Глава девятнадцатая
– Тебе совсем не понравилось в Центре Биоалхимии?
Вопрос застал Марко врасплох. Он спешил изо всех сил в шатер, в лазарет, к Тие, как вдруг на пути выросла из ниоткуда Кай. И едва заслышав ее вопрос, Марко понял, что не придумал достойного оправдания. По идее, сейчас он должен бродить с экскурсией по Центру Биоалхимии. Слушать пояснения, внимать цифрам и фактам, а заодно задавать уйму вопросов, которые его интересовали. Вернуться поздно, чтобы уже стемнело, и прийти на кухонные посиделки, чтобы там рассказывать, как все прошло. Делиться впечатлениями громко и с жаром.
– У них сегодня санитарный день, – фраза вырвалась сама собой. Случилось это раньше, чем Марко осознал, что говорит. Будь иначе, он бы наверняка успел подумать о том, что обманывать плохо, и придумал бы какую-нибудь иную отговорку или же просто рассказал бы Кай правду, но…
Но ведь он не знал, кто именно виноват в несчастьях Тии. А значит, нужно учитывать тот факт, что им может оказаться кто угодно.
«И за это я тоже с ним расплачусь обязательно, – подумал Марко, мрачнея. – За то, что я вынужден обманывать друзей и подозревать их».
Возможно, будь рядом кто-то постарше и помудрее, он бы наверняка заметил, что обманывать вовсе не обязательно. И виноват во всем этом вовсе не таинственный неизвестный, а сам Марко, который выбрал именно такой способ вычислить негодяя. Однако никого мудрого рядом не оказалось. Была только Кай, которая покачала головой, смотря на помрачневшее лицо Марко.
– Ты только не расстраивайся, – сказала она. – Если ты билет не использовал, то он все еще действует. Можно в другой раз туда съездить. Если хочешь, вместе. И еще кого-нибудь возьмем для компании. Тогда даже если там опять будет закрыто, то мы сможем просто погулять. В Новосиберии так-то много еще чего интересного есть.
– Ага, конечно, – Марко через силу улыбнулся. – Ты извини. Что-то мне не везет в последнее время. Я не хотел тебя обидеть.
– Ничего страшного, – теперь пришел черед Кай улыбаться. – Ты только не думай, что это все с тобой происходит специально. Просто так иногда получается.
– Хорошо, – вторая улыбка далась Марко легче. – Я пойду, Тию проведаю.
Распрощавшись с Кай, он поспешил в лазарет, но теперь уже шел спокойней и смотрел по сторонам, на случай встречи еще с кем-нибудь из знакомых, однако никого не обнаружил. Послеобеденное и почти предужинное время в перерывах между гонками команда предпочитала проводить вдали от шатра. Так что никого вокруг, хоть устраивай гонки прямо здесь. Да и с препятствиями проблем не возникнет, чего стоят только раскиданные тут и там инструменты, коробки, упаковки и даже одежда.
Видно, Левич давно сюда не заглядывал.
Лишь ближе к лазарету и комнате алхимиков, которая была по соседству, возникло подобие порядка. Здесь все посторонние вещи – например, кубок из папье-маше за «Пятое место в моем личном хит-параде» – стояли аккуратно возле стен, а не лежали прямо посреди прохода.
«А если там кто-то есть?» – успел подумать Марко, прежде чем повернул ручку двери. Как спровадить посетителей, чтобы побыть с Тией наедине? Наверняка его послушают, но ведь это может вызвать подозрения…
«Нет, так точно больше нельзя! – взбунтовалась часть сознания, которая до сих пор молчала. – С этими подозрениями ты сейчас все испортишь. Успокойся уже! Нельзя подозревать всех, а то точно с ума сойдешь».
Ответить Марко не успел. Распахнув дверь, он встретился взглядом с Тией, которая лежала на металлическом столике и смотрела прямо на него. Хвост химеры чуть дрогнул, а из глотки донеслось слабое повизгивание.
И почти тут же сознание Марко раздвоилось. Одной частью он как будто бы видел Тию, в то время как другая смотрела на самого себя. Только изображение лежало на боку… как и химера.
