Глава 45. «XXХ»
Видеоигры – пустая трата времени для тех, кому больше нечего делать.
Рэй Брэдбери
Хаген побаивался встречи с Веймином и Гонсало. Конечно, они скрыли от него, что собрались на подпольные бои, но и он поступил так же. Вообще, он много о чем им не говорил. Например, о довольно напряженных отношениях с бандитом Эстебаном.
Майк знал, что надо поговорить с друзьями начистоту, но как? Описать, что он за короткое время прокачался, благодаря марсианскому интерфейсу? Такие вещи лучше держать при себе. И вовсе не из-за хитрости. Просто сама попытка их объяснить выглядела безумием.
На помощь пришел доктор Хилл. В прошлую встречу он сказал: «Когда мы, врачи, сталкиваемся с необъяснимыми процессами в человеческом организме, мы говорим: это что-то генетическое. Так нам спокойнее, ведь генетика полна загадок и тайн. А в медицинском заключении нужно хоть что-то писать, даже если мы не знаем что».
Таким образом, можно свалить свои успехи на генетическую болезнь.
Утром в воскресенье Хаген застал Гонсало в офисе спортивного зала. Тот шуршал бумагами, изучая изменения в доходах. Он тепло поприветствовал Хагена:
– Партнер, а твоя идея работает! Если динамика сохранится, мы должны будем прекратить продажу новых абонементов. У нас уже не хватает места!
Оказывается, внедрение игровой системы в спортзале отразилось на Инстаграме. Клиенты с удовольствием фотографировали себя на фоне доски достижений, подписывая, что достигли нового уровня в гимнастике или боксе. Несколько даже не поленились и пригласили друзей, получив достижение «Пропагандист здорового образа жизни, – 3 % к цене на абонемент за каждого приведенного тобой адепта».
Вместо проституток и продавцов плетеных браслетов на Gym Art Classes стали подписываться настоящие люди. Многие задавали вопросы по наличию тех или иных тренажеров, на которые оперативно отвечал Гонсало.
– Знаешь, что у меня спросили уже второй раз? – сказал он. – Есть ли у нас бассейн! Если дело так пойдет, то придется открыть и бассейн! Надо бы расспросить билдинг-менеджера о возможности постройки.
Хаген невольно улыбнулся. В этом был весь Гонсало! Всего два человека вскользь поинтересовались, а он уже хотел браться за стройку.
О событиях в «Бункере» Гонсало отозвался так же живо:
– Долбаные мудаки они! Мошенники. Только зря деньги потратил.
– А где Веймин? Как он?
– Что ему сделается? Дома, отлеживается после боя с тобой. Сказал, что больше никогда не выйдет на ринг, если там будешь ты. Что у него из-за тебя теперь заниженная самооценка.
– О, как я его понимаю…
Потом Хаген тренировался, но без излишней нагрузки, ведь Регенерация до сих пор восстанавливала некоторые повреждения. Он намеренно решил не ускорять ее, экономя дух.
Потом покатил на велосипеде в офис. Погода испортилась, начался сильный дождь, поэтому на работу Хаген прибыл грязный и мокрый. Но это нисколько не остудило его пыла.
До обеда он писал, создавал, общался с программистами. Все они собирались возле доски, чертили планы уровней, рисовали элементы интерфейса… Хаген даже не заметил, когда наступил обед. Работу прервал только телефонный звонок.
– Я не поняла, – спросила Фернанда. – где твои бесконечные звонки с предложением встретиться и пообедать? Думал, так легко от меня отделаешься?
– Прости! – Хаген был счастлив, как никогда. – Я думал, ты обиделась из-за…
Фернанда перебила:
– Меня обидеть трудно. Но если у тебя это когда-то получится – я тебя убью.
Бросив все свои бумаги и записи, Хаген выбежал из офиса. На лице его сияло такое счастье, что даже Роман спросил:
– Это та девушка, которая приходила с тобой?
– Да! – радостно крикнул Хаген. – Она обещает меня убить!
Роман почесал голову, глядя на то, как проворно Хаген сбежал по лестнице.
– Э-э-э, ну тогда, конечно, надо спешить.
* * *
В понедельник приехал Алан Маруни. С его появлением все сильно ускорилось.
Алан был молод, но имел опыт работы в одной из крупнейших компаний мира. Пусть и не на ведущих ролях. С собой он принес заряд уверенности и азарта. Многое рассказал о том, как налажена работа в компании. Поделился с Романом инсайдами, связанными с программированием. Это вынудило многое пересмотреть в прежних решениях. Даже гениальная специалистка по искусственному интеллекту соизволила прислушаться.
