Осень 1976 года в Днепропетровске была неожиданно мягкой. И после резкого похолодания в последних числах октября следующий за ним ноябрь был достаточно теплый и даже не дождливый. Поэтому к декабрю город подошел с какой-то легкомысленно теплой и солнечной погодой. Люди не спешили кутаться , женщины щеголяли в косынках и наброшенных на пальто шалях. И хотя уже в моде были высокие меховые шапки, как у главной героини в фильме "Ирония судьбы или С легким паром", никто не спешил их надевать. Кстати, этот фильм вышел на экраны именно в этом, уже уходящем, 1976 году, только в самом его начале - 1 января. И успел оказать серьезное влияние на тогдашнюю советскую моду.

В общем, несерьезная какая-то начиналась зима. И 7 градусов тепла в декабре были какой-то насмешкой над народными приметами, которые обещали днепропетровцам суровую и снежную зиму. Вот только разве можно было в это поверить, если солнце ну никак не хотело прятаться за тучи, а ветер наоборот - спрятался и не хотел эти самые тучи мобилизовать согласно зимнему расписанию.

Максим бесцельно шел по улице Строителей, решив сегодня никуда не идти - ни на "Монтажник", ни в бассейн, ни даже на спортплощадку, хотя пацаны из дома звали его поиграть в баскет. Скорее всего, организм устал, а сам он как-то перегорел, выдохся. Вернее, не перегорел - выгорел изнутри. Шутка ли - держать в себе такое чудовищное напряжение! Взрослая память в детской голове - это не игрушки. И не только память, так сказать, в мозгах - еще мышечная память, рефлексы, они ведь тоже требовали немалых сил для обеспечения своей деятельности. А сил было маловато - и физических, и моральных. Поэтому шел по улице такой старенький мальчик, сгорбившийся под грузом совсем не детских проблем...

- Юноша, можно Вас на минутку, - внезапно услышал Макс за своей спиной.

Он обернулся и понял, что самые его тревожные ожидания, похоже, сбылись...

К нему обращался на первый взгляд довольно невзрачный человек, такой типичный совковый интеллигент - шляпа-плащ-очки-портфель. Но это только на первый взгляд он казался невзрачным. Потому что любой внимательный наблюдатель сразу бы отметил несоответствие внешнего и внутреннего. Ну никак не сочетался внешний вид этого интеллигента с его внимательным и цепким взглядом, которым он, словно щупом, сканировал окружающих. А еще - уверенность в себе, прямая спина и другие вроде бы мелочи, на которые 99 человек из ста просто не обратили бы внимания. Макс был как раз тем одним, кто разглядел и спортивную фигуру, и какую-то, можно сказать, военную выправку, и уверенный, даже властный тон обращения. Но при этом никакой угрозы в голосе этого человека не было, даже наоборот - обратившийся к нему был настроен весьма дружелюбно. От него исходила какая-то непонятная сила, хотя этот человек явно не был бойцом. Скорее, его сила заключалась в умении подчинять себе людей.

"Так, вот и пожаловали спецы из Конторы по мою душу", - подумал Зверь.

- Здравствуй, Максим. Меня зовут Владимир Иванович Сафонов. Чтобы не было недомолвок и разночтений, вот мое удостоверение. Я работаю в...

- Я прекрасно знаю, что Вы работаете в Комитете глубокого бурения, - усмехнулся Макс. - Но удостоверение показывайте, показывайте...

Сафонов раскрыл книжечку и Максим ее внимательно изучил.

- Понятно. Давайте продолжим прогуливаться по улице, Вы ведь не торопитесь, верно? - Максим вернул красную книжечку ее владельцу. И продолжил начатый разговор.

- Конечно, я мог бы, как Остап Бендер, сказать, что при современном развитии печатного дела... То есть, понятно, что я не эксперт и если бы Вы мне предъявили липу, то я не смог бы отличить подлинные печати от фальшивки. Разве что, удостоверения сотрудников КГБ боятся подделывать... пока что... Но дело не в документе, который Вы мне предъявили, а в том, что Вы лично мне собираетесь предъявить. Я прав?

- Да, для ученика четвертого класса, даже для второгодника, ты необычайно проницателен и не по годам умен. Впрочем, именно не по годам...

После этих слов Зверь насторожился и более внимательно посмотрел на незнакомца. А тот невозмутимо продолжил.

