На обратном пути в холл она свернула салфетку с загадочной короткой запиской Джей «Не доверяй им» и засунула в задний карман.

«Почему?» – задавалась она вопросом, а в ее желудке нарастала тянущая боль. – Почему я не должна доверять Эду и Сэнди?»

Она хотела спросить девочку, но Эд был слишком близко.

– Джей, эти засранцы упоминали, куда они тебя везут? – спросил он. – До того, как они застряли здесь на перевале, я имею в виду.

– Нет. – Джей покачала головой. – Они здесь специально.

– Что?

– Они искали эту стоянку. Они смотрели на карты сегодня в дороге и искали ее.

– Зачем?

– Я не знаю, – сказала Джей. – Я только знаю, что они хотели быть здесь.

«Сегодняшней ночью», – думала Дарби, завязывая волосы в конский хвост. Еще один непонятный кусок пазла. Еще один неразгаданный фрагмент. От этого жгло желудок. Она не могла представить, зачем Эшли и Ларс хотели загнать в ловушку самих себя, со своим заложником, высоко в горах, среди горстки путешественников.

Неужели они планировали убить здесь всех с самого начала? Смертоносные братья путешествовали с пистолетом, пятью галлонами бензина и бутылью отбеливателя. Может, Эшли держал на уме какое-то зло. Пока она обдумывала это, Эд спросил у Джей кое-что, приковавшее ее внимание.

– Они прихватили твои препараты? Когда забрали тебя?

Дарби навострила уши. «Препараты?»

Джей сморщила нос.

– Мои уколы?

– Да. Препараты, уколы, шприцы. Как бы их ни называли твои родители.

– Я так не думаю.

– Ладно. – Он вздохнул, откидывая свои редеющие волосы назад. – Тогда скажи мне, Джей. Как… как долго ты обходишься без них?

– Я держала один в кармане на непредвиденный случай, но я использовала его. – Джей пересчитала по пальцам. – Так, три… нет, четыре дня.

Эд резко выдохнул, словно его ударили в живот.

– Ого! Ну ладно.

– Мне жаль…

– Нет. Это не твоя вина.

Дарби схватила его за локоть.

– Что это значит?

– Очевидно… ну, у нее Аддисон. – Эд понизил голос и указал на желтый браслет Джей. – Болезнь Аддисона. Это состояние надпочечников и эндокринных желез, когда они не производят достаточно кортизола для нормальной работы организма. Встречается у одного из сорока тысяч человек. Требует ежедневного приема медикаментов, или сахар в крови падает, и тогда… – Он замолчал, не договорив.

Дарби коснулась запястья Джей и прочитала надпись на браслете: «БОЛЕЗНЬ АДДИСОНА/СТЕРОИДНАЯ ЗАВИСИМОСТЬ». Она перевернула его, ожидая бо́льших подробностей, типа инструкций по дозировке, телефона доктора или рекомендаций по экстренной помощи – но больше ничего не было. Это всё.

Четыре штампованных слова.

«Стероидная зависимость».

– Итак, что теперь? – спросила Дарби. – Эшли не знал, как лечить ее?

– Они лечили ее неправильно, я полагаю. Придурки, возможно, погуглили, потом вломились в аптеку и схватили первое попавшееся со словом «стероид» в названии. Только сделали ей хуже…

– Я думала, вы сказали, что вы ветеринар.

– Да. – Эд заставил себя улыбнуться. – У собак тоже бывает Аддисон.

Она вспомнила резкий запах рвоты в фургоне. Дрожь Джей, ее истощение, бледная кожа. Это всё объясняло. И теперь Дарби интересовало – если вам прописаны ежедневные стероидные уколы, сильно ли плохо будет, если пропустить четыре дня?

Она спросила у Эда одними губами: «Насколько серьезно?»

Он так же ответил: «Позже».

– Эшли и Ларс все еще у своего фургона! – воскликнула Сэнди у окна. – Они… они что-то делают. Я только не могу сказать, что.

– Готовятся напасть на нас, – сказала Дарби. Нет смысла подслащать горькую правду.

Она шагала по комнате, пересчитывая оружие. Два кофейника горячей воды. Перцовый спрей Сэнди. Гаечный ключ Эда.

Это был наскоро составленный план битвы, но он имел смысл. Когда нападение начнется, Сэнди станет контролировать входную дверь и баррикаду вместе с Джей, оповещая о передвижениях атакующих. Дарби будет охранять окно мужской уборной. Если братья попытаются проникнуть оттуда, как она ожидала, она внезапно атакует их из слепого угла, плеснув кипятком. А Эд со своим гаечным ключом будет «бродягой», передвигаясь от середины гостевого центра в любую сторону, туда, где он окажется необходим.

– Что за… – Сэнди протерла стекло от своего дыхания, щурясь через щель. – Прошло уже десять минут. Почему они еще не попытались попасть внутрь?

– Чтобы запутать нас, – догадалась Дарби. – Чтобы заставить нас нервничать.

– Это у них получается.

В тишине здания у нее начинало звенеть в ушах. Воздух ощущался плотным, стропила потолка казались ниже. Пол был голым и пестрил разбросанными салфетками и следами швабры. Почему-то передвижение стола сделало комнату на вид еще меньше. Было душно от выдыхаемого углекислого газа и пота.

Дарби ожидала, что кто-нибудь пошутит, чтобы снять напряжение.

Никто этого не сделал.

На долгой дороге от Боулдера она ненавидела тихие промежутки между песнями, потому что в эти моменты ее мысли переключались на другую скорость. Вспоминались вещи, которые она говорила своей матери. Снова боль. Снова сожаления. И теперь Дарби переосмыслила ответ Эда на свой вопрос, когда она спросила, насколько серьезными были четыре пропущенных укола Джей. Он проартикулировал: «Позже».

Нет, поняла она с замиранием сердца. Эд сказал кое-что другое.

Он сказал: «Очень».

Джей умрет, если останется на попечении Эшли и Ларса сегодняшней ночью. Даже если они не планировали убить ее, они все равно не знают, как справиться с состоянием ее надпочечников. И ее время выходит.

Но на самом деле это было совершенно закономерно, что братья Гарверы обернулись трагически непригодными похитителями. Эшли мог иметь самомнение шириной с милю, однако он явно не был достаточно методичен, чтобы хорошо разыграть операцию по выкупу. Он слишком много импровизировал, и он играл со своими жертвами. А Ларс? Просто усатый мужчина-ребенок, мягкий и неразвитый, психоз Эшли формировал в нем его собственные болезненные образы. Эти два пацана-переростка оказались не готовы к сложности и масштабу того, что пытались совершить. Они не имели даже отдаленной квалификации для подобного. Они были гораздо хуже.

Дарби вспомнила, как несколько лет назад, наблюдая из безопасного света секции «Дом и сад» за стриженым наркоманом, взламывающим их «Субару» на темной парковке супермаркета «Уолмарт», мать обнимала ее за плечи и говорила ей: «Не бойся профессионалов, Дарби. Профессионалы знают, что они делают, и делают это чисто.

Бойся любителей».

– Они… – Сэнди прижала руки к окну. – Так. Эшли только что вынес что-то из своего фургона. Э-э… оранжевый ящик.

Эд присел перед Джей.

– Когда они войдут, ты побежишь за стойку. Ты закроешь глаза. И, что бы ни случилось, ты не будешь выходить. Понятно?

Девочка кивнула:

– Хорошо.

Дарби шепнула Эду:

– Как мы поступим с ней?

– Мы… мы отвезем ее в больницу. Это всё, что мы можем сделать. – Он наклонился ближе. – Я имел дело только с собаками, и даже тогда я видел это всего несколько раз. Я просто знаю, что у нее шоковый период сейчас. Ее тело не вырабатывает адреналин – это называется Аддисонов кризис, – так что если что-то вызовет у нее страх или напряжение, это может спровоцировать приступ, или она впадет в кому, или хуже… Мы должны контролировать ее уровень стресса. И поддерживать ее окружающую среду спокойной и мирной по возможности.

Сэнди ахнула у окна:

– Эшли достал… О Боже! Это гвоздевой пистолет?

– Ага, – сказала Дарби, поворачиваясь назад к Эду. – И давайте без драматизма.

Эшли вставил батарею в свой беспроводной молоток «Паслоуд IMCT» и ждал, когда моргнет зеленый огонек.

Еще в дни его отца (золотые годы фирмы «Фокс Контрактинг») для получения какой-либо энергии, необходимой, чтобы выстрелить гвоздем, требовался воздушный компрессор и несколько ярдов резинового шланга. Теперь это всё было на батарейках и топливных элементах – вещах, которые вы можете носить в кармане.

Модель Эшли была яркая, оранжевая, как «Улица Сезам». Шестнадцать фунтов веса. Этикетка «Паслоуд» совершенно стерлась. Гвозди подавались из цилиндрического магазина, что всегда напоминало Эшли автомат Джона Диллинджера, «томми-ган». Длина гвоздей измерялась в «пенни», по каким-то отсталым средневековым соображениям, и эти были длиной в 16 пенни, или примерно три с половиной дюйма. Предназначенные для забивания в пиломатериал 2х4. Они могли проникать в человеческую плоть на расстоянии до десяти футов, а на дистанции сверх этого они все еще были вращающимися кусочками злобного металла, свистящими в воздухе со скоростью девятьсот футов в секунду.

Круто, правда?

Эшли, возможно, день ото дня блестяще проваливал управление «Фокс Контрактинг», но, елы-палы, ему несомненно нравились игрушки, которые достались вместе с фирмой. К счастью, его отец был теперь слишком занят, забыв собственное имя и гадя в специальный мешок, чтобы увидеть, что стало с семейным наследием под руководством Эшли. Обоих специалистов уволили без лишних церемоний, веб-домен истек, телефон еще звонил время от времени, но звонки сбрасывались на голосовую почту. Иногда вождение фургона «Фокс Контрактинг» с отклеивающимся мультипликационным персонажем напоминало ему управление большим трупом; высохшая шелуха мечты и тяжелой работы отца. Видите ли, когда кризис грянул на Уолл-Стрит, федералы вмешались и спасли их чужими деньгами.

А когда ваш маленький семейный бизнес накрылся медным тазом – ну, это ваши проблемы, вы должны помогать себе сами, своими собственными руками. Это так по-американски.

Эшли поднял молоток «Паслоуд» и снял защитный наконечник левой рукой, отгибая предохранительную скобу легким толчком. А затем нажал на спуск.

БАМП!

Трехдюймовый гвоздь пробил переднюю шину «Хонды» Дарби. Черная резина сдулась с шипением.

Ларс наблюдал.

Эшли пнул шину, чувствуя ее мягкость. Потом наклонился и выстрелил снова – БАМП! – теперь в заднюю шину.

– Не нервничай, братишка. Мы с этим разберемся. – Эшли обогнул машину и, пока говорил, прострелил другие шины – БАМП, БАМП! – Просто немножко грязной работы сегодня ночью, а потом мы поедем проведать дядю Кенни. Хорошо?

– Хорошо.

Он заговорщически понизил голос, словно делился опасным секретом:

– И кое-что еще я забыл упомянуть. Помнишь его Xbox One?

– Да-а?..

– У него самая новая часть Gears of War.

Улыбка Ларса окрепла, и Эшли ощутил боль сочувствия своему дорогому младшему брату. Ларс не был создан для всего этого, но это не его вина. Как так вышло? Эшли никак не мог повлиять на то, что их мать пила по две коробки вина в день, когда вынашивала Ларса. Бедняга был генетически изломан даже прежде, чем сделал свой первый вдох. Наидерьмовейший из всех дерьмовых исходов.

Эшли быстро дважды взглянул на огонек своего «Паслоуда» – по-прежнему зеленый. Холодная погода, как известно, плохо влияет на батареи, а у него их имелось только две. Меньше всего ему было нужно, чтобы его молоток стал бессильным, когда он прижмет его к виску Дарби. Это вышло бы так неловко.

С точки зрения огневой мощи «Беретта-Кугуар» 45-го калибра очевидно выигрывала – нельзя вступить в настоящую перестрелку с беспроводным молотком в руках и рассчитывать на победу. Требуется довольно много трехдюймовых гвоздей, чтобы надежно уложить человека. Хуже того, сами снаряды редко пробивают что-либо на расстоянии свыше десяти футов. Но Эшли Гарвер любил свой гвоздемет и полагал, что именно за все те свойства, которые делали его чрезвычайно непрактичным оружием для убийства людей. Он любил его, потому что гвоздемет был тяжелым, громоздким, неточным, страшным и жутким.

Все художники выражают себя через свои инструменты, верно?

Это был его инструмент.

– Пошли, братишка. – Эшли взмахнул гвоздеметом. – Посмотри своей войне в лицо.

Цилиндрический магазин «Паслоуд» содержал 35 гвоздей, подаваемых по пять штук. Эшли использовал четыре. Оставалось еще более чем достаточно, чтобы превратить человека в кричащего дикобраза. Рядом с ним Ларс на ходу покорно пополнил магазин запасным патроном, как его учили.

– Gears of War, четвертая часть, точно? – спросил он, пока они шли. – Не прошлогодняя?

– Ну я же сказал тебе.

– Хорошо.

– И не смей стрелять в Дарби, – напомнил ему Эшли. – Она моя.

– Они приближаются!

– Я знаю.

– Теперь у них есть гвоздемет.

– Я знаю, Сэнди.

Джей сжала свои виски, словно отгоняя головную боль, раскачиваясь перед перевернутым столом:

– Пожалуйста, пожалуйста, не спорьте…

– Эд, они собираются убить нас!

Он показал кузине свой гаечный ключ:

– Заткнись.

Дарби взяла ребенка за плечи и оттянула назад, прочь от забаррикадированного окна, к центру холла Ванапани.

Любой стресс или травма могут вызвать приступ. «Это буквально вопрос жизни и смерти. Я должна успокоить ее».

Это вообще возможно сейчас? Дарби пыталась вспомнить точную формулировку, которую использовал Эд – «Аддисонов кризис», – и присела перед девочкой.

– Эй, Джей. Посмотри на меня.

Джей подняла глаза, полные слез.

– Птичка, все будет хорошо.

– Нет, не будет…

– Они не причинят тебе вреда, – сказала Дарби. – Я обещаю, я не позволю.

У двери усиливался спор:

– Эд, они собираются войти внутрь!

– Тогда мы будем драться с ними.

– Ты просто пьян. Если мы попытаемся с ними бороться, мы погибнем. – Голос Сэнди дрогнул. – Я умру, ты умрешь, и она умрет…

– Она ошибается. – Дарби оттащила Джей подальше назад, за кофейную стойку. Она погладила каменную облицовку ладонью – достаточно прочно, чтобы остановить пулю. – Но оставайся за этой стойкой, как сказал Эд, хорошо? В любом случае.

– Они не причинят мне вреда, – прошептала Джей. – Они причинят тебе.

– Не волнуйся обо мне. – Дарби вспомнила загадочное послание девочки на салфетке и придвинулась ближе, понижая голос до шепота, так, чтобы остальные не услышали: – Но скажи мне, почему ты не хочешь, чтобы я доверяла Эду и Сэнди?

Джей выглядела растерянной:

– Я… нет, ничего особенного…

– Почему, Джей?

– Я ошиблась. Ничего…

– Скажи мне.

У входной двери спор Эда и Сэнди превратился в лихорадочные выкрики. Эд держал гаечный ключ перед кузиной, размахивая им, как оружием, и его голос сейчас гремел:

– Если мы пойдем на уступки, они все равно убьют нас!

Сэнди отмахнулась от него:

– Это наш единственный шанс…

– Я думала… – Джей колебалась, и наконец ответила, показывая через стойку на Сэнди: – Я думала сперва, что я узнала эту леди. Потому что она выглядит точно как один из водителей моего школьного автобуса.

«Все пути ведут в Сан-Диего».

Мир вокруг Дарби застыл.

– Но это невозможно, – сказала Джей. – Верно?

Дарби не могла ответить. Каковы были шансы на это? Что двое других путешественников случайно окажутся из того же города на Западном Побережье, что и похищенный ребенок? Среди всех прочих городов в стране. Здесь, за сотни миль в глубь материка, застрявшие на отдаленной стоянке на шоссе в Скалистых Горах?

Ее казалось, что кислород вытекает из комнаты.

«Сан-Диего».

– Но… но это не она, – быстро добавила Джей, сжимая ее запястье. – Она просто похожа на нее. Это просто совпадение.

«Нет, это не так, – хотела сказать Дарби. – Не сегодня. Этой ночью не может быть никаких совпадений…»

У входной двери Эд и Санди перестали спорить. Они оба внимательно прислушивались теперь, замерев, словно окаменели. Затем Дарби тоже это услышала – шум приглушенных шагов, хруст ботинок по снегу снаружи, приближающийся к двери. Эскадрон смерти из двух человек.

Эд попятился от двери с красным лицом:

– О Господи. Всем приготовиться…

– Эд, – сказала Дарби. – Откуда, вы говорили, вы ехали?

– Не сейчас…

– Ответьте на вопрос, пожалуйста.

Он показал ключом:

– Они прямо за дверью.

– Ответьте на чертов вопрос, Эд!

Шаги братьев остановились. Они слышали, как Дарби повысила голос, и теперь тоже прислушивались. Эшли был менее чем в шести футах снаружи, ожидая с другой стороны этой тонкой деревянной двери. Дарби даже слышала знакомое ротовое дыхание Грызуна, хрипящее, словно больничный вентилятор.

– Мы… мы ехали из Калифорнии, – ответил Эд. – К чему это?

– Из какого города?

– Что?

– Скажите мне, из какого вы города.

– Какое это имеет значение?

– Ответьте мне. – Голос Дарби дрожал от адреналина, рядом с двумя незнакомцами внутри и двумя убийцами снаружи. Они тоже слушали. Все слушали. Всё зависело от того, что скажет дальше этот отставной ветеринар.

– Карлсбад, – сказал Эд. – Мы из Карлсбада.

«Не Сан-Диего».

Дарби моргнула. «О, слава Богу».

Он поднял руки вверх.

– Вот, Дара. Вы теперь счастливы?

Она выдохнула, словно опорожнив легкие после всплытия из глубокого нырка. Это было просто совпадение. Джей ошибалась. Легко перепутать лица полузабытых незнакомцев, и, видимо, у Сэнди имелся двойник в Сан-Диего на утреннем автобусном маршруте. Калифорния – это место, где живет огромная масса людей, поэтому не было невероятным, что Эд и Сэнди случайно родом из того же штата, как и похищенная девочка. Всё остальное – просто нервы. Просто паранойя.

Тишина снаружи. Братья все еще слушали через дверь.

– Я говорила тебе, – прошептала Джей. – Видишь? Я ошиблась.

– Карлсбад, – шипел Эд Дарби, и его лицо блестело от пота. – Карлсбад, США. Что вам еще нужно, ради всего святого? Штат? Калифорния. Индекс? 92018. Население? Сто тысяч человек.

– Простите, Эд. Я просто должна была убедиться…

Она смутно осознавала, что Сэнди двигается к ней за спину, и она поворачивалась лицом к женщине, когда Эд продолжил:

– Округ? Сан-Диего. – И это была последняя ясная мысль, которая прошла через сознание Дарби перед тем, как сжатая струя ледяной жидкости ударила ей в глаза.

Потом была боль.

Горячая жгучая боль.