Глава 35
Любовь-морковь
Фердинан уже два дня как дома. Он провалялся в больнице дольше, чем думал, и счастлив был наконец оказаться у себя. По просьбе Марион он сообщил ей о своем возвращении, побив мировой рекорд самого короткого телефонного звонка: одиннадцать секунд. Главное было не дать ей возможности снова завести разговор о переезде к ним. Фердинан всегда ненавидел переезды и не мог себя заставить всерьез задуматься о предложении дочери.
Уже два дня он вел жизнь затворника: ни Жюльетта, ни Беатрис не знали, что его выписали. Хорошо бы они вообще забыли о его существовании, тогда в одиночестве он сможет все спокойно обдумать. Эта Беатрис ему уже попрек горла. Сначала заигрывает, рассказывает ему случаи из жизни и делится своими чувствами, потом посылает ко всем чертям, в последний момент спасает его от несправедливого приговора и, наконец, заставляет вернуться в больницу, притом что он ненавидит зеленые стены и бесконечные пиканья приборов, которые, такое впечатление, распоряжаются его жизнью и смертью. Не говоря уже об увлекательной поездке на машине, когда она несколько раз его чуть не угробила. Вот ненормальная!
Ладно, нельзя не признать, что и у него самого крыша едет. Но главное – он человек гордый. Разве он сможет снова с ней общаться? С чего начать? С упреков? Извинений? С поцелуя? Пока что он решил, что будет ее избегать и пропустит вечернюю партию в бридж.
Пластмассовый будильник показывает 17.52. Фердинан слоняется по квартире. Чем ближе час встречи, тем тревожнее ему становится. Он прокручивает в уме все их разговоры, посматривает в окно, словно надеясь найти там решение, и снова переводит взгляд на часы.
17.53. Через семь минут Беатрис встанет у меня под дверью, умоляя, чтобы я пришел на бридж. Но я не пойду. Не пойду!
И не то чтобы он так уж на нее злился. Просто восьмидесятилетний жизненный опыт дает себя знать.
С бабами всегда так. Просят любить их покрепче и выгоняют, стоит наконец проникнуться к ним чувством! Не пойду играть! Ни за что! Ей даже не придется звонить в дверь: листок с результатами лежит у нее на коврике. Она правильно истолкует его послание.
17.54. Нет, ну правда, этот будильник еле тащится! Такое чувство, что он на стороне Беатрис: поджаривает меня на медленном огне.
17.56. Фердинан вздохнул. Пошел посмотреть в глазок. Листок лежал на месте. Скоро Беатрис его обнаружит.
Интересно, какую она скорчит гримасу, когда поймет, что я не приду. Что между нами все кончено.
Он метался как зверь в клетке, потом снова застыл у окна, уставившись в пустоту.
Обидно уезжать именно сейчас. Консьержка больше не будет меня доставать, соседки строят мне глазки, Жюльетта угощает мармеладом…
Звонок в дверь.
Звонок? Но сейчас только 17.57. Какая же она стала невоспитанная, Беатрис эта, является раньше времени! Даже не надейтесь, меня нет дома.
Все тихо. Фердинан прислонился к стене и замер, затаив дыхание. Потом спохватился.
Черт, я не догадался выключить свет. Конечно, она заметит полоску света под дверью.
Фердинан прокрался к выключателю в передней, по-прежнему стараясь не дышать. Раз, два, три. Он жмет на кнопку: свет гаснет. Уф!
Но желание увидеть умоляющую рожу соседки пересилило. Указательным пальцем он приподнял крышечку глазка. Поправив очки, прижался к двери: ничего не видно, на лестнице темно. Внезапно раздался встревоженный голосок:
– Эй, кто-нибудь есть дома? Куда делся этот проклятый свет?
