Господь поразил меня болезненным запором. Испражняться очень тяжело: приходится напрягать все силы, до изнеможения – и чем дольше я откладываю, тем становится хуже. Вчера, на четвертый день задержки, мне наконец удалось опорожниться – но всю ночь я провел без сна, и сейчас чувствую себя худо. Прошу, помолись обо мне. Если так будет продолжаться, этот недуг станет нестерпимым.
Беда, от которой страдал я в Вормсе, не только не оставила меня, а сделалась еще хуже. Таких запоров не было у меня еще никогда, и я уже отчаялся найти лекарство. Господь поражает меня, чтобы и я не остался без частицы креста. Да будет Он благословен, аминь.
Пилюли я выпил согласно предписанию. Скоро я ощутил облегчение – удалось опорожниться без усилий и без кровотечения; однако раны от предыдущих разрывов еще не зажили, и мне пришлось помучиться, когда вместе с калом вышла плоть, – не знаю уж, от моих усилий или от действия пилюль.
Что касается моего здоровья: благодаря сильным и действенным лекарствам испражняться мне стало легче, однако само пищеварение не изменилось. По-прежнему чувствую боль и боюсь, как бы Господь в мудрости своей не поразил меня еще худшими напастями.
Можно сказать, что физическим запорам Лютера, от которых он страдал всю жизнь, соответствовали «запоры» психические и духовные – склонность задерживать и накапливать в себе чувства и впечатления. Однако эта склонность к задержке и накапливанию (которая, впрочем, скоро сменилась противоположной) была частью его адаптации; и подобно тому, как мы полагаем, что психосексуальную энергию возможно сублимировать, – так же должны принять как должное, что человек может (и должен) научиться вывести из психобиологических и психосексуальных особенностей своего организма первичную модальность своей творческой адаптивности.