На вопрос, почему Алан так легко предпочел маленькую студию месту в корпорации, он легко ответил:
– Чуваки, в Ubisoft я был одним из множества. А тут, в Realtuality, вы мне в рот заглядываете, слушая мои рассказы. В большой компании можно делать карьеру годами и не добиться ничего. В маленькой есть шанс выбиться на ведущую роль.
Деннис Сазер подтрунивал:
– Ну да, у нас ты сразу получил должность ведущего дизайнера по уровням. Потому что ты единственный сотрудник этого отдела.
Но Алан и не думал обижаться:
– Так и есть, Ден. На это и был расчет.
Через несколько дней был готов прототип игры. Выглядел он странно: угловатые серые модели персонажей без текстур. Но от прототипа требовалось лишь одно, чтобы он помог протестировать геймплей.
Все игровые механики, которые были хороши на бумаге, в прототипе повели себя иначе. Некоторые моменты оказались совершенно неинтутивными.
Например, получение очков за победу над противниками и получение новых уровней происходило большими скачками. После гриндинга с помощью побед над мелкими мобами происходил большой прирост за счет победы над боссом. Но так как награда зависела от сложности использованных ударов, то нельзя было построить стратегию прокачки. Она больше напоминала рулетку, а не продуманную механику.
Некоторые бафы, которые получал протагонист, как выяснилось, были настолько сильными, что позволяли выиграть бой нажатием одной кнопки с одним единственным приемом. Не надо было заморачиваться с тем, чтобы составлять сложные комбо или использовать особенности окружения для получения преимущества в бою.
– Да уж, – сказал Роман. – Мы рвали задницы, чтобы в итоге сделать игру в стиле нажми «X», чтобы победить.
Применение некоторых боевых приемов и героических способностей (их Хаген тоже украл из своего интерфейса) было скучным и затянутым. А главное, у игрока не было мотивации, чтобы применять все эти сложные комбинации умений. Зачем стараться и крафтить собственные комбо, если можно тупо жать одну-две кнопки, как это делают новички в Mortal Kombat?
К сюжету игры «Нокаут» не было вопросов, а вот с механикой назревали проблемы.
Деннис Сазер не удержался от злорадства:
– А вы думали, что я сделал идиотскую игру про зомби, потому что не способен на большее? Иногда обстоятельства диктуют наши поступки, а не мы.
Хаген пригласил в офис Марата и дал ему погонять прототип.
– Что-то это… – сказал Марат. – Это херня какая-то, братан, честное слово.
– Это прототип, – упавшим голосом сказал Хаген.
– Прототип? Тогда это прототип какой-то херни. Когда ты пересказывал мне сюжет, было как-то интереснее.
Марат оказался прав. «Херня» требовала переделки. Но искажение одной части влияло на всю игру. Приходилось постоянно переделывать и переделывать. А потом переделывать переделки. Иногда Майк сутками не выходил из офиса. Особенно когда Фернанда занималась своими делами, и у них не было назначено свидание.
«Если демка требует столько усилий, это сколько же нужно труда, чтобы сделать целую игру?» – ужасался он.
Все проблемы игровых разработчиков, о которых Хаген читал или слушал на воркшопах, стали его реальностью. И высокий уровень Гейм-дизайна все равно не давал ему волшебную кнопку «Х», при нажатии которой достигалась победа.
* * *
Количество сотрудников, работающих над игрой непосредственно в офисе, увеличилось. Деннис Сазер был вынужден расширить помещение, отобрав пространство у других отделений Realtuality. Кроме бородатого программиста, которого звали Итан Датч, Алана Маруни и той загадочной специалистки по игровому AI, которая всегда носила капюшон и очки, появилось еще более десятка новых сотрудников.
Специалистку по AI звали Виктория. Она говорила очень редко, даже по работе общалась исключительно в мессенджерах, хотя адресаты находились на расстоянии вытянутой руки. Сам Роман познакомился с ней в одном из закрытых хакерских чатов еще до ареста. Он не ожидал, что Виктория согласится работать в неизвестной игровой студии.
– У нее контракт с Google, – восторженно рассказывал он Хагену. – Она работает консультантом по искусственному интеллекту в НАСА! Хотя это не точно. Она не говорит об этом. Она вообще не говорит… Так что это слухи, но… Девчонка в одиннадцать лет создала аддон для «Цивилизации», который улучшал игровой искусственный интеллект. Короче, камрад, ты этого не замечаешь, но крутизна этой девочки выше всех нас вместе взятых.
