15

1. Джей Янг

4. Дилан Джонс

5. Роберт Скотт

У меня больше не было свиданий по средам с Марком.

Я отвертелась от них, мотивируя тем, что, продолжая встречаться, мы сделаем предстоящее расставание еще труднее. Я постаралась преподнести это помягче, но, видимо, какая-то часть моего облегчения от того, что мне не придется больше ходить с ним на свидания, все-таки просочилась наружу, потому что Марк выглядел обиженным и спросил:

– Но неужели ты не хочешь провести оставшееся нам время вместе? Я тебе не нравлюсь?

Я чувствовала себя полной коровой. Пригласив его на свидание, я не переставала думать о том, каковы его чувства и во что они могут развиться. Использовать его было неправильно. Марк – хороший парень и заслуживал лучшего.

– Конечно, нравишься. Ты не можешь не нравиться. Просто я думаю, что будет неразумно и безответственно продолжать, раз мы знаем, что нам придется прекратить эти отношения в связи с твоим отъездом.

– В этом есть смысл, – ответил Марк, сморгнув слезу. – Отношения на расстоянии редко складываются благополучно, как говорит мой отец.

Я поцеловала его в щеку и отстранилась, втянув голову в плечи, после чего решила, что со следующим парнем схожу на одно свидание, и, если он меня не заинтересует, расскажу ему про пари, а дальше уж как пойдет.

Я разрешила себе отдохнуть от свиданий пару недель. Мне казалось бессердечным приглашать на свидание другого парня, ведь я только что завершила «отношения» с Марком. Кроме того, до выпускного бала еще оставалась уйма времени, так что я уж точно успею сходить на пару свиданий. К тому же мой мозг, глаза и все другие части тела были всецело заняты преступно украденным «номером один». Потому что вечер каждой среды теперь был занят «Ромеро и Джульеттой».

На первой репетиции в последнюю среду сентября Дуг усадил нас в круг в центре сцены.

– Сегодня у нас будет только читка.

Не желая, чтобы Джей думал, будто я к нему клеюсь, я заняла самый дальний от него стул, слишком поздно поняв, что таким образом я оказалась прямо напротив него, откуда просто не могла не любоваться на него и не ловить его взгляды. Рен, которая, конечно же, была выбрана Джульеттой для Ромеро, исполняемого Джеем, заняла место рядом с ним – Фэй, прищурив глаза, наблюдала за ней с первого ряда зрительного зала. Даже сидя на стуле, Рен была похожа на эльфа. Ее крошечные ноги в аккуратных туфельках не доставали до пола, а макушка доходила Джею лишь до подмышки. Так что даже Ромео и Джульетта нарушали «Закон высоких девушек».

Зак, которому досталась роль Маттео, занял место справа от меня и сразу начал отпускать пошлые шутки о том, что всегда хотел переспать с представителем духовенства. Потому что я получила роль монаха.

Конечно же.

Когда я рассказала об этом Хлое, она предостерегла меня от излишне вожделеющих взглядов на Джея.

– Это будет неправильно вообще со всех сторон, – сказала она, гримасничая.

Реакция других актеров на то, что я получила роль служителя церкви, была разной. Они зашли в тупик, споря о том, может ли роль монаха быть женской.

– В моей версии Пейтон не монах, – указал Дуг. – Она священник.

Его заявление было встречено хором протестов, что в природе не существовало такого явления, как священники-женщины, даже в Балтиморе двадцать первого века.

– Ладно, ладно. Она внеконфессиональный религиозный деятель из местной общины. Довольны?

– «Внеконфессиональный религиозный деятель из местной общины» – это же так легко впихнуть в список исполнителей в программе по спектаклю.

Дуг, раздававший сценарий, этого не услышал, а вот Джей, похоже, да, потому что он рассмеялся.

Читка прошла хорошо. Джей был бесподобен. Все особы женского пола – и даже несколько мужского – в зрительном зале впали бы в экстаз уже к антракту. Зак удивил нас всех, привнеся в свое чтение грубую энергию, оживившую роль Маттео. Лиз, очевидно, неспособная удержаться от постоянных злорадствующих взглядов в мою сторону, читала роль служанки с безупречной комичной выдержкой.

Рен, казалось, была настроена играть Джульетту прелестной и нежной, всего лишь жертвой обстоятельств, а не испорченным ребенком богатых родителей. Она кивала и мило улыбалась Дугу, когда тот пытался привнести больше капризности, но продолжала читать точно так же, как и прежде. Я поймала взгляд Джея после очередного очаровательного отказа внять указаниям, и, судя по его улыбке, он тоже это заметил.

В конце репетиции Дуг сказал:

– Ребята, вы молодцы.

