Глава 26
Примерно через месяц Эйлерт завершил работы над артефактной сетью. И это было просто потрясающе! Во-первых, на границах наших территорий раскинулась сигнальная сеть, которая предупреждала о любых посетителях, вторженцах или просто крупных зверях. У воинов и еще нескольких слуг имелись специальные кольца, которые светились, если границу владений кто-либо пересекал. К моему золотому перстню с топазом на другой руке добавилось серебряное колечко с крохотным бриллиантом. Когда кто-то вступал на нашу землю, оно слегка покалывало кожу и светилось. Зеленый означал, что среди входящих есть специальный пропускной маяк Тураннов, то есть свои. Красный цвет обозначал разных порченых тварей и диких животных, желтый – остальных гостей.
Но самое поразительное крылось в водопроводе, который милорд не без помощи Толле проложил по всей усадьбе. В самом поместье имелось несколько выходов горячей и холодной воды с кранами, а также: в конюшне, несколько в саду, рабском поселке и плантациях. В бараках и некоторых спальных комнатах дома он поставил отопительные трубы, в которые можно при необходимости пустить нагретую воду, что должно было очень помогать в холодный сезон. На кухнях особняка и, рабской столовой установили саморазогревающиеся артефактные плиты. В части помещений сделали магическое освещение, включающееся простой кодовой фразой. Также сам дом можно было накрыть охранной защитой, вот только силовая жила под поместьем была слабой и не могла поддерживать высокий уровень центрального накопителя. А значит, и защита была больше видимостью, чем серьезной преградой. Но на остальные нужды маны вполне хватало.
На все это великолепие Эйлерт потратил массу ресурсов. Почти все самоцветы ушли на накопители, рельсы переплавили на трубы, драгоценные металлы из гномских сокровищ пошли на заготовки для зачарования. В ходе работ и экспериментов пришлось пару раз делать ремонт и вставлять выбитые стекла рядом с его лабораторией, несколько недель в поместье стояла вонь от случившегося пожара. Но в целом получившаяся сеть оправдывала любые мелкие неурядицы.
Подвод воды стал настоящим подарком для всех слуг. Мне не понаслышке известно было, какая каторга начинается в засушливый сезон. Колодцы пересыхают, приходится буквально денно и нощно возить емкости с низин, ближе к болотам, где находиться совсем не безопасно. Раньше, по крайней мере, было так. Наполнить даже малую ванну водой тоже было задачей не из легких. А уж для бассейна приходилось собирать несколько десятков слуг, которые посменно таскали воду. Нагрев воды отнимал кучу сил и средств. Я, к примеру, раньше ополаскивалась в тазу холодной водой, либо теплой, оставшейся после купания господина. Кухонные бездровяные плиты также солидно экономили усилия слуг.
В общем, далеко не каждый свободный в Латернии мог похвастаться подобными удобствами. Что уж говорить о рабах. Работы стало меньше, может и не в два раза, но в полтора точно. Слугам было банально нечем заняться, и Ацлая, наш распорядитель, вполне разумно предложила расширять плантации в сторону топей, что стали почти безопасными. Даже рабов новых покупать не потребовалось бы – просто приобрести землю, которая всё еще дешево стоит.
Однако не стоило забывать про условия завещания. Земля могла окупиться не за год и не за два, о чем я напомнила Эйлерту. Тем не менее барин отмахнулся и повелел Ацлае заняться вопросом расширения, приказав брать с запасом. Надеюсь, Эйлерт знает, что делает, иначе через полтора года усадьба просто может отойти короне. Мой выбор распорядителя эрл одобрил практически без раздумий, что также радовало. Ацлая – прекрасный работник. Кстати, Лайна, чьи уши и нюх безошибочно вызнавали любые секреты, поведала мне, что Ацлае начал оказывать знаки внимания наш воин Леместьен. Вот только эльфийка всё еще побаивалась их принимать. Сказывалась непростая жизнь и суровые правила прежнего хозяина.