– Почему же, – ухмылялся Хаген. – Я-то как раз и замечаю.
Виктория «Трейсер» Крузе, 25 лет
Текущий статус: внештатный сотрудник АНБ.
18 уровень социальной значимости.
Класс: специалист по искусственному интеллекту 11 уровня.
Не замужем.
Отношение: Дружелюбие 33/60.
Интерес: 89 %.
Страх: 3 %.
Настроение: 69 %.
Роман попросту влюбился в Викторию. Но сколько он ни старался, так и не смог заинтересовать девушку.
– Камрад, – печально сказал Роман. – Я взламывал базы Пентагона, я крал корпоративные секреты компании, которая занималась защитой корпоративных секретов. Я брал деньги с чужих банковских счетов, как со своих собственных. Я знаю, что любой компьютер или устройство, которые подключены к Интернету – это двери. Одни двери открываются долго, другие быстрее, третьи вообще распахнуты настежь неопытными владельцами компьютеров. Но они все открываются. Однако я понятия не имею, как открыть дверь, за которой Виктория! Люди – это чертовы загадки!
Но Хаген ничем не мог помочь другу. Разве что самому в него влюбиться и передать эти чувства Виктории через Реверсивную эмпатию?
После недолгого размышления, Хаген сказал:
– А ты попробуй иной подход. Не старайся ей понравиться, а наоборот – разозли ее.
– Это как?
– Если не можешь открыть ее дверь, попробуй открыть дверь одного из ее творений. Найди слабое место в алгоритме работы движка AI в игре. И для игры польза будет.
– Камрад! Ты гений. Если дверь не открывается, то нужно ломиться через черный ход! – Роман смутился двусмысленности заявления и поправился: – То есть можно проникнуть через окно. Так и сделаю, камрад!
И он тут же отправился детально изучать документацию по AI, которую вела Виктория.
* * *
Хаген больше не опасался, что не сможет совмещать бои в бункере с работой в офисе. Все прекрасно укладывалось. В пятницу, после очередного обследования у доктора Хилла, он словно переключался в боевой режим. Все его заботы по игре отходили на задний план.
Дрался он много – за одну ночь у него случалось минимум три боя. Бывало так, что он проигрывал первый, выигрывал второй, а потом снова проигрывал. Как он ни старался, подвиг с тремя победами подряд повторить не удавалось. Впрочем, он и не особенно стремился. Все-таки дебаф тупости – это не лучшее достижение.
Эстебан ликовал:
– Как в старые добрые времена на деревянном ринге!
Единственное, чем Хаген был недоволен в своем еженедельном расписании, так это тем, что он стал предсказуемым. Можно было выбрать любой день в календаре и точно знать, чем он будет занят. Если это среда – то будет писать диалоги для персонажей игры или корпеть над очередным элементом игровой механики, а если суббота – то прыгать по рингу и выбивать зубы противнику. Или, как вариант, медитировать, восстанавливая с помощью ускоренной Регенерации свои выбитые зубы.
Фернанда – вот кто вносил разнообразие в его будни. Например, она никогда не обедала с Хагеном в одном и том же месте.
«В Вегасе тысячи ресторанов, кафе и баров, – сказала она. – И, наверное, миллион забегаловок. Давай не будем повторяться».
Из-за ее причуды они иногда обедали в таких страшных местах, что Хаген побаивался заказывать там еду и отделывался стаканом сока.
Можно сказать, что жизнь Хагена стала размеренной, если считать размеренностью ежедневное решение проблем в разработке игры, которое сменялось очередным обследованием у доктора Хилла, который был подозрительно тих и доброжелателен. А следом шел двухсуточный марафон с драками на ринге. И все это иногда перемешивалось с теми ночами, которые он проводил у Фернанды. И было трудно сказать, где больше адреналина – на ринге или в постели. Майк бы поставил на второе.
Именно благодаря страстной подружке Хаген однажды утром получил сообщение системы:
Поздравляем, ты открыл навык мастерство секса!
Твой текущий уровень навыка – 1.
Получено очков опыта за открытие навыка: 500.
И вроде бы стоило радоваться, но Хаген жутко расстроился. Если он открыл этот навык только сейчас, то… то чем же были его прошлые сексуальные достижения?
«Дем… – испуганно подумал он, поглядывая на спящую Фернанду. – Я что, раньше не знал, как это самое…»
«Заниматься сексом умеют все, – отозвался Деметриус. – Это вопрос не навыка, но инстинкта. А вот заниматься сексом так, чтобы твой партнер тоже получал удовольствие, это нужно постараться. Тут-то и начинается мастерство».
