16

Если раньше я не показывался Алексису из-за того, что испытывал к нему неприязнь из-за случая с учительницей, то теперь просто сгорал от стыда, как комета в атмосфере.

Бывают такие моменты, которыми хочешь поделиться с другими. Выплеснуть свои эмоции и получить от собеседника хотя бы сочувствие. У меня не было человека, которому я смог бы излить душу. Диана? Я старался не трогать ее. Наши отношения испортились.

А время все текло. Время моего пребывания на Земле. Время, отведенное на исправление ошибки, стоившей жизни. Чем больше дней проходило, тем сильнее я убеждался в недостижимости цели. Алексис стал слишком далеким для меня. Он и раньше был неизведанным, как планета у далекой звезды. Я навоображал всего о нем, даже толком не узнав ближе. В какой-то момент мне захотелось, чтобы Алексис уехал отсюда навсегда и увез мою надежду на спасение, но… я умру от тоски по нему прежде, чем настанет сороковой день.

Однажды Диана пропала. Без следа. Без слов. Без намеков. Забрала телефон, ушла и не вернулась к вечеру. Меня одолевала тревога. Она не просто хотела побыть наедине с собой. Что если ее час настал и она убежала, дабы тихо уйти, как это делают кошки?

Я бросился в город. Всю ночь скитался по улицам в поисках Дианы. Луна едва-едва обрамляла уголки зданий, фонари горели вдоль тротуаров, но сам Фризенвейн был мертв.

Я пробежал мимо своего дома. Ночью он выглядел более зловещим, нежели днем.

Самое вероятное объяснение происходящего – Диана исчезла. Ее сорок дней прошли. Но почему же она не попрощалась со мной? Она не посчитала меня достойным узнать об этом или же просто не хотела устраивать трагедию? Но ведь вся жизнь человека – это трагедия, как ни взгляни. Чтобы стать счастливым, нужно делать то, что приведет к этому счастью. Чтобы стать несчастным, достаточно вообще ничего не делать.

Рассвет приближался. Надежда найти Диану умирала во мне быстрее, чем солнце вставало над городом. Я проходил мимо своей школы. Она еще спала под розоватым небом.

Небо… крыша… Диана!

Я бросился к лестнице на стене здания и начал подниматься наверх. Руки пачкались в ржавчине, скользкие подошвы кед несколько раз подводили. Я забрался на крышу. На краю напротив меня стояла Диана. Она держала в руках телефон и не сводила с него взгляда.

– Когда-то одной девушке понравился парень. Он был красив, симпатичен всем, потому что у него была чистая душа и рядом с ним было легко. Она плакала по ночам, боясь к нему подойти и услышать отказ. Она занималась вокалом, учителя пророчили ей большое будущее, родители поддерживали, но она пропускала мимо ушей их слова. Считала, что они говорят это из жалости. Она зависела от мнения окружающих. Завистниц. Верила их критике. Однажды эта девушка решила дать им отпор, за что ее опозорили перед всем классом, поведав о ее сокровенных секретах. Девушка рассказала обо всем родителям. Они не поверили. С тех пор она была одна, но в ней жила любовь к самому прекрасному человеку. Девушка записала прощальное видео, пошла навстречу судьбе и… услышала отказ. Этот парень был ее последней надеждой на жизнь.

– Нет, Диана, я…

– Мое настоящее имя – Элана. – Она сделала несколько шагов ко мне навстречу. – Я не виню тебя за то, что ты не испытывал ко мне того же, Даан. Ты – не моя «вторая половинка». Им был тот самый парень, приходивший на могилу. Он заметил меня, но мне удалось убежать.

– Почему же? Ведь у тебя был шанс спастись.

– Ценой его жизни? – Диана повысила голос и тут же замолчала.

– Что?

Она отвернулась. Я подошел к ней и развернул к себе лицом. Она плакала. По красным щекам стекали слезы, губы и подбородок дрожали.

– Диана, что случилось? – тихо спросил я, придерживая ее за плечи.