Как ни странно, у меня действительно проклюнулась чувствительность к стихии смерти. Пускай я пережила неординарное событие и чуть не отправилась в Серые Пределы, мне было прекрасно известно, насколько малы мои магические возможности. А узнала я о своих новоприобретенных способностях по увиденным неясным очертаниям души погибшего, который периодически мелькал в нашем особняке. Охранный призрак, коего привязал к дому милорд. Его жилище находилось в зачарованном постаменте в подвале особняка, но он мог оттуда отлучаться. У призрака не было имени, поэтому мы звали его «домовой», или просто «призрак». Он мало что помнил из своей жизни и не обладал полноценным разумом, но выполнял простые команды. Включить свет, сообщить о наполненности накопителей, активировать отопительные трубы или охранный периметр дома, сообщить, кто где находится из домашних. И прочее в том же духе. Очень полезный новый житель поместья, пусть и не совсем живой. Кроме нас с милордом и Негошом его видела лишь Кулеоса. Темные эльфы часто обладали подобным сродством со смертью. К сожалению, практическое применение таких умений весьма скудное. Можно проводить спиритические сеансы и ритуалы, допрашивать души только умерших и по каким-то причинам задержавшихся на этом свете призраков.
Завершив артефактную сеть, милорд стал чаще выбираться на люди, а также приглашать гостей. Мы неоднократно ездили в Шемтен, общались с авантюристами в гильдии. Даже несколько простых заданий выполнили вместе с Ханой и Андри. Посетили дни рождения эрла Бокеноччи и эрла Немьято. Пару раз барин устраивал банкет у нас в усадьбе, где хвастался магическими нововведениями. Большинству землевладельцев подобное было не по карману. Лишь в замке виконта была установлена артефактная сеть, да у парочки богатеев Шемтена.
Джанторно Беласко закрыл глаза на покупку Эйлертом особняка в городе, однако пройти мимо артефактной сети не мог. И оценил он ее, страшно представить, в тысячу золотых. И это только материалы! Эйлерт имел право вкладывать свою магию в развитие усадьбы согласно условиям завещания, поэтому услуги мага, самое дорогое в подобных делах, нам обошлись бесплатно. Заготовки под охранные амулеты, плюс грядущая покупка земли. По итогу мы уходили в очень существенный минус. Усадьбу могло спасти только чудо. Но я уже привыкла, что барин показывал чудеса одно за другим, поэтому не сильно переживала.
И Эйлерт действительно загорелся интересной идеей – разбить плантацию экзотичных какао-бобов и самим варить шоколад. В Латернии эрлов, которые занимают данную нишу, можно было пересчитать по пальцам одной руки, в основном они селились ближе к столице. У нас на юге никто не растил какао-бобы. Задача для ничего не смыслящего в данном растении сверхсложная. Как слышал Эйлерт, необходимо было выдерживать особую температуру, солнечный режим, магический фон, влажность и график полива, специальный грунт и удобрения. Культура намного более привередливая, чем та же меланья. Плюс зерна где-то раздобыть необходимо. Для начала мы подали объявление в гильдию и стали собирать информацию. Вполне возможно, что нам могло повезти найти какого-нибудь раба, который раньше работал на плантации какао-бобов. Если и это не сработает, придется идти на поклон к землевладельцам. Они, как известно, оберегали свои секреты пуще золота и могли запросить баснословную сумму за свои советы, которые могли оказаться полезными, а могли, например, загубить урожай.