- Итак, я действительно работаю в КГБ, правда, числюсь внештатным сотрудником. Вольнонаемным. Но это для отдела кадров. Чем я занимаюсь на самом деле, тебе знать не следует. Пока не следует. Но, видимо, ты понимаешь, что входишь в круг интересов моего, так сказать, отдела. Поэтому и создавал, так сказать, "маячки" для нас. Вот мы и клюнули. Надеюсь, ты доволен?

- Вы, Владимир Иванович, меня с кем-то путаете. "Маячки", "клюнули"... Я Вам что - шпион? Ничего я не создавал, и Вас не ждал... - Макс решил пока что выиграть время и посмотреть на реакцию "вольнонаемного".

- Я понимаю твою попытку меня прощупать. Поэтому сразу давай начистоту. Даже если следовать логике событий, то, допустим, в сберкассе могло быть недоразумение, случайность. Ну, так сошлись планеты, хотя я-то как раз точно знаю, что там, - Сафонов указал на небо, - все предопределено и случайностей просто нет.

- В сберкассе действительно я оказался совершенно случайно...

- ... и совершенно случайно убил одного рецидивиста и покалечил второго? - добродушный тон собеседника все же был наполнен тончайшим ядом.

Максим промолчал, и Сафонов, улыбнувшись, снова заговорил.

- Допустим, можно предположить, что в экстремальной ситуации в ребенка вселился некий берсерк и он, этот ребенок, в беспамятстве положил бандитов. Да-да, уроки дедушки, китаец, восточные методы борьбы, все это я уже слышал...

- Я Вам ничего такого не говорил... и другим - тоже! - Макс был немного удивлен.

- Ну, мне не говорил, а вот другим... Ты же, Максим, не в вакууме живешь. Школа, двор, друзья-приятели, потом, секция бокса, самбо... Накопилась понемногу о тебе информация. Так вот, сберкасса - случайность, в школе с хулиганами - случайно так вышло, что четверых раскидал, соревнования по боксу, когда новичок демонстрирует уровень мастера - досадная случайность, соревнования по самбо, когда тот же новичок менее, чем за полминуты, побеждает опытных борцов и с нуля становится чемпионом города - все это мелкие недоразумения, правда? И ты хочешь сказать, что на все эти "случайности" и "недоразумения" никто не должен был обращать внимание? - Сафонов выжидательно уставился на Максима.

- Если принять во внимание Вашу версию с берсерком - кстати, откуда, я, четвероклассник могу знать кто это? Так вот, если эта версия верна, то я не могу отвечать за того, кто там в меня вселился, не так ли? - теперь уже Максим выжидательно уставился на своего визави.

- Ну, отчасти именно это я и подозреваю. Точнее, то, что в моменты опасности или в любой экстремальной ситуации в твое тело, в твой мозг подключается твое второе "я". Вернее, не совсем твое...

-... и не совсем "я" - Вы это хотите сказать? - Зверь с усмешкой смотрел на Сафонова.

- Если честно, то пока не могу однозначно сказать. Делать выводы можно будет только после изучения твоего феномена...

- Вот уж спасибо! Я так и думал - в клинику подопытного кролика! Нет уж, дудки! -Макс даже остановился посреди улицы.

Прохожие, которые стали невольными свидетелями этой сцены, наверное, были удивлены: прямо на улице какой-то школьник стоял и распекал стоящего напротив себя отца, а тот виновато кивал и оправдывался.

- Максим, ты не так меня понял. Никакой клиники и никаких опытов. Никто тебя в психушку не собирается упрятывать. Изучение будет в первую очередь основано на беседах с тобой, на твоих воспоминаниях, кроме того - анкетирование, тесты, анализ информации. Мною и моими коллегами в первую очередь. Я вот уже сейчас, изучив первичные данные и даже во время разговора с тобой могу четко фиксировать то, что не так давно с твоим сознанием произошли очень серьезные изменения. И что сейчас в тебе находятся... как бы это сказать, в общем в тебе как бы два человека, понимаешь?

Макс был готов к такому разговору, но не так быстро. Не с бухты-барахты, не вот так - прямо на улице... Он предполагал, что его доставят в какие-то высокие кабинеты, что будут вопросы, разговоры, и он постепенно начнет выводить какую-то легенду, как-то натурализовать свое присутствие в своем детском теле, а тут вот так - бах - сразу быка за рога... Однако!

