Глава двадцать вторая

Магини цитадели, изображавшие камеристок Изеттии, маскировались намного успешнее моих бывших горничных. По крайней мере, я не заметила ни одного укоризненного взора, срочно переодеваясь в бальное платье и ожидая, пока мне на голову ловко прицепят идеально подходящий по цвету шиньон.

– Похоже, – тихо обронила Ленси, окинув взглядом собственное отражение в огромном, на полстены, зеркале, – нас действительно ждали в гости.

Я только молча кивнула, заматывая ее в незримую вязь стандартного щита. Святое правило защитника – первым делом прикрывать самых слабых спутников – давно уже стало для меня неизменной привычкой.

В прилегающей к гардеробной гостиной нас уже ждали мужья, тоже успевшие сменить рубашки и облачиться в летние шелковые колеты.

– Элни… – первым заметил наше появление Райв и, прервав разговор, ринулся навстречу.

Но на пару мгновений замер, рассматривая меня с откровенным восхищением. Потом, опомнившись, нежно подхватил под руку и повел к выходу, тихо, словно для себя, бормоча:

– Не пойму, чего мы тут забыли? У нас дом не обставлен, телята не поены, куры без предводителя остались, какие могут быть разговоры с толпой бездельников, не знающих, сколько раз в день положено доить коров? Может, вернемся, любимая? Зачем нам снова эта головная боль? Жадные завистливые интриганки во все века заняты лишь одним – ставят ловушки на мужчин, имеющих несчастье родиться богатыми. Или глупость заработать богатство и не удержать это в тайне.

– Ты сейчас меня проверяешь на стойкость, – всерьез заинтересовалась я, – или пытаешься сообщить, что дворец прослушивается цитаделью?

– Тебя я проверял три года, потом два года проверял себя, – вдруг горьковато усмехнулся он, крепче прижимая к себе мою руку. – И сейчас верю тебе больше, чем себе. А знать хочу другое: ты уже поставила на нас щит от прослушивания или пора активировать амулет?

– Конечно, поставила. И на Эста с Ленси – тоже. Но не могу только понять: откуда некоторые богатые леди берут такие мощные артефакты и магов, готовых исполнять их коварные планы? Стай меня заверял, что после того, как поймали на предательстве сына Кизони, в цитадели не осталось ни одного неверного мага.

– Ты начала сомневаться в учителе? – изумленно приподнял он бровь и тут же смолк, глядя в открывающуюся перед нами дверь высотой и шириной с приличные ворота.

– Нет, – успела отказаться я от этого подозрения и торопливо растянула губы в торжествующей полуулыбке.

Именно с такой гримаской должна была появиться во дворце девица, коварно обошедшая в битве за принца два десятка самых завидных невест королевства. И мне не стоило обманывать ожиданий собравшихся в залах и гостиных знатных гостей.

Эта уловка подействовала безотказно. Мало кто из дам сумел не показать хоть мимолетного неудовольствия, досады или даже откровенной неприязни. Ну а зависть, неприкрытая и темная, как гибельный омут, светилась во взоре почти каждой юной леди. Я вполне могла их понять: Райвенд из скучного зануды, умеющего беседовать только на одну тему – об асгардорской живописи, внезапно превратился в таинственного и оттого невероятно интересного героя каверзных интриг и далеких сражений.

– Начинаю сомневаться, – желчно произнесла я, лениво, но бдительно оглядывая толпу замерших на миг гостей, – в необходимости неожиданного раскрытия всех твоих тайн.

– Любимая, – счастливо засмеялся Ренд, – зато они не станут выказывать тебе лживого сочувствия.

– Я бы потерпела, – упрямо буркнула в ответ и смолкла, ощутив на себе обжигающий лютой ненавистью взгляд.

Наемники цитадели так смотрят только на выводок винтов или стадо кабаняк, сожравших всех жителей придорожного хуторка. А на меня в упор уставилась бледная от ярости Савилла Тюаре.

Публика мгновенно оценила остроту ситуации и замерла в ожидании увлекательного бесплатного представления.

– Бешеный винт! – расстроенно рыкнул Эст. – А эта откуда тут взялась?

– Думаю, – вздохнула я, начиная понимать замысел короля, вернее, цитадели, – пришла по приглашению его величества.

– Он просто отменил все черные списки, – пояснил Ренд, пытаясь прикрыть меня своим телом.

Странно было бы, если бы ему это удалось. Я давно уже ставлю щиты, сдвинуть которые не под силу даже магам. Лишь магистры защиты, управляющие воздушной стихией, и только с помощью мощных амулетов, могут надеяться на успех.

– Наглая магичка боится простой девушки? – заметила попытку Ренда следящая за каждым нашим движением Савилла. – Значит, совесть у нее нечиста.

– В этом доме никому не позволено оскорблять мою жену, – ледяным голосом отчеканил Ренд. – Стража! Вывести отсюда невоспитанную хамку…

– Она не может быть вашей женой!!! – перебивая его, разъяренно завопила леди. – Она заняла мое место!!!

– Бред, – отрезал мой муж. – Место рядом со мной уже много лет принадлежит Элгинии, а вам я не давал никаких обещаний. Более того, мы никогда не встречались и даже не разговаривали. С чего вам взбрело в голову, будто я вам что-то должен?

– Ее величество Ютенсия! – Савилла и слышать не желала никаких разумных доводов. – Она говорила… обещала мне! Я все сделала, как она велела… Вы должны исполнить ее слова!

– Разве я раб? – в злом изумлении приподнял бровь Райвенд. – Или в нашем королевстве есть закон, позволяющий распоряжаться судьбой детей, как куском ткани? И не смейте больше упоминать мою мать! Ее величество даже не подозревала, как нагло и ловко управляет ее действиями и помыслами ваша подлая и жадная матушка!

– Но моей матери никогда не было во дворце! – на миг опешила настырная леди. – Она почти безвыездно живет в своем поместье…

– Он имеет в виду вашу настоящую мать. – Эстен некстати вмешался в спор, за которым окружающие следили горящими от любопытства глазами. – Ту, что отказалась от новорожденной дочери, подсунув на воспитание бедным родичам.

Зал замер, затаив дыхание, но по задумчивым взорам лордов и прикушенным губам дам было понятно, что они срочно переосмысливают давно известные события и делают неожиданные выводы.

– К-кого? – заикаясь, пролепетала Савилла и побледнела еще сильнее. – К-какой д-дочери?

А мне вдруг стало ее очень жалко. И нестерпимо захотелось отвести взгляд, потому что смотреть в ее растерянные глаза, в которых начинало рождаться страшное прозрение, было совестно и жестоко. Сейчас Савилла была для меня несправедливо обиженным маленьким ребенком, сначала брошенным, как ненужная безделушка, а потом использованным бесцеремонно и безжалостно самым родным человеком во всем мире.

Откуда-то вынырнули торопливые гвардейцы, ринулись к ней и подхватили под руки, спеша исполнить приказ принца, но я уже осознала, как неправильно и некрасиво все происходящее.

– Стоять! – велела тем самым тоном, каким отдавала команды напарникам лишь в самых непредвиденных ситуациях, когда только от моего умения зависела наша жизнь. – Отставить. Я ее прощаю.

Завернула Савиллу в щит и направилась в ближайшую гостиную, таща ее за собой, как летающий цветной шарик – детскую игрушку, какие могли создавать даже ученики воздушников.

Ренд не отстал ни на миг и руки моей не отпустил. Даже наоборот – первый шаг сделал чуточку, на ладонь, шире, чем я, не давая мне вырваться вперед. И не позволив никому усомниться, что все сделанное мной было с его ведома и согласия.

В гостиной ворковали две парочки, но одного взгляда на Райвенда им хватило, чтобы сбежать без оглядки. А едва я втиснула Савиллу в кресло и кастовала на нее сон, муж резко развернул меня к себе лицом и, крепко обнимая, встревоженно заглянул в глаза:

– Что произошло?

– Да, Гина, – примчавшийся следом Эст сопел недовольно, как потерявший косточку щенок, – с чего ты вздумала ее жалеть? Она на тебя при всех, как на служанку…

– Сейчас объясню, – с угрозой пообещала я, закрывая всех нас непроницаемым куполом и ставя на дверь щит. – Но сначала скажи, когда ты собирался нам сообщить, что Карлос признал тебя наследником? Или ты ничего не знал?

– Знал, – сразу помрачнев, буркнул он. – Но это не имеет никакого значения. Я не собираюсь принимать ни титул, ни наследство.

– А тебя никто не спросит, – вздохнул Ренд, неожиданно подхватил меня на руки и сел в высокое кресло, в каких любила сидеть его матушка. – Просто запишут во временно отсутствующие.

– А при чем тут я? – предсказуемо разозлился Эст, ненавидевший эту тему.

– Я же обещала объяснить? Как все знают, твой отец давно немолод, и раз он озаботился составлением таких документов, значит, беспокоился за судьбу герцогства и детей.

– Гина! – Мечник угрюмо смотрел на меня и непроизвольно все туже сжимал кулаки. – Я тебя уважаю и люблю как лучшую подругу и жену брата. Но есть вещи, в которые не стоит соваться даже тебе.

– Возможно, – согласилась я, взглядом попросив Ренда смолчать. – Но не в этот раз. Ты выслушаешь меня, даже если придется связать тебя как винта, потому что не подумал об одной простой вещи.

– Эсти, – нежно глядя на мужа, умоляюще выдохнула Ленси, – выслушай ее, я прошу.

И ее взгляд сделал больше, чем все мои слова. Эст сдался, сел напротив и притянул к себе жену, пряча лицо за ее локонами.

– Так вот, твой отец – не дурак и не негодяй, просто деликатный и мягкий человек. У него давно нет ни сил, ни желания спорить и сражаться с Бенардиной, но он достаточно умен, чтобы не понимать, что цитадель ни за что не поступит так, как хочет она. Никогда не назначит ее полноправной герцогиней в виде исключения, как делается в некоторых случаях.

– Ты совершенно права, – подтвердил Ренд и осторожно попросил: – Там пришел порталом Альгерт, пустишь под купол?

– Через две минуты, – нехотя отказала я и огорченно вздохнула: – Прости, любимый, но это касается только Эста и частично нас.

– Спасибо, – выдохнул он, одарив меня жарким взглядом, и тише шепнул: – За любимого.

– Две минуты, – напомнил о себе мрачный Эстен.

– Так вот, твой отец все видит и понимает больше, чем мы можем себе представить. И всерьез волнуется за судьбу твоих сестер. Герцогиня не задумываясь выставит их на торги ради собственных планов и амбиций, как уже выставила старшую дочь.

– У меня нет сестер, – скрежетнул зубами Эстен.

– Есть. Шесть, – твердо припечатал Райвенд. – И брат. Ты можешь их не любить и не признавать, но все четыре дочери Карлоса тебе родные по отцу, а сын и дочурки лорда Масанда Денлуа – по матери.

– И Савилла тебе тоже не чужая, – вздохнув, добавила Ленси. – Раз она сестра твоим родным сестренкам. Теперь я понимаю, почему Элни не отдала ее страже, и хочу поблагодарить от нас обоих. Это и в самом деле жестоко и некрасиво – добивать девушку, которую родная мать использует как инструмент в своих грязных интригах.

– Но если ты не захочешь позаботиться о своих сестрах и защитить их от подлой матушки, – по-прежнему уверенно заявил принц, – то это сделаю я на правах твоего брата. Они ведь почти дети и ни в чем перед тобой не виновны.

– Даже если все эти годы им льют в уши всякую гадость про некоего бастарда, – не могла не сказать я, – ты, как старший и более здравомыслящий, должен их извинить. Иначе потом не простишь сам себе, если услышишь, как какой-нибудь престарелый сластолюбец издевается над твоей беззащитной сестрой.

Вот почему мне не пришло в голову сразу же привести этот довод? Эст ведь всегда уважал большие дружные семьи, где сильные защищают слабых, женщин берегут и лелеют, а мужчин ценят за справедливость и верность. И, разумеется, он яро им завидовал, не имея даже надежды обрести похожую семью.

А теперь вдруг воочию увидел то, о чем мечтал прежде.

Нет, он ничего не сказал и даже не улыбнулся. Но вдруг словно оттаял и задумался, хмуря брови и кривя губы в предвкушающей ухмылке.

Руки мужа многозначительно сжались на моей талии, и я, больше ничего не произнося, решительно убрала купол.

– Райв? – вопросительно глянул на брата настороженно замерший у окна король, и лишь получив понятный только ему знак, обвел нас внимательным взором: – И что вы решили?

– Отправим Сави в цитадель, – вынес вердикт командир. – Ей нужно лечить душу и нервы. А родичам пригрозим, если попробуют мяукнуть.

– А мне устройте встречу с отцом, – очнулся от своих дум Эстен. – Самого меня и близко туда не подпустят. Ренд, вы пойдете со мной?

– А ты сомневался? – укоризненно ответила я за мужа и получила его нежный поцелуй.

В щечку, разумеется, но короля и это привело в неимоверно благодушное настроение, и он, усевшись на свободное кресло, послал куда-то вестника.

– Там… – чуть запнувшись, оглянулся на дверь Райвенд, – королева не волнуется?

– Она уже ушла в свои покои, – мотнул головой, не отрываясь от письма, Альгерт.

«И правильно сделал», – одобрила я его решение. Нечего подвергать опасности женщину, не имеющую никаких способностей. Хотя ей могут их открыть, да и королевские амулеты не так просты, но лучше спрятать Изеттию под дополнительную защиту камеристок из цитадели. Ведь весь его план, как я начинаю понимать, был рассчитан именно на внезапность нашего прихода. Бенардина должна поверить, что мы можем появиться во дворце в любой момент, и отправить кого-то из никому не известных, но верных ей людей. Кстати…

– Райв, ты хотел объяснить про магов.

– Еще не догадалась? – с деланым изумлением улыбнулся он. – Ведь ты у меня самая сообразительная.

– Ну да, – не стала я скромничать и тут же слукавила: – Но мне больше нравится, как ты объясняешь.

– Я тоже, – хитро улыбнувшись, поддакнула Ленси, – люблю, когда кто-то рассказывает. Приятно сидеть и смотреть на умного мужчину.

– Тогда я сам вам отвечу на этот вопрос, – насмешливо пообещал идущий от окна Гесорт. – Только сначала скажите, что тут произошло. Про выходку Савиллы доложили наблюдатели, а вот под купол они пробраться не сумели.

– Незачем им было подслушивать наш разговор о семейных делах. А разъяснить своей жене все, что ей интересно, я и сам могу, – шутливо огрызнулся Райв и повернулся ко мне: – Но Стай был прав, после того случая все наши ученики и мастера прошли проверку на амулетах истины. А ты упустила из виду, что уже несколько лет сюда перебираются жители Харгедора, и их все больше. И далеко не все бездарны. Попадаются и довольно сильные маги – для нашего материка. Против монстров и нечисти им не выстоять, вот и бегут. Но иногда возвращаются – матросами на торговых и рыбачьих судах, с контрабандистами и прочими способами. Мы, конечно, стараемся проверять всех, однако это не всегда возможно. Да и амулеты, скрывающие дар, они умеют делать не хуже нас. А здесь ищут места целителей, фокусников, придворных магов, и многие готовы оказывать не совсем законные, но хорошо оплачиваемые услуги.

– Когда-нибудь мы всех их выловим, – хмуро добавил Стайн, – и сурово накажем. Но пока не хватает людей, лучшие – на Харгедоре. Мне сказали, что вы готовы идти в поле?

– Да, – ответила я за обоих.

Хотя мы с Рендом и приняли это решение вместе, его заметно огорчало, что приходится лишать меня отпуска.

– Значит, вы считаете, что тот лекарь и помощник бывшего князя – беглецы с Харгедора? – задумался Эстен.

– Убеждены, – твердо заверил магистр. – О лекаре собрали все, что смогли, и уверены – она про него знает. Но гадина хитра, осмотрительна и ни с кем не встречалась лично. И переписку не вела. У нее талант незаметно стравливать людей и постепенно подталкивать в нужном направлении. А потом нужные ей исполнители где-то находят письмо с подробными указаниями и деньги. Этих писем, разумеется, не остается, сгорают без следа. Она в молодости пару раз чуть не попалась, выкрутилась только чудом, и с тех пор стала осторожнее хорька. Поэтому сейчас вы зря здесь сидите, она уже не успеет ни приехать сама, ни подготовить какую-нибудь пакость.

– Вот и замечательно, – бросив мне короткий взгляд, решительно объявила Ленси. – Значит, мы можем отведать знаменитого королевского мороженого и принять по паре приглашений на танец. Иначе наше исчезновение сочтут трусливым бегством.

– В самом деле! – мгновенно согласился с женой повеселевший Эст и первым поднялся с места. – Или вы хотели еще о чем-то сообщить?

– Только одно. Теперь королевское мороженое вам придется кушать каждое утро, – беззлобно усмехнулся Стайн. – И постарайтесь обронить несколько слов о декаде свадебного отпуска, который дала вам цитадель. У нас просто нет времени строить хитроумные ловушки для поимки одной знатной преступницы. И еще. Сегодня к вечеру мы перебросим вам пару десятков воспитанников разных приютов. Эстен, там есть парни, умеющие держать оружие. Вы ведь будете набирать стражников?

– А может, ты прихватишь семью и придешь сегодня к ним в гости, скажем, после поля, и мы спокойно об этом поговорим? – решительно поднялся с места мой муж. – А сейчас мы идем танцевать.

– Мы бы уже пришли, – тихо пробурчал вслед Гесорт, – но считали неприличной подобную навязчивость.

– Судя по тому, – насмешливо отозвался король, – что они уже изучают способы доения коров и разведения кур, далеко не все их домочадцы так же деликатны. Значит, мы пойдем не мешать, а помогать.

– Тебе не кажется, – скользя с Рендом по синему мрамору памятного зала, отстраненно вздохнула я, – что Альгерт нам завидует? И я его понимаю, проще выдрессировать наших коров, чем его стадо лизоблюдов и интриганов.

– Он изучал их восемь лет, – весело хмыкнул муж, – и знает как облупленных. Просто не хочет пока спешить, ждет, когда уляжется волна, поднятая последними событиями. А потом начнет понемногу чистить свои стада и не забудет ни одного выпада в сторону цитадели, ни одной шпильки в его собственную. Матушка действительно прикормила слишком много лордов той породы, которую нужно держать в коровниках.

– Вы тоже волнуетесь за Тучку? – спросил, поравнявшись с нами, Эстен, услыхав последние слова командира. – Я считаю, нам пора срочно выяснить, где бабушка, и прихватить надежных людей. У меня есть пара верных слуг. Думаю, у Гини тоже найдется. Да и твой Женг, хотя и староват…

– Зато один из самых лучших художников цитадели, – насмешливо блеснул глазами Райвенд, уводя нас в сторону столиков со сладостями. – Не думал же ты, что я сам малюю те акварели, которые мать развешивала по гостиным? А еще он мастер иллюзий и спокойно сидел в цитадели, когда мою дверь охранял созданный Ансельзом голем.

– Обидно, – пробормотала я. – И у меня были большие планы на твоего верного слугу. Ну давайте тогда писать бабушке или, лучше, моим родителям. Они тоже деликатные, хотя наверняка не менее других мечтают осмотреть наши владения.

Через полчаса мы уходили в портал в сопровождении почти десятка человек, на которых могли полностью положиться, и чувствовали себя охотниками, вернувшимися с хорошей добычей.