Тем не менее Эйлерт с энтузиазмом взялся за работу. Столь ценную плантацию решили разбивать прямо на заднем дворе за поместьем, где сейчас находилось пустое поле. Барин начал готовить эскизы для оранжереи и закупать некоторые материалы, как в конце весны грянула скверная весть. Латерния объявила Калседжо войну. По официальной версии, из-за убийства нашего посла на территории Калседжо. Истинные причины в нашем захолустье мы узнать не могли. Основная нагрузка, как всегда, легла на Южное, Западное и Восточное графства. Виконт Аурелье объявил созыв шемтенской дружины. Туранны, как землевладельцы уровня среднего эрла, обязаны были выставить пятерых обученных воинов, одного серебряного мага (или трех медных) и полтора десятка вооруженных пехотинцев-ополченцев. Авель всегда поддерживал подходящее количество воинов и несколько раз отправлял свои войска в походы. Самим эрлам ехать было не обязательно, разумеется. При мне в роли помощницы подобного не случалось, а раньше меня бы просто не взяли в ополчение. Забавно, что Негош и Эйлерт имели одинаковый ранг – серебряный, однако между ними лежала целая пропасть. Многие владетели хитрили, выставляли вместо воинов приодетых в доспехи крестьян, посылали старых и немощных пехотинцев или красили медную звезду мага серебряной краской. Жульничество строго каралось, но зачастую выяснить правду можно было лишь на поле боя.
Также владетели имели право откупиться от военного бремени, заплатив необходимую сумму на покупку рабов. Однако стоило отметить, что в подобное время цены на воинов и магов взлетали до небес, и откупная цена доходила до тысячи золотых. Думаю, милорду подобное было по карману, однако он сам не захотел оставаться в стороне.
И вот настал день, когда пришло время принимать решение, кому идти, а кому оставаться. Собирать телеги с провизией и фуражом, готовить коней, точить мечи и чистить доспехи.
– Война… – задумчиво проговорил эрл. – Я всего раз участвовал в столкновениях разных стран, но это было давно. Наверное, стоит размяться. Засиделся я в поместье уже.
– А как же какао-бобы, милорд?
– Потом, – махнул он рукой.
– Могу я поехать с вами?
– Как хочешь. Отговаривать я тебя не буду.
– Мы возьмем всех пятерых воинов с собой?
– Нет, мы больше никого не будем брать.
Я недоуменно похлопала глазами:
– Но мы ведь обязаны выставить войско…
– Эйлерт Туранн самолично отправляется на войну. Да виконт за одно это ноги мне целовать должен!
– Осмелюсь напомнить, господин, что в народе о вас ходит слава, как о маге средних умений.
– Гм. За прославленную Колючку Аурелье просто обязан простить нам недобор.
Я вздохнула и не стала продолжать спор.
Нам с Эйлертом пришлось отметиться в гильдии и сдать свои жетоны. Члены Ловцов удачи не имели права участвовать в межгосударственных конфликтах или политических распрях от лица гильдии. За это легко могли выпнуть прочь, навсегда забрав жетон и не выплатив страховую часть накоплений. Да и среди известных авантюристов, являющихся лицом гильдии, подобное не поощрялось. Я к своему стыду успела каким-то образом стать таким лицом, поэтому мне пришлось выслушать длинную нравоучительную речь от Унары, желающей отговорить меня от похода.
Глаза проверяющего десятника стали размерами с блюдца, когда эрл сообщил, что на призыв явились лишь мы двое и больше с нами никого не будет. Обычно землевладельцы стараются откупиться количеством, посылая побольше рабов. Десятник позвал сотника с виконтом для разбирательства. Эйлерт долго с ними спорил, но даже моя слава авантюристки не произвела на них должного впечатления. Барин уже собирался устроить показательную дуэль со всей виконтской дружиной, однако положение спас верховный чародей сира Аурелье, золотой маг Ти’видло. Эльф заверил своего нанимателя, что умений Туранна достаточно, чтобы воевать за нескольких серебряных магов, и виконт дал свое добро. Косвенно своими действиями Ти’видло подтвердил, что именно он являлся тем бретером, участвовавшим в дуэли против Эйлерта. Можно было, конечно, расследовать, в чью собственность перешел магазин Бристофа, но мы подобной ерундой не занимались.