Казалось, он немного успокоился, но вся его радость улетучилась, когда мы попытались составить расписание репетиций, которое бы не препятствовало ничьей учебе и не совпадало бы с датами SAT.

– Ладно! – сказал он в итоге. – Мы встретимся через три недели, двадцать первого октября, и потом будем репетировать вечером по средам и днем по субботам. Те, что не смогут, лучше откажитесь от роли сразу. – Дуг свирепо уставился на нас.

Зак ответил за нас всех:

– Да расслабься, чувак, все мы сможем.

– И обязательно выучите свои слова по первому акту.

И все равно на следующей репетиции ни один из участников спектакля не знал своих слов. Даже примерно. Это было первым моментом, разозлившим Дуга. Я была вторым.

В начале репетиции он попросил каждого из нас пройтись по сцене в своей роли.

– Помедленнее, Лиз, служанка – пожилая женщина.

– Прекрасно, Рен!

– Немного более высокомерно, Анжела.

– Идеально, Джей, просто отлично!

– Держи руки при себе, Зак!

Дугу сразу не понравилось, как я двигаюсь. Он заставлял меня стоять, сидеть и шаркать по сцене целых десять минут, с каждой минутой все больше раздражаясь.

– Просто я представлял монаха…

– Внеконфессионального религиозного деятеля из местной общины неопределенного пола, – поправила я.

– Не перебивай меня, Пейтон.

– Извини.

– Я представлял его – ее – этакой суетливой, всегда спешащей куда-то, снующей туда-сюда.

– Ага, и?

– Но в этой спешке и метании ты смотришься, не знаю, неправильно. Думаю, это просто потому, что ты слишком… – он скривил губы с недовольным выражением.

– Высокая? – предположила я.

– Да. Извини. Ты слишком высокая, чтобы сновать туда-сюда.

– Может, мне стоит сыграть по-другому? Я могла бы быть более серьезной и медленно выхаживать с гордым видом. Не как веселый монах, а как угрюмый и степенный старец, – я сделала серьезное, задумчивое выражение лица и сделала несколько медленных широких шагов по сцене.

Лицо Дуга просветлело:

– Может, и сработает. Ладно, ты пока потренируй походку старца, а я поработаю с влюбленными. Ромеро? Джульетта? – позвал он.

Джей и Рен были третьим моментом, закрепившим переход настроения Дуга от недовольства к чему-то между «С этим актерским составом будет сложнее, чем я думал» и «Во что, черт возьми, я позволил себя впутать».

Пока Дуг ставил Ромеро и Джульетту для первой сцены, остальные актеры сидели в зрительном зале и наблюдали. И хихикали. Потому что теперь каждый видел то, что было очевидно для меня, даже когда мы все сидели на читке.

– Блин, Джей высо-о-окий! – сказал Зак.

– Ты мог сказать, что Рен низкая, – ответила я.

– Да хоть как говори – они не смотрятся вместе, блин.

Это потому что они нарушали «Закон высоких девушек». Который существовал, как я постоянно напоминала Хлое, совсем не просто так.

– Да, есть небольшое несоответствие, – сказала Анжела.

– Небольшое несоответствие? – хохотнул Зак. – Вот только пара, которая соответствовала бы друг другу еще меньше, это, наверно, Хагрид и Добби, блин.

Услышав эту шутку, все рассмеялись, заработав свирепый взгляд от Дуга, который давал указания актерам, стоя справа от сцены.

– Можно потише там? Я тут пытаюсь пьесу срежиссировать, – гневно бросил он, а после повернулся к паре на сцене. – Рен, почему ты смотришь на небо, когда произносишь эту реплику? В этом нет никакого смысла.

– Я смотрю не на небо, я смотрю в глаза Джею.

– Она сможет встретиться взглядом с Ромеро, только когда она будет на балконе, а он на земле, – сказала Анжела.

– Не могли бы вы заткнуться? – рявкнул он в нашем направлении, но его лицо выглядело скорее озабоченным, чем взбешенным. Мы все видели декорации, стоящие позади сцены, и балкон был расположен достаточно низко, чтобы предположение Анжелы стало реально возможным.

– Тебе придется схитрить с линией зрения, – сказал Дуг Рен, – смотри ему на грудь, и, может, тебе лучше отступить от него на шаг, чтобы это не было так очевидно.

– Хмм. Пара несчастных влюбленных, которые не могут подойти друг к другу ближе чем на ярд, – прошептала Лиз. – Их ждет прекрасный конец.

– Как они собираются, ну, знаете, целоваться? – спросила я.

– Может, он сядет, а она будет стоять?

Анжела покачала головой:

– Дело не только в том, что он выше. Он намного больше. Рядом с ним она крошечная, словно фея.

