Ксеон

Станхенгские кузнечные мастерские были полны рабочих. Стук молотков не затихал до самого вечера, а затем вновь возобновлялся к утру. Вооружить армию в течение нескольких месяцев – тяжелая задача, но люди Вольфмана оказались преданными подданными, которые трудились не столько за еду, сколько за идею возвращения мира. Было в их одержимости что-то поразительное, и Ксеон пришел к выводу, что жители Станхенга искренне любят Вигмана Барлотомея, пусть о его черством характере ходили легенды по всему Калахару. Не зря его армия получила название «Каменные Сердца».

Родные братья. Вигман и Алман. Когда-то Вудстоун процветал под их правлением, а теперь при воспоминании о былых временах женщины горбились, а мужчины удрученно отмахивались, словно говорить о давно пережитом не было смысла.

Что могло побудить Алмана убить родного брата? Почему он пошел на это предательство? Неужели жизнь Вигмана не имела для него никакой ценности? Или же им овладела такая ярость, что он забыл о кровной связи между ними и занес клинок?

По какой-то причине ответы на эти вопросы волновали Ксеона. Он пытался отыскать мотивы, хотел понять, что побудило короля убрать с пути близкого человека. Как он живет дальше? Разве можно спать по ночам, когда ты своими же руками отнял у себя нечто неизмеримо важное и дорогое? Бывает, конечно, что люди разочаровывают и причиняют боль неосознанно, но вместе с тем беспощадно и метко. Но разве убийство – выход? Сделал ли он это под влиянием эмоций или умертвил брата осознанно и хладнокровно?

Ксеон думал об этом, выходя из своих покоев. Так как они с Аргоном не были в чести у королевского двора, комнаты им отвели на нижнем этаже рядом с кухней и каморками прислуги. Ксеон и сам сердился на короля Вольфмана за такое неподобающее отношение к тем, кто пришел не только просить о помощи, но и помогать. Однако ярость он оставил Аргону. Пусть его друг «рубит дрова», а он будет заботиться о том, чтобы щепки далеко не разлетались.

Ксеон пробежал мимо болтающих поварих. Одна из них, довольно юная и симпатичная рыжеволосая девушка, протянула ему алое яблоко. Ксеон не понял, с чего вдруг она так странно улыбается, но взял угощение и хмуро бросил:

– Спасибо.

Девушка томно вздохнула, глядя ему вслед, но он уже скрылся за поворотом и побрел вдоль каменных стен, увешанных отполированными до блеска гербами и факелами. Ксеон откусил яблоко и вскинул брови. Каким же сладким оно было! Он довольно давно не ел ничего подобного в Дамнуме. Когда-то плодородная земля Долины Ветров очерствела, все стада ушли. Сначала урожай погибал из-за засухи, потом – из-за проливных дождей.

Казалось, проклятья всего мира обрушились на самую маленькую страну Калахара.

Ксеон пробежал мимо окна с распахнутыми ставнями и невольно замер, заметив внизу знакомое лицо. Эльба Полуночная, облаченная в тонкое приталенное платье, подпоясанное кожаными ремнями, лихо взмахивала в воздухе мечом. Щеки ее горели румянцем, на лбу блестели капли пота, а волосы, всегда аккуратно собранные, были растрепаны и сплетались в узлы за спиной. Рядом на деревянной скамье сидела Рия, ее маленькая сестра, и громко читала, водя тонким пальцем по белой странице толстой книги. Слова звучали неуверенно и хрипло. Девочка все время заикалась, но Эльба поглядывала на нее и подбадривала:

– Молодец. Еще пару слов.

Эта «пара слов» превращалась в страницы, а затем и в целые главы.

Ксеон растерянно почесал подбородок и спустился к лестнице, ведущей на небольшую открытую площадку, где сейчас тренировалась королева. Он так и не поговорил с ней после отъезда Аргона. Эльба была чрезвычайно занята на заседаниях совета, на которые Ксеона без упрямого и бесцеремонного Аргона не пускали. Заседания проходили наедине с Хьюго Кнутом, и Ксеон терялся в догадках, что они могли обсуждать до самых сумерек. Аргон велел присматривать за Эльбой, ему почему-то казалось, что в замке есть люди, которые попробуют причинить ей вред.

Собственно, Аргон всегда во всем видел подвох, если дело касалось людей, которые были ему дороги. То, что Эльба была дорога Аргону, тоже волновало Ксеона, но он не хотел себе в этом признаваться.

