Туман на Норму не действовал. Жрец Ада выполнил её просьбу, и чем бы он ни ограждался от пагубного влияния зелёной дымки, защита распространялась и на неё. Однако Норма отчётливей, чем хотелось, слышала страшные звуки, издаваемые теми, кто не обладал такими чарами. Одни лишь мычали от боли, другие молили о помощи, но самыми жалкими были те, кто при виде явившегося из дымки величественного Жреца падали ниц и просили его смилостивиться да избавить их от страданий.

Внезапно заорал Феликссон. Норма держалась за его одежды и почувствовала, как ткань выдернули из её рук.

– О, Господи Всемогущий, нет! – вопил маг. – Я чую туман! Он лезет в мои глаза! В мой рот! Повелитель! Хозяин! Помогите мне!

Норма встала как вкопанная.

– Эй! Что случилось? Феликссон ведь должен быть защищён.

– Был защищён, – голос демона прозвучал у самого уха Нормы, и она подскочила. – Но я отнял чары.

– Что? Почему?

– Его история подошла к концу. Службу мне он сослужил. Мне нужна только ты.

– Так нельзя! Молю, пощади его.

– Хочешь оказаться в числе моих должников?

– Он облегчил мою боль.

– Лишь потому, что не желал тебя нести.

– Знаю. Знала с самого начала. Но всё равно он это сделал.

– Так и быть. Ему нужно лишь попросить. Слышишь, Феликссон? Проси, и дано будет тебе.

От мага послышался какой-то ответ, но слова ему не давались. Норма обернулась на его хрипы.

– Говори! – крикнула она. – Феликссон, послушай меня! Твой Повелитель позвал тебя по имени! Ответь ему. Тебе нужно лишь ответить.

Выставив руки, она шагнула к Феликссону. Первым в контакт с ним вошёл носок её правой туфли.

– Слышишь меня? – умоляющим голосом спросила Норма.

Она наклонилась в попытке нашарить мага руками. В ответ он лишь вздохнул, пыхнув ей в лицо газами.

– Феликссон! Говори!

Норма услышала какие-то жалкие звуки – колдун из последних сил старался что-то сказать. А затем он затих.

– Феликссон? – прошептала она во тьме.

– Он не слышит тебя, – сказал Жрец.

– О, Боже правый… – прошептала Норма.

Её пальцы всё ещё не верили в то, что начал понимать её разум, и продолжали поиски тела. Норма опустилась на одно колено, и тут она нащупала что-то горячее и липкое. Она тут же отдёрнула руку, но в голове уже начал обрисовываться непрошеный образ плоти, изъеденной хищным туманом.

– Я не понимаю, – сказала она. – Этот человек служил тебе верой и правдой.

– Какая мне выгода с чувств?

– Разве тебя никто и ничто не заботит?

– Всё есть смерть, женщина. Всё есть боль. Любовь плодит утрату. Отшельничество плодит презрение.

В какую сторону ни повернись, тебя ждут лишь побои. Наша единственная, истинная повинность – смерть. Наше единственное наследие – прах.

На этих словах он развернулся и двинулся дальше, оставив мертвеца позади. Норма прочитала над Феликссоном короткую молитву и быстро последовала за киновитом – из страха, что если промедлит, Иглоголовый сочтёт и её недостойной защиты. Несмотря на почтенный возраст и слепоту, Норма без труда поспевала за демоном. Каким бы заклинанием он ни укутал её, оно придало сил её телу, и она шла по пятам киновита без чрезмерных усилий.