Глава десятая
Тот день, когда случилась ссора со Штефаном, Марко провел, погрузившись в странное полусонное состояние. На тренировке Никола в какой-то момент махнул рукой и оставил Марко сидеть в тени деревьев. А на обеде он лишь вяло улыбнулся на подмигивание Мхита и не подошел к нему, когда тот позвал. Ну, а вечером просто рухнул в кровать и ворочался под одеялом, пока не уснул. Даже не раздеваясь.
Сложно сказать, что именно послужило причиной такого странного состояния – чувство вины, ощущение ошибки или все те же последствия напряженных дней перед гонкой. Впоследствии Марко старался поменьше вспоминать о том дне. Окончательно вычеркнуть из памяти не получилось, но хотя бы удалось превратить его в блеклый и странный сон, какой бывает во время болезни.
Вот следующее утро запомнилось куда больше. В первую очередь пониманием, что за все приходится платить. И если для душевных страданий еще можно придумать какие-то оправдания, то самые обыденные вещи сразу напоминают о себе, лишь стоит их проигнорировать.
Стаскивать с себя липкую пропотевшую одежду, потому что ночью внезапно наступило потепление или кто-то перестарался с обогревом. Чистить зубы дважды, как будто это могло помочь с тем, что вчера он не почистил их ни единожды. Затем еще пытаться привести себя в порядок, параллельно размышляя над тем, как вернуть расположение Мхита и Николы, чем бы задобрить обидевшуюся на него Тию, а еще – как бы так помириться со Штефаном, чтобы извиниться, но при этом не унижаться и не закипеть вновь от злости.
Впрочем, все эти мысли враз улетели прочь, едва Марко вышел из ванной комнаты. Утирая лицо полотенцем, он не сразу заметил, что проход ему загородили, и шагнул прямо в чье-то объемное брюхо.
– Ха! – только и выдохнули ему в ответ.
Марко убрал полотенце и увидел перед собой Левича. Ожидал сурового или снисходительного взгляда, однако начальник смотрел удивленно.
– Ничего, освоился, – пробормотал Левич, а затем достал из кармана пачку купюр, отсчитал несколько и протянул Марко. – Держи. Сегодня день зарплаты. Неделя прошла, пора и деньги получать.
– Неделя?
Марко захлопал глазами. Прошла всего лишь неделя? Да как же так? Столько ведь всего успело случиться за это время! И тренировки, и знакомства, и вечеринки, и новые друзья, и новые обиды. Даже всего и не упомнишь! И это все уместилось в неделю? Вот уж где спрятана настоящая алхимия.
– Ну да, – Левич помахал деньгами перед лицом Марко. – Вот я и говорю, освоился уже. Начальство не замечаешь, когда оно под ногами путается.
– Я не…
– Не некай. Деньги я тебе принес в первый раз, чтобы ты понимал, сколько положено и когда этот самый день. Оплата раз в неделю. Найдешь Софию, это такая суровая женщина в очках, и спрашивать деньги будешь у нее. Только смотри, приходи вовремя. В остальные дни она никого видеть не хочет.
– А в этот хочет?
– А в этот тоже не хочет, но так положено. Все. Забирай уже!
Придя в себя, Марко выхватил купюры и, не пересчитывая, сунул в карман штанов. Даже там они ужасно жгли. Хотелось тут же побежать на ярмарку, купить то, это, пятое, десятое. Все то, что вчера хотел! Он уже не будет чувствовать себя бедняком. Сегодня-то он может себе позволить почти все!
– Ярмарка уехала, – произнес Левич и расплылся в улыбке. – Нет, мыслей не читаю. Все новички так думают. А потом узнают, что ярмарка приезжает только один день среди недели. А деньги в нашей команде – не знаю уж как в других – выдают только на следующий день. Понимаешь причину?
– Чтобы не потратили все сразу, – произнес печально Марко. – Чтобы не побежали покупать все, за что взгляд уцепится. А если потратили вчера все, то сегодня это «все» снова появляется.
– Вот! – Левич наставительно поднял палец вверх.
Марко посмотрел в том направлении, куда указывал палец. Там не было ничего. Только розовый воздушный шарик, оставшийся после одной из вечеринок, висел под куполом. Уже наполовину сдутый, но все еще недостаточно, чтобы опуститься.
Вряд ли Левич хотел показать именно на это. Однако он вместе с Марко проследил направление и нахмурился.
– Обормоты, – пробормотал начальник команды и вздохнул.