Юноша остановился перед аркой и прочистил горло, пытаясь представить, о чем он должен поговорить с королевой и стоит ли поднимать вопросы, касающиеся будущего союза Станхенга и Дамнума, сейчас, когда они с Эльбой почти не знакомы. Возможно, она не захочет общаться с тем, кто при Вольфмане назвал ее девчонкой, которая просто вышла замуж. Прошло несколько дней, но он до сих пор помнил ее оскорбленный взгляд.

– Королева Эльба? – непринужденно произнес Ксеон, выйдя на площадку, и крепко сцепил за спиной пальцы в замок. – Я вам не помешаю?

Эльба обернулась. Капля пота скатилась по ее лбу и упала на светло-голубую ткань кружевной оборки. Рия подняла глаза от книги и с интересом посмотрела на Ксеона.

– Тренируетесь?

– Верно. – Эльба опустила меч.

– Почему вас не обучает кто-нибудь из доверенных короля?

– Здесь считают, что женщина не должна держать в руках оружия.

– Видимо, вы с этим не согласны. – Ксеон взглянул на меч, потом на то, как тяжело вздымалась и опускалась грудь девушки, и смутился. – Знаете, Аргон непременно сказал бы, что вы бессмысленно машете палкой.

– Вот как?

– Да.

– Что еще он мне сказал бы? – поинтересовалась Эльба.

– Что вам нужен учитель и… другое оружие.

– В каком смысле другое?

Ксеон переступил с ноги на ногу. Он не знал, почему говорил об Аргоне, но ему было проще общаться с королевой от лица своего друга.

– Этот меч… – Ксеон подошел к Эльбе, – для вас он слишком тяжелый. Но если бы вы спросили мое мнение…

– Ваше мнение? – Королева посмотрела ему прямо в глаза, и он сильнее сцепил пальцы за спиной. – И какое мнение у Ксеона из Дамнума?

Юноша какое-то время колебался, но потом все же взял себя в руки и ответил:

– Лук и стрелы. Вам незачем быть на поле боя и кидаться в атаку. Вам стоит обороняться, а стрелы – надежный защитник.

– Считаете, что я не смогу сражаться с мужчинами?

Вопрос был явно с подвохом, и Ксеон должен был ответить на него правильно, чтобы вновь не задеть чувства уроженки Дор-Валхерена. Видимо, в Эридане серьезно относились к тому, на что способны женщины и какое место они занимают в нынешнем мире.

– Шансов у вас мало, – признал юноша, на что Эльба хмыкнула. – Вы не согласны?

– Если бы я не была согласна, я бы не тренировалась сейчас здесь.

– Я вас обидел?

– Вы сказали то, что говорят все люди вокруг меня.

Почему-то ее ответ огорчил Ксеона. Он пожал плечами, а Эльба отвернулась и вновь подняла меч. Она закрыла глаза, вспомнив, как на вершине водопада вместе с отцом тренировался ее старший брат Фьорд, и сильно замахнулась, в точности повторив его движение. Меч в очередной раз со свистом разрезал воздух, и мышцы во всем теле неприятно заныли.

Ксеон с интересом наблюдал за ней, а Рия наблюдала за Ксеоном. Она не понимала, почему он так отчаянно пытается что-то сказать, но не произносит ни звука.

– Так какое оружие мне нужно? – все-таки нарушила тишину Эльба и, повернувшись к Ксеону, сдула прядь волос со лба. – Что бы мне посоветовал Аргон?

– В каком… смысле?

– Вы сказали, что мне нужно другое оружие, и посоветовали стрелы. А что посоветовал бы…

– Клинок, – перебил ее Ксеон. Ему совершенно не нравилось, что Эльба вновь вспомнила про Аргона. Он фальшиво улыбнулся. – Веснушчатый болван посоветовал бы вам отточенный клинок взамен тяжелого меча.

– Клинок – оружие ближнего боя.

– А разве вы не этого хотите?

Эльба поджала губы и кивнула:

– Да, разумеется. Но я никогда им не пользовалась, и у меня его нет.

Ксеон ловким движением достал из-за спины острый кинжал с серебряной рукоятью, которую обвивал выпуклый узор из переплетенных ветвей, и покрутил его в руках.

– Если нападаете со спины, то цельтесь чуть ниже ребер, чтобы не попасть в кость. А если стоите с противником лицом к лицу, – Ксеон шагнул вперед, отчего Эльбе пришлось запрокинуть голову, – цельтесь точно в сердце. Не оставляйте врагу шансов. Ведь вы знаете, где находится сердце?