Это явно не Беатрис… Но кто-то там все же есть. И этот кто-то снова звонит в дверь…
Свет на лестнице зажегся снова, и появился силуэт. Женский. Со спины. Она высокая. Стройная. Блондинка. В длинной белой шубе. Она повернулась, пристально посмотрела на дверь, словно пытаясь пробуравить ее взглядом. Фердинану показалось, что пронизывающий, жгучий взгляд незнакомки щекочет его по животу. Он всмотрелся в ее черты. Серо-голубые глаза, кукольное личико, слегка тронутое возрастом, тонко очерченные и подведенные помадой губы. Красивая женщина, лет шестидесяти пяти, не старше. Фердинан никогда ее здесь не видел, он бы точно ее не пропустил, а то и заговорил бы с ней! Внезапно белый силуэт практически бросился к нему, и снова раздался звонок.
Черт, Фердинан закрыл глаза и рот как можно крепче, словно надеясь исчезнуть.
Она меня заметила.
Незнакомка позвонила снова.
– Здравствуйте. Тут кто-нибудь есть? Я немного опоздала. Потерялась в подъезде. У вас не обозначены номера этажей. Я пришла на партию в бридж.
Какое облегчение! Фердинан выдохнул, полностью опустошая легкие.
Уф! Она не ко мне явилась, то есть не лично ко мне.
Приоткрыв дверь, Фердинан высунул голову наружу.
– Вам в квартиру напротив, мадам. Там листок на коврике.
– А, спасибо! Ну да, я уже вообще… Могла бы сама сообразить. Извините, что побеспокоила вас.
Она глубоко вздыхает, руки ее дрожат.
– Можно опереться на вашу руку, чтобы пройти эти несколько шагов? А то у меня ноги подкашиваются. Я правда перепугалась в темноте…
– Ну, я вам помогу, конечно, но видите ли… Дело в том, что…
Фердинан взял ключи и закрыл за собой дверь.
– Благодарю вас за помощь, месье. Мне повезло, что я встретила такого галантного кавалера. Просто чудо, правда? Я ошибаюсь дверью и знакомлюсь с обаятельным мужчиной, и к тому же игроком в бридж. С кем имею честь, позвольте узнать? Меня зовут Мадлен, – говорит она, хватая его за руку.
У Фердинана голова идет кругом. Ему бы самому на кого-нибудь опереться. Он потрясен. Он-то собирался залечь на дно, а вместо этого очутился на лестничной площадке и собирается позвонить в дверь Беатрис, держа под руку соблазнительную даму, которая свалилась на него как снег на голову. И как ему теперь сбежать, пока его не увидела соседка, и при этом произвести приятное впечатление на прекрасную Мадлен (чем черт не шутит?).
Но Беатрис уже открыла дверь.
– Ах, то-то мне показалось, что ваша дверь хлопнула. Как я счастлива, что вы пришли, Фердинан. Я вижу, вы уже познакомились с Мадлен, она наш новый партнер. Самый опытный игрок из всех моих знакомых. Давайте, заходите. Вы же прекрасно играете, Фердинан, а Мадлен – достойная соперница. Жюльетта вам наверняка о ней рассказывала: Мадлен – ее бабушка!
Лицо вышеозначенной особы озаряется улыбкой.
– Я счастлива узнать, что держу под руку самого Фердинана Брюна. Очень приятно! Мы теперь будем часто видеться, я поселилась этажом выше, ну… насколько я могу судить. Должна сделать вам одно признание: иногда память играет со мной злые шутки.
Позже появился месье Палисон и помог Фердинану разложить столик. В бридж они играли вчетвером. Пришлось, правда, трижды повторить правила. Тем не менее они прекрасно провели время.
Беатрис не могла нарадоваться приходу соседа. Мадлен провела самый веселый вечер за последние месяцы, если ей, конечно, не изменяла память. Что до Фердинана, то он выиграл, но ему и в голову не пришло обрадоваться своей победе, настолько его потрясло присутствие этой великолепной женщины, которая весь вечер касалась его руки…