Развернувшись, Левич сделал пару шагов, но почти тут же повернул голову к Марко.
– Кстати, хотя ярмарки сегодня и нет, но тебя ждет насыщенный день. Завтракай быстрее. Сегодня у тебя будут гости.
И вновь улыбнувшись, начальник команды быстрым шагом двинулся к выходу из шатра. Настолько быстро все сделал, что, пока Марко формулировал очевидный вопрос, отвечать уже было некому.
– Какие гости? – пробормотал он в пустоту и пошел в свою комнатку. Под ложечкой неприятно засосало, и это был отнюдь не голод.
Кто может навестить Марко в лагере? Мама? Но она бы обязательно предупредила о своем приезде. Отец?.. Вот это был бы сюрприз, но такой вариант казался совсем невозможным… и Марко отмел его в сторону, чтобы не расстраиваться, когда эта призрачная надежда не сбудется. Друзья? Да нет у него таких друзей, чтобы поехали за тридевять земель. И денег на такое путешествие, пожалуй, ни у кого из ребят не водилось. Представители закона по поводу того самого «преступления»? Марко похолодел. Но ведь Левич предупредил бы его, если что. Так?
«Не так, – противно прошептал внутренний голос. – Ты ведь уже понял, что ему совсем нельзя доверять. Даже если бы мама тебя не предупредила, ты бы все равно понял. Это он подставил тебя, чтобы забрать сюда. Это он врал тебе или как минимум сказал не всю правду об отце. Это он изучает Тию и моделирует ее алхимические трансформации, не посоветовавшись с тобой. Так что держи ухо востро».
– Держу, – пробормотал Марко и поплелся на завтрак.
Мхит сначала не обращал внимания – или делал вид, что не обращает внимания, – на того, кто снова пришел последним, но Тия подбежала к повару и сунула голову ему под руку. Весело тявкнула – привет, мол. Мы рады тебя видеть. И Мхит не выдержал. Почесал химеру за ухом и спросил:
– Вчера чего не пришли? Я уж подумал, ты решил брать пример со Штефана и загордился в преддверии сегодняшней славы.
– Извини, – Марко отставил тарелку с недоеденным блинчиком, все равно от переживаний кусок в горло не лез. – Просто день не задался. С утра наперекосяк. Не хотел при тебе ныть. Хорошие люди не должны страдать от моего дурацкого настроения, правда ведь?
– Да ладно тебе, – голос Мхита потеплел. – Хорошие люди обычно как раз подставляют плечо, когда нужно, или выслушивают друзей, чтобы те не грустили в одиночку.
– Я рад, – сказал Марко совершенно искренне. – Рад, что ты понимаешь и не сердишься. Тия тоже на меня дулась со вчерашнего. Порой мне кажется, что я довольно нелепый хозяин.
– Да ну. Ты отличный хозяин. По химере всегда видно, что за человек ее направляет. Они бывают нервные, запуганные, злые. Но Красотка ведь не такая?
– Выф, – кивнула химера с важным видом, медленно прошествовала к хозяину и села рядом с ним.
– Угу, – рассеянно поддакнул ей Марко. – Слушай, а что ты там говорил про сегодняшнюю славу? Это о чем?
– Так с Центрального эфира журналисты приехали. Обычно от каждой команды с ними общается кто-то один. И – ставлю все свое недельное жалованье – сегодня этим «кем-то» будешь ты. Красотка произвела фурор, и теперь придется отдуваться.
В этот момент Марко захотелось провалиться сквозь землю, желательно поглубже, туда, где даже заклинанием не дотянуться до говоруна и куда не добивает трансляция Эфира. Он не слишком любил, когда его упорно о чем-то расспрашивали. Еще меньше нравилось, когда расспросы походили на допрос. А уж если у вопрошающих в руках будут микрофоны, и записные книжки, и…
– Что-то я не слишком хорошо себя чувствую, – фальшивым голосом проговорил Марко. – Пойду, прилягу.
Мхит подозрительно на него посмотрел, скептически приподняв бровь.
– Думаешь, они тебя в шатре не достанут? Можно сказать, ради тебя они перлись в такую глухомань, и теперь что, отступят? Сомневаюсь.
– И вежливым «привет, все нормально» я не отделаюсь?
– Вряд ли.
* * *
Через полчаса зашел Гикки и выдал «фантастическую новость»:
– К тебе бегут, к тебе спешат!
Марко сглотнул, взглянул на дрожащие руки и попытался улыбнуться. Гикки в ответ покачал головой и позвал Волеца. У того оказался настой пустырника, который Марко дали понюхать.