Эльба в растерянности приоткрыла рот, а Ксеон схватил ее за руку и приложил ладонь к своей груди. Сердце под пальцами Эльбы быстро стучало.

– Вот здесь, – сказал он, – если захотите лишить кого-то жизни, цельтесь… сюда.

Эльба на мгновение замерла. Его яркие глаза смотрели на нее пылко и пронзительно. Девушка шагнула назад, не зная, как себя вести, затем смущенно улыбнулась и покачала головой:

– Я запомню. Спасибо.

Ксеон испугался того, что сделал. Он неуклюже тряхнул волосами и тоже едва заметно улыбнулся, потупив взгляд в пол. Он вдруг вспомнил о клинке и выпрямился.

– Держите.

– Но… – Эльба вскинула брови. – Это ваш клинок.

– Вам он нужнее. Я больше по части стрел.

– Вы лучник?

– Да. Не люблю тяжесть меча, но мне часто приходится им пользоваться. Держите, – вновь повторил Ксеон и вложил холодное оружие в пальцы Эльбы. – Надеюсь, он вам не понадобится. Девушкам нечего делать на войне.

Последние слова словно пробудили Эльбу от сна. Она твердо ответила:

– Я гораздо сильнее, чем вы думаете.

Хуракану позволили разместить целебные склянки в подвальном помещении рядом с рабочей комнатой Нейрис Полуночной. Сестра речного вождя Атолла, как и сам старик из Дамнума, были целителями, однако сейчас ее не было на месте, она уехала вместе с небольшим отрядом домой, на запад, чтобы помочь брату.

Хуракан тайком пробрался в ее рабочую комнату, не видя в этом ничего зазорного и постыдного, и с интересом рассматривал засушенные травы и растолченные семена. В ее комнате было много забавных вещиц, о которых он даже не слыхивал. Как дитя, он бегал от стола к столу и разглядывал странные приспособления. Сто сорок два года он бродил по Калахару, но никогда раньше не видел подобных ножиков, спаянных вместе.

– Что за чудо… – Хуракан повертел в пальцах лезвия с двумя кольцами, потом заметил банку с дурно пахнущей жижей и отпрянул назад. – Чем эта женщина тут занимается!

Он прочитал пару дневников, брошенных на столе, вырвал пару полезных, по его мнению, страниц и спокойным шагом покинул помещение, пообещав себе заглянуть сюда вновь, но ближе к ночи.

Хуракан вышел из подвала с совершенно невозмутимым видом. Его белая накидка волочилась следом. Он разгладил пальцами длинную, почти до колен, бороду и ворчливо вздохнул, услышав, как откуда-то донеслись громкие боевые команды.

– Ну сколько можно? Кричат с утра до ночи.

– Они тренируются, – ответил Ксеон, вдруг оказавшийся рядом, но старик отмахнулся от него, как от трехлетнего мальчишки, только что научившегося выговаривать слова.

– Тренироваться можно и молча, мальчик мой. А вот их крики мешают думать тем, кто предпочитает побеждать не силой мышц, а силой мысли.

– Пусть работают.

– Тебе тоже нужно работать.

– Мне?

– Не умеешь ты подкрадываться, – старик по-доброму улыбнулся, – ветер движется и то тише. Я заметил тебя, едва вышел из подземелья.

– А я и не собирался подкрадываться, – бросил Ксеон. – Если бы я собирался, то…

– …я бы все равно тебя услышал. Есть вести от Аргона?

– Нет.

– А как дела у нашей королевы? – Хуракан исподлобья взглянул на юношу. – Аргон хотел, чтобы ты за ней приглядывал. Она в добром здравии?

– Вполне. – Ксеон приказал себе успокоиться. Старик всегда выводил его из себя. Порой ему казалось, что делал он это намеренно. – А чем ты занимался все эти дни, кроме как коллекционировал лечебные травы и обкрадывал винные погреба?

– Ничего я не обкрадывал, мальчик мой. Я одалживал.

– Аргону не понравится, что ты нарушаешь его приказ.

– Приказ? – Хуракан усмехнулся, но потом так серьезно посмотрел на Ксеона, что тому стало не по себе. – Странные вещи ты говоришь. Я не сделал ничего дурного.

– Очень сомневаюсь.

– Не нравлюсь я тебе.