– Ага, а если дело зайдет дальше поцелуев, он ее раздавит, – согласился Зак.

Лиз кивнула:

– И она выглядит слишком юной.

– Джульетте было всего тринадцать или четырнадцать лет в оригинальной пьесе, – возразила Анжела.

– Ага, но Рен такая крошечная, что выглядит еще младше.

– Итог: Джей выглядит как мужчина, а она выглядит как ребенок, – сказал Зак. – Как бы нам не спровоцировать настоящий скандал.

Мы все уставились на пару на сцене. Фэй, сидящая через проход от меня, наклонилась вперед и сверлила взглядом Рен, в то время как Ромеро и Джульетта прильнули друг к другу, кружась на месте в романтичном медленном танце. Они должны были произносить свои реплики над плечом партнера каждый раз, когда поворачивались к зрителям, что – в теории – было отличной постановочной идеей. Но на практике она просто не работала.

Реплики Рен полностью заглушались, потому что лицом она утыкалась в грудину Джея, и даже приподнявшись на цыпочки, она не могла говорить через его плечо. Что еще хуже, каждый раз, когда Джей поворачивался спиной к аудитории, Рен полностью скрывалась за его телом, и казалось, будто он танцует один. Все снова начали смеяться, что привело Дуга в бешенство.

– Заткнитесь! ЗАТКНИТЕСЬ! Это же не гребаная комедия, почему вы все смеетесь? Это не смешно.

– Не смешно. Мне жаль, что приходится вам сообщить, мистер Режиссер, но у вас тут все катастрофически неправильно, – сказал Зак.

– Дело в том, – сказала Анжела голосом, полным тактичности, – что они друг другу не подходят.

– Такая проблема не редкость, когда по-настоящему высокие парни встречаются с низкорослыми девушками, – добавила я, не справившись с соблазном рассказать актерскому составу об одном из самых важных законов вселенной.

– И иногда это выглядит слегка, ну… смешно, – закончила Анжела.

Джей и Рен перестали кружиться и стояли, уставившись на нас.

– Есть идеи? – спросил Джей Дуга.

– У меня есть идея, – сказал Зак. – Нам нужно поменять актеров. Для начала нужно сделать меня Ромеро, блин, я по размеру подойду нашей Джульетте гораздо больше, – Зак с вожделением посмотрел на Рен и добавил: – Я идеального размера для тебя, детка. У меня штаны встают палаткой при одной только мысли об этом.

– Да кто-нибудь пнет уже этого парня по хребту? – возмутилась Лиз, дав Заку подзатыльник.

– И если ты будешь Ромеро, что останется мне? – спросил Джей.

– Ты можешь быть мистером Капи, тогда Пейтон может быть миссис Капи – вы с Большой Пи отлично подходите друг другу по высоте, так что не будете смотреться смешно в качестве пары.

Ну, да, точное соответствие моим чувствам. Такое точное, что ощутила, как мои щеки порозовели. Я усердно пыталась не смотреть на Джея.

– А как же я? – спросила Анжела.

– Ты можешь быть няней, – сказал Зак, увлекшись распределением ролей, – а Лиз может быть святой женщиной. Вот и все – готово!

– Зак, ты сведешь меня с ума, – сказал Дуг.

– Ты должен признать, что с перераспределением ролей все будет смотреться намного лучше, чувак.

– Смотреться, может, и будет лучше, но…

Я знаю, о чем думал Дуг. Либо он поставит лучших актеров на главные роли, рискуя заставить зрителей кататься от смеха в проходах из-за физического несоответствия и неуклюжей постановки, либо – наконец, найдя старшеклассника, который мог бы привнести энергию, остроту и чертовски феноменальные актерские способности в роль Ромеро – ему придется потратить этот дар на какую-то незначительную роль.

– Я обсужу это с мисс Гудинг, – сказал Дуг. – Посмотрим, что она скажет.

Фэй без особого энтузиазма воспринимала новость о том, что кто-то будет играть в паре с Джеем, будь то его несчастная возлюбленная или жена. Думаю, она предпочла бы, чтобы пьеса была поставлена в настоящем елизаветинском стиле, когда парни исполняли роли девушек. Как только репетиция закончилась, она бросилась к Джею.

– Пошли, сейчас же.

Она схватила его за руку и потащила по проходу, без сомнения, жалея, что они не в церкви, а в театре, и всю дорогу настойчиво шептала ему что-то на ухо. Он отстранился от нее, когда они дошли до выхода, и распахнул дверь с гораздо большим усилием, чем требовалось.

Возможно, я выдавала желаемое за действительное, но выглядело это так, словно они поссорились.