– Много нельзя, носом клевать начнешь!
Однако даже запаха хватило. По крайней мере Марко перед репортерами держался серьезно, тщательно обдумывал каждый вопрос и отвечал обстоятельно. Хорошо, что среди журналистов не было ни одного эмпата – те обычно шли работать в полицию или политику, – потому что внутри у «хозяина самой перспективной молодой химеры» по-прежнему тряслись все поджилки, а мысли путались так, что держать себя в руках помогало только одно – Марко представлял себе, что все его собеседники одеты в полосатые купальные костюмы. Это придавало ситуации определенную долю бреда, зато не давало панике прорываться наружу. А поводов для этого хватало.
«Вы очень неожиданно и быстро присоединились к команде, без предварительного согласования и объявления в прессе. Скажите, с чем это связано?»
«Всем известно, что ваш отец много работал с химерами, хотя репортеров он всегда избегал. Это он вас научил с ними ладить? Может быть, вы научите его ладить с нами?»
«Вы соревновались с другими претендентами или место в команде досталось вам по знакомству?»
Вот как можно спокойно отвечать на подобные вопросы?!
И ладно бы дело было только в вопросах, но ведь еще требовались фотографии.
Встаньте так. Замрите. Лицо серьезней. Нет, не страшное, а серьезное. Представьте, что выступаете перед аудиторией. Не боитесь ее, а выступаете. Не стоит улыбаться. Но смотреть строго тоже не надо.
Марко никогда не думал, что мышцы лица способны на такую боль. А она пришла сразу после окончания всех этих манипуляций перед объективом. И хорошо в общем-то, что пришла. По крайней мере, отвлекла от неприятной мысли, что эти фотографии в скором времени окажутся на обложках популярных изданий или мелькнут в Эфире. Кто-нибудь из знакомых все равно увидит, о чем непременно захочет сообщить Марко. Стоит держать говорун подальше, если хочется спокойствия.
Ну а потом уже настал черед Тии позировать. Вот уж кто точно получал от этого удовольствие. Даже когда ее минут пятнадцать заставляли прыгать то так, то эдак, чтобы запечатлеть в воздухе, химера не выказывала никаких признаков усталости.
А потом их наконец-то оставили в покое. И едва журналисты удалились, как Марко со стоном опустился на пол, обнял Тию, прижался к ней и вздохнул.
– Да я лучше пять гонок переживу, чем еще раз это все.
– Ну и отлично, – раздался голос Николы. – А то я уж думал, что такая известная личность не снизойдет до тренировок.
Марко не сделал попытки встать, а просто посмотрел снизу на улыбающегося алхимика. Видимо, в лице Марко было что-то такое внушительное, потому что Никола разом посерьезнел.
– Прости. Это стандартные подколки для тех, кто первый раз пережил интервью. Чтобы звездную болезнь обрубить в зародыше. Но тебе, гляжу, это не грозит.
– Ни капли, – подтвердил Марко. – Мне хватило одного раза, чтобы понять – это не мое.
– Но, может, ты потом войдешь во вкус?
– Нет! Нет! И, пожалуй, нет! А если ты будешь продолжать мне этим тыкать, то запишу тебя в личные враги. И Тия тоже запишет, хотя ей-то, кажется, все понравилось.
Никола усмехнулся и протянул Марко руку, чтобы помочь подняться. Когда они оба оказались на ногах, алхимик похлопал Марко по плечу.
– Не волнуйся. Наш хозяин команды редко кого отправляет второй раз на интервью за сезон. Особенно если человек сам того не хочет. Но тут сам понимаешь – выбора у него не было. Если не отдать им тебя сейчас, то они за все это время напридумывают невесть что и в следующий раз набросятся с удвоенной силой. Так что отбыть повинность именно сейчас – мудрое решение.
– Не знаю, сколько в нем мудрости, только меня о том никто не предупреждал. Я думал, что еду сюда, чтобы участвовать в гонках химер.
– Именно! А потому самое время пойти и кое-что попробовать на полигоне. Через полчаса начнется наше время, так что иди и готовься.
– Отлично!
Стоило Марко воскликнуть, как Тия подпрыгнула и, сделав кувырок, приземлилась на все четыре лапы. Кажется, ей тоже гонки казались милее журналистов и их вопросов.
* * *
Когда они пришли на тренировку, Никола, вопреки ожиданиям Марко, не погнал Тию сразу по препятствиям. Вместо этого он что-то долго уточнял у работников полигона, а только затем подошел к химере и ее хозяину.