– Как и я тебе. – Ксеон отвернулся. – Но какая разница, верно?

– Мы могли бы подружиться, если бы ты хотя бы иногда позволял своему сердцу…

– Давай только без сердца.

– А что с ним не так? – Хуракан вскинул брови. – Оно вроде на месте.

– Зачем о нем разговаривать? Пусть и дальше разносит кровь по венам, а большего я от него и не требую. Лучше расскажи мне, зачем вы пробрались в станхенгский архив.

Старик прищурился и протянул:

– И все-то ты знаешь.

– Элиас видел вас – тебя, Томми и маленькую девчонку.

– Мы читали.

– И опять-таки, – Ксеон остановил Хуракана, положив ладонь на его плечо, – за спиной Аргона. Хочешь, чтобы нас поджарили, как Эстофа?

– За чтение книг никого еще не поджаривали, мальчик мой.

– Некоторых в нашем мире поджаривают за то, что они на свет появились. Нельзя так просто нарушать правила, Хуракан. Мы не дома, мы должны вести себя тихо.

– Вихрь не может быть тихим! – проворчал старик, а затем усмехнулся. – Если будешь и дальше таким болваном, я не расскажу тебе, о чем вычитал в переписке визирей Станхенга и Хорго. Так что умерь пыл и раскрой уши, тебе понравится, что я скажу.

Ксеон устало вздохнул, сложив руки перед собой, а старик приблизился к нему и в его серых глазах появились яркие искры, как будто он окончательно потерял рассудок. Хуракан заговорщически прошептал:

– У Лаохесана Опаленного был внебрачный сын.

Ксеон удивленно опустил руки.

– Что?

– Да-да, мой мальчик. Все гораздо интереснее, чем я мог предположить!

– Но… вряд ли потомки Лаохесана дожили до наших дней, – разумно заметил Ксеон и кивнул сам себе, сбитый с толку. – Да ведь один шанс на миллион, что по Калахару ходит настоящий огненный сан! Их всех истребили.

– И ты думаешь, что Огненный всадник не позаботился о своем наследнике?

– Лаохесан – тиран и убийца. Конечно, я так думаю.

– Даже у тиранов и убийц есть семьи, болван. Они тоже любят и тоже страдают. Тебе ведь не нужно объяснять, что не все, что кажется нам страшным, внушает ужас другим?

– С чего ты вообще взял, что этот наследник – сын? – Ксеон в растерянности покачал головой. – Там было написано имя?

– Вообще-то нет.

Хуракан хитро улыбнулся, а Ксеон ощутил себя самым настоящим олухом, который вновь повелся на сказки безумного старика.

– То есть имени там не было?

– Не было.

– И про то, что он выжил, тоже ничего не написано?

– Не написано.

– Тогда у меня такой вопрос. – Юноша хлопнул в ладони и уставился на старика рассерженным взглядом. – Эта запись вообще существует или ты ее выдумал?

– Духи с тобой, болван. Зачем мне такое выдумывать? Как только происходит нечто, не поддающееся объяснению, люди начинают обвинять других в том, что у них не все дома, хотя «другие» просто научились шевелить извилинами.

– То есть ты сделал вывод.

– Да, я сделал вывод.

– И каким образом?

– Твой вопрос про имя и есть ответ, Ксеон, – туманно ответил Хуракан.

Ксеон так на него посмотрел, что старик должен был сгореть заживо, но не сгорел.

– Знаешь, я помню Иохисана – отца Лаохесана и правителя Халассана. Мне было тогда сорок два, и почему-то пил я гораздо меньше, чем сейчас, хотя с моим здоровьем…

– Хуракан!

– Да-да, извини. Так вот, он был жестоким и алчным человеком. Поговаривали, что его трон был сделан из чистейшего золота! Понимаешь, мой друг, будь его воля, он бы не передавал бразды правления Лаохесану. Он бы правил Халассаном долгие годы.

– Если бы его не убили.

– Вот именно. Лишь смерть отучила его от корыстолюбия и ненасытности.

– Но как это относится к главному вопросу?

– Ты опять не хочешь думать, – разозлился Хуракан и сердито взъерошил волосы Ксеона, – включай уже голову. Если человек плохо реагирует на правду, что обычно происходит?

– От него эту правду… скрывают?

– Представь, что у Лаохесана появилась девочка. Какой прок скрывать ее имя, когда огненные саны никогда не наследовали трон по женской линии? Мы бы знали его, Ксеон. Мы бы знали имя. Но оно осталось в секрете, а значит…

– Его пытались утаить, – понимающе кивнул Ксеон.