- Вы, Владимир Иванович, я вижу, экстрасенс!

- Экстра... кто?

- Ну, человек, обладающий экстраординарными способностями.

- Можно сказать и так. У нас в ходу другое слово - биоэнергетические способности. То есть да, я определяю биоэнергетику человека, которую пока наши приборы фиксировать не могут. Ее еще называют аурой. Правда, я ее не вижу, я только определяю ее состояние, направление, причем, даже на расстоянии. Ну, вот, к примеру, любой человек, особенно если он хороший психолог, может заметить, когда его собеседник злится, пугается, когда нервничает, а когда хочет что-то скрыть. Так вот, я это могу заметить на расстоянии, если настроюсь на нужного мне человека. Кроме того, я могу на расстоянии определить возможности этого человека и его проблемы, как психологические, так и физические. И особенности твоего сознания я давно уловил. Вот только пока нет полной картины - есть только некоторые предположения. Именно поэтому мы хотим с тобой работать более плотно. Причем - только если ты сам этого захочешь.

- Почему именно так? Вы ведь можете меня и не спрашивать? Ну, если мы не будем говорить о моем возрасте, моих правах ребенка и прочей ерунде? - Макс заинтересованно посмотрел на экстрасенса.

- Все очень просто - твоя связь с нашим миром очень хрупкая. Вернее, связь твоего проснувшегося сознания. То, что это именно твое сознание, а не кого-то другого, мне стало понятно, когда я посмотрел на твои движения. Во время соревнований, тренировок, во время боев. Если бы в тебе внезапно проснулся, ну, скажем, какой-то твой далекий предок или вселился какой-то злой дух, шаман там или кто еще - такие случаи бывали, так вот, движения твои были бы совершенно другими. И совершенно не такими... ммм... выдающимися, что ли. Никаких успехов в спорте бы не было. Потому что чужое сознание, наложившись на твое тело, не смогло бы его адаптировать под себя. Ну, по крайней мере, так быстро и так совершенно. Простая биохимия. Точнее, не такая уж и простая... Рефлексы, мой юный друг, оттачиваются не один год. Это все равно, если бы голову взрослого человека пересадить в тело младенца. Младенец не сможет сразу ходить или бегать - ему все равно какое-то время придется учиться ползать...

- Вы так думаете? - Максим уже откровенно улыбаясь, смотрел на Сафонова.

- Я пока предполагаю. Но, возможно, если мы будем с тобой общаться более предметно, я изменю свои предположения, - КГБ-шника трудно было смутить.

- Вы знаете, Владимир Иванович, Вы, конечно, во многом правы, правда, я не знаю, как смогу объяснить то, чего сам не понимаю. Единственно, в чем я уверен - так это в том, что смогу принести пользу своей стране. Да взять хотя бы мои знания в боевых системах.

- Скажите честно, про деда - придумали? - снова перейдя на Вы, внезапно быстро спросил экстрасенс.

- Ну, придумал. Хотя, конечно, он со мной занимался. Но не так плотно, как я описывал, - смутился Зверь.

"Надо же, цепкий какой... яйцеголовый", - с досадой подумал он.

- Я сразу это почувствовал. Ну, что это - блеф. Во-первых, Ваши... ну твои и твоего второго "я" умения идеально сочетаются. А если бы твой дед или его китаец тебя учили, то был бы их отпечаток. Я такого не увидел - все твои движения органичны и наработаны в течении длительного времени. Так двигаться может человек, побывавший в серьезных переделках, испытавший опасность или предельные нагрузки. Ну и, конечно, не мальчик 12 лет, - Сафонов снисходительно улыбнулся.

- А как Вы думаете - кто я? - в лоб спросил Максим.

Но на этот прямой и, возможно, ключевой вопрос Сафонов ответить не успел. Как это бывает в плохом детективе, на самом интересном месте их прервали...

- Привет, дорогой! А мы, понимаешь, тебя ищем-ищем... А ты - гуляешь, да?

Откуда-то сбоку внезапно вынырнули какие-то два мутных типа. Вернее, они были не то, чтобы мутными - просто довольно сильно отличались от обычных советских граждан. Только если отличие того же Сафонова заключалось в его неординарности, да еще и подкрепленное серьезной организацией, в которой он работал, то эти двое отличались другим - какой-то отчаянной наглостью, эдаким презрением к окружающим, цинизмом и беспардонностью. Обычно подобным образом себя ведут артисты, эстрадные "звезды", чиновники и партийные функционеры среднего звена, торговые работники, известные спортсмены и уголовники.