– Сегодня будет необычная тренировка, – сказал алхимик. – Если в первой гонке задачей Тии было добраться до финиша, то в следующий раз надо показать результат как минимум не хуже. А с такой силой тяжести может не повезти. Потому-то нужно заготовить парочку сюрпризов. Естественно, все возможные варианты мы с вами не отработаем, но любой хороший экспромт должен быть заранее подготовлен.
– И что, мы каким-то образом поменяем здесь силу тяжести?
– Нет. Во-первых, это сложно, а во‐вторых – дело ведь не в том, насколько хороша Тия в другой силе тяжести. Если она хороша сама по себе, то научится использовать свои преимущества в любой ситуации. Вот, например, если сила тяжести будет в два раза больше, то что изменится для нее?
– Она не сможет так далеко прыгать. Наверное, быстрее устанет, ведь у нее не такая сильная мускулатура. Скорее всего, там будет совсем иной мир, более плоский, раз мало что может подняться выше.
– Хорошо. А что для Тии совсем не изменится?
Марко призадумался. Вопрос был явно с подвохом. Он посмотрел на хитрое лицо Николы, затем на задумчивую морду химеры, а после попытался представить себя на месте Тии. Что останется неизменным, если ты очутился в ином окружении и в иной обстановке?
Ответ пришел почти мгновенно, стоило понять, что почти это же произошло с самим Марко, который оказался здесь, среди гонщиков.
– Сама Тия останется такой же! Она по-прежнему будет самой легкой среди всех, одной из самых быстрых и по-прежнему будет любить трюки!
– Именно! Рад, что за эти дни ты не растерял ничего из того, что производит дельные мысли в твоей голове. Тия останется Тией. И ей просто надо научиться быть Тией всегда и везде. Вот этим-то мы и займемся.
И понеслось.
Час промчался, словно его и не было. У Марко голова шла кругом от того, что происходило на полигоне. Никола превратился в сурового дрессировщика, разве что кнута не хватало, но он компенсировал это грозным голосом и секундомером.
Раньше ведь никогда время на тренировках не засекали, а теперь они останавливались перед каждым препятствием и раз пять-шесть его отрабатывали. Причем помимо того, чтобы каждый раз улучшить время, Никола требовал еще и новый путь преодоления препятствия.
Вот перед тобой густые джунгли с переплетенными лианами. Пробеги среди них, лавируя в свободном пространстве. Продерись напролом, используя когти и клюв. Скачи по ним, словно обезьяна, перепрыгивая с одной ветки на другую. Проползи под ними почти на брюхе, пользуясь тем, что мягкая земля, усыпанная мхом, такая податливая, что по ней можно проскользить, вжав когти.
И все это быстро-быстро, без остановок. Никаких «посидеть и подумать». Некогда этим заниматься. Соперники уже рядом. Вот они дышат тебе в спину. Вот-вот обойдут на повороте. Ну, все, молодец, справилась, а теперь перед тобой скала. Пять-шесть вариантов подъема. Готова? Нет, ну и ладно. Все равно пора начинать!
Марко, с одной стороны, понимал, что пытается сделать Никола, с другой – очень переживал за Тию. Как она к этому отнесется? Справится ли? Получится ли? Все ли будет хорошо?
Но как бы ни было жалко химеру, он не позволял себе ни одной подсказки. На трассе ведь ей придется обходиться без помощи.
Хорошо еще, что Тия после первого препятствия, кажется, вошла во вкус. Вместо того чтобы фыркать и рычать на Николу, как она это любила делать раньше, химера поймала спортивную злость и, не дожидаясь команды, бросалась вперед, чтобы после вернуться и демонстративно сделать кульбит под носом у Николы. А затем вновь ринуться на покорение горы, леса или что там еще преграждало путь.
И не перестала рваться вперед даже после того, как Никола, взглянув на часы, крикнул:
– Хватит! Отлично потрудились на сегодня!
Химера будто не слышала его. Окрик застал ее за двенадцатым прохождением скального участка, усеянного острыми обломками кварца. Тия увлеченно рыла подкоп, фыркала, отдувалась и отталкивала задними лапами комья земли.
Алхимик засмеялся, пробормотал «молодец, упорная!» и отправился отдыхать восвояси. А вот Марко пришлось улещивать Тию и так, и эдак, обещать ей вкуснятину на ужин – только в том случае, если она «сейчас же бросит этот подкоп!», – жаловаться на усталость и даже тянуть ее за хвост. Последнее в шутку, конечно, но факт остается фактом – в лагерь они пришли уже затемно, пропустив обед и даже не надеясь на полдник.