– Значит, родился мальчик.

Старик взмахнул руками, как будто ничего необычного в его словах не было, а Ксеон в растерянности отвернулся. Мысли завертелись, словно сумасшедшие. Юноша вспомнил о предсказании Змеиных жриц и текстах масонских книг, и внутри вдруг все сжалось.

– Он жив.

Хуракан вопросительно взглянул на него.

– Кто?

– Наследник.

– Слишком смелое заявление. Мне бы прочитать еще пару книг, пару записей…

– Потерянный наследник жив. Сын, которого считали мертвым, ходит по Калахару, и именно он занесет клинок над Лаохесаном, чтобы вновь объединить земли. – Голос Ксеона прервался. Они с Хураканом посмотрели друг на друга, и юноша неожиданно осознал, что его веснушчатый друг оказался прав. Предания сбываются, а легенды становятся явью. – Это пророчество мы услышали в Рифтовых Болотах от черных ведьм.

– Думаешь, потерянный наследник – потомок Лаохесана?

– Возможно.

– Но это значит, что стихия огня не погибла. – Старик зачарованно округлил глаза. – Последний из огненных санов где-то рядом! Мы должны отыскать его! Ты и Аргон… вы срочно отправляетесь в путь.

– Аргон еще даже из Фера не вернулся. Остынь, Хуракан. Мы можем ошибаться.

– Ты сам пришел к этому выводу.

– И уже жалею об этом.

Ксеон был уверен, что Аргону данная история тоже не придется по вкусу. Судьба всего Калахара вновь находилась в руках огненного сана, но разве не огонь в прошлый раз едва не погубил страну? Разве не огня они опасались?

От размышлений юношу отвлек знакомый голос. Он поднял голову и увидел Эльбу в сопровождении Милены де Труа и нескольких стражей. Они спускались по каменным ступеням. От палящих лучей головы женщин прикрывали белые шелковые платки. Легкое желтое платье Эльбы раздували капризные порывы горячего ветра, и девушка придерживала его руками.

– Тебе пора, – проворчал старик, – иди уже, а я вновь отправлюсь в библиотеку. Не сомневаюсь, что там мне составит компанию один умнейший человек.

– И кто же?

– Рия Полуночная. Славная девочка.

– Довольно неразговорчивая.

– Довольно испуганная. Каждый по-своему переживает потери.

Ксеон согласно кивнул, надеясь, что на этом их разговор закончится, и уверенным шагом направился к подножию лестницы, чтобы поспеть за Эльбой и ее свитой. Он робко кашлянул и вытер вспотевшие ладони об одежду, едва нимфа оказалась перед ним. Эльба в удивлении вскинула брови, а Милена де Труа нахмурилась.

– Вы нас поджидали? – холодным голосом поинтересовалась она. Ее золотистые кудри волнами ниспадали по плечам и спине, кроваво-красное платье пылало огнем.

– Проходил мимо, – тактично ответил юноша.

– Мы собирались в город, – вмешалась Эльба. – Я так и не побывала на улицах Станхенга, не увидела, чем живет народ.

– Он живет, – уверила ее Милена. – И это главное.

– Если вы не против, я буду вас сопровождать. Сейчас небезопасно покидать замок.

– Почему вы так считаете?

– Король в отъезде, миледи.

– Станхенг всегда был мирным городом, Ксеон из Дамнума. Нам ничто не грозит.

– И все же я хотел бы лично в этом убедиться.

Ксеон пристально посмотрел в блекло-зеленые глаза Милена де Труа, и она кротко кивнула. Пожалуй, это означало, что неотесанного чужака приняли в свою свиту, хотя, возможно, Милена и не испытывала удовольствия от нахождения рядом с ним в той же мере, что и ее сын. Но притворялась она мастерски. Она разговаривала с Эльбой, улыбаясь искренне и откровенно. Уже в городе она гордо рассказывала о древних улицах, фонтанах, о притчах, о каменных скульптурах у южных ворот. Если Милена де Труа и скрывала что-то, Ксеон этого не заметил. Он брел следом за ними, видя, как подолы их юбок скользят по пыльным дорожкам, и слышал, как позади в ногу шагают стражники Эрла Догмара в серебряных доспехах с эмблемой Станхенга.