Четыре дня мы ждали, пока окрестные эрлы пришлют свои войска и решат дела со снабжением. В итоге общая шемтенская дружина насчитывала около двух с половиной сотен конных воинов-рыцарей, девятнадцать магов (из них один золотой, дюжина серебряных и шестеро медных) и полтысячи пехотинцев. Воины имели самое разнообразное вооружение согласно своим предпочтениям и родовой магии, рабы же в основном носили копья или большие щиты с короткими клинками. Некоторые экипировали рабов дешевой нагрудной пластиной и шлемом, хотя пехотинцы являлись по большому счету расходным материалом, они должны были идти в авангарде. Процент выживаемости среди рабов был очень низок. Сказалась недавняя трагедия с темным подземельем – виконт не мог выставить на этот раз достойное воинство. Также, по договору с короной, Орден Искоренителей выделил часть клириков и паладинов. Дружиной командовал Мерневальд, а главным магом был назначен, само собой, Ти’видло.
Еще неделю мы ожидали, пока прибудет основная часть воинства из восточных городов, Леменгтона и Брисска, во главе с графом Гольштреном, который самолично будет командовать всем походом.
Мы с милордом всё это время по большей части бездельничали в нашем доме в Шемтене, нежась в постели. Или проводили вечера в компании авантюристов. Хангильдэ с Андриксом никуда не ехали, хотя воин и заикался было последовать за Эйлертом в знак долга за спасенную жизнь. Но гномка смогла его отговорить, а эрлу в паре авантюристов не было необходимости. Исключение составили несколько походов по лавкам, в которые мы обновили наше походное снаряжение. Эйлерт купил мне дорогой жилет из прочной кожи со вставками из лунного серебра и наложил заклятье неразрушаемости. Он мог отлично защитить мой торс не только от атак обычным оружием, но и от магии. Милорд внимательно проверил мое оружие: кинжалы, арбалет, метательные ножи и болты, обновив зачарования на всякий случай.
Шуни без всяких проблем нес двоих седоков, поэтому брать второго скакуна не стали. В любом случае, военный караван будет плестись со скоростью пешего хода. Плюс я могу попросту присесть на одну из телег с провиантом. Всех слуг мы оставили в усадьбе, поэтому некому было ухаживать за нами. Однако эрл привык путешествовать самостоятельно и не сильно тяготился бытовыми хлопотами. Хотя половину проблем решала магия.
Я взялась за готовку, но через раз нас приглашали отобедать к чужому костру. Взамен мы с Эйлертом рассказывали о своих приключениях или показывали песчаного тарантула, который был в здешних местах редкой диковинкой. Спрашивали и про шемтенские топи, строили догадки о группе авантюристов, что наконец справились со стародавней проблемой. В шутку спрашивали, не Колючка ли часом постаралась. Разговоры о «красном мстителе» до сих пор продолжались, рыцари высказывали разные предположения, от проделок иностранных диверсантов до какого-нибудь спятившего архимага. Называли и имя Лавелио. В целом слава мстителя была положительной. Несмотря на то что оставшиеся в живых члены гильдии Затмения пытались пустить ложные слухи, народу было известно, что охотились именно на них. Гильдия никогда не пользовалась популярностью, мягко говоря. И разгромом затменцев латернийцы в целом были довольны. Хотя это не отменяло того факта, что любой из них с радостью прирезал бы спящего милорда, если бы узнал о его причастности. Двадцать тысяч золотых на дороге не валяются.
Дорога до Карточных гор заняла у нас почти неделю пути. К нам присоединились еще дружины, в том числе и из Западного графства. Набралась приличная армия – по грубым прикидкам, десятитысячное войско, в котором две трети составляли рабы-пехотинцы. Были разные версии, откуда пошло название хребта. Ходила легенда, что один из древних правителей, задолго до династии Хэйленов, проигрался гномам в карты и разрешил им селиться под горой. Другие утверждали, что якобы название пошло из-за того, что один из пиков очень необычной формы и похож на карточную трефовую масть. Плюс всего высоких пиков четыре. И назвали их в честь мастей: Пиковая гора, Трефовая, Бубновая и Червовая. Иного способа добраться до Калседжо, кроме как через гномьи проходы, не существовало. Только долгий и опасный обход через соседние государства или Кровавый лес.
