приходилось спрашивать продавца, тайком ужасаться дороговизне, краснеть и смущаться. Объяснять, что ты прямо сейчас покупать не будешь, немного подумаешь, и, может, позже… И позорно ретироваться.
Тем временем Тия обнаружила прилавок со специями и замерла, навострив уши, возле мешка со стручками ванили. Она зажмурилась и засопела – сначала почти беззвучно, а потом все громче и громче, как маленькая паровая турбина. Марко вздохнул и подошел к прилавку.
– Скажите, а… стручок ванили сколько стоит?
Низенькая круглая продавщица рассмеялась, будто покупатель очень удачно пошутил.
– Ты, милок, хотел спросить – мешочек ванили?
– Нет, – Марко чувствовал, что у него краснеют уши. – Именно один стручок.
– Ладно, могу одну связку уступить. Только тебе, дорогой. Там штучек семь. Пойдет?
Вытащила горсть стручков из мешка, ловко обвязала красной ленточкой и стала заворачивать в кусок серой оберточной бумаги.
– Вы не сказали, сколько она стоит, – Марко уже хотел провалиться под землю от стыда.
– Какая разница? – раздалось сбоку.
Ну, конечно. Штефан. В самый нужный момент.
– Какая разница? – повторил он. – Тебе что, на химеру денег жалко? Бедная Красотка. По ней и не скажешь, что хозяин скупердяй.
Марко аж задохнулся от обиды и возмущения. Стоял и открывал рот, как рыба, вытащенная на берег.
А Штефан тем временем продолжал, обращаясь уже к торговке:
– Дайте мне три мешочка с ванилью. И побольше. Семечек кардамона, еще два свертка с гвоздикой, апельсиновый экстракт и банку меда, пожалуйста. Какой там самый душистый? Разнотравье? Вот его. Да.
Искоса поглядел на Марко. Усмехнулся.
– И не откладывайте эту связочку в сторону. Я за нее тоже заплачу. Когда еще придется угощать чужую химеру?
И вот тут Марко не выдержал.
– Ты и вправду думаешь, что она возьмет подарок?
– А что, не должна?
– Тия, конечно, не человек, – Марко тяжело дышал от ярости. – Но даже она знает, что не все покупается и продается. И если Борзика тебе купили, и по специальному заказу алхимики его так настроили, чтобы он дружил с тобой, то это не значит, что остальные… Что остальных будет так же просто купить.
Штефан схватил Марко за ворот свитера:
– Да ты…
– Что я? Пойдешь, купишь мне пару пирожных, чтобы я тебе гадостей не говорил? Оно так не работает!
Штефан медленно, со свистом выпустил воздух сквозь зубы и так посмотрел на Марко, как будто собрался оторвать ему голову. А потом поджал губы и отпустил. Сделав шаг назад, покачал головой и вздохнул.
– Может, ты и прав, и оно так не работает, – сказал Штефан глухо и чуть в сторону. – Может, я действительно слегка переборщил, но ты понятия не имеешь, о чем говоришь. И поверь: читать морали, чтобы я стал вести себя лучше, – это тоже так не работает.
Оставив продавщице деньги, Штефан развернулся и пошел прочь. А Марко остался стоять возле прилавка. И вроде бы все хорошо – противник бежал с поля боя, да еще после такого удачного «удара», пусть и словесного. А только все равно внутри ощущение, что это Марко сейчас проиграл какой-то важный бой. Что это его макнули в грязь лицом. И что именно он сейчас виноват.
– Пойдем, Тия, – прошептал он. – Кажется, праздника не будет.
Химера чуть тявкнула обиженно, но послушно поплелась следом за хозяином.
