Глава 34
Диво дивное
На следующий день она опять его навестила. Вчерашнего разговора словно и не было, как, впрочем, и обещания врача выписать его наутро. Судя по всему, старика опять все забыли. Фердинан чувствовал себя совершенно разбитым. Уж не приснилась ли ему собственная тирада о непризнанных ошибках? Наверняка приснилась. В противном случае Жюльетта вряд ли пришла бы снова.
Они болтали о том о сем, как вдруг в палате раздался электронный сигнал, несколько раз подряд. Фердинан удивленно огляделся в поисках источника назойливого звука, опасаясь, что он опять что-то не так сделал. Но Жюльетта вынула из сумки планшет.
– Мне кажется, ваша дочь хотела бы с вами поговорить. У вас же есть что обсудить?
Она протянула планшет Фердинану, который посмотрел на него как кролик на удава. Откуда раздается знакомый голос? Поймав его отчаянный взгляд, Жюльетта повернула к нему экран. И Фердинан увидел на нем лицо собственной дочери. Марион ведь так далеко, а кажется, что совсем рядом. Ему заметны даже следы волнения и усталости на ее лице.
– Здравствуй, папа.
– Как эта штука работает? Где микрофон? А она меня видит? Я так дрожу, что у нее начнется морская болезнь! Сделай погромче! Я ничего не слышу. МАРИОН??? ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?
– Да, папа, я прекрасно тебя слышу. Кричать необязательно. Говори, как по телефону. Как ты поживаешь?
– Нормально… я в больнице. Но бывало и хуже. Странно говорить в эту штуку. Я немного ослаб, и у меня кружится голова. Тебя плохо видно, Марион. Скорее бы выйти отсюда… А, вот теперь картинка получше стала!
– Да, но я ужасно себя ругаю. Особенно потому что пропустила твой звонок. Из-за этого в комиссариате все так затянулось. Ты бы не был в таком состоянии, получи я сразу твое сообщение. Это все я виновата, но главное Эрик. Я позвонила ему, чтобы он мне объяснил, что происходит, и он уши-то прижал. Ну я до него еще доберусь!
– Извини, конечно, но ты тоже выглядишь не очень. Ты нормально спишь?
– Сейчас не особенно. Ты опять в больнице, и твой внук Александр проходит обследование…
– А что с ним?
– Пока не понятно. Так что волноваться рано. Но ты же знаешь, я дергаюсь по любому поводу. У меня бессонница, и меня все время рвет, что бы я ни съела.
– Скажи, могу я чем-то помочь?
– Очень мило с твоей стороны. И извини меня за эту идею с домом престарелых. Я просто очень боялась тебя потерять, особенно после маминой смерти. У меня, кроме тебя и сына, близких не осталось, уж не взыщи. Я была неправа.
– Ну что ты, Марион, какие пустяки. Мне не вредно было убрать в квартире. Тапочки теперь шаркают по чистому. Вот вытерпеть мадам Суареш оказалось сложнее.
– Папа, я все обдумала. Дом престарелых – это не выход. Ты в последнее время как-то изменился. Предложил помочь Александру. Я такого не припомню. Но все равно я очень беспокоюсь: ты весь день сидишь в одиночестве и бездельничаешь. Может, тебе опять завести собаку? Я была против, но тебе это пошло бы на пользу.
– Мне не нужна собака. Я не могу начинать все по новой – воспитывать, любить… а потом она умрет раньше меня. К тому же у меня теперь есть Жюльетта. Один черт, такая же обжора, разве что выгуливать ее не надо. Очень милая девочка.
– Это меня тоже расстраивает. В итоге чужой ребенок станет тебе ближе собственного внука. Ему нужен настоящий дед, а не заместитель.
– Ну не я же решил переехать в Сингапур!
У Фердинана особый талант подлить масла в огонь.
– Я хотела сбежать подальше от вас с мамой! Мне надоело служить разменной монетой в ваших разборках. Всякий раз, когда я к вам заезжала, вы скандалили. А еще ваши вечные “Поговори с ним! Тебя он послушает!” и “Поезжай к ней и попроси ее вернуться, я готов выслушать ее извинения!”. Как ни печально, но все успокоилось только после маминой смерти. И я уже другая. С годами я стала понимать, что для меня действительно важно. За полгода я дважды чуть тебя не потеряла. Так жить нельзя, ни тебе, ни мне, ни Алексу. – Сделав глубокий вдох, Марион бросилась головой в омут. – Я приняла серьезное решение, папа. Я продам квартиру, и ты переедешь к нам в Сингапур. Что скажешь?
– Милая моя, я не уверен, что правильно тебя расслышал, нас прервали. Но мне все равно пора закругляться, сейчас мне будут делать процедуры. Медсестра уже вошла в палату. Целую тебя!
– Папа, не разъединяйся. Ты услышал мое предложение?
Они долго молчат. Лицо Фердинана по-прежнему непроницаемо. Наконец он выдавливает из себя:
– Думаю, да.
– Я понимаю, что для тебя это огромные перемены. Но мы – твоя семья! Я не требую от тебя немедленного ответа и ни к чему тебя не принуждаю. Просто знай, что я была бы этому рада. Ладно, иди к своим медсестрам, но не особо увлекайся! Позвони, когда вернешься домой. Мы все обсудим. Целую, папа. Люблю тебя.
– Ладно, пока, Марион. Как эта штука выключается? ЖЮЛЬЕЕЕТТААА!!!!