Теперь сомнений не осталось. В Новосиберии он испытал на себе именно связь с Тией.
– Ну ты даешь, – пробормотал Марко, подходя ближе. Сознание по-прежнему оставалось раздвоенным, но он потихоньку начал к этому привыкать. Даже почти получалось не замечать ту часть, которая показывала его самого. – Что случилось, что ты так меня позвала?
Тия вновь завиляла хвостом. Химера попыталась приподнять морду, словно желая очутиться ближе к хозяину. Марко протянул руки и обхватил ими морду химеры, пододвигая ближе.
И тут раздвоение исчезло.
Он видел себя и Тию одновременно, но в этом не было никакого дискомфорта. Кроме того, он вдруг осознал, что именно этого химера и добивалась.
«Смотри, – говорил ее взгляд. – Смотри скорее, что интересное я тебе покажу».
И Марко посмотрел.
Образы засуетились перед глазами. Перескакивали с одного на другое, не задерживаясь ни на секунду. Гонка. Полигон. Шатер. Дом. Улицы Цатхеринограда. Школа. Снова полигон. Снова трасса. Снова шатер.
Образы наконец-то замедлились. Теперь перед глазами Марко уже плыли не разрозненные картины, а кое-что определенное.
Лаборатория алхимиков. Длинные ряды склянок с ингредиентами. Взгляд несколько раз пробежал по ним, а затем пошел медленней.
И вот остановился перед медным купоросом. Продержался несколько секунд и бросился дальше, чтобы замереть перед корнем мандрагоры. Затем метеоритная пыль. После – гашеная известь. И последним штрихом – шелковая нить, клубком свернувшаяся в банке с толстым стеклом.
Взгляд отдалился, а затем вновь пробежался по всем пяти ингредиентам. Только теперь Марко заметил, что картину показывали не по порядку. Взгляд перескакивал с одной полки на другую.
Верхняя, нижняя, средняя, снова нижняя и снова средняя.
Нужная последовательность.
А затем образ химеры, лежащей в кругу преобразования, и пять лучей звезды, вписанной в круг…
Картина моргнула. Отозвалась внутри болью, а затем вдруг та боль резко ушла.
И Марко ощутил себя снова в лазарете. Тия лежала, прикрыв глаза. Язык химеры вывалился. Дыхание было тихим и неровным – грудь вздымалась медленно.
– Ничего себе, – Марко медленно опустил голову Тии назад на стол и отошел в сторону. Руки тряслись, ноги тоже, а мысли скакали внутри, не подчиняясь законам логики.
Что это было? Его мозг сам придумал историю, которую показала химера, или она только что рассказала, что именно может ей помочь? Пять составляющих, чтобы внутренняя боль отступила, оставив лишь облегчение.
Это было или нет?
Он все понял правильно?
У него получится?
Марко потер переносицу, но это не помогло. Он помассировал виски, но и это не принесло желаемого облегчения. Тогда в ход пошла рука, отвесившая самому себе пощечину.
В тишине лазарета звук прозвучал неожиданно громко, но на это было наплевать. Самое главное, что ничего не изменилось – никаких больше видений, а только стойкое ощущение, что Тия именно что сказала – сделай это со мной, и все будет хорошо.
Но как именно она себе это представляет?!
* * *
Час спустя Марко гулял по улице в лучах заходящего солнца, но на красивые виды внимания не обращал. Репортеров, стайкой круживших вокруг, он тоже не замечал. Наверное, даже не разглядел бы, метнись они ему под ноги со своими извечными вопросами и размышлениями. Не до них сейчас. Совсем не до них.
Марко бормотал под нос, качал головой, делал руками странные жесты, то вскидывая кулаки вверх, то указывая на кого-то, то словно бы успокаивающе разводя ладони в сторону.
Сказать по правде, репортеры его тоже старались не замечать. Побаивались – мало ли что у парня с головой? – и все еще помнили встречу в городке. Тогда им пришлось позорно капитулировать, а ведь парень в тот момент выглядел куда адекватней. Поди пойми, чего он в текущем состоянии устроить может.