– Эти дома были построены еще до Теомана Барлотомея, – сказала Милена, и Эльба вопросительно вскинула брови.

– Теомана?

– При Теомане Барлотомее Многолетнем шла война с Лаохесаном Опаленным, как и при вашем предке…

– Лейстере Полуночном.

– Верно. Так вот, этим улицам больше пятисот лет, Эльба. Вудстоун – самая древняя страна Калахара, и только Арбор старше Станхенга.

Эльба с интересом осмотрелась. Каменные стены возносились к небу. Плыл сладкий запах фруктов и пряностей. С высоты птичьего полета улочки древнего города показались бы симметрично ровными, разделенными на крупные кварталы. Мостовые были покрыты лавовыми плитами, а земля под ногами усыпана каменной крошкой. Навстречу королеве и ее сопровождающим шли люди в плотных балахонах и потертых одеждах. Они кланялись, рассматривая Эльбу, и улыбались, удивляясь, что знатные господа покинули величественный замок. На перекрестках дорог били фонтаны. Один из них, изображающий женщину с рогом изобилия, не работал. Вода едва капала из рога.

Эльба отошла от Милены и нерешительно подошла к каменному ограждению. Люди остановились. Они настороженно следили за ней, словно она собиралась сотворить нечто ужасное, но она медленно прикоснулась пальцами к застоявшейся воде. Нужно было проявить себя и заявить о своей силе.

– Право же… – возмутилась Милена, когда Эльба присела на корточки перед фонтаном. Женщина отвернулась, неодобрительно нахмурившись, а девушка заметила, как рядом с ней оказалась маленькая девочка лет шести. У нее были загорелая кожа и светлые, почти белые волосы. Она в нерешительности застыла перед королевой и указала на плесень.

– Он старый, – провозгласила она.

– Я вижу.

– Вы хотите его оживить?

Неожиданно из толпы выскочила мать девочки, ее глаза в ужасе расширились. Она схватила дочь за руку и, потянув к себе, воскликнула:

– Простите, ваше величество, она еще совсем маленькая, она не хотела!

Эльба снисходительно взглянула на незнакомку. Серая пропитанная потом повязка стягивала темные волосы, широкий балахон скрывал торчащие кости. Они, наверное, голодали, потому что щеки у них были болезненно впалыми. Эльба сказала:

– Ничего страшного, все в порядке.

– Мне правда жаль.

– Вы ничего не сделали.

– Эльба? – позвала Милена и натянуто улыбнулась. – Нам пора.

– Да. Секунду.

Эльба вновь повернулась к фонтану, прикоснулась пальцами к нагретой солнцем воде и прикрыла глаза, вспомнив, как взвывал к магии стихий ее отец. Он говорил, что не для того дана сила, чтобы пользоваться ею ради собственной выгоды, она должна служить королевскому роду и людям. Девушка сосредоточенно нахмурилась, чувствуя, как сотни глаз прожигают ее спину, а затем из рога изобилия вдруг хлынула вода. Люди ахнули, а Милена де Труа помертвела, превратившись в каменную статую. Ее зрачки расширились, сердце пропустило лишний удар. «Магия стихий?».

– Не может быть… – пролепетала она, а народ, ликуя, ринулся к фонтану. Эльба искренне заулыбалась, и они столпились вокруг нее, будто она сотворила чудо.

Станхенгцы не верили в силу стихий, они знали, что люди не контролируют воздух, огонь, воду или землю, они считали, что если магия и существовала в Калахаре, то она давно исчезла вместе со всеми еретиками. Но Эльба подчинила себе воду. Ксеон почему-то подумал об Аргоне. Если людей так удивил трюк Эльбы с фонтаном, что бы они сказали, увидев, как Аргон вырывает корни деревьев, поднимая вихри из листьев?

Эльба улыбнулась, когда та самая девочка, которая подошла к ней ранее, набрала в ладошки воды и жадно припала к ней губами. Люди побежали за ведрами, они кричали друг на друга, занимая очередь, а Эльба внезапно осознала, что ее окружили незнакомцы. Она встала, но кто-то с силой схватил ее за запястье и дернул вниз, отчего она упала на колени.

– Эльба? – с тревогой позвал Ксеон, но никого не увидел. У фонтана столпилось огромное количество людей. На лице юноши появилась тревога. Он кинулся вперед, расталкивая людей перед собой, и обернулся, намереваясь позвать стражей на помощь. – Живее!