Марко пошатывался, в животе ныло от голода, но настроение было гораздо лучше, чем с утра. Еще немного, и можно будет снять ботинки, завалиться на кровать и вздремнуть перед ужином, а потом либо поболтать с ребятами, либо почитать книгу… Однако не тут-то было.
Первой насторожилась Тия. Она прижала уши и громко фыркнула.
– Что такое?
– Извини. Я не хотел напугать твою химеру. – Из темноты между двумя шатрами появился незнакомец. – И не замышлял ничего против вас.
Мужчина поднял руки, демонстрируя пустые ладони.
– Не бойтесь, она не кусается… без надобности. – Несмотря на то что чужак выглядел безопасно и говорил вежливо, Марко насторожился. В голову полезли непрошеные мысли про шпионов, подосланных конкурентами, еще некстати подумалось, что здесь живут только «свои» и никто не ожидает дурного. А ведь какое раздолье может быть для диверсий!
– Прости, Марко, – мужчина пожал плечами. – Не хотел беспокоить тебя и Тию после тренировки. Понимаю, что вы устали и настрой не лучший, но все же. Можешь уделить мне буквально пару минут?
– Мы разве знакомы?
– Скажем так: нас не представляли друг другу. Но, думаю, любители гонок по всему миру с недавних пор знают, как тебя зовут.
– Но если бы вы были одним из них, то назвали бы мою химеру Красоткой. Так?
– Один-ноль, – кивнул мужчина. И протянул руку. – Я Руперт, журналист. Из тех, что предпочитают знать детали и факты. Громкие прозвища и следовать интересам толпы – не люблю.
– Я уже давал интервью сегодня днем, – Марко на секунду задумался, стоит ли пожимать протянутую ладонь. В итоге решил, что просто пройти мимо будет совсем невежливо, поэтому рукопожатиями с репортером все же обменялся. – Мне правда надо идти. Может, в другой раз.
– Понимаю, – Руперт вздохнул. – Вечно ребята с Эфира получают нужную информацию раньше меня. А все проклятая привычка сначала разобраться с фактами и только потом идти на интервью.
– Если вы думали, что достаточно правильно назвать мою химеру, чтобы…
– Вот этого я не думал. Я надеялся, что тебя заинтересуют мои статьи и ты согласишься ответить на несколько вопросов.
– И что это за статьи такие?
Марко продолжал идти к шатру. Медленно, чтобы это не выглядело бегством, но целеустремленно. Около входа можно будет извиниться и сказать, что посторонним сюда нельзя.
Руперт улыбнулся:
– Я работаю над циклом материалов о мышлении химер и их ментальной связи с хозяином. Особенно интересны случаи, когда человек и химера с детства воспитываются и растут вместе. Сейчас исследую теорию о том, что в экстремальных ситуациях возможны «пробои» Эфира, когда химера транслирует хозяину сложные образы и эмоции, которыми не делится в обычных обстоятельствах. Гонку можно счесть такой ситуацией. И если вы согласитесь поговорить со мной, буду благодарен. На данный момент я опросил уже полтора десятка людей и их химер, но чем больше материала, тем лучше.
– Вы и Тию будете расспрашивать?
– Конечно. Надеюсь, что сумею понять ее ответы… А если не сумею – ты растолкуешь?
– Вы действительно необычный журналист, – Марко невольно улыбнулся. – Остальным бы только фотографировать ее в красивых позах. И придумывать громкие заголовки для статей. Обязательно со словом «Красотка».
– Торжественно обещаю не быть таким, как они, – Руперт с серьезным лицом сложил руки на груди и чуть поклонился. – Тия, клянусь, что расспрошу тебя исключительно по делу.
В ответ химера обнюхала коленки репортера, а потом наклонила голову и весело ткнулась в его бедро лбом.
– Вы ей нравитесь, – не слишком удивленно проговорил Марко. Этот нетипичный журналист ему и самому нравился. Чем дальше, тем сильнее. – Обычно она не трогает незнакомых людей.
– Значит, будем считать, что мы знакомы, – Руперт погладил Тию и достал из кармана блокнот. – Может, присядем где-нибудь? Если хочешь, у меня с собой есть сушки с корицей. И термос с горячим чаем.
– Все бы интервью такими были, – улыбнулся Марко и даже передумал дремать перед ужином.
