«Частица креста»

Книга: Мартин Лютер. Человек, который заново открыл Бога и изменил мир

Жизнь Лютера в продолжение десяти месяцев в Вартбурге сильно отличалась от той жизни, что вел он до сих пор. Здесь он – особенно в первые недели – по большей части сидел один у себя в комнате. Неподвижность, отсутствие физических нагрузок и богатый стол, предоставленный ему любезным хозяином, привели к возобновлению недуга, беспокоившего Лютера еще в Вормсе. В письме к Меланхтону Лютер касается этой болезненной темы:

Господь поразил меня болезненным запором. Испражняться очень тяжело: приходится напрягать все силы, до изнеможения – и чем дольше я откладываю, тем становится хуже. Вчера, на четвертый день задержки, мне наконец удалось опорожниться – но всю ночь я провел без сна, и сейчас чувствую себя худо. Прошу, помолись обо мне. Если так будет продолжаться, этот недуг станет нестерпимым.

В тот же день он писал Амсдорфу: «Господь поразил меня: запор мой становится хуже». Но подробнее всего описал свои желудочно-кишечные страдания Лютер в письме к ближайшему и доверенному своему другу Спалатину. В письмах к нему мы видим, как легко – и в полном соответствии со своим богословием – смешивает Лютер высочайшие темы с самыми низменными. Через месяц после письма к Амсдорфу он писал Спалатину:

Беда, от которой страдал я в Вормсе, не только не оставила меня, а сделалась еще хуже. Таких запоров не было у меня еще никогда, и я уже отчаялся найти лекарство. Господь поражает меня, чтобы и я не остался без частицы креста. Да будет Он благословен, аминь.

Состояние его сделалось столь мучительно, что Лютер страстно желал получить от Фридриха разрешение выехать в Эрфурт и посетить там врача. Однако опасность угрожала ему повсюду – Лютер был вне закона, его запросто могли схватить и привезти к императору; поэтому Спалатин ответил, что это невозможно. Впрочем, от врачей при дворе Фридриха он получил советы и лекарство, которое немедленно переслал Лютеру. 15 июля, получив и приняв это лекарство, Лютер писал Спалатину:

Пилюли я выпил согласно предписанию. Скоро я ощутил облегчение – удалось опорожниться без усилий и без кровотечения; однако раны от предыдущих разрывов еще не зажили, и мне пришлось помучиться, когда вместе с калом вышла плоть, – не знаю уж, от моих усилий или от действия пилюль.

Две недели спустя он снова сообщал о своем самочувствии:

Что касается моего здоровья: благодаря сильным и действенным лекарствам испражняться мне стало легче, однако само пищеварение не изменилось. По-прежнему чувствую боль и боюсь, как бы Господь в мудрости своей не поразил меня еще худшими напастями.

Большинство историков воспринимают жалобы Лютера на здоровье в самом прямом смысле – как указание, что он страдал запорами. Однако здесь стоит снова упомянуть фрейдистские теории Эрика Эриксона – хотя бы потому, что много десятилетий немалое число ученых считали нужным воспринимать Эриксона всерьез. Вот поистине драгоценное суждение Эриксона об этом важнейшем предмете:

Можно сказать, что физическим запорам Лютера, от которых он страдал всю жизнь, соответствовали «запоры» психические и духовные – склонность задерживать и накапливать в себе чувства и впечатления. Однако эта склонность к задержке и накапливанию (которая, впрочем, скоро сменилась противоположной) была частью его адаптации; и подобно тому, как мы полагаем, что психосексуальную энергию возможно сублимировать, – так же должны принять как должное, что человек может (и должен) научиться вывести из психобиологических и психосексуальных особенностей своего организма первичную модальность своей творческой адаптивности.

И возгласил весь народ Божий: «Аминь».

Назад: Глава двенадцатая Вартбург

Дальше: Творчество