А Марко тем временем репетировал диалог. Вернее, несколько диалогов – он пока не выбрал, к кому именно обратится за помощью и доверит тайну. Вроде самым очевидным кандидатом выглядел Никола, но ведь алхимик наверняка не поверит. А если даже и поверит, то не факт, что показанное Тией преобразование ему что-то скажет. Он начнет проверять и перепроверять, а драгоценное время уйдет.
Откуда-то – наверняка тоже от Тии – Марко знал, что ритуал необходимо устроить в ближайшее время. Если не в эту ночь, то хотя бы следующим утром.
Кто тогда? Алекс? Ветеринар не доверяет алхимикам, так что вряд ли согласится устраивать нечто такое, да еще и со своей пациенткой. Это ведь Марко и Тия уверены, что все станет хорошо, а его еще убедить надо.
Кай? Мхит? Гикки и Волец? Все они не подходили тоже. Как они смогут понять, что происходит с Марко? Разве у них были химеры? Нет, Марко совсем не против, что у большинства людей их нет, но ведь у них нет и всех этих проблем и переживаний, к которым привыкаешь с детства. И химеру ощущаешь не просто как какую-то зверушку, которая с тобой ходит, а как настоящего члена семьи, о котором надо заботиться и которого всегда надо принимать в расчет.
Левич? Тут вообще без вариантов. Хозяин команды и без того слишком любопытен в части того, что касается Тии. Если он еще узнает, что она способна сама себя лечить и совершенствовать, то не отстанет, пока не выведает всех секретов.
Тогда кто? Кого позвать на помощь? Кому можно доверять и кто поймет все то, что происходит сейчас с Марко?
Вывод напрашивался только один, пусть он и не очень нравился Марко. Но все другие варианты казались еще хуже, так что он развернулся и целеустремленно пошел к шатру.
Некоторые из репортеров даже вздохнули с облегчением.
* * *
Во время ужина Штефан подсел на лавку к алхимикам. Немного послушал, как они спорят о свойствах плазмы, а потом потянулся с громким кряхтением, привлекая к себе внимание, и громко сказал в своей неповторимой презрительной манере:
– Радован, мне кажется, что ты схалтурил.
Алхимик вместо того, чтобы возмущаться или оправдываться, пожал плечами. То ли давно привык к плохому характеру Штефана, то ли не воспринял его фразу всерьез. Но того не смутило, что собеседник решил отмалчиваться.
– Да-да, схалтурил. Особенно если сравнивать тебя и Николу.
Сидящий неподалеку Гикки тут же пододвинулся поближе к алхимикам и навострил уши.
– И чем же я тебя так обрадовал? – Никола заинтересованно приподнял бровь.
– Не ты обрадовал, а Радован расстроил! – Штефан продолжал демонстрировать прикладное применение антидипломатии. – Не то чтобы ты был умнее его… Но его тупость – это как штаны.
– Это еще почему? – Радован не выдержал и начал отвечать.
– Да потому что на голову не напялишь. Только совсем на другое место.
– Ну, почему не напялишь, – Гикки не выдержал и подключился к беседе. – Если затянуть пояс на лбу, штанины очень смешно развеваются на ветру!
В ответ алхимики синхронно повернулись и посмотрели на Гикки с таким выражением лица, что тот раскинул руки в стороны со словами:
– Простите, молчу-молчу!
– Что именно ты назвал тупостью? – спросил Радован обиженным голосом. Его явно задели слова Штефана. А особенно то, что их высказывали при всех за ужином…
– Смотри, – Штефан вытянул из кармана пачку листков, исписанных мелким почерком. – Перед трансформацией мы оговорили это, это и это…
Его палец быстро двигался по бумаге.
– И? – Радован приподнял бровь.
– И при чем тут я? – пробормотал Никола.
Алхимики ответили синхронно, отчего не сразу удалось разобрать, что именно. Но Штефану напрягаться не приходилось, он сидел совсем рядом.
– Радован утверждал, что у кожи Борсая будет повышаться сопротивляемость агрессивным средам при попадании в красный спектр цвета. На случай открытого огня.
– Она и повышается…
– Нет! – Штефан победно взмахнул бумажкой. – То есть повышается, если свет сопровождается теплом, а вот если огня открытого рядом нет, то…
– Стой, – Радован рассмеялся. – Ты же помнишь, что мы запланировали это изменение именно в расчете на пламя.