Однако за спиной он увидел нечто странное: солдат не было, но чьи-то ноги, обутые в латные башмаки, торчали из-за поворота. Ксеон застыл. С его губ сорвался пронзительный возглас:

– Эльба!

Девушка услышала звон мечей. Кто-то прямо перед ее лицом обнажил клинок, и она испуганно вскрикнула.

Толпа заметалась в панике, поднялась пыль и воцарился полнейший хаос. Мужчина в черной мантии взглянул на королеву. Он двинулся к ней, прочертив в воздухе восьмерку острым наконечником. Девушка попыталась отползти назад, но вокруг было слишком много людей, и они топтались по ее пышному подолу, не давая сдвинуться с места. Один из мужчин внезапно загородил ее собой, раскинув в стороны руки, но уже в следующее мгновение его сердце пронзил боевой меч. Эльба неистово закричала, а убийца в мантии отбросил труп и продолжил наступать на нее.

Эльба резко поднялась на ноги, разорвав низ подола, и прорычала:

– Не приближайтесь! – Она отступала назад, не отрывая глаз от незнакомца. Внезапно рядом с ним оказались еще два человека, облаченных в черные мантии. Эльба споткнулась и вновь звонко повторила: – Не приближайтесь!

Ее приказы для них ничего не значили. Один из мужчин замахнулся, но не успел он и шага ступить, как за его спиной появился человек, который рванул его за капюшон и ловким движением перерезал ему горло.

Эльба посмотрела в глаза Ксеона. Тот рассек еще одному убийце бровь, а другого повалил подсечкой. Юноша кинулся к Эльбе и схватил ее за руку.

– Уходим!

– Да.

– Быстрее!

Они прорывались сквозь кричащую толпу. Двое убийц гнались за ними. Кто это? Солдаты Алмана? Его наемные убийцы? Как они узнали, что Эльба покинет замок? Почему напали сейчас? Ксеон увидел небольшой закоулок, где можно было спрятаться, и потянул Эльбу за собой, но она вдруг остановилась.

– Где Милена?

– Что?

– Где королева?

– Вы королева! – разозлился Ксеон и вновь дернул девушку за собой. – Живее.

– Постойте! Мы не можем ее оставить!

– А если это она подослала убийц?

– Что? – Эльба, запыхавшись, покачала головой. – Нет, конечно, нет!

– А кто тогда? Вы многим говорили, что собираетесь сегодня посетить город?

– Мы должны вернуться.

– Она сама разберется, а нам…

Эльба выдернула руку. Ксеон в негодовании обернулся, но она уже бежала к Милене де Труа. Тонкое покрывало соскользнуло с ее волос. Как же Ксеон сейчас благодарил Аргона за то, что тот доверил ему «самое легкое» – всего лишь присмотреть за неконтролируемой упрямой девчонкой, которая возомнила себя воином.

– Эльба!

Ксеон обнажил сверкающий меч. Людей на площади стало меньше, а значит, шансов умереть больше. Он сразу заметил человека в черной мантии и бросился на него. Они ударили мечами, и от стали отскочили рыжие искры.

Ксеон хорошо обращался с мечом, ведь его, как и Аргона, учил Эстоф, который был бравым воином. Он говорил, что главное следить за ногами противника. Если он делает выпад – готовься к атаке. Если он пятится назад – готовься нападать. Незнакомец в мантии отпрянул вбок после череды ударов, и Ксеон решительно кинулся вперед, вонзив меч в самое сердце противника.

«Никогда нельзя отступать – вот в чем залог победы», – утверждал Эстоф. Однако и он оказался поверженным. Так что была ли в его словах правда, Ксеон не знал.

Он рывком выдернул окровавленный клинок. Как часто Ксеон видел эту картину? Наверное, слишком часто в последние дни. Юноша обернулся в поисках Эльбы, но вдруг что-то тяжелое сбило его с ног. Ксеон повалился на землю, подняв клубы пыли, и меч выпал из его рук.

– Что за…

Он прищурился и увидел перед собой человека с раненым глазом. Тот дико вопил, а глазное яблоко растекалось по щеке. Кажется, Ксеон рассек ему не бровь…

Мужчина сцепил руки на его горле и сильно надавил. Ксеон ударил его по локтям, но тот даже не шевельнулся. Лицо Ксеона покраснело, сердце забарабанило так громко, что юноша слышал его даже в висках.