– Ну ладно, успокоил, – вздохнул Хаген. – Кажется, это тот навык, который я буду повышать исключительно практикой, а не читерскими очками навыков!
По привычке Хаген произнес это вслух, отчего проснулась Фернанда:
– Ты что-то сказал?
– Ага, просыпайся, говорю! Солнце уже высоко!
– И что? – зевнула Фернанда.
– Будем повышать мастерство в сексе!
* * *
Через некоторое время была готова другая версия прототипа. Выглядела она лучше прежних. Даже модели и детали окружения приобрели реалистичные очертания. И Марат, который стал кем-то вроде главы департамента бета-тестинга, сказал: «Вот! Уже почти не херня».
Но главная «херня» была впереди. Деньги игровой студии таяли.
Фильтр «Вероятность получить инвестиции на игру» действовал. Но Хаген проводил все время в офисе, на ринге или в очередной вонючей забегаловке, в которую его водила Фернанда. От фильтра не было пользы ни там, ни там. Тех денег, что он получал от Эстебана, достаточно для одного человека, но в масштабах студии это пшик.
Один раз Хаген пробовал передать часть Деннису. Тот рассмеялся:
– Майк, твои кровавые, ради которых ты увечишь себя и других, – это всего лишь месяц работы художников по текстурам. Нет, нам не помогут эти капельные вливания, нам нужно море денег.
Просматривая счета, Деннис Сазер мрачнел с каждой неделей. Однажды у него даже вырвалось:
– Надо было сделать уровень с обезьянами-каратистами, как я и хотел… Для этого кнопка «Х» была бы идеальным решением.
От его слов Хаген сначала расстроился, а потом задумался.
Пока что из всех людей, которых он пометил на карте как потенциальных инвесторов, Алекса Хэпворт показывала самый высокий процент вероятности успеха.
Однажды вечером Хаген и Роман остались одни в офисе. Само собой откуда-то появилось пиво. Еще Роман показал компакт-диск:
– Я нашел игру «Планета зомби». Предлагаю ознакомиться с творческим наследием нашего босса.
Некоторое время друзья по очереди садились за компьютер, проходя прямолинейные уровни «Планеты зомби». Роман не скупился на критику. Особенно его возмущала история:
– Где логика, где сюжет? Что происходит? Что за странный бункер? Почему нужно бегать по коридорам и нажимать кнопки, чтобы открылись двери на других уровнях? Это устарело даже для начала двухтысячных! И зачем инопланетным зомби, у которых щупальца и когти, нужны человеческие мозги? Господи, да кто взял Денниса в «Рокстар»? Его любовник?
Но Хаген уже убедился, что нельзя судить нынешнего Денниса по его старым делам.
– Ты слишком придирчив. Вообще-то я играл в твою игру про зомби на стройке. Честное слово, даже Деннис сделал бы лучше.
Роман пристыженно отвернулся от монитора и сделал глоток пива:
– Я просто заметил, что когда Деннис хочет объяснить, почему он настаивает на той или иной поправке в механике игры, он начинает с фразы: «Когда я работал в „Рокстар“, то…» Честное слово, надоело. Будто его работа в известной компании делает его неприкасаемым. Он там действительно работал? Почему же я не нашел упоминания его имени на их сайте?
Хаген вдохнул:
– Роман, у каждого свои представления о прошлом. Деннис считает, что у него была прекрасная карьера, которая оборвалась по не зависящим от него причинам. Если он признает, что даже в прошлом не достиг успехов, ему нечего будет вспоминать. Лучше сделай вид, что восхищаешься его историями, а то Деннис впадет в депрессию – и наша работа встанет.
– Я-то что? – проворчал Роман. – Я не против послушать истории. Просто его рассказы о прошлом такие же неинтересные, как и его игры.
Роман рубил инопланетных зомби ржавым куском трубы, громко ругаясь от того, что угловатый персонаж постоянно застревал в текстурах. Потом мрачно произнес:
– Наша работа по-любому встанет. Скоро деньги закончатся. Алан Маруни сбежит первым. Ему-то что? Теперь может добавить в портфолио строку о том, что он был ведущим художником в игровой студии. За ним потянется эта гениальная телка, Виктория. Она у нас только из-за того, что я дал ей полную волю делать с игровым интеллектом, что вздумается.
– Все будет хорошо, – отрезал Хаген. – Не паникуй раньше времени.
А про себя добавил: «Мне просто надо выбить четыре миллиона долларов из финального босса на ринге в бункере».