– У меня этого не записано. Про красный спектр ты говорил точно. Про тепло у меня ничего не записано.
– Даже если и не записано, то логически…
– А меня не интересует логика, – Штефан усмехнулся. – Мне важно, чтобы обещания выполнялись.
– То есть я выполняю обещания лучше? – Никола попытался все-таки узнать, почему его примешали к этому спору.
– Ты их тоже не выполняешь. То есть перевыполняешь. Я взял документацию по изменению Тии, и там ничего не сказано про такую трансформацию. А потом я пересмотрел запись гонки, наложил ее на графики самочувствия химер и выяснил, что именно в красном спектре резистентность чешуи повысилась на целых полтора процента!
– Тьфу ты, – Никола всплеснул руками. – Это может быть погрешность. В линейке общей трансформации шкуры.
– Тем не менее Тия получила преимущество, которое не вносили в документы, а Борсай не получил преимущество, которое в них записали. Почему?
– Штефан, – Никола пытался сохранять спокойствие, но голос его дрожал – то ли от сдерживаемого смеха, то ли от злости. – Уверен, что если проверить записи гонки еще раз, то примерно то же колебание параметра мы найдем и у Борсая. И сможем назвать не погрешностью, а задокументированным преимуществом.
– Зачем смотреть записи гонки, – Штефан поднялся с лавки. – Пошли. Сегодня облачности нет. Закат будет красным. А на улице совсем не тепло. Возьмем с собой резистометр и проверим, есть эти полтора процента – или нет. Если серия хотя бы из десяти замеров покажет, что я не прав, с меня деньги на следующую закупку ингредиентов.
– А если прав?
– Тогда ты добавишь эту трансформацию в протокол для следующей гонки. И повесишь себе на грудь табличку «Я тупой». Можешь даже сделать надпись шифровкой. Если стесняешься демонстрировать свое скудоумие.
Кажется, это стало последней каплей. По крайней мере Радован уже не казался равнодушным. Маловыразительное – обычно – лицо алхимика теперь слегка подергивалось. Нос поворачивался то в одну сторону, то в другую, как будто пытался найти выход из создавшегося положения. Но выхода не наблюдалось. Уже никто из собравшихся в столовой не притворялся, что не слушает. Наоборот, взгляды команды обратились на двух алхимиков и Штефана. И если Штефана открыто недолюбливали, то и к алхимикам особой симпатии не питали. И вот получалась отличная ситуация – люди, которые тебе неприятны, спорят между собой и занимаются подначками. Ну, как не оценить столь увлекательное зрелище?
– Ладно, – хмыкнул Радован. – Хватай Борсая, резистометр и пойдем.
– Расскажете, как у вас все прошло, – улыбнулся Никола, вставая из-за стола. – При любом результате я порадуюсь за победителя.
– Не-е-ет, – протянул Штефан. – Ты пойдешь с нами. А вдруг Радован будет жульничать с помощью алхимии? Я предпочту иметь под рукой независимого профессионала.
– У меня дела…
– Да брось! Какие дела? Красотка валяется в полупризрачном состоянии. Вероятность, что она поправится к следующей гонке, крайне мала. Да и про трассу расскажут еще не скоро. Чем ты там собрался заниматься? Сидеть и смотреть на расставленные банки с ингредиентами?
Не прошло и пяти минут, как столовая опустела. Алхимики вместе со Штефаном отправились проводить замеры на шкуре Борсая, а остальные потянулись посмотреть, чем все закончится. Развлечений между гонками действительно не хватало. К тому же положенную вечеринку после победы Борсая отменили, так что людям не хватало зрелищ, что Штефан с алхимиками и должны были обеспечить.
* * *
Марко, едва оставшись один, в два приема доел пирожок, который микроскопическими укусами растягивал последние десять минут, и торопливо бросился в лабораторию. То, что Штефан отвлечет алхимиков, он не сомневался, а вот почти полная пустота в шатре – это подарок, которым стоило обязательно воспользоваться.