– Великие духи… – прохрипел он и невольно подумал, что сейчас не помешала бы помощь Аргона. Он начал задыхаться, и мир перед его глазами потускнел, утопая в черной дымке. Даже земля под Ксеоном задрожала, как будто в ее недрах проснулся вулкан. Он чувствовал, как трескаются каменные плиты, с трудом понимая, что это игра его воображения.

Ксеон попытался вывернуться, но мужчина поднял его над землей и резко опустил обратно, отчего тот ударился головой.

– Ты… – рычал незнакомец, брызжа слюной. – Ты, сукин сын, ты…

Внезапно он выпрямился и застыл с разинутым ртом. Хватка ослабла. Он медленно опустил взгляд и увидел, как накидку заливает кровь. Паника охватила его, но он больше не вымолвил ни слова. Его уцелевший глаз закатился, и уже в следующее мгновение он с глухим стуком свалился навзничь.

Ксеон приподнял голову. Шея дико горела, пульсировала, дышать было невероятно больно. Он оглядывался, ощупывая пальцами землю, которая и правда пошла трещинами. Выглядело это достаточно странно. Ксеон не понимал, откуда появились кривые разломы, но все мысли улетучились, когда он заметил Эльбу.

Он впервые видел ее настолько бледной.

В пальцах она сжимала подаренный клинок, с которого капала багровая кровь. Эльба встала на ноги и резко втянула воздух, посмотрев на свои руки.

Она опять убила человека.

– Эльба?

– Все хорошо.

– Вы уверены?

– Да. Все… хорошо.

Она просто помогла другу, и в этом не было ничего плохого… ничего плохого! Эльба зажмурилась, а молодой человек оказался совсем рядом и протянул ей руку, но она отшатнулась.

– Вы правильно поступили. Вы молодец, Эльба.

– Молодец?

– Конечно. Вы спасли мне жизнь.

– Но я опять убила человека.

– Опять?

Девушка покачала головой:

– Неважно.

– Не нужно было убегать от меня… – Ксеон потер покрасневшую шею. – Я бы вывел нас отсюда, и тогда ничего бы не случилось.

– Но как мы могли уйти? Если бы я не подоспела вовремя, Милену де Труа попросту бы затоптали.

– А лучше, чтобы затоптали вас?

– Я могу о себе позаботиться.

– В том-то и дело, Эльба, – воскликнул Ксеон, – что не можете. Вам нельзя подвергать свою жизнь опасности. Вы ведь понимаете это?

– Хотите сказать, что я намеренно оказалась сегодня здесь? Может быть, я еще этих убийц сама подослала, чтобы проверить ваши боевые навыки?

– Я не это имел в виду.

– А что тогда?

– Есть разница между вами и Миленой де Труа. Теперь уже есть.

– Моя жизнь ничего не стоит, если я убегаю, когда моим людям нужна помощь.

– Поразительно! – Ксеон негодующе всплеснул руками. Кажется, у Эльбы с Аргоном было много общего. Они оба были совершенно не склонны думать логически и выбирать меньшее из двух зол.

Эльба воинственно расправила плечи:

– То есть?

– Не нужно геройствовать, Эльба. Это не ваша… обязанность.

– А что входит в мои обязанности? Видимо, вы об этом осведомлены лучше, чем я.

– Да. Я знаю, что вы должны были делать. Вы должны были послушать меня, и этого ужаса в ваших глазах не было бы. Вы не убили бы человека.

– Я хотела помочь.

– Вы не воин и не стражник. Вы не простолюдинка и не целительница. Вы королева Станхенга! И если вы умрете, с вами умрут надежды этих людей на возрождение мира!

Ксеон так гневно глядел на нее, что она оскорбленно свела брови. Эльба не была воином, но она была дочерью своего отца, который защищал народ каждый раз, когда ему грозила опасность, который жертвовал собой ради других. Но Ксеон злился. Он смотрел на девушку и сердито хмурил брови, прекрасно понимая, что сегодня мог умереть.

Но она не понимала. Она не понимала, что ринувшись спасать Милену де Труа, могла потерять кого-то другого. Потери неизбежны. Люди должны выбирать!

– Этот взгляд… – прошептала Эльба, шагнув к Ксеону, – я его знаю.

– Правда?

– Да. Вы очень похожи на моего брата.

Ксеон сжал кулаки и отрезал:

– Значит, ваш брат был умным человеком.

Он посмотрел на Эльбу пронзительным взглядом и ушел, чувствуя где-то в глубине души, что однажды его преданность королеве обернется для него погибелью.