- Мне ребята сказали - ищи дома, дома нет, на тренировках нет, думаю, где искать? А он - вот он, наш чемпион, - один из двоих, говорливый и быстрый, как понос, по виду кавказец, заступил Максиму путь и, похоже, не собирался его отпускать.

- Простите, дяденька, Вы, собственно, кто такой? - Максим решил пока не обострять ситуацию, а выяснить причины, по которым эта парочка его искала.

- Вах, дорогой, я - Даргаев, тебе что, про меня не говорили твои друзья? Я у самого Штурмина учился, я тренер по каратэ! Ты мне во как нужен, дарагой! - и кавказец тут же показал, как ему нужен Максим. Его приятель стоял в сторонке, в разговор не вступал, но Зверь нутром чуял, что от него веет опасностью и агрессией.

- Пошли ко мне, я учеников собрал, они все хотят с тобой познакомится, уже про тебя легенды рассказывают... И про твои бои, и про твой уровень. Ты где учился? У кого? Я его знаю? Пойдем, дарагой!

Этот Даргаев, не переставая трещать, между тем умело и незаметно оттеснял Максима в сторонку, в сторону дворов так называемой немецкой слободы - двухэтажных домов, построенных в Днепропетровске пленными немцами после окончания Великой Отечественной. Там, во дворах, обычно под вечер народу было мало, в домах жили в основном люди пожилые, которые ближе к вечеру сидели по домам.

При этом напарник кавказца неуловимо смещался за спину Максима, чего тот интуитивно опасался и, естественно, допускать не собирался. Но только он приготовился менять ситуацию, как внезапно вмешался КГБ-шник.

- Ты, Даргаев Дарга по кличке "Дагестанец" только недавно освободился, что - опять по "зоне" соскучился? Ты смотри, тренер! А чего не маршал? Надо будет узнать, кто это здесь в городе такой любитель спорта, что бывшим уголовникам тренерские должности раздает? И не свисти, ни с каким Штурминым ты и близко не знаком. Он пока что права не имеет никого тренировать, тем более, таких, как ты!

На мгновение Данестанец замер, как будто Сафонов его треснул по голове чем-то тяжелым. Но только на мгновение - тут же глупое выражение с его лица смела хищная улыбка. Он оскалил зубы и его речь приобрела совершенно иной тон.

- А ти кто такой, да? Тебе кто слова давал? Я тебе твои поганые слова сейчас в твой рот затолкаю, да! ДФ быкъ ма сыхкФн![грубое требование закрыть рот - с осетинского)] - Дарга как будто выплевывал слова в лицо экстрасенсу.

- Ты, Даргаев, сейчас встанешь на колени и извинишься передо мной. Твои ноги тяжелеют, колени подгибаются, тебе хочется упасть на землю... - в голосе Сафонова зазвенела сталь.

Точнее даже, не сталь - его слова были похожи на какую-то тягучую и липкую пену, которая заволакивала уши, липла к рукам и ногам, делала их неподвластными воле их хозяина, погружала в какое-то вязкое болото. Кавказец как-то сразу весь обмяк и стал похож на полиэтиленовый пакет, из которого только что выложили пять килограммов картошки - пожмаканый, серый, пыльный. Он медленно опустился на колени перед экстрасенсом и, еле ворочая языком, стал что-то мычать...

И вдруг из-за его спины выхлестнулся второй - тугой и опасный, как хлыст со свинчаткой, вплетенной в его кончик. Зверь, контролировавший ситуацию, моментально сместился в сторону Сафонова и развернулся, толчком одной руки смещая того с линии атаки, а второй ставя блок.

Варга атаковал быстро, но очень стандартно. Точнее, стандартно для человека, понимающего толк в восточных боевых системах. Для любого обыкновенного гражданина, даже для уркагана со стажем, который прошел тюремные университеты, этот высокий удар ногой, распространенный почти во всех восточных единоборствах и который в каратэ называется маваси гери, был бы неожиданностью. И, конечно же, привел бы того, кому он предназначался, в состояние потери сознания. Как минимум.

Но если бы, да кабы... Авторитет, планы которого так внезапно и так глупо были нарушены каким-то фуценом в очках и шляпе, даже не успел обдумать ситуацию - он сразу стал действовать. И хотя Варга был опытным вором, но вот эта его горячность, импульсивность и неумение держать себя в руках снова сослужила ему плохую службу. Увидев, как парафинят[унижают] его кореша прямо посреди улицы, Виталик сразу решил наказать этого очкарика. А уже потом разобраться со шкетом. И ударил...

Когда сильный удар ногой просто блокируют рукой - больно и тому, кто бьет, и тому, кто блокирует. Поэтому во многих стилях каратэ-до большое внимание уделяется "набивке" рук и ног, а также технике разбивания твердых предметов - тэмисивари. Если же сильный удар ногой блокируется встречным ударом ноги или кулака, то больнее тому, кто бьет. А если еще и знать, куда бить...

Зверь успел ввинтится между экстрасенсом и напавшим на него бандитом - в том, что это бандиты, он уже нисколько не сомневался. Как только Сафонов разоблачил кавказца, Макс сразу все понял - эти двое пришли за ним. И явно не на чай его звать. Поэтому моментально приготовился действовать. Как оказалось - очень вовремя.

Летящий боковой удар ногой в голову КГБшник, конечно же, пропустил. Точнее, пропустил бы! Понятное дело - это не гипнотизировать всяких придурков с отмороженными мозгами, тут надо и руками что-то уметь делать. А этому, видимо, Сафонова не обучали. Вот поэтому Макс, отпихнув собеседника в сторону, сам вылез под удар. Но не стал его блокировать или там проводить какой-то прием, а просто и бесхитростно ударил кулаком навстречу точно в голеностоп. Как говорится, "в косточку". И тут же вторым кулаком добавил в надкостницу. Он встретил удар ноги еще только в начале амплитуды, когда нога еще не набрала скорость, поэтому силы руки 12-летнего мальчика хватило для контрприема. Хватило и атакующему. Даже слишком...

Варга, получив очень сильный и очень болезненный удар, точнее, сразу два удара по правой ноге, свалился, как подкошенный, назад. Причем, поскольку сзади был небольшой склон, он укатился в кусты, громко матерясь. Однако в этот небольшой промежуток времени, когда все это происходило, экстрасенс выпустил из-под контроля кавказца. И тот моментально этим воспользовался - его лицо перекосила гримаса ненависти, Дагестанец выхватил нож, щелкнуло пружинное лезвие и...

Зверь не успевал. Он слишком отвлекся на того, кто пытался ударить Сафонова, страхуя его от повторного нападения. Поэтому прозевал момент, когда начавший конфликт этот самый Даргаев вышел из-под влияния экстрасенса и, не вставая с колен, откуда-то достал выкидуху, попытавшись снизу-вверх банально вспороть КГБшнику живот. До него Максу надо было допрыгнуть метра два - он отошел в сторону, чтобы проследить полет в кусты напавшего на них уголовника. Понимая, что Сафонов не успеет ни уклониться, ни даже подставить под удар свой портфель, что он даже не видит угрозы, Зверь вытащил из кармана свое нелепое, но грозное оружие и выворотом кисти метнул его в кавказца.

В свое время Костя-Ниндзя, он же Кёсиро Токугава здорово поднатаскал Максима в искусстве метания сюрикенов. С метанием ножей у Зверя как-то не заладилось - ну никак он не мог приноровиться к ним. Не хотели у него втыкаться ножи, летали, как попало. А сюрикен - милое дело! Острый со всех сторон, сплошная рабочая поверхность, как ни бросай - все равно встрянет. Поэтому важна была меткость глаза и твердость руки, а это у сержанта Зверева в наличии имелось.

Пожарный кран, точнее, рукоятка от пожарного гидранта - вещь тяжелая. И Максим, предвидя, так сказать, несанкционированные приглашения "на поговорить", осознавая, что может нарваться на бойцов, которые окажутся круче его, приберег этот весомый аргумент на всякий случай. Рукоятка эта прекрасно подходила на роль кастета, удобно ложилась в руку, а главное - это Макс запомнил еще по той, взрослой жизни - не подпадала ни под какие уголовные статьи. А чё? Кран открывать в подвале надо! Пацаны в брызгалки играют - а воду где брать? В квартиру не набегаешься! Кстати, оттуда, из подвала, Зверь этот артефакт и позаимствовал. Как в воду глядел!...