Проскочив мимо двери в лазарет, Марко на секунду задержался, но тут же двинулся дальше. Лаборатория – о, счастье! – оказалась не заговорена. И вроде бы даже, по ощущениям, никаких охранных амулетов не было. По крайней мере, все известные Марко приметы отсутствовали.
Впрочем, зачем это, если на двери крепкий замок. И тут остается только возблагодарить того же Штефана за копию ключа.
«Когда Борсаю грустно, я таскаю оттуда метеоритную пыль. Он ее просто обожает! Никто ни разу не заметил. Обычно Радован думает, что это Никола столько пыли израсходовал, а тот думает на Радована».
В другой раз Марко обязательно задумался бы о том, сколько еще разных тайн скрывается вокруг и не является ли какая-нибудь из них уликой, но сейчас его волновало другое. Чтобы ключ подошел и чтобы Тия выздоровела. С первым проблем не возникло, так что стоило обратиться ко второму.
Стоило только оказаться в лаборатории, а дальнейшее уже было делом техники – начертанный краской круг преобразования белел в углу. Нужные банки с ингредиентами отыскались почти сразу. Единственное, Марко забыл, где находится корень мандрагоры, но едва прикрыл глаза, как тут же всплыли картинки, показанные Тией.
Ингредиентов он достал ровно столько, сколько надо, и постарался вернуть банки на место, как будто их не трогали. Разместил все необходимое в углах звезды. Выдохнул, на секунду замер, а потом вновь оказался в коридоре и нырнул в соседнюю дверь, в лазарет.
Тия при виде Марко попыталась сесть, но он тут же подошел ближе и склонился над химерой.
– Не шевелись. Я тебя понесу. Только… ты уверена?
В ответ химера лизнула руку хозяину и посмотрела чуть грустным взглядом. Мол, раз я тебе сказала, что делать, то уверена, к чему вопросы?
– Да я и сам не знаю, – отчего-то – видимо, от нервов, – хихикнул Марко.
А дальше началось самое трудное – Тия, казалось, весила почти столько же, сколько и сам Марко, даже похудевшая после болезни. Руки дрожали и ныли. Связки грозили вот-вот порваться. Ноги тряслись так, будто того и гляди сейчас разъедутся в разные стороны.
В очередной раз жизнь напомнила, что зарядкой и физическими упражнениями пренебрегать не стоит.
Шаг в сторону двери. Еще один. Третий.
И тут Марко заметил столик на колесиках, на котором лежали инструменты и медикаменты. Хороший столик с удобной ручкой, чтобы катить его именно туда, куда тебе надо.
Еще один шаг, и столик оказался совсем рядом.
Новый шаг – и вот он уже позади.
Хороший столик, но его надо было заметить раньше. Марко боялся, что если сейчас отпустит Тию, то второй раз уже не поднимет. К тому же куда-то все эти медикаменты и инструменты надо деть. А потом вернуть на место, чтобы никто ничего не заподозрил. Получится ли это? Вряд ли.
А вот дверь уже рядом. И как же хорошо, что, войдя в лазарет, не стал ее захлопывать. Теперь можно и ногой приоткрыть. И сделать несколько шагов по коридору. И подцепить носком ботинка дверь в лабораторию. А там – всего с десяток шагов, и окажешься у круга преобразования.
«Интересно, сколько у меня осталось времени?» – думал Марко, укладывая Тию внутрь контура. Сейчас его не беспокоило, что могут помешать – внутрь преобразования никто не полезет, если не дурак. Но вот преимущество таинственности будет утеряно.
«В конце концов, главное, чтобы Тия была здоровой», – успел напоследок сказать он самому себе, а затем активировал круг преобразования.
Белый контур стал зеленым. Затем красным. После – фиолетовым. Дальше – цвета фуксии. Напоследок – ярко-синим топазом.
А затем, мигнув несколько раз, контур погас, всосав разложенные ингредиенты, словно их и не было вовсе.
– Тия? – тихо спросил Марко.
– Выф! – подтвердила химера, пытаясь встать. Голос был слабым, но куда уверенней того тихого поскуливания, которым Тия пыталась общаться до этого.
– Выф… – прошептал Марко. – Выф – это прекрасно…