Мне всегда казалось, что подобные военные сборища представляют собой грубую и неотесанную массу, однако солдаты вели себя относительно прилично. Конечно, можно легко наткнуться на воина, справляющегося нужду прямо у тракта, но ко мне никто не приставал. Возможно, сказывался статус известной авантюристки или спутницы высокородного, возможно, отпугивали поблескивающие зачарованные кинжалы и арбалет. Это тоже можно понять: женщин было мало, так что соблюдать этикет не перед кем. В основном женщины являлись свободными воительницами с поддержкой родовой магии, также затесалось несколько чародеек. Выставлять женщин в ополчение считалось низким и недостойным для эрлов. Хотя из тех же эльфиек получались прекрасные лучницы, из зверолюдок – разведчицы и следопыты, гномки и орчанки ни в чем не уступали людям-мужчинам по силе.
Про Калседжо могу с уверенностью сказать одно: к их жителям я не питаю никаких светлых чувств и без всяких сожалений всадила бы болт в их защитников (мирных жителей без веских причин трогать не собираюсь, само собой). Именно калседжане являлись заклятыми недругами Кензо’тэллунэ. Темные эльфы в целом славились своими магическими и боевыми талантами, однако наше королевство маленькое, и нам не всегда хватало сил противостоять угрозам от расплодившихся рядом людей. Именно в ходе одного из набегов было разорено наше поселение, мой отец убит, а мы с матерью попали в рабство. Мама у меня была очень красивая, ее купили почти сразу, а мне же пришлось долго мотаться по разным невольничьим рынкам, прежде чем большой караван не пересек границу и не оказался в Шемтене. Приметил меня, к слову, именно покойный Кибрук, обратив внимание на то, что я знаю грамоту. Но в то время вакансий в доме не было, и я долго прозябала на плантациях.
Касательно военной мощи, считалось, что Латерния сильнее в целом, нежели Недзагорн или Калседжо. У наших соседей по официальным данным не было ни одного архимага, хотя тот же Калседжо утверждал, что у них трое верховных чародеев. Единых экзаменов на высший ранг между нашими странами не проводилось, поэтому сложно выяснить истину. Вполне возможно, что архимаги Калседжо действительно были всего лишь сильные мастера.
Граф Гольштрен отправился вместе со своим мастер-магом и несколькими слугами, в числе которых были и наложницы. Кроме него на войну лично явилось некоторое число высокородных: два виконта, несколько эрлов и множество младших наследников владетелей, желающих отметиться ратными подвигами. И все они тащили с собой личных слуг. Граф походил на медведя: такой же огромный, заросший и громкий. Коричневая борода и длинные спутанные волосы. Впрочем, сотнику Мерневальду по габаритам и громогласности он проигрывал. Гольштрен сам имел ранг мастера в области магии, о чем свидетельствовала золотая звезда мага на груди, где кроме нее покоилось еще множество амулетов, знаков и наград.
Гольштрен не обошел вниманием нас с милордом. Несколько раз приглашал разделить трапезу в его шатре. Лавелио, с которым они были близко знакомы, высоко высказывался о способностях Эйлерта, плюс моя слава Колючки продолжала распространяться по необъяснимым причинам. Хотя последний раз я участвовала в каких-либо подвигах много месяцев назад на Лазурных островах. Сложно было сказать, кто сильнее – Гольштрен или его лучший чародей, сир Кантуччи. Граф сам заметил, что выигрывает у него лишь в половине случаев. Также Гольштрен заявил, что не против схлестнуться в тренировочной дуэли с Туранном, когда поход завершится, с чем милорд охотно согласился. Граф получил свой титул не по наследству, а за заслуги. Не раз он отбивал нападки Недзагорна и архипелага, сам участвовал в ответных рейдах. Так что боевого и полководческого опыта ему было не занимать. Эйлерт остался доволен нашим командиром.
Бубновый пик походил на обычную высокую гору, не сильно оправдывая свое название. Несмотря на теплый сезон, в горах лежал снег, никогда не таящий. Мы встали лагерем у подножия, неподалеку от гномьего аванпоста, защищавшего подгорный проход. Начался ожесточенный торг. Как я слышала, некоторые походы отменялись именно из-за жадности гномьего народа, взвинчивающего цены за пропуск войска. Пару дней граф вместе с другими наделенными властью пропадал на переговорах. Судя по слухам, дела шли неважно. Кланы Бубнового пика запросили совсем уж несусветную цену. На третий день сир Гольштрен взял с собой нескольких магов и эрлов для солидности. В делегацию вошли и мы с милордом.
Стражники проводили нас через узкий проход в каменной толще, который при необходимости можно было перегородить несколькими опускающимися решетками. Мы оказались в красивом зале, обитом деревом, по-видимому, чтобы гости-люди чувствовали себя комфортнее. Здесь стояли диваны и столики с напитками и легкими яствами, а под потолком мерцало множество люстр со светокамнем. Привлекательные гномки подавали закуски. Ответная делегация состояла из нескольких статных бородатых гномов, увешанных разными регалиями. Золота и драгоценностей на них было навешано больше, чем в ювелирной лавке. После дежурных приветствий и знакомств начался неспешный, но довольно ожесточенный торг. Эйлерт особо не вмешивался, предоставляя право беседовать другим благородным.
Неожиданно ход обсуждения резко поменялся. К главному гному подошел закованный в броню латник и что-то зашептал на ухо. Причем я заметила, как богатый гном, нахмурившись, глянул в сторону Эйлерта и что-то произнес. После этого торги завершились очень быстро. Договориться о проходе снова не удалось. На обратном пути к лагерю граф Гольштрен подошел к милорду и поинтересовался:
– Эрл, скажите, с чего бы сиру Лостргалле называть вас «ужасом глубин»?
– «Ужас глубин»? – удивился Эйлерт. – Странно. С кланами Бубновой горы я дел не имел. К Пиковой наведался разок.
– И зачем, если не секрет?
– Коротышки нагло вели разработку руд под моими землями, поэтому я потребовал компенсацию. На совете кланов мне отказали, поэтому пришлось брать причитающееся силой. Я старался никого сильно не калечить!
– Ха! Ну вы даете, сир Туранн! Решено! – громогласно заявил Гольштрен. – Мы идем через перевал! К демонам полуросликов, совсем стыд потеряли!
– Это должно быть интересно, ваше превосходительство, – вежливо заметил Эйлерт. – Давненько я не бывал в горах.
– Проклятые горы успеют нам всем осточертеть. Надо опасаться подвоха, так просто гномы нас не пропустят.
Перевал являлся местом, где высота Карточного хребта была минимальной. Мы двинулись между Бубновым и Червовым пиком. Дорога не радовала. Ее не было, если точнее. Путь прокладывали маги с помощью стихии земли. Наверху царил собачий холод. Из-за наледи люди и кони срывались, телеги падали в обрыв. Сходили оползни и лавины, стопоря нас на часы и заставляя откапывать попавших в ловушку бедолаг. Наше первоначальное желание преодолеть основную часть перевала за сутки оказалось слишком оптимистичным. Пришлось ночевать недалеко от верхней точки на узком плато, разбить палатки и шатры, пытаясь разводить костры. Страшно подумать, как согревались другие люди. С заклинаниями милорда я ночью никакого дискомфорта не испытывала.
Несмотря на суровые условия, пало всего около сотни наших воинов, в основном из рабов, которых не успели спасти. И наконец мы достигли верхней точки перевала. Здесь был довольно удобный недлинный каньон меж двух скал, если не считать слоя вечного снега. Мы с милордом находились впереди, исследуя местность.
Эйлерт заметил опасность первым, но его предупреждение запоздало. Люди физически не успевали среагировать на угрозу. С одной из вершин сорвался громадный кусок скальной породы округлой формы и покатился прямо по каньону, вместе с потоком щебня, грязи и снега. Я прекрасно понимала, что ничего сделать не в состоянии. Вспомнилось похожее столкновение с катящимся шаром в темном подземелье, однако милорд не давал команды отходить к краю. Вокруг нас поднялась суматоха, большинство бросилось прочь, даже маги. Я осталась рядом с эрлом до последнего.
Перед самым столкновением шара с передовым отрядом Эйлерт поднял руки и создал перед нами полупрозрачную стену. Огромный камень с наскоку врезался в нее и значительно прогнул. На мгновение мне показалось, что стена вот-вот треснет, но, разумеется, милорд справился с напором. Скала застыла на месте, зажатая двумя склонами. Снизу Эйлерт вырастил из грунта каменный башмак, чтобы шар не покатился вдруг дальше. Поднялось ликование, Туранна все поздравляли, даже граф Гольштрен похлопал его по плечу. Милорд же выглядел отстраненным и немного подавленным, как мне кажется. Лицо побледнело, а глаза покраснели. Эйлерт отмахнулся ото всех и отошел в сторонку, присев на валун. Маги из дружины принялись быстро сооружать обход, чтобы могли протиснуться телеги. Я встала рядом с барином.
– Милорд, ваша магия, как всегда, поразительна.
– Теперь я понимаю некоторых магов… Когда случаются подобные потрясения, сразу приходят в голову мысли, что надо бы завести себе ученика, пока есть время. Передать свои знания и опыт, – устало произнес барин.
– Потрясения? – переспросила я нерешительно.
– А ты что, думаешь, мне легко было остановить эту каменюку? Да в ней тысяча тонн по меньшей мере! Причем камень специально пропитан чужеродной силой, чтобы на него сложнее было воздействовать. Будь она, к примеру, весом в две-три тысячи тонн, то расплющило бы нас с тобой вместе с немалой частью войска. Ладно, тут я немного лукавлю. Я бы скорее ушел в сторону и прикрыл нас с тобой и Шуни, а на остальных мне плевать.
Удивительно! То есть там, в подземелье, в топях, в битвах против демонов или прислужников Павшего были всего лишь цветочки? Тогда как банальный камень чуть не отправил нас к праотцам?
Эйлерт достал из сумки флакон с зельем магии и осушил залпом.
– Хаос первозданный, давно я так не выкладывался. Аж чувствую, как каналы трещат. Тут ведь ничего изящного не придумать. Голая сила против голой силы. Я мог бы разбить камень, но тогда стало бы еще хуже. Десятки осколков и лавина щебня все равно бы выкосили часть войска.
– Вы славно потрудились, господин. Никто, кроме вас, не смог бы остановить шар.
– Естественно.
– Я думаю, что вы достаточно сильны и компетентны, чтобы завести себе ученика.
– Думаешь? – с интересом взглянул на меня барин.
– Уверена!
– Игния, скажи, ты никогда не хотела стать чародейкой? – задумчиво спросил Эйлерт.
– Я мечтала об этом с рождения, милорд. Если бы природа не обделила меня талантом, я бы посвятила магии всю свою жизнь.
Эрл хмыкнул с усмешкой, поднялся с камня, отряхнулся и принял помпезную позу. Я обернулась по сторонам, думая, что к нам снова направляется граф Гольштрен, однако кроме меня никого рядом не было.
– Игния Лаакрис по прозвищу Колючка, согласна ли ты стать личной ученицей мага Эйлерта Туранна по прозвищу Лихой Эл?
– Что?! – вырвался из моего горла нечленораздельный писк.