Запущенный твердой рукой бойца, кран прилетел точно в цель, попав в висок стоявшего на коленях уркагана. Чья рука с ножом уже готова была закончить начатое им движение в нижней части корпуса вольнонаемного сотрудника Комитета госбезопасности Владимира Ивановича Сафонова. И когда на вектор этого движения наложился вектор движения стальной рукоятки от пожарного гидранта, то сумма этих двух векторов привела к смене направления обоих движений. Попросту говоря, Дарга Даргаев сложился, как карточный домик. А нож, звякнув об асфальт, так и остался лежать рядом с ним.

И здесь Максим Зверев по прозвищу Зверь лоханулся во второй раз. Так бывает даже с опытными бойцами - раздергали, понимаешь, то туда, то сюда... Не успел с одним разобраться, как второй возникает, второго успокоил - первый тут как тут. Вот и произошел какой-то расфокус. В данном случае, когда Зверь отвлекся на кавказца, который чуть было не стал нарезать ломтиками неудачливого гипнотизера из Комитета, он повернулся спиной к кустам, в которые улетел второй нападавший. Всего-то несколько секунд - но этого оказалось достаточно. И когда Макс снова развернулся, Виталий Варганов по кличке Варга уже готов был нанести свой новый удар. Только на этот раз, вспомнив, что перед ним тоже стоит боец серьезный и не пальцем деланный, он не стал демонстрировать чудеса каратэ и прочие понты для приезжих. А просто вытряхнул из рукава свинцовую биту.

Кастеты у днепропетровской шпаны обычно были не в чести. Как-то так изначально сложилось, что дрались здесь честно, кулаками, без всяких подручных средств. Никаких там палок или дубинок. И эта традиция перекочевала к криминалитету. Оружие в криминальном сообществе Днепропетровска было не в чести, ну, разве что для серьезного дела. Отбуцкать позднего фраера, взять на гоп-стоп лохов, бомбануть хату - все это можно было проделать без лишних прибамбасов. Тем более, утяжелять статью никому не хотелось, если вдруг не в масть.

Варга был прагматичным вором. И как всякий шпилевой, понимал, что иногда не грех иметь туза в рукаве. Только чаще этот туз нужен был в разборках между своими, когда грамотно разрулить ситуацию не было возможности или желания. Тогда Виталий, как говориться, переходил к языку жестов. И доставал из рукава свой проверенный козырь - свинцовую биту. Она здорово утяжеляла кулак, но не приводила к летальному исходу. Ну, если, конечно, ей грамотно пользоваться.

Максим сразу все просчитал. Взрослый мужик и так мог его уделать, тем более, что показал свою серьезную подготовку. Нет, Зверь не боялся, даже больше - он мог противостоять этому местному каратисту, ведь если изучал технику, то предсказуем и его можно будет просчитать. А разница в весе может быть компенсирована его, Зверя, опытом и техническим арсеналом. В конце концов, главное - попасть в нужную точку, затылок или горло закачать еще не мог никто, а печени неважно, сколько весит ее хозяин. И то, что этот мужик держит в руке некое подобие кастета, просто немного усложняло его задачу - только и всего. Держать дистанцию, финтить, сделать обманку и закончить все одним ударом.

И ведь почти получилось!

Макс, сделав ложный выпад именно в сторону руки с кастетом, на самом деле атаковал ноги прыгнувшего на него бандита. И удачно - тот, получив кансецу гери, то есть - вариацию бокового йоко гери, но в голень, свалился на асфальт. Но когда Зверь хотел добить его ударом ноги в голову, Варга сделал свой ход. Точнее, вытащил свой козырь из рукава - в буквальном смысле этого слова. Потому что на самом деле свинчатка в его руке была на цепочке и он, приподнявшись на руке, из положения полулежа метнул ее в противника, который уже нависал над ним. Точнее, взмахнул ею, как пращей, запуская ее, как камень, в голову Максиму.

Зверь редко подставлялся. Два ранения - ножевое и пулевое - раз и навсегда отучили его лезть на рожон и подставлять свою голову под пули или другие инородные тела, не совместимые с его собственным телом. И надо же такому случиться, что в своем детском теле, которое, кроме того злополучного удара камнем еще не знало никаких серьезных травм, Макс, что называется, нарвался. Как говорится, на свою голову. Потому что свинцовая блямба, разогнавшись по дуге, упала ему точно на голову - сверху вниз, пробив черепную коробку. И тут раздался выстрел...