– Прости, Даан, – жалобно обратилась она. – Я… я врала тебе!

Диана разрыдалась сильнее. Она склонила голову и спрятала лицо в ладонях, а ее волосы липли к мокрым щекам.

Во мне разгоралась тревога. Чем дольше тянула Диана, тем жарче она становилась.

– В чем? В чем ты мне наврала? – Я повысил голос.

– Нельзя… – прерывисто произнесла она. – Нельзя спасти «вторую половинку» и воскреснуть за сорок дней.

– Что?.. – Мое сознание рухнуло.

– Для того чтобы воскреснуть, нужно не спасти человека, а… а… убить его! – Она бросилась мне в объятия и громко закричала. Ее дрожь передалась мне, взбудоражила мозг.

Я должен убить Алексиса. Убить, чтобы спастись самому.

К глазам подступили слезы. В горле уже встал ком, лицо искривила гримаса. Я не выдержал. Зарыдал Диане в плечо, крепко обнимая ее за спину. Мы стояли на краю крыши и плакали. Кричали и завывали от досады, от отчаяния, утопившего нас в своих пучинах.

Я обречен на исчезновение. Убийство Алексиса – больше, чем убийство человека. Если я сделаю это, то, воскреснув, вновь покончу с собой, не выдержав угрызений совести.

Слезы отступали. Мы успокоились, чувствуя пустоту. Смотрели друг другу в глаза, ловили каждый момент, прожитый вместе, старались растянуть его до бесконечности, пусть и осознавали – конец близок.

– Мое время пришло, – прошептала Диана.

Я понимающе кивнул в ответ. Вновь безумно захотелось плакать, но она остановила меня:

– Даан, я хочу, чтобы ты был счастлив. Не знаю, какое решение примешь в итоге, но… если вдруг сможешь сделать то, чего не смогла сделать я, знай: всегда поступай так, как считаешь нужным. Ты особенный. Не слушай других. Не поддавайся их мнению. В мире всегда найдутся те, кому ты не понравишься, кто будет завидовать. Лишь после смерти я поняла, насколько была глупа, слушая других, поступая так, как им выгодно.

Она прикусила губу и подняла мокрые глаза к небу.

– Мне стоило бы сказать: «Я всегда буду с тобой».

– Так скажи, пожалуйста.

– Я не хочу врать.

С каждой секундой небо освещалось тысячами светлых лучиков, которые превращали его из темно-синего в розовое. За спиной Дианы показалось солнце. Наши объятия становились крепче. Я наивно надеялся, что тем самым удержу ее, сломаю правила и оставлю с собой.

Но Диана исчезала. Ее образ переливался при свете, как журчащая вода на камнях. С каждой секундой от меня медленно отрывали нечто важное. Адская боль. Я чувствовал ее телом и душой. Из-за нее тряслись руки, кружилась голова. Я никогда не испытывал подобного, и врагу не пожелаю испытать – ужаснее пытки не существует.

Диана отпрянула от меня, нежно погладила по щеке и поднялась на носочки. Наши губы едва соприкоснулись, но она остановилась и медленно опустилась.

– Твое сердце принадлежит другому человеку, но все же сделай правильный выбор и… воскресни за сорок дней.

Она улыбнулась и исчезла у меня на глазах.

Я упал на колени. Потеря близкого человека раздавила меня окончательно. Весь мир, все обстоятельства против меня. Я никому не нужен. Я опять не ценил то, что имел. Опять не сделал ничего из того, что намеревался сделать. Опять совершил роковую ошибку.

Не знаю, сколько просидел там на коленях. Ноги онемели, стали ватными. Я открыл глаза и увидел то, от чего сердце облилось кровью. Белая роза. Она осталась после Дианы. Белый – цвет красоты души, ее чистоты. Такая молодая роза, только-только распустившая белоснежные лепестки. Без колючих шипов, с пышными листьями, со свежими корнями.

Я прижал эту розу к себе и вновь заплакал.