Глава 26
В участке. Гусь
В участке бурлила привычная жизнь. Пилипченко опрашивал застенчивую проститутку. За соседним столом чины полиции разложили потрепанный листок «Синопского сражения» и метали кости, передвигая фишки. Свинцов играл за Россию, Африканов – за Турцию и вот-вот должен был добраться до корабля неприятеля.
− Что ж ты, Уткина, пожар устроила?
− Совершенно непричастна, господин полицейский.
− Как же непричастна, когда в постели курила?
− Она уже была.
− Что – «была»?
− Уже горела.
− Кто? Постель?
− Да…
Бросив кости и отбив вражеское нападение, Свинцов на мгновение отвлекся от игры:
− Ты что же, дуся, в горящую постель залезла, что ли?
− Конечно! – подумав, озарилась дамочка.
Пилипченко безропотно заносил показания в протокол. Рядом перед Облауховым покачивался на стуле нетрезвый мещанин потрепанного, но гордого вида.
– Он там третий день уже! Вы можете себе представить? – возмущался посетитель. – Без еды, без питья. Это что же, позвольте спросить, за издевательство?
Облаухов вывел в протоколе: «сидитъ безъ еды и питья».
– Где он там сидит-то? – поинтересовался Свинцов.
– Как где? – Неравнодушный гражданин развернулся к околоточному. – В витрине! В витрине сидит! В витрине этой самой лавки! Зажат вот так вот между двух стекол, ему там и развернуться негде! Я как член Общества покровительства животным…
– Да кто сидит-то? – не выдержал Свинцов.
– Как кто? – удивился мещанин. – Гусь!
«Турция» вплотную подобралась к кораблю Свинцова, и он отвлекся.
Закончив составлять протокол, Облаухов принялся упрашивать Ивана Даниловича бросить «Синопское сражение» и проверить мясную лавку Петракова на углу Садовой и Спасского переулка.
– А чего там? – упирался Иван Данилыч.
– Да ведь сами слышали – гусь.
– И что? Не буянит ведь?
– Это жестокое обращение! – опять встрепенулся мещанин, который уже было задремал. – Я, как член Общества покровительства животным… требую прекратить…
– Надо проверить, Иван Данилыч, – проникновенно увещевал Облаухов, добавив для убедительности любимую фразу Троекрутова: «В участке лишние жалобы ни к чему».
Свинцов зачем-то посмотрел в потолок, потом встал, оправился и грозно взглянул на защитника животных.
– А если он на меня нападет? Ведь я его могу случайно…
Околоточный сделал паузу и гаркнул что есть мочи:
– Съесть!
Защитник животных едва не свалился со стула. Но мужество его не покинуло.
– Не имеете права! – задиристо выкрикнул он и бесстрашно икнул.
Свинцов вышел